Две ночи назад случилось самое худшее. Некая телекомпания извлекла на свет божий дело Уоттера и, совершенно не подозревая, что подвергает опасности жизнь Мэгги, показала на всю страну ее фотографии, сделанные три года назад. Тогда, правда, она не могла похвастаться такой хорошей спортивной формой, как сейчас, и была блондинкой. Но необычайное сходство заметил бы даже самый ненаблюдательный человек. Некоторые подопечные Мэгги позволили себе дружеские подколы, она отшутилась, но стала побаиваться одиночества, неохотно отвечала на телефонные звонки.
И тут же, словно назло, зазвонил телефон. Мэгги машинально дотронулась до пистолета тридцать восьмого калибра, с которым не расставалась, выдохнула вместе с воздухом свое негодование и вошла в кухню, где на стене висел новейшей модели аппарат. Слегка поколебавшись, она подняла трубку и произнесла ничего не выражающим голосом:
- Алло.
- Мэгги?
- Да, Шарлет.
Тальке этого не хватало! Звонившая была из тех кумушек, которые любят вникать во все подробности и совать нос в пикантные детали жизни окружающих. Шарлет с места в карьер пустилась в подробный рассказ о шоу Стеллы, которое посмотрела сегодня по телевизору.
- Это был разговор о храбрых женщинах, не позволяющих унижать себя и борющихся за свое достоинство. Тебе следовало посмотреть. Они говорили и о деле Уоттера. Помнишь, три года назад оно гремело на всю страну? Ну конечно, помнишь. Я просто похолодела, - тараторила Шарлет, - мое сердце готово было разорваться, когда они показали фотографию. Я сразу узнала тебя.
Боже, будь милостив! - мысленно взмолилась Мэгги, чувствуя, как душа уходит в пятки.
- Что ты имеешь в виду, Шарлет? - спросила она ледяным тоном.
- Дорогая, зачем тебе держать это в секрете от меня?! Я твоя самая горячая поклонница и восхищаюсь тобой и твоим желанием помочь другим. Это просто великолепно!
Ужасно - это ближе к правде, мысленно поправила Мэгги.
- Боюсь, ты ошибаешься…
- Ну-ну, конспиратор, - хихикнула Шар-лет, - меня, наверное, можно назвать как угодно, но не идиоткой. Это ведь ты, точно. Я им сказала об этом.
Мэгги почувствовала себя так, будто вошла на последнем этаже небоскреба в лифт, в котором не оказалось пола.
- Что?!!
- О, я не указала им прямо на тебя, не беспокойся. Если ты скрываешься, это твое дело.
- Что ты сказала им?
- Я сказала, что знаю женщину по имени Мэгги. Да в Америке это имя носит каждая вторая, не так ли? Я сказала, что ты уже больше не жертва и сама обучаешь других женщин, как постоять за себя. Это произвело на них большое впечатление.
- Замечательно, Шарлет. Ты случайно не сказала им, где ты живешь?
- Нет-нет, дорогуша. Клянусь тебе, я же не идиотка. Я не сделаю ничего, что повредит тебе. Я только сказала, что знаю эту женщину из Колорадо…
Мэгги не смогла сдержать стон.
- О, дорогая, ты в безопасности. Я думаю, Колорадо - очень большой штат. Кроме Техаса и Калифорнии… и еще Аляски… Я точно не знаю, а ты?
- Есть штаты и побольше.
- Ну ладно, мне так жаль, что ты не видела эту программу, милочка. Ты бы гордилась мной. Я имею в виду, что храбрость нужна и для того, чтобы позвонить в студию и говорить по телефону перед всей страной.
- Да-а… - удалось выдавить Мэгги.
- Я помешала тебе? - спохватилась Шар-лет. - Ты ужинаешь или еще чем-то занята?
- Да, ужинаю, только что села за стол.
Сердце Мэгги стучало словно набат, и она боялась, что Шарлет услышит его удары по телефону.
- Ну ладно, я позвоню позже.
- Лучше завтра. Я неважно себя чувствую и собираюсь пораньше лечь спать.
- Ну да, конечно… Я имею в виду, все, через что ты прошла…
- Я… Я ни через что не прошла! - процедила Мэгги сквозь зубы. - Ты высказала забавное предположение, но я должна заметить тебе, что…
- Ой, звонят в дверь! Прости, дорогая. Позвоню тебе завтра, договорились? Пока, будь осторожна!
Раздались короткие гудки, и Мэгги положила трубку. Если во всеуслышание был назван Колорадо…
О господи! Вот и попалась…
Джек прошелся по вестибюлю индианополисского отеля и огляделся. Стоящая за конторкой женщина-клерк взглянула на него равнодушно и снова вернулась к своим делам. Слишком много здесь туристов, чтобы проявлять к ним интерес даже в межсезонье.
Усевшись в удобном кресле и поглаживая карман, приятно отяжеленный пухлым, набитым деньгами бумажником, Джек наблюдал за входной дверью. Ему не пришлось долго ждать. Не прошло и десяти минут, как в вестибюль вошла, держась за руки, молодая пара. Со стороны он и она выглядели так, словно поженились пять минут назад.
Агенты ФБР работают хуже ребят из Голливуда, усмехнулся Джек, - недостаточно тонко. Он видел, как несколько минут назад парень звонил из уличного автомата, а девица скучала на скамье, держа в одной руке маленькое зеркальце и губную помаду - в другой. Однако глаза ее так и шныряли по округе.
Джек медленно поднялся на ноги, лениво потянулся. Он не торопился, поскольку знал, что все равно окажется у конторки клерка раньше явно тянущей время парочки. Так и случилось. Попросив комнату, Джек подписался собственным именем, наслаждаясь игрой с агентами в кошки-мышки.
Он узнал о часах работы ванн. Поскольку сейчас не сезон, можно пользоваться ими в любое время, но лучше поторопиться, так как в девять их закрывают, предупредила женщина-клерк.
- Я постараюсь успеть, - заверил Джек и пошел в указанном направлении к одной из дверей.
Он выбрал римскую ванну по двум причинам. Она была больше остальных, а у него за три года не имелось такой возможности помыться, и в ней не было шума, издаваемого льющейся водой. Он мог услышать каждый звук во всем отделении. Но Джеку не пришлось долго наслаждаться тишиной, так как вскоре в ванный зал заглянул "молодожен" и, громко кашлянув, исчез за дверью.
Джек улыбнулся и выскользнул из воды. Направившись в раздевалку, он быстро нашел то, что ему было нужно, и через минуту снова оказался в воде, прежде чем раздался сигнал об окончании его времени.
Джек заказал массаж, хотя и ненавидел прикосновения чужих рук к своему телу. Он даже перебросился парой фраз с изображающим молодожена агентом ФБР, когда тот улегся на соседний стол. "Да, мы поженились только сегодня утром", - подтвердил тот и даже вытянул руку, чтобы продемонстрировать золотое обручальное кольцо. Пошевелив пальцами, молодой человек смущенно заметил, что еще не привык к символу супружества. Нет, черт возьми, привык, подумал Джек, заметив под кольцом белую полоску незагорелой кожи.
После массажа он сполз со стола, оставив массажиста без чаевых, хотя после путешествия с коммивояжером у него было много денег. Насвистывая веселенький мотивчик, Джек покинул раздевалку, прихватив одежду "молодожена".
Номер соглядатаев он узнал просто: сказал клерку, что молодой человек попросил отнести его вещи супруге, чтобы та собрала для него другую одежду. Войти в номер оказалось парой пустяков.
Угрожая "новобрачной" ее же пистолетом, Джек потребовал, чтобы она разделась и, насладившись страхом бедняги, запер ее в ванной комнате. Потом взял и ее одежду. Джек понимал, что агенты не прекратят преследования, эта мера лишь задержит их на какое-то время, но и нескольких минут ему вполне достаточно. Да, эта игра ему очень нравилась.
Джек выбросил одежду "молодоженов" из окна в конце длинного коридора. Будет не просто найти ее внизу, особенно в темноте. Ищейкам понадобятся все их знания. Усмехнувшись, Джек при помощи куска проволоки, прихваченной в машине коммивояжера, открыл замок комнаты, находящейся через несколько дверей от номера, ключи от которого он получил в присутствии "молодоженов", регистрируясь в гостинице. Там он вытянулся на двуспальной кровати, заложил руки за голову.
Надо немного подождать и потом начинать поиски.
Подумав о Мэгги, он улыбнулся. Теперь уже скоро, дорогая, и тогда ты получишь сполна…
Когда самолет кружился, снижаясь, над золотой тиарой, которой казался Денвер ночью, к Арчибалду Брауну подошла стюардесса и передала ему листок.
- Вы должны позвонить по этому номеру, как только мы приземлимся.
Браун поблагодарил девушку. Развернув листок и увидев телефонный номер, он сразу все понял. Ему было приказано после приземления в Денвере незамедлительно отправиться в Энглвуд к Мэгги Уоттер-Хантер и перевезти ее в безопасное место. Переданное на борт лайнера сообщение на нынешней стадии операции могло означать только одно: что-то случилось.
Время, которое требовалось для посадки самолета, казалось Брауну нескончаемым. В темном небе он чувствовал себя беспомощным, поскольку не мог что-либо предпринять, и оставалось только ждать. Что стряслось на земле? - терзался он вопросом.
Мэгги закончила комплекс вечерних упражнений, и отчасти ей удалось снять напряжение. Обдумав разговор с Шарлет, она пришла к твердому убеждению, что теперь ничего уже нельзя исправить. С фатализмом, свойственным чудом оставшемуся в живых человеку, Мэгги подумала: что сделано, то уже в прошлом, и нечего по этому поводу терзаться. Стоит беспокоиться лишь о настоящем и будущем.
Но что, если Джек видел эту программу и сопоставил весьма прозрачные факты? Решение позвонить агентам ФБР, работавшим с ней по делу Уоттера, сначала показалось ей правильным, но потом Мэгги передумала. Если бы что-то случилось, они позвонили бы ей сами. Кроме того, Джек никогда не любил смотреть телевизор. Нет, она в безопасности, защищенная, как никто другой, постоянной ложью, деликатно именуемой прикрытием.
Неожиданно Мэгги охватило дикое, совершенно сумасшедшее желание, чтобы Джек вдруг появился на пороге ее дома. Тогда эта фальшивая жизнь наконец-то закончилась бы раз и навсегда. Она уже не та испуганная кошечка, какой была три года назад. Джек, который считал жену никчемной, и суд, который оценил неудачную попытку лишить ее жизни всего лишь в три года тюрьмы, создали новую, сильную женщину, заставив ее изменить себя, свои мечты, свои планы.
Прошлого больше нет: Уоттер преуспел, даже не убив ее. Покинув дом в Мэне, где выросла, она бросила работу тренера по спортивной гимнастике, даже саму себя оставила там. И все из-за того, что знала: трехлетний приговор не остановит Джека. Он не тот человек, на которого обвинительный акт и приговор могут оказать воздействие и изменить его характер. Он будет выжидать, чтобы осуществить свои намерения.
Мэгги не тешила себя иллюзиями. Джек Уоттер был сумасшедшим. Судебные эксперты могли бы в заключении указать на его психопатические наклонности, но они почему-то весьма поверхностно описали личность этого типа. Своим кажущимся раскаянием он ввел в заблуждение всех. Но Мэгги знала: если Джек получит хоть малейший намек на ее местонахождение, ничто на земле не сможет остановить его и удержать от намерения на этот раз сделать грязную работу собственноручно. Однажды не получилось - во второй раз получится.
К счастью, три года назад Арчибалд Браун поверил в то, что она говорила об Уоттере, и добился ее включения в Федеральную программу защиты. Правда, закончив дело, он спокойно отбыл в свою грозную контору. В то время у Мэгги не возникло желания поблагодарить в общем-то хорошего человека профессионально исполнившего свой долг.
Мэгги попыталась направить свои мысли на что-нибудь другое, а не на воспоминания трехгодичной давности, но тщетно - она уже не могла остановить ход размышлений. Ее жизнь могла сложиться иначе, все могло измениться, но некоторые вещи приобрели новую окраску: ее мнение о системе правосудия в связи с делом Джека Уоттера, во-первых. А во-вторых… Об отношениях между жертвой и ее защитником в лице этого… как его… Арчибалда Брауна.
Если бы он увидел ее теперь, то сильно бы удивился. Она стала почти таким же профессионалом, как и он сам, решила, что ей нужно научиться защищаться, и посвятила этому три года. Мэгги прошлых лет, кругленькая, слезливая блондинка - полная противоположность Мэгги сегодняшней. Теперь она понимает кое-что и в карате, и в джиу-джитсу, и даже в боксе. У нее личный арсенал из четырех видов оружия с разрешением на владение ими. Ее дом достаточно безопасен: двойные засовы на воротах, решетки на окнах, каменный забор вокруг дома и автоматически включающееся освещение.
Если бы Арчибалд Браун знал, что слабая Мэгги Уоттер превратится в сильную Мэгги Хантер, может, и не захотел бы ускользнуть из ее жизни. Эти размышления, казалось, должны были бы порадовать ее, но, напротив, Мэгги ощутила в душе грусть и глубокую, бездонную пустоту.
Она непроизвольно поднесла ладонь к губам, когда мысли вернулись к тому единственному поцелую… Арчи поцеловал ее так, словно прощался навечно.
Зазвонил дверной колокольчик. Припомнив откровения Шарлет, недавние новости, разбередившие сердце, Мэгги на всякий случай закрыла дверь комнаты, служившей ей кабинетом. Расстегнув кобуру на поясе, она осторожно шагнула за внешнюю дверь дома в восточной части двора. Подняла щеколду на маленьком деревянном окошке, вставленном в огромные деревянные ворота на высоте в десять футов. Вынув пистолет и сняв с предохранителя, выглянула в проем окна: по другую сторону ворот стоял хорошо освещенный ночным фонарем мужчина.
Мэгги почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
3
Арчибалд Браун чуть напрягся, когда медленно открылось маленькое окошко в огромных воротах. У него всегда непроизвольно возникало профессиональное чувство настороженности перед узкими проемами, будь то оконные рамы или дверные створки. Много раз он видел в фильмах, да и знал по собственному опыту, как преступники стреляли как раз из такой обнажившейся пустоты, причем без каких бы то ни было предупреждений.
Занимающий большой участок земли дом Мэгги, с побеленными стенами, с глиняными водосточными желобами, с крышей, выложенной красной черепицей, с входами в виде арок напоминал испанскую виллу. Брауну было видно, что все окна на втором этаже забраны коваными решетками. Дом окружала высокая толстая кирпичная стена, оштукатуренная и окрашенная в бежевый цвет. Пожалуй, это самое защищенное место из тех, которые он когда-либо видел. Попасть в эту крепость можно было только через огромные деревянные ворота с маленьким окошком.
Это жилище сильно отличалось от кирпичного дома Мэгги в штате Мэн, выстроенного в старомодном стиле, с маленькими окнами, заставленными комнатными цветами. Неужели эта женщина изменилась так же, как и окружающая ее обстановка?
Ожидая, когда ему откроют, Браун раздумывал, что сказать Мэгги. Его появление уже будет для нее ударом, а известие о том, почему он снова приставлен к ней, может по-настоящему испугать бедняжку.
Арчи слишком хорошо помнил ее голубые глаза, тени под ними, помнил облик смертельно напуганной и загнанной в угол женщины. Да, ему действительно надо быть деликатным.
Следует соблюдать осторожность и по другой, сугубо личной причине, подумал он, усмехнувшись. Полная беспомощность Мэгги, ее зависимость от других действовали на него, как самый сильный стимулятор. И желание часто видеть ее могло превратиться в необходимость.
Когда окошко полностью распахнулось, открыв часть дома с внутренним садом, Арчи никого не увидел, и на долю секунды ему показалось, что здесь обитают привидения. Неужели он опоздал?
Ему трудно было справиться с напряжением, когда в проеме появилось женское лицо, полускрытое тенью. Женщина отпрянула, и свет упал на ее лицо. Мэгги была точно такой, какой он помнил ее. О да, следует действовать очень осторожно.
Она стояла довольно долго, не двигаясь и не говоря ни слова. Браун тоже не мог ничего сказать, только тяжело дышал, так, что удары сердца отдавались в ушах. Глаза женщины расширились, когда она узнала его.
- О боже! - Она явно была потрясена.
Браун кивнул и изобразил вежливую улыбку.
- Привет, Мэгги.
- Арчибалд… Браун… - пробормотала она, словно гость явился с того света.
- Можно мне войти? - спросил он.
Даже для него самого собственный голос прозвучал гортанно и хрипло, выражая разноречивые чувства.
Теперь, когда они назвали друг друга по имени, у Арчи будто гора с плеч свалилась. По его мнению, имя и то, как его произносили, было самым главным во взаимоотношениях людей. Я знаю тебя, ты знаешь меня, теперь мы можем общаться. Имя - это первое, что дают ребенку, и последнее, что пишут на могильном камне. Итак, одно препятствие позади.
Некоторое время Мэгги пристально смотрела на нежданного гостя, потом медленно закрыла окошко в воротах. Она не притворилась, будто не узнала его, но, когда оставила огромные ворота на запоре, Арчи показалось, что он не просто отсечен, а вычеркнут из ее жизни.
- Нам нужно поговорить, Мэгги, - подал он голос.
Ответа не последовало, и Арчи уже собрался снова позвонить в колокольчик, когда услышал приглушенный лязг открываемого засова. Большая створка ворот медленно распахнулась, и он увидел Мэгги. Она стояла, глядя ему в лицо, ее ноги слегка пружинили, руки покоились на бедрах, а фигура, загораживая свет, вырисовывалась в светлой раме ворот темным силуэтом с висящей на поясе кобурой.
Да, подумал Арчи, моя подопечная сильно изменилась. Ее выдавало лишь учащенное дыхание и напряжение во всем теле.
- Не думала, что когда-нибудь снова увижу тебя.
Ее глубокий голос больше не звучал диссонансом внешности. Раньше Арчи казалось, что подобный голос не соответствует нежным чертам лица, светлым глазам и золотисто-медового цвета волосам. Сейчас Мэгги говорила каким-то глубочайшим контральто, хватающим за душу. Прямо мурашки бежали по спине. Спортивная фигура, кобура с оружием, развернутые плечи, напряженные, готовые к прыжку ноги, дополняли именно такой голос, от которого мужчине хочется пасть на колени.
Когда Арчи вошел в ворота, у него вдруг возникло чувство, что он шагнул навстречу своей погибели.
У Мэгги кружилась голова. В первый момент, когда она увидела за воротами Арчибалда Брауна, ей пришло в голову, что он приехал просто повидаться. Прошло три года, и вот он появился - ночью, тогда, когда она мечтала вместе с ним любоваться яркими звездами в небе над Колорадо.
Но, заметив жалость в его взгляде и крепко сжатые губы, она поняла, что Браун появился здесь неспроста. Он приехал с заданием. Догадаться, какое дело привело его, было нетрудно.
Наверное, Джека уже освободили, и моя жизнь снова в опасности. Мэгги почувствовала страх. Три года тренировок ушли на создание новой жизни, и вот призрак прошлого снова грозит мне. Но вряд ли агент ФБР приедет из-за такой мелочи, как освобождение преступника, об этом можно сообщить по телефону. Если только… Если только Джек не разыскивает меня. Если по какому-то дьявольскому совпадению он видел эту проклятую телевизионную программу, о которой говорила Шарлет, это может означать только одно - Уоттер охотится за мной.
Она пожала плечами, стараясь не думать о таком повороте событий. Все равно ничего изменить нельзя. Сейчас ей придется смотреть в лицо Арчибалду Брауну, а она не была уверена, радует ли ее эта перспектива. Конечно, между ними было кое-что, но было слишком мало. Все, что их связывало, имело отношение к Джеку Уоттеру. Мэгги не могла думать о Брауне, не вспоминая тяжелые испытания и леденящий страх, навалившиеся три года назад. И еще она не могла забыть тот поцелуй и промелькнувшее после него в глазах Арчи раскаяние.