- Аврора, ты ведь знаешь, что Николас не хотел бы, чтобы ты горевала из-за него. Он хотел, чтобы ты забыла о нем и жила своей жизнью… И кроме того, скоро нам нужно будет отплыть к его сестре. Не только потому, что я пообещал Нику, что мы отправимся как можно раньше. Мне не нравится погода. Боюсь, скоро начнется шторм, и если мы не хотим попасть в него, нам следует поторопиться. Моя яхта ждет, чтобы отвезти нас на Монтсеррат…
- Я хочу… увидеть его.
Перси нахмурился.
- Я ведь сказал тебе, что он мертв.
- Я хочу увидеть его тело. Пожалуйста, Перси… Я не могу уехать, не попрощавшись.
Ее кузен тяжело вздохнул.
- Я опасался, что ты не захочешь уезжать, пока не убедишься, что ему уже нельзя помочь, и оказался прав. Хорошо. Я отвезу тебя к его могиле, если ты настаиваешь. Его похоронили возле форта.
Аврора молча стояла у свежей могилы, и слезы градом катились по ее лицу. Здесь не было ни креста, ни памятника. Только небольшой холмик. Тут лежал человек, которого она знала так мало… И который успел так сильно изменить ее жизнь.
Она склонила голову, пытаясь успокоиться. Ей казалось, что вместе с Николасом похоронили ее сердце. К соленому вкусу слез примешивался горький привкус вины. Почему она не сделала больше, чтобы спасти его?
"Прости меня, Николас".
- Пойдем, - сказал стоящий возле нее Перси. - Ты должна выполнить обещание, которое ему дала.
Аврора молча кивнула, судорожно сглотнув.
Перси понимал, почему она хотела прийти сюда. Только увидев могилу Николаса, она поверила, что его действительно больше нет.
Лишь теперь она поняла, что ничего уже нельзя изменить.
Собираясь в путешествие, Аврора надела траурное платье, которое раньше носила в память о погибшем женихе. Как только они с Перси взошли на яхту, погода окончательно испортилась. Им пришлось ждать почти час, пока закончился ливень и они смогли отплыть.
Аврора была рада налетевшему шторму, потому что проливной дождь и сильный ветер отражали ее настроение. Она сидела, безучастно глядя из иллюминатора капитанской каюты на разбушевавшееся море.
Гроза скоро закончилась, однако море было достаточно неспокойным, и короткое путешествие до острова оказалось утомительным. Но когда они наконец приплыли, ветер утих и солнце начало проглядывать сквозь тучи.
Благодаря зеленым холмам, а также тому факту, что большая часть населения были ирландцами, Монтсеррат называли Изумрудным островом Карибов, и после дождя он действительно сиял на солнце, словно драгоценный камень. Аврора и ее кузен причалили и сошли на берег. Перси нанял карету, которая повезла их мимо полей, поросших сахарным тростником, к покрытым тропическим лесом горам. Когда карета стала подниматься вверх, позади них открылся завораживающий вид на море. Но Аврора не замечала всего этого. Она была благодарна тому, что ее кузен молчал всю дорогу, потому что ей хотелось побыть наедине со своими мыслями.
Наконец кучер остановился возле плантаторского дома. От здания веяло особым очарованием - каменная арка венчала вход, а в тени виднелись балконы в западно-индийском стиле, на которых росли яркие бугенвиллеи и гибискусы. Но было очевидно, что дом знавал лучшие времена - кое-где побелка осыпалась, а зеленая краска на ставнях потрескалась.
Ни конюх, ни другие слуги не вышли, чтобы встретить гостей, и когда Аврора и Перси постучали в дверь, прошло много времени, пока они наконец услышали звук шагов.
Дверь открыла девушка в простом платье из голубого муслина. В руках она держала пистолет.
Аврора удивленно уставилась на оружие, нацеленное на нее, пока Перси, выругавшись, не оттолкнул ее на безопасное расстояние.
Девушка опустила пистолет и пробормотала извинения:
- Простите. Я думала, это кто-то другой. С некоторых пор у нас возникли проблемы…
Она замолчала.
- Какие проблемы? - спросила Аврора, оправившись от удивления.
- Несколько неприятных визитов английских моряков.
Девушка скривилась, но тут же взяла себя в руки и вежливо поинтересовалась:
- Чем я могу вам помочь?
- Мы хотели бы видеть мисс Рейвен Кендрик, - ответила Аврора, хотя она уже догадалась, что это и есть Рейвен. Бунтарка и красавица, так охарактеризовал ее Николас. Эта девушка с черными как смоль волосами, ярко-голубыми глазами и пистолетом в руке определенно подходила под данное им описание.
- Мисс Кендрик - это я, - ответила Рейвен. - А вы…
- Леди Аврора… Демминг. А это мой кузен, сэр Перси Осборн. Мы здесь из-за вашего брата.
На лице Рейвен появилось испуганное выражение.
- Что вам известно о нем?
Аврора нервно сглотнула, не в силах произнести ни слова от боли, снова стиснувшей ее сердце. Она почувствовала, как Перси взял ее за руку, поддерживая.
- Я знаю, что его взяли в плен, - сказала Рейвен. - С ним все в порядке?
Увидев слезы на глазах Авроры, она побледнела.
- Он мертв?
- Боюсь… боюсь, что да.
Рейвен отвернулась, пытаясь совладать со своим горем.
Наконец она повернулась к ним лицом.
- Расскажите мне, что случилось, - прошептала она внезапно охрипшим голосом.
- Это долгая история, - тихо произнесла Аврора. - Можно нам войти?
- Да… конечно.
Сжавшись, словно ее собирались ударить, Рейвен сделала шаг в сторону, впуская их в дом.
Три дня спустя Аврора стояла на палубе двухмачтового корабля вместе с девушкой, о которой должна была теперь заботиться, и смотрела на остров Монтсеррат, который становился все меньше и меньше, пока совсем не пропал из поля зрения. Проститься с Перси оказалось гораздо тяжелее, чем она думала - с той болью, которую она носила в своем сердце, все давалось ей сложнее. Аврора знала, что ей будет очень не хватать ее кузена и Джейн.
К счастью, последние три дня прошли в приготовлениях к путешествию, и у нее не было времени, чтобы горевать. Аврора провела это время, помогая Рейвен складывать вещи. Девушка закрыла дом, попрощалась с немногочисленной прислугой и продала оставшийся скот и кобылу, к которой была очень привязана. Оказалось, и Аврора, и Рейвен были без ума от лошадей.
На протяжении этих дней Рейвен заставила себя думать только о делах. Она мало говорила о своем брате, но Аврора подозревала, что смерть Николаса стала для нее тяжелым ударом. Хотя Рейвен знала его совсем недолго, она явно успела привязаться к нему за это короткое время. Аврора подумала, что они с Перси прибыли на Монтсеррат вовремя, потому что на следующий день Рейвен собиралась отправляться на поиски брата.
Девушка была потрясена, узнав о смерти Николаса, и очень удивлена тем, что он поручил заботу о ней другому человеку. Но, прочитав его письмо, она не стала возражать, сказав, что будет рада иметь рядом такого покровителя, как леди Аврора, которая поможет ей стать частью высшего света Англии.
В глубине души Аврора восхищалась мужеством Рейвен, которая решила оставить все, к чему привыкла. Должно быть, ей было нелегко отправиться так далеко, чтобы начать новую жизнь в чужой стране с родственниками, которые недолюбливали ее и которых она никогда раньше не видела, в сопровождении единственной служанки и верного ей конюха - ирландца О'Мейли, который, видимо, считал своим долгом охранять ее.
Сейчас, стоя рядом с Авророй на палубе и глядя, как ее дом исчезает вдали, Рейвен явно старалась придать своему лицу безучастное выражение.
- Ты всю жизнь прожила на этом острове? - спросила Аврора, пытаясь развеять грусть, охватившую девушку.
- Да.
- Я понимаю, как тебе тяжело.
Лицо Рейвен исказилось, какую-то секунду она выглядела очень беззащитной и казалась моложе своих девятнадцати лет. Но девушка быстро взяла себя в руки.
- Это не имеет значения. Я делаю то, чего хотела моя мать. - Глубоко вздохнув, Рейвен отвернулась к носу корабля. - И к тому же теперь у меня нет семьи.
- У тебя есть я, - ответила Аврора.
- Я рада. - Рейвен заставила себя улыбнуться. - Я рада, что Николас нашел тебя.
Пытаясь не думать о боли, которую вызвало упоминание о нем, Аврора тоже повернулась вперед.
- В Англии ты начнешь новую жизнь. Нам обеим предстоит это сделать.
- Да.
Стиснув зубы, Рейвен взяла Аврору за руку.
Приятно удивленная мужеством девушки, Аврора устремила взгляд на бескрайнее море, раскинувшееся перед ними. Ей тоже придется оставить позади прошлое ради будущего. Будущего без Николаса.
- Новая жизнь, - прошептала она словно заклинание.
Аврора не могла уснуть. Она лежала под одеялами в своей каюте и смотрела, как первые солнечные лучи проникают через иллюминатор. Корабль, на котором они плыли, принадлежал лорду Вайклиффу, и каюта, которую она делила со своей служанкой, была довольно уютной, хоть и не очень опрятной.
Ей незачем было вставать рано. Путешествие в Англию займет семь или восемь недель при условии, что погода будет хорошей. Только вчера они отплыли с Монтсеррата. Не считая слуг, они с Рейвен были единственными пассажирами на корабле, и пока что им не удавалось найти общих тем для разговора.
В каюте было тихо, не считая еле слышного плеска волн о борт корабля и ровного дыхания служанки, которой наконец удалось уснуть - большую часть ночи ей было плохо.
Слишком тихо, с грустью подумала Аврора. Оставшись в одиночестве впервые после отплытия с Сент-Китс, она не находила себе места. Пока что ей удавалось заставить себя не думать о Николасе и не горевать о своей утрате. Но не сейчас. Теперь, в тишине, боль от потери вернулась с новой силой.
Закрыв глаза, Аврора сжала кольцо, которое он ей дал. Теперь она носила его на золотой цепочке на шее. Оно нагрелось от тепла ее тела и напоминало о Николасе и о страсти, которую они испытали в ту ночь.
Не в состоянии больше выносить печальные мысли, Аврора тихо встала и начала одеваться. Ей очень хотелось с кем-то поговорить, но она не стала будить бедную Нилл. Возможно, поднявшись на палубу, она встретит капитана или одного из офицеров и они захотят составить ей компанию.
Вытаскивая шаль из чемодана, Аврора наткнулась на пакет, завернутый в несколько слоев бумаги. Ее пальцы рассеянно погладили имя, написанное на нем нетвердой рукой: Николас Себейн. Этот пакет мать Рейвен оставила ему в числе прочих вещей.
Развернув бумагу, Аврора почувствовала, что ее сердце забилось чаще. Как он и предполагал, внутри действительно была книга, но очень необычная.
Украшенная золотым тиснением в виде переплетающихся листьев обложка, уголки, окованные золотом, в которое были впаяны полудрагоценные камни… Надпись на французском языке, сделанная золотыми буквами: "Une passion du Coeur - par une dame anonyme". - "Страсть сердца - автор: неизвестная дама".
Заинтригованная, Аврора открыла книгу. Это был дневник, написанный почти сто лет тому назад и позже изданный.
Вступление, также на французском, было датировано 3 сентября 1727 года.
"Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как меня захватили в плен турецкие пираты и продали на рынке рабов в Константинополе в гарем принца. Несколько месяцев, которые заставили меня чувствовать страсть вместо отчаяния, подарили мне любовь, которой я не ждала.
Только сегодня мне дали перо и пергамент и я могу наконец записать свои мысли.
Я хорошо помню тот день, когда меня как наложницу привели к нему. Я была тогда невинной девушкой из приличной семьи, ничего не знающей о таинстве, возникающем между мужчиной и женщиной, которое мне суждено было познать в объятиях своего господина. Я и представить себе не могла, как сильно он повлияет на меня, пробудив во мне нежность и всепоглощающую страсть.
На первый взгляд он казался невероятно опасным; в нем даже было нечто варварское. И все же что-то в его глазах влекло меня…"
Аврора закрыла глаза, живо представив себе тот день, когда она в первый раз увидела Николаса, стоящего на борту корабля.
Тогда он был пленником, закованным в цепи, но, несмотря на это, казался таким же опасным, как и принц из дневника.
Она продолжила чтение, переворачивая ветхие страницы - очевидно, эту книгу перечитывали много раз. Николас говорил, что это подарок, который его отец сделал любимой женщине. Судя по состоянию страниц, мать Рейвен, вероятно, тоже любила его. Многие фразы были подчеркнуты, и одна из них бросилась Авроре в глаза.
"Его рука, ласкающая мою грудь, одновременно успокаивала и возбуждала, его опытные пальцы на моем набухшем соске мучили меня, заставляя желать большего".
Густой румянец залил щеки Авроры, когда она пробежала глазами эти строки. Она хотела прочесть книгу и потом решить, можно ли давать ее Рейвен, но уже сейчас могла ответить на этот вопрос.
Николас не знал о содержании книги. И она сама никогда в жизни не читала ничего подобного. И все же в глубине души Аврора признавала, что книга таит в себе некую запретную притягательность. В эротических рассказах француженки было что-то лирическое, завораживающее читателя с первых строк.
Ее взгляд упал еще на один абзац.
"Его прикосновение разбудило мои чувства - никогда раньше я не испытывала ничего подобного. Он доводил меня до исступления, и я понимала, что безумно хочу его".
Николас, ах, Николас… Она закрыла книгу, не зная, сможет ли читать то, что пробуждало в ней такие воспоминания.
Закутавшись в шаль, чтобы не замерзнуть на ветру, Аврора, немного помедлив, взяла книгу и вышла из каюты.
На палубе матросы бегали взад-вперед, взбираясь по канатам и поправляя бесчисленные паруса. Не желая мешать им, Аврора подошла к поручням.
После полутьмы, царившей в каюте, утреннее солнце резало ей глаза. А возможно, это были слезы. Она почти не видела океана, раскинувшегося перед ней. Яркие зелено-голубые воды Карибского моря сменились серыми волнами Атлантического океана, и прохладный бриз надувал паруса.
Дрожа, Аврора обхватила себя руками и повернулась навстречу ветру, радуясь тому, что он заставляет ее забыть обо всем.
Некоторое время она стояла у поручней, вспоминая Николаса. Он был полон жизни, он был таким мужественным… Боже правый, когда же она перестанет думать о нем?
Нужно забыть его. Эта краткая глава в ее жизни закончена. В Англии она сможет начать новую жизнь. Она будет жить для себя, и никто - ни отец, ни муж - не будут контролировать ее и заставлять делать то, что ей ненавистно.
Ей следует благодарить Бога за предоставленный шанс, а не дни напролет оплакивать мужчину, которого она почти не знала. Нужно радоваться, что этот брак продлился совсем недолго. Она бы никогда не смогла быть по-настоящему счастливой, живя с Николасом. Его страстность, его энергия слишком сильно воздействовали на нее…
Связь, которую они почувствовали в ту ночь, была только физической. Союз плоти, а не сердца. Их свадьба была лишь взаимовыгодной сделкой, и ничем более. И нужно с такой же расчетливостью похоронить воспоминание об этом.
Исполнившись решимости, Аврора проглотила комок, подкативший к горлу, и намеренно переключила внимание на книгу, которую сжимала в руке. Девушка была захвачена в плен и познала страсть в объятиях прекрасного незнакомца. Как это случилось? И чем все закончилось?
Радуясь возможности отвлечься, Аврора нашла бочонок, стоявший в укромном месте, и уселась на него. Затем открыла книгу на первой странице и, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, начала читать.
"На первый взгляд он казался невероятно опасным; в нем даже было нечто варварское. И все же что-то в его глазах влекло меня…"
Часть вторая
Танец страсти
Глава 7
Против моей воли он приходил ко мне в снах.
Лондон, июнь 1813 года
Если по количеству людей можно было судить об успехе праздника, то этот маскарад был чем-то невообразимым. Зала была заполнена пастушками и принцессами, благородными рыцарями в доспехах и античными богами. Даже его высочество принц регент ненадолго заглянул сюда, гарантировав тем самым успех хозяйке бала, леди Дельримпл, тетке Рейвен.
Из-под сатиновой маски Аврора внимательно наблюдала за своей подопечной, весело танцевавшей какой-то деревенский танец с Купидоном. Рейвен была одета как цыганка, и эта роль как нельзя лучше подходила ей - одетая в яркие юбки, с множеством золотых браслетов на руках и развевающимися иссиня-черными волосами она была неотразима.
Многие джентльмены сделали комплимент ее костюму и ей самой. Стоящий за спиной Авроры граф Клейн рассматривал танцующую девушку с интересом.
- Кажется, ваша подопечная знает, что пользуется успехом у мужчин, - заметил он. - Я удивлен, что ее тетка не возражает против ее присутствия на маскараде.
- В этом нет ничего предосудительного, - спокойно ответила Аврора. - Леди Дельримпл ни за что бы не допустила недостойного поведения в своем доме. И по-моему, было бы жестоко заставить девушку сидеть в своей комнате и не дать ей возможности повеселиться на своем первом маскараде. Кроме того, Рейвен уже была представлена в свете. Она старше большинства дебютанток - и к тому же выглядит взрослее.
Граф повернулся к Авроре и потрогал ее маску.
- Мне сложно представить вас в роли опекунши этой девушки. Вы ведь ненамного старше ее.
- На два года. И я скорее подруга Рейвен, чем ее опекунша. Но все же я отношусь к своим обязанностям очень серьезно.
Она взглянула на Клейна.
- И если вы, граф, решили приударить за ней, боюсь, мне придется отговорить вас от этой затеи. Я более чем уверена, что вы ей не пара.
Клейн очаровательно усмехнулся.
- Безусловно. Гоняться за дебютантками не в моем стиле. Однако я испытываю слабость к милым молоденьким вдовушкам. И если вы, леди Аврора, нуждаетесь в утешении, я сочту за честь вам его предоставить.
Аврора еле сдерживалась от смеха. Джереми Эдейр Норс, известный по прозвищу Сорвиголова, заработал репутацию скандалиста и ловеласа на балах и в спальнях Европы. И все же сложно было не проникнуться к нему симпатией, несмотря на его вызывающее поведение - он обладал очарованием, располагающим к нему собеседника. Богатство и высокое положение в обществе заставляли высший свет Англии закрывать глаза на его похождения. Вдобавок к графскому титулу он, по слухам, должен был вскоре стать маркизом Вулвертоном - здоровье его деда стало ухудшаться.
Аврора знала Клейна уже несколько лет. Он никогда не обращал на нее особого внимания, но теперь пустил в ход все свое обаяние, видимо, решив, что, овдовев, она с радостью разделит с ним постель. Увидев ее в зале, он тотчас стал добиваться, чтобы она открыла ему свое имя, пока Аврора не согласилась.
- Наверное, вы забыли, сэр, что я ношу траур по мужу, - сказала Аврора, намеренно придав своему голосу суровость.
- И тем не менее вы здесь. Мне кажется, ваше появление на балу вскоре после смерти супруга вряд ли можно назвать приличным.
- Мой муж не хотел, чтобы я тосковала по нему. И вплоть до сегодняшнего вечера я не делала ничего, что могли бы счесть неприличным. Даже сейчас мое поведение нельзя осудить. Как видите, я не танцую и сделала все, чтобы окружающие не догадались о том, кто я. Вы ведь тоже не сразу узнали меня, верно?