- Значит, я должна играть роль приветливой дурочки, которая улыбается, глядит в рот мужественному супругу и не может самостоятельно связать двух слов?
- Чуть не забыл сказать: вы просто прелесть, Конфетка. Показывайте почаще ваши дивные ямочки на щеках и делайте вид, будто без ума от меня, и все пройдет прекрасно. Да, кстати, нам лучше завтра принарядиться. Люди, которые держат дворецкого по фамилии Смит, вряд ли принимают гостей в джинсах и футболках. Вы захватили с собой платье, в котором можно показаться в приличном обществе, не ударив в грязь лицом?
Намек был обидный. А ведь она так старалась…
- Если и нет, то до шести часов я успею посетить "Диллард" и исправить эту ошибку. Другое дело, есть ли у вас, чем потрясти миссис Уоррен.
- Постараюсь вас не осрамить, - сказал Ник. - Но взамен вы должны отказаться от ваших дурных привычек. Вы можете испортить впечатление, которое мы будем пытаться произвести, если будете гневно сверкать глазами на вашего преданного супруга. Вам надо улыбаться и делать вид, что вы готовы целовать землю, по которой я ступаю. Справитесь?
Это-то самое простое, подумала Лорена. Трудно только все время помнить, что это лишь игра.
- Если только вы не будете провоцировать меня, - сказала Лорена вслух.
- Вы уверены?
- Абсолютно уверена!
- В таком случае, я надеюсь, вы не будете возражать, если мы проведем маленький эксперимент. - И Ник с невинным видом подлил вина в их бокалы.
- Эксперимент? Какой эксперимент? - Ей решительно не понравился этот его на редкость честный взгляд.
- Ничего трудного или противозаконного. Обычный тест для новобрачной. Давайте начнем с самого простого. Где вы познакомились с вашим мужем, миссис Тэрренс?
- О, это простой вопрос. Я поехала за ним в Аризону…
- Вы поехали в Аризону, чтобы найти себе мужа? Право, это немного странно, миссис Тэрренс.
- Нет, я поехала не за этим. Перестаньте сбивать меня.
- О, извините меня. Продолжайте, пожалуйста, только не говорите, что отправились на поиски экс-копа, чтобы нанять его для розыска похищенного племянника. Нас выставят за дверь, едва вы произнесете эти слова.
- Ну хорошо, я поехала, поехала…
- Ладно, оставим это. Как давно вы знакомы?
- Четыре дня.
- И уже женаты? Однако вам уж очень не терпелось, миссис Тэрренс!
- Ну, тогда четыре месяца.
- А где же вы все-таки познакомились?
- Н-не знаю. В Сан-Франциско?
- Я думал, что вы провели последний год в Европе?
- О, в таком случае… в таком случае мы встретились в Испании, в Барселоне. Довольны?
- Не надо злиться, дорогая. Мы только хотим познакомиться с нашими родственниками из Калифорнии. Ваш муж младший из пятерых детей?
- Нет, старший из четверых.
- Правда? И все такие же красавцы, как и он?
Лорена чуть не поперхнулась вином.
- Нет, на самом деле он гадкий утенок, только не говорите ему, что это я открыла вам тайну.
- И все они пошли работать в полицию?
- Нет, только мой муж.
Ник резко хлопнул ладонью по столу.
- Довольно! Вы ответили правильно только на один вопрос.
- Нет, на три! Вы действительно старший из детей, вы не можете доказать, что самый красивый, и вы сами мне говорили, что только вы стали полицейским.
- Достаточно того, что вы проболтались о полиции. В свете этого остальные ошибки уже не принципиальны. Незнакомые люди обычно не склонны к доверительным беседам с полицейским, даже бывшим.
- Я не подумала об этом. Наверное, это не лучшая идея - прикинуться молодоженами. - Лорена удрученно откинулась на спинку стула.
- Это хорошая идея, если только вы предоставите мне вести беседу.
- Врать, а не вести беседу, хотите сказать.
- Назовем это приукрашиванием правды.
- А вдруг Кросс с Аланом прячутся у них? Тогда наши расспросы заставят их намеренно сбить нас со следа?
- Если мы не возбудим их подозрений или не покажемся им внушающими угрозу, все будет прекрасно. В противном случае Смит проводит нас к входной двери еще до подачи напитков.
- Какую угрозу? Я не собираюсь прятать в чулках кольт!
- Я имею в виду не эту угрозу, Конфетка. Они должны чувствовать себя с нами доверительно, а для этого нам надо сыграть роль четы Тэрренс без сучка и задоринки. У нас немного времени до завтрашнего дня, так что предлагаю начать репетировать прямо здесь и сейчас.
9
К концу обеда они обменялись разнообразными подробностями своих жизней и совместными усилиями разработали "легенду" своего знакомства.
- Я никому в жизни еще не рассказывала о себе столько, сколько сейчас тебе, - призналась Лорена, когда они медленно брели по набережной к отелю.
- Это насчет того, что ты боишься высоты и лягушек?
Она была погружена в свои мысли и не сразу заметила, что Ник держит ее под руку. Как надежно, как уверенно она себя чувствовала с ним, как за каменной стеной.
- Мне даже кажется, что я знакома с тобой не четыре дня, а давным-давно. Я даже не представляла, что смогу рассказать кому-нибудь про Брэда Аска.
- Это тот подонок, что приставал к тебе в раздевалке, а когда у него ничего не вышло, рассказал ребятам, что с тобой все можно? В таких случаях, конечно, старший брат очень кстати.
- Да, или отец…
- Это из-за Доналда ты никому не доверяешь?
- Скорее из-за неуверенности в себе. Но я учусь с этим справляться. Вот, например, завтра мы собираемся к Уорренам, я буду играть совершенно необычную для меня роль, могут возникнуть неприятности, может даже опасность. Но я уверена в тебе, Ник, и совсем не боюсь.
Он крепче сжал ее руку.
- Думай так, Конфетка, и все будет хорошо. Не бросайся сразу на выручку, если что-то пойдет не так. Доверься мне, я справлюсь.
- Хорошо, - ответила Лорена, прислушиваясь к коварному нашептыванию внутреннего голоса: ты веришь ему не потому, что он хороший коп, а потому, что он потрясающий мужчина, и он нравится тебе как никто и никогда!
Нельзя, ох нельзя слушать этот голос! Надо заставить его замолчать, пока не поздно. Иначе ей будет больно, очень больно. И действительно, она ощутила нокаутирующий удар, когда Ник оставил ее у дверей ее номера, даже не поцеловав на прощание.
Они поднимались в лифте, обнявшись, как молодые супруги, чью роль собирались играть. Он довел ее до двери, помешкал, провел пальцем по щеке и вдруг неожиданно пожелал доброй ночи, повернулся и исчез за углом. Что ж, это уже стало доброй традицией в их отношениях: сначала он заставляет ее ожидать одного, а потом делает нечто совершенно другое.
Лорена в ярости скинула модные босоножки, сорвала с себя и швырнула в угол платье, затем выругала себя:
- Ты последняя тупица, дорогуша! Сколько еще раз он должен бросить тебя в последнюю минуту, чтобы ты наконец поняла, что не хочет он тебя, ну не хочет, и все!
Ник бежал по лестнице, перескакивая через ступеньки. Быстрее, быстрее, лишь бы побороть желание вернуться к ее двери и закончить то, чему помешал симпатяга Цезарь.
Нет, это неумно и уж совсем не честно. Он слишком хорошо знал себя и слишком хорошо знал ее, хоть она и вошла в его жизнь лишь несколько дней назад. Он недаром носил чин старшего детектива-инспектора полиции и давно научился разбираться в людях. А уж Лорену Гордон можно было читать как открытую книгу - с этим справился бы даже зеленый новичок. Но любой зеленый новичок понимает, что дело и удовольствие смешивать нельзя, категорически нельзя. Мозг детектива должен быть холодной, логически мыслящей машиной, эмоции лишают его остроты.
Обдумай все факты, детектив Тэрренс, увещевал он себя, меряя шагами номер люкс тремя этажами выше номера мисс Лорены Гордон. Ты и она, вы решительно не подходите друг другу. Она городская пташка, полная амбициозных планов, надежд и устремлений, а ты уже три года живешь отшельником у себя на озере. Ты можешь представить ее в глуши, где главное событие дня - прибытие почтальона? А можешь представить свою жизнь снова в большом городе? Ну, пусть не в Чикаго, пусть, к примеру, в Сан-Франциско или в Лос-Анджелес? Нет? Вот то-то! Ты ведь без сожаления расстался с ночным завыванием полицейских сирен, не забывай.
Ник мог бы поздравить себя с безукоризненным разбором ситуации, если бы не маленькое "но". Ни один мужчина не может жить, подчиняясь исключительно суровым законам логики. Особенно если женщина, которую он страстно желает, была разочарована, почти убита его решением, когда он расстался с ней десять минут назад.
Так кого он обманывает? Что еще ему нужно, чтобы наконец сделать решительный шаг ей навстречу?
Лорена стояла в бледно-лиловом пеньюаре перед зеркалом и чистила зубы, когда раздался стук в дверь. С зубной щеткой в руке она подошла к двери и открыла. Ее глаза стали похожи на две большие спелые сливы, когда она увидела посетителя.
- Тебе не стоит так открывать дверь, Конфетка, даже в таком отеле, - сказал Ник.
- Я… я думала, это горничная пришла разобрать постель. - Она заикалась от волнения и прижимала руку к груди, чуть прикрытой прозрачным нарядом.
- Сожалею, что разочаровал тебя.
- Я так не сказала. Зачем ты пришел? - Лорена судорожно сглотнула, нервничая, как котенок перед тигром.
- Пожелать тебе спокойной ночи.
- Ты же только что пожелал в коридоре, помнишь?
- Не так, Конфетка. - Ник посмотрел на ее полный, такой волнующий, такой сексуальный рот, и прибавил: - Я подумал, что мы забыли кое о чем, без чего завтрашнее исполнение может выглядеть неубедительным.
- Хорошая идея. - Лорена украдкой вытерла пасту в уголке рта. - Не хотелось бы, чтобы нас приняли за самозванцев.
- Не волнуйся, мы отрепетируем все, что положено молодоженам. - Он медленно наклонился к ней и наконец коснулся губами ее губ. - И это тоже…
Лорена тихонько застонала, растаяв под его поцелуем.
Может, у нее и не было большого сексуального опыта, как она уверяла, но ответное движение ее губ было столь эротичным, что даже опытный соблазнитель не устоял бы перед такой женщиной.
Вдали раздался мелодичный звон лифта, остановившегося на их этаже. Ник с трудом оторвался от обольстительных губ и пробормотал:
- Здесь немного людно, даже для молодоженов.
Румянец окрасил прелестные щечки, когда Лорена скромно потупилась и тихо сказала:
- Тогда, наверное, тебе лучше войти.
- А я уж думал, ты и не предложишь. - Ник подхватил ее на руки и быстро зашел, пока она не успела передумать.
Он захлопнул ногой дверь, осторожно опустил Лорену на ковер. Поцеловал снова, на этот раз долгим, страстным поцелуем. Затем отстранился и с удовлетворением произнес:
- Вот так-то лучше. Теперь я буду спать по-другому, спокойнее. Гораздо более удачное окончание вечера.
- Но ведь он не должен кончиться здесь?
Ник внимательно посмотрел на нее, давая ей время обдумать ее же слова, даже отказаться от них. Лорена приняла его молчание за отказ, вспыхнула и резко отвернула голову.
- Забудь об этом. Я не то хотела сказать.
- А что ты хотела сказать, Лорена?
- Почему ты так делаешь? - Она отодвинулась от него.
- Что я так делаю?
- Называешь меня по имени, только когда происходит что-то неприятное. Или когда злишься на меня. И всегда своим полицейским тоном! - Лорена почти кричала от обиды.
- Полицейским тоном? - Ник закусил губу, чтобы не расхохотаться ей в лицо.
Она резко повернулась и подбежала к окну так, чтобы теперь их разделяла большая кровать.
- Да, суровым властным тоном, не терпящим никаких возражений.
- Ах вот как. - Ник последовал за ней. - Тогда ответь мне, Лорена, только искренне, что ты имела в виду, когда сказала, что вечер не должен кончиться здесь.
Она попыталась уклониться от ответа.
- Ну, не знаю… Мы могли бы выпить по стаканчику на ночь. Или еще раз повторить нашу легенду…
- Или продолжить там, где остановились вчера. Ты это хотела сказать? И не надо делать больших невинных глаз, дорогая, я ведь не вчера родился. Я взрослый мужчина и прекрасно понимаю, когда женщину интересует не только мой блестящий ораторский талант. - Ник постепенно приблизился к ней и заставил почти вжаться спиной в угол между окном и кроватью.
- Может, ты и взрослый мужчина, но уж точно не джентльмен.
- И как же ты пришла к столь блестящему выводу?
- Да потому, что только невоспитанный мужлан вынуждает женщину умолять его заняться с ней любовью! И перестань загонять меня в угол!
Ник взял ее за талию и снова притянул к себе, не давая вырваться.
- Так ты умоляешь меня заняться с тобой любовью, да, Лорена? Если ты уверена, что хочешь именно этого, то я все же в достаточной мере джентльмен, чтобы оказать даме такую услугу.
- Избавь меня от одолжений! Я ждала достаточно долго, чтобы узнать, действительно ли секс стоит того, что я о нем слышала. Я вполне могу подождать еще.
- Дело не в одолжении. Я должен убедиться, что ты на самом деле уверена, чего хочешь. В конце концов, мы выпили немало вина за ужином…
- Ты что, намекаешь, будто я пьяна?
- Нет, - сказал он, - ты снова пахнешь зубной пастой, совсем не вином. Я полный дурак, раз веду этот глупый разговор, ведь я постучал к тебе с намерением заняться именно любовью, а не пустой болтовней.
- Может, тогда кончим болтать… и приступим?
Ник не нуждался еще в одном приглашении. К тому же на этот раз обстановка располагала: большая кровать, тихая музыка, приглушенный золотистый свет, на столе ведерко с охлажденным шампанским от администрации отеля, дверь заперта. И впереди целая ночь, чтобы показать ей, что она упустила за все эти годы.
- Конечно, малышка, - прошептал Ник, нежно целуя ее. - Я бы не стал так медлить, если бы ты не упомянула как-то, что для тебя это будет в первый раз.
Лорена покраснела и смущенно прошептала:
- Ну, это не совсем правда…
- Не совсем правда? - Он отодвинулся, чтобы понять, не смеется ли она. Но нет, Лорена была предельно серьезна. - Малышка, так не бывает. Или это первый раз, или нет. Пойми, если это действительно в первый раз, мне надо знать об этом. Тогда все должно быть особенным.
- Ну, в общем, я почти позволила мужчине сделать это еще в Милане, только в последнюю минуту ничего не получилось…
- Иными словами, ты никогда… - Ник остановился, не зная, как деликатнее сформулировать вопрос.
- Он не смог… Пытался, но… Я думаю, что он внезапно стал импотентом. - Лорена покраснела еще больше и отвернулась, а Ник подумал, уж не догадывается ли она, как он очарован ее замечательной способностью краснеть.
- Ясно. - Он нежно прикоснулся к ее щеке, повернул к себе ее голову и внимательно заглянул в глаза. - Со мной этого не случится, Лорена. Завтрашнее утро ты встретишь не девственницей. Я хочу, чтобы ты отдавала себе в этом отчет. Ты уверена, что готова к последствиям?
- Ты имеешь в виду, есть ли у меня, чем предохра…
- Нет-нет, это моя забота. - И Ник похлопал по карману. - Я имею в виду моральные последствия.
- О, я не буду спрашивать тебя утром, уважаешь ли ты меня, если ты об этом!
- Важно, чтобы ты не спрашивала себя.
- Я не буду. - Глаза Лорены озорно сверкнули. - Скажи, Ник, все эти разговоры и называются предварительной игрой?
- Да. - Он тоже улыбался. - Но теперь мы уже готовы перейти к следующей, более интересной, части. И мы не будем спешить, дорогая, учти это.
Ему еще ни разу не случалось заниматься любовью с полудевственницей, и Ник хотел, чтобы она запомнила этот момент как один из лучших в жизни. Лорена не заслуживала меньшего. И он начал медленно, не торопясь, добиваясь от нее ответного прикосновения, ответной ласки.
Под пеньюаром на ней оказались лифчик и трусики. Тончайший жатый шелк с нежными кремовыми кружевами явно предназначался, чтобы сводить мужчин с ума, а не прикрывать женское тело. Ник был вынужден напомнить себе, что с изящным бельем надо обращаться бережно. Так же бережно, как и с ней, такой хрупкой, изящной, деликатной…
- Как ты хороша, - прошептал он и скользнул ей в ухо кончиком языка.
Лорена задрожала в ответ и чуть слышно простонала:
- Я обыкновенная…
Ник бережно расстегнул застежку бюстгалтера, спустил бретельки с нежных плеч и бросил кусочек тонкой ткани на пол.
- Ты изумительна. - Он провел пальцами по ее обнаженной груди.
Да, она действительно была изумительна. Кожа гладкая, прохладная, белая, как взбитые сливки. Маленькие, твердые, безупречной формы груди. Талия такая тонкая, что он с легкостью мог обхватить ее ладонями.
Так хороша, что лучше бы ему не сосредоточиваться на ее прелестях, если он хочет продлить ей наслаждение. Лорена уже тяжело дышала, сердце ее неистово колотилось. Ник осторожно губами прикоснулся к розовому соску, с нежностью лизнул его языком и взял бережно в рот. Нежный и беспомощный ответный стон потряс все его существо.
Сосчитай до ста, остынь, Тэрренс. Ты начинаешь терять контроль, предупредил он себя, когда Лорена осторожно вытащила из брюк край рубашки и ее рука неуверенно заскользила по его голой груди.
Ник успел досчитать лишь до двадцати, когда вынужден был признать, что битва проиграна, еще не начавшись. Может, она и новичок в искусстве любви и ласки, но слишком уж быстро учится, отвечая на каждую его ласку еще более пылкой и нежной.
- Боюсь, я не смогу сделать это так долго для тебя, как надеялся, - прохрипел он, срывая с нее остатки нежного кружева. Она вся была таинственные волнующие сладостные изгибы.
Лорена прикоснулась к пряжке на его поясе и игриво шепнула:
- Я тоже хочу принять участие в этой игре с раздеванием. - И, не дожидаясь ответа, начала снимать с него одежду, медленно, одну вещь за другой, пока ничего не осталось.
Теперь Ник стоял перед ней в полный рост во всей своей великолепной наготе и в полной готовности к атаке.
- О! - Лорена со свистом втянула в себя воздух, потрясенная представшим ее глазам зрелищем. - Я подозревала, что ты будешь… впечатляющ, но такого… Ты просто ослепителен. Это какое-то волшебство, сумасшествие…
Она невольно провела кончиком языка по пересохшим от волнения губам, и Ник засомневался, действительно ли она так невинна? Один этот эротичный призыв мог немедленно довести его до оргазма. А она еще протянула руку и, лаская, провела кончиками пальцев по всей длине его напряженного члена.
- Нет, не делай так, еще не сейчас… - Ник поймал эти шаловливые пальцы, опрокинул ее на кровать и крепко сжал обе руки, чтобы вовремя прервать эту мучительно-сладостную пытку.
Лорена, покорная, трепетала в его руках, а он неторопливо упивался видом, вкусом, ощущением ее упоительной плоти. Наслаждался ее беспомощными стонами, которые чередовались судорожными вздохами, когда она не могла их сдержать.
Наконец поняв, что его силы подвергаются слишком тяжелому испытанию, Ник победно вошел в нее, забыв обо всех своих благих намерениях, не в состоянии управлять не только всем действом, но даже собой. Он бы расхохотался над собственной самоуверенностью, высокомерием, если бы непобедимый инстинкт не лишил его способности рассуждать здраво. Он совершил лучшее, на что был способен, доведя Лорену до грани безумия, пока еще были силы противиться настойчивому зову плоти. И потом, когда стало невозможно терпеть, крепче прижал ее к себе.