- Мне интересно, вы освоили это искусство после развода или готовили семейные трапезы, когда были женаты?
- В основном после развода, - ответил Ник, удивляясь, почему она так настойчиво возвращается к его неудавшемуся браку. - Выбор был несложный: либо учиться готовить, либо жить на гамбургерах и пиве.
- Вы могли бы нанять прислугу.
- Ну уж нет! Позволить посторонней женщине целый день путаться под ногами, гладить мое белье и пережаривать овощи? Никогда!
- Бывает и мужская прислуга.
- Вряд ли мне бы понравилось постоянное присутствие мужчины в моем доме. Это не мой стиль.
- А вы не думали снова жениться?
- Я уже говорил, что не гожусь для женитьбы. А если вы в такой завуалированной форме интересуетесь моей сексуальной ориентацией, то могу сказать: я люблю женщин, только не хочу жить под одной крышей с одной из них.
- Я не думаю, что это были ваши ароматические соли.
- Нет, Конфетка, но презервативы, безусловно, были мои.
Эти слова достигли цели. Лорена замолчала, откинулась на сиденье и снова закрыла глаза. Полчаса царила тишина.
Не доезжая Сан-Хосе, Ник затормозил, свернул с шоссе и остановился у приличного на вид ресторанчика.
- Надеюсь, здесь прилично кормят. К тому же мне пора размять ноги.
- Сами виноваты! Я несколько раз предлагала вас сменить.
- Нет уж, спасибо. Такой нервной леди не место за рулем этого автомобиля. У вас должна немилосердно болеть та нога, которой вы последние два часа давили на несуществующую педаль тормоза.
- Вы гоняете как ненормальный.
- Не забывайте, я не один год провел за рулем патрульной машины, охотясь на нехороших парней.
- Но это же не патрульная машина!
Ник нежно провел рукой по ее лицу.
- Расслабьтесь, Конфетка. Мы не спеша пообедаем, а когда тронемся снова, дорога уже разгрузится.
Лорена прижалась щекой к его ласковым пальцам, опустила длинные ресницы и прошептала:
- Обещаете?
- Обещаю. А сейчас пойдем, надо поесть.
Они выбрали столик у окна и сделали заказ. Даже на их придирчивый вкус обед был неплох: пойманный утром лосось, зажаренный на углях, молодой картофель, свежая зелень.
- Вы можете порекомендовать приличный отель недалеко от вашего дома? - спросил Ник, когда был подан десерт.
- Нет, вы остановитесь у нас дома. - У нас? Кто это - мы?
- Мы - это моя мама и я.
- Я не думал, что вы до сих пор живете с мамой.
- О, это временно. Только пока не найден малыш.
Ник смотрел, как она слизывает с губ клубничный сироп, не в силах оторвать глаз от ее обольстительного рта.
- А потом?
- Не знаю, вряд ли я останусь в Штатах.
- Хотите сказать, что снова вернетесь в Европу?
- Возможно, хотя не обязательно в Италию. Есть у меня мысль сделать книгу о греческой кухне…
Какое ему до этого дело? Он знает ее меньше суток, но уже достаточно, чтобы понять - это женщина не его типа.
- Я даже начала учить греческий… А вообще я мечтаю проехать по всему миру, все изучить и написать сравнительную энциклопедию мировой кухни.
- Вряд ли это оставит достаточно времени для семьи.
- Как-нибудь справлюсь. Особенно если встретится человек, который поймет меня…
- А дети, вы собираетесь иметь детей?
Лорена внезапно помрачнела.
- Раньше хотела, но теперь, когда Алан пропал, не знаю. Страшно представить, что такое можно пережить еще раз…
- Не позволяйте одному ненормальному разрушить вашу мечту. - Ник накрыл ее пальцы своей широкой ладонью. - Люди вроде Дуга Кросса - исключение, а не правило.
- Хотелось бы верить…
Ник наслаждался прикосновением к ее руке, ответным движением ее пальцев, слишком наслаждался. Эй, Тэрренс, берегись! Не позволяй себе серьезно увлечься, ты играешь с огнем! - зазвучал в мозгу противный голосок. Он резко отнял руку и встал.
- Надо двигаться дальше, а то я могу уснуть. Я расплачусь, а вы отправляйтесь попудрить носик, но не дольше десяти минут.
- Ник, позвольте заплатить мне.
- Опять спорите, Лорена. Я сказал: идите и попудрите нос. А когда дело будет закончено, я пришлю вам счет, не сомневайтесь.
Последние сорок миль по Сан-Франциско заняли почти два часа. Ник, уже отвыкший от напряженного ритма городских транспортных артерий, неожиданно почувствовал, что устал.
- Думаю, я воспользуюсь вашим приглашением на сегодняшнюю ночь, - сказал он Лорене, лавируя среди машин. - Если, конечно, ваша мама не будет возражать.
- Здесь поверните налево. Наш дом в самом конце улицы, почти на берегу, - указала вперед Лорена. - Мама не будет возражать. По сути дела, она ожидает нашего приезда.
- Что значит, она ожидает нашего приезда?
- Я позвонила ей из ресторана, когда ходила пудрить нос после обеда. Видите, вон те белые ворота, сразу за фонарем…
- Вы довольно коварно себя ведете, устраивая дела за моей спиной, - сказал Ник, останавливая машину в указанном месте. - Не знаю, насколько я могу доверять вам после этого.
Но голос его был мягок. И Лорена поняла, что на этот раз он не сердится. Даже втайне испытывает облегчение, и неудивительно - он провел за рулем десять часов с двумя короткими перерывами, а проехал столько же, сколько она накануне за четырнадцать.
- Настолько же, насколько я могу доверять вам, - ответила Лорена, направляясь по дорожке к дому. - Будьте внимательны, сейчас довольно темно.
Мать встретила их у двери. Когда Лорена представляла ей Ника Тэрренса, она заметила в глазах матери проблеск надежды. Впервые после исчезновения Алана…
- Мы очень признательны, что вы решили помочь нам, - произнесла Элизабет Гордон, пожимая руку Нику. - Лорена мне сказала, что вы лучший специалист по розыску пропавших детей.
- Она слишком добра, миссис Гордон, - заметил Ник, метнув на Лорену недобрый взгляд.
- Проходите, мистер Тэрренс, пожалуйста, сюда.
Окно в гостиной было открыто, прохладный прибрежный бриз играл с занавесками. Но в камине горел огонь, а на столе ожидали горячий чай и сандвичи.
- Мистер Тэрренс, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, - сказала миссис Гордон, передавая ему чашку.
Ник улыбнулся с теплотой, которую Лорена в нем и не подозревала.
- В таком случае, вы можете начать называть меня Ник.
- Только если вы будете звать меня Элизабет, - улыбнулась в ответ миссис Гордон. - Я так рада, Ник, что Лорена нашла вас. Я чувствую, теперь все будет хорошо. Моя семья скоро будет в полном сборе.
- Прошу вас не радоваться заблаговременно. Все может случиться. Потребуется немало времени, прежде…
- Я уверена, Ник, что это не так. Мистер Кросс не сможет вам противостоять и будет вскоре горько сожалеть о содеянном.
- Оптимизм - прекрасная вещь, Элизабет. Однако не стоит предвосхищать событий и быть слишком уверенной.
- Я немало прожила, Ник, на этом свете и могу сказать, когда уверенность уместна, а когда - нет. Но не буду продолжать эту тему, чтобы не смущать вас. Расскажите лучше, если это не секрет, о вашей будущей книге.
Они неторопливо беседовали около получаса. Ник был предельно вежлив и внимателен, но Лорена чувствовала его напряженность. Наконец миссис Гордон объявила, что собирается спать.
- Я чувствую, что сегодня первый раз за два месяца я смогу заснуть. Так что прошу извинить меня, я вас покидаю. Лорена, я приготовила Нику спальню на втором этаже.
- Благодарю вас, мэм. Вы очень добры. - Ник ласково сжал ее руку своими. - Отдыхайте хорошенько, а завтра мы поговорим.
- Спасибо вам, мой милый! Одно ваше присутствие наполняет меня спокойствием. - С этими словами миссис Гордон покинула гостиную.
- Ну что ж, - нервно произнесла Лорена, - думаю, пора и нам отдыхать, Идемте, я покажу вашу спальню.
Его пальцы сомкнулись на ее запястье, как стальные наручники.
- Не спешите, Конфетка, мы еще не все закончили, - медленно, подчеркивая каждое слово, сказал Ник.
- Но разве вы не устали… - Лорена услышала недобрые нотки в его голосе и попыталась избежать явно неприятного разговора.
- Да, устал и к тому же весьма зол. Тем не менее садитесь и побеседуем. Я буду говорить, вы - слушать и запоминать. И если вы решите еще раз проигнорировать мои слова, я немедленно уеду. Ясно?
5
- Нет, совершенно неясно! - возмущенно воскликнула Лорена. - Я не понимаю смены ваших настроений. Моя мать встретила нас, напоила чаем, была приветлива и выразила признательность за ваше желание помочь нам. Или ее признательности недостаточно, чтобы удовлетворить вас?
Ник откровенно проигнорировал ее слова. Он не только не ослабил железного захвата своих пальцев, он и встряхнул Лорену, как тряпичную куклу.
- Я не терплю, когда меня подставляет тот, кого я считаю партнером, на честность которого рассчитываю!
- В чем же я не была с вами честной? - Лорена чувствовала себя достаточно оскорбленной и без этих упреков.
- Мы оба прекрасно знаем в чем. Вы не имели права не подготовить меня к тому, что я увижу в вашем доме.
- Что, для вас непереносимо зрелище человека, испытывающего надежду и облегчение? Вас тяготит мысль, что впервые за два месяца моя мать сможет выспаться и встретить завтрашний день с меньшим беспокойством?
- Меня тяготит мысль, что пожилая леди видит во мне сверхчеловека, способного на все. И это ваша вина, вы внушили ей эту уверенность!
- Стыдитесь, Ник! Вы просто боитесь признаться, что вас тронул вид женщины в инвалидном кресле. Я и не думала, что такой пустяк может взволновать такого сурового мужчину, как вы.
Ник наконец разжал пальцы и провел по лицу рукой.
- Пустяк? Вы называете это пустяком? Нет, то, что вы сделали, - это далеко не пустяк. Это своего рода шантаж. Миссис Гордон теперь смотрит на меня как на бога и ожидает чуда. И если его не произойдет, то только я буду виноват в том, что милая пожилая женщина испытает еще один тяжелейший удар.
- Вы можете утром сказать ей, что не уверены в успехе, и подготовить ее к худшему.
- Конечно, и нанести ей удар заранее. Как будто она и так мало страдала на своем веку.
- Послушайте, Ник, это не я, это вы сами шантажируете себя. Что бы произошло, если бы я заранее сказала вам о маминой болезни и инвалидном кресле? Вы отказались бы от работы?
- Нет, но я был бы лучше подготовлен к этой встрече. Если моя реакция кажется вам слабостью, так это ваши проблемы. Я не люблю неожиданностей, особенно таких. А больше всего я не люблю, когда источник их - мой так называемый партнер. Если хочешь дожить до следующего дня, имей напарника, на которого можешь положиться, - это первое, чему учат в полицейской академии. Не уверен, что на вас, Лорена, можно рассчитывать. Вы умалчиваете о вещах значимых, серьезных. Поймите, это не игра, не соревнование, не я против вас и наоборот. Либо мы в этом деле вместе, либо - нет.
- Мы вместе, - поспешно откликнулась Лорена. - Мне жаль, что вы так расценили мое поведение. Я думала сразу рассказать о маме, а потом решила, что исчезновение моего племянника никак не связано с ее инвалидностью. Я не хотела связывать вас чувством жалости и сострадания.
- Именно поэтому вы с таким несчастным видом уселись у моего порога и умоляли впустить вас в дом, - напомнил Ник, но глаза его наконец утратили безжалостное выражение, и он чуть улыбнулся.
- А что мне еще оставалось делать? Мама не знает покоя с тех пор, как Грейс сошлась с Дугласом и ушла жить к нему. Она не доверяла ему с самого начала. Моя сестра, не говорите потом, что я вас не предупредила, остро нуждается в помощи психиатров. Так что я осталась единственным дееспособным членом семьи. Но мне не по силам справиться одной…
- Я понимаю. И я согласился помочь. Так что давайте договоримся - больше никаких умалчиваний. Я не хочу по вашей вине оказаться в ситуации, к которой не готов. Достаточно того, что Дуглас Кросс - неизвестная величина в этом деле. Единственное, в чем я убежден, так это в том, что у человека, способного украсть ребенка, явно нестабильная психика. На мой взгляд, не стоит добавлять к этому лишних трудностей.
- Я понимаю, - пристыженно произнесла Лорена.
- Искренне надеюсь на это. Потому что, либо отныне вы заодно со мной, либо мы расторгаем договор. Ваше решение?
- Обещаю больше ничего не скрывать от вас. Пожалуйста, не лишайте меня вашей помощи!
- Договорились. Теперь я должен отдохнуть. Вы уверены, что вашей маме будет не в тягость, если я воспользуюсь ее приглашением?
- Настолько уверена, что даже посоветую вам не произносить таких слов там, где она может их услышать. Она терпеть не может, когда ее жалеют.
- Хорошо, - кивнул Ник. - Вам виднее. Тогда давайте уберем со стола, и…
- Я покажу вашу спальню, а потом все сделаю, - прервала его Лорена.
- Мы уберем со стола сейчас.
- Но вы же провели за рулем весь день!
- А вы провели весь день в спорах со мной. И продолжаете это делать, несмотря на то что я только что сказал.
Лорена молча принесла поднос, собрала на него посуду и взглянула на Ника.
- Что ж, берите поднос, идите за мной.
Окно в кухне было открыто, и морской воздух смешивался с ароматом всевозможных приправ. Ник осмотрелся по сторонам и заметил:
- Чудесно, просто чудесно.
- Да, - согласилась Лорена. - Здесь мы втроем провели немало счастливых часов.
Она изящно двигалась по кухне, убирая остатки ужина в холодильник, ставя тарелки и чашки в посудомоечную машину. Ник задумчиво наблюдал за ней, потом спросил:
- Почему вы ничего не рассказываете о своем отце?
Лорена резко повернулась.
- Я уже говорила вам, что он оставил нас, когда мне было одиннадцать. Больше я о нем не слышала. - Она замолчала, враждебно глядя на Ника.
Перед ее внутренним взором замелькали картины, которые она давно изгнала из своей памяти. Отец, которого она боготворила, красивый, вечно смеющийся, с ней, с малышкой Грейс, с мамой… И мама - молодая, тоже всегда смеющаяся, здоровая… Удивительно, как живучи эти воспоминания и какую боль они приносят с собой всякий раз!.. Слезы навернулись на глаза, и Лорена отчаянно заморгала, стараясь не дать им пролиться.
- Ему ничего не известно о малыше и Дугласе Кроссе?
- Ему ничего не известно ни о ком из нас, и его это не касается. - Голос Лорены звучал холодно, отчужденно.
Ник подошел ближе, и она почувствовала его горячее дыхание.
- Лорена, я знаю, как тяжело потерять одного из родителей. Дети нуждаются в обоих независимо от возраста. Я отдал бы что угодно, лишь бы снова увидеть маму…
- Да, Ник, вы правы, это тяжело. Но когда человек умирает, это не его вина. Он бы остался, если мог. Мой отец не умер, он мог остаться, но сознательно покинул нас - меня, Грейс и маму в инвалидном кресле…
- Почему вы не рассказали мне об этом раньше?
- Потому что это не имеет никакого отношения к происшедшему, так же как и мамина болезнь, - резко ответила Лорена. - Я не нуждаюсь в жалости. Я нуждаюсь только в помощи.
- Я предлагаю не жалость, а симпатию вместе с помощью.
- Приберегите вашу симпатию для моей мамы. Она достаточно пережила утрат, но я не знаю, переживет ли, если никогда больше не увидит своего первого внука. Что касается моего отца, то он не имеет никакого отношения к нашей проблеме.
- Ну же, Конфетка, - она почувствовала его ласкающие пальцы на затылке - легкое прикосновение, ничего не значащее, - поплачьте, вам сразу станет легче. Позвольте мне для разнообразия побыть рыцарем-утешителем.
- Мне не нужен утешитель. Я не буду плакать.
Но слезы уже катились по ее щекам. Ник молча положил руки ей на плечи - теплые, сильные, успокаивающие. Рыдания сотрясали ее хрупкое тело, но она старалась подавить их.
- Пожалуйста, Ник, не надо. Я сейчас успокоюсь…
- Молчи, Лорена, молчи, девочка. Прижмись ко мне. - Его руки обняли ее сзади, обвили всю, притянули к широкой груди.
И все темное, страшное, холодное вдруг исчезло, словно его и не было, осталось лишь чувство защищенности, подаренное этими руками. Она могла бы стоять так бесконечно долго, в этой надежной гавани его нежности, его доброты. Ник что-то тихо, почти неслышно нашептывал ей на ухо, и теплое дыхание щекотало ее затылок. Она знала, что даже когда он уйдет из ее жизни навсегда, эти мгновения останутся в ее сердце.
Лорена неожиданно осознала, что объятия Ника изменились. В них больше не было тепла, его сменил обжигающий жар желания. Она почувствовала, как горячие губы заскользили по шее, покрывая ее поцелуями легкими, но настойчивыми. Эти поцелуи, ошеломленно поняла она, ничем не напоминали тот, утренний, наполненный нежностью и состраданием. Они вливали в нее жгучее неистовство страсти, которое наполняло все ее существо, заставляя задыхаться и дрожать. И не было в них ничего милосердного, ничего намекающего, ничего двусмысленного.
Его руки нашли ее грудь и стали призывно поглаживать мгновенно затвердевшие соски. Вулканический жар мужского тела, зовущего, жаждущего ее, заставил Лорену испытать бесстыдный откровенный голод, и она не сдержала страстного низкого стона.
Ник повернул ее лицом к себе, нашел губы, приоткрытые, влажные, и приник к ним. Горячий язык скользнул между ее зубами и коснулся ее языка. Лорена ощутила упругость и настойчивую ритмичность, с которой его бедра касались ее. Она обхватила их руками, прижимая к себе крепче, теснее.
Минуту назад кухня была уютным мирным уголком, и вот уже наполнилась характерными звуками неутоленного желания. Мужчина и женщина оказались пойманы в ловушку кипящей страсти. Ее губы прижимались к его, намекая и умоляя, его руки скользили по ее телу, призывая и обещая.
Неожиданно Ник оторвался от Лорены. Они были в доме ее матери, которая спокойно спала, полагая, что пригласила в дом настоящего джентльмена. Миссис Гордон оказала ему доверие, надеясь, что хотя бы одна из ее дочерей находится в безопасности и не станет жертвой сексуального обольщения. И если Лорена не сознает этого, то он, Николас Тэрренс, не имеет права не оправдать надежды пожилой леди.
- Я не могу, - хрипло произнес он. - Не здесь, не в этом доме…
- Где? - Голос Лорены был полон неутоленной страсти.
Он отступил на шаг и поднял руки, защищаясь от искушения. Это далось ему непросто. Ник хрипло дышал, лицо исказилось от напряжения, а плотно обтягивающие бедра джинсы не могли скрыть явственно различимого свидетельства его желания.
- Да, Конфетка, твои глаза не обманывают тебя, - сказал он, проследив за ее взглядом.
Лорена призывно пробежала языком по губам, мысленно удивляясь своему откровенному бесстыдству, и спросила:
- А если бы это было прошлой ночью, в твоем доме, ты бы остановился?
- Скорее всего, нет.
Вереница сладострастных сцен пронеслась в ее воображении, и Лорена вздохнула.
- Я бы хотела…
- Подумай, прежде чем хотеть. Не ищи себе лишних трудностей. У тебя их и так с избытком.