Обнялись. Я постепенно успокоилась, согрелась и утешилась. Шут принёс откуда-то целую тарелку фисташек, и мы уселись их шелушить. Пытались говорить на отвлечённые темы - сперва натянуто, потом как-то нормально пошло. Обсудили мою грядущую сессию, прикинули планы на выходные и далёкие пока рождественские каникулы. Решили съездить покататься на санях (хоть я и настаивала на снегоходах). Потом фисташки иссякли, Шут уселся за рукописи, а я принялась ворошить его гардероб, мучаясь вопросом: чего бы ещё такого ультраклёвого сшить или связать своему мужчине?
В голову снова упрямо полезли мысли о принце. И в кого он такой идиот? "Бремя власти…" То есть, любого человека сделай наследником престола - до Мартина деградирует? А может Марту, как и мне, отца не хватает? Поделилась мыслью с Шутом.
- Да, наверное, - задумчиво сказал он, - Избаловали бабы да лакеи нашего принца.
- Чудно. Мой отец пропал так же внезапно, как и король. Иногда думаю: а вдруг они - одно и то же лицо? Хотя фигня это полная. Я папу помню. И король раньше исчез. А ты его помнишь?
- Ритуль, не мешай работать, - жалобно проговорил Шут.
- Ну поговори со мной, - заныла я, - У меня стресс…
- Тогда не помню.
- Я раньше часто пыталась вообразить себе, что с ним могло случиться.
- С отцом?
- Нет, с королём. С папой всё ясно. Он себе нашёл другую, ну и… Ладно! Про короля интереснее представлять.
Я разлеглась на шутовой кровати, принялась вертеть в руках какую-то безделушку типа брелка для ключей в виде надкусанного яблока.
- Мне кажется, его убили с целью захвата власти.
- Тогда почему никто не узурпирует трон? - вздохнул Шут, не иначе как дивясь моей наивности.
- Не знаю. Другой вариант: он мог погибнуть на тех самых военных учениях, с которых не вернулся.
- А где труп? Размазало танком по всему полю для манёвров?
- Может, его бомбой расфигачило… не обязательно танком.
Шут расхохотался, кинул в меня колпаком.
- Кровожадная моя фантазёрка! И откуда такие брутальные мысли?
Я сконфузилась.
- Блин… А у тебя какие варианты?
- Никаких. Меня эта тема не волнует.
- Ого! Ты - придворный шут… и не волнует?!
- Абсолютно. Не с чего волноваться. В стране порядок. Наследник справляется с помощью советников. Её Величество тоже замечательно управлялась до поры… На фига король-то?
- Тьфу! Какой-то ты непатриотичный! - надулась я.
- Вполне патриотичный. Просто не циклюсь на несущественных для меня вопросах.
Дальше мы переметнулись на более нейтральные темы. Обсудили предстоящий спектакль в городском театре по пьесе Шута, я попыталась зазвать любимого с собой в рок-клуб в ближайшее время, Шут принялся выяснять, что любит моя мама…
Когда облачко нависшей над нашими бедовыми головами угрозы почти бесследно развеялось, дверь в кабинет Шута распахнулась. Сердце ёкнуло: раз без стука - значит, начальство. Спустя мгновенье стало ещё более неуютно, ибо на пороге возникла Её Величество. Я поспешно присела в корявом реверансе (потому что второпях ногу подвернула) и испытала острое желание спрятаться под кровать. Выражение лица королевы не предвещало ничего хорошего. А это вам не принц-подросток.
- Александр, у меня к тебе серьёзный разговор, - начала она, едва прикрыв за собой дверь, - Что ты себе позволяешь?
- А это уже не Вашего Величества дело, - негромко ответил Шут, не отрываясь от письма.
- Ты мне не дерзи! - воскликнула королева.
- А вы мне не угрожайте. Не мальчик уже.
- Ты что, забыл своё место?
- Отнюдь. Прекрасно помню. Если надо будет - напомню и вам.
Её Величество открыла было рот для очередной гневной тирады, но тут Шут оторвался-таки от своей писанины и спокойно, не повышая голоса, произнёс:
- Маменька, займитесь лучше воспитанием сыновей. Хамами детки растут, моя королева. И не лезьте в мою жизнь. Не ваш это уровень, мадам.
Королева молча ушла, грохнув на прощанье дверью так, что в шкафу упала одна из книг. Шут шёпотом выругался, потом покинул рабочее место и подошёл ко мне.
- Забавно, - сказал он с деланным весельем, - Судьбы шутов с каких-то пор волнуют их господ!
Я смотрела в пол. Мне всё происходящее нравилось всё меньше. Может, правда написать заявление о добровольном увольнении? Шут со вздохом потрепал меня по волосам.
- Не трусь, леди Марго! Собаки лают - ветер носит.
"Короли и собаки - не одно и то же", - захотелось сказать мне, но я обошлась другими словами:
- Я, пожалуй, пойду работать. Прогул мне совсем не нужен. Прости.
Шут прищурился, покачал головой. Помедлил, снял дурацкий колпак, бросил его на стол. Бубенчики жалобно звякнули, словно больно ушиблись.
- Рита, ты думаешь, тебе вообще сегодня стоит расхаживать по Дворцу? Я же сказал, что сам оформлю тебе отгул. Если хочешь уйти - только домой.
- Хочу, - выговорила я одними губами.
Шут проводил меня до ворот и долго махал рукой вслед. Я плелась, не глядя на дорогу, и с тоской думала, как новость о случившемся воспримет мама. Представила себе её печальное лицо с тонкими чертами, и внутри взвихрился обжигающий стыд. Мама, у тебя абсолютно бестолковая дочь. Если бы я мечтала о принце, не было бы никаких причин волноваться, плакать, что-то скрывать от других.
- Ну что я должна была сделать, мамочка? - плакала я дома, - Мартину в ноги кинуться, умоляя простить?
Мама покачала головой.
- Твой шут бы не позволил, ты же знаешь. Что стряслось, то стряслось. Ничего уже не попишешь.
Милая моя мама, подумала я, одна ты мне всё прощаешь и всегда поддерживаешь. А от меня тебе одни неприятности.
- Рита, я тобой горжусь, - сказала мама и устало улыбнулась, - Что бы и как бы там не было… я тебя люблю, ты же мой ребёнок - самый-самый лучший. Всё образуется.
Хотелось на этом поставить точку и перестать беспокоиться. Однако всё вышло совершенно иначе.
Вечером, придя на учёбу, я была вызвана к ректору. Уже по дороге в его кабинет я представляла, что меня ждёт. Предчувствие не подвело.
- Вы отчислены без права восстановления, - ректорским голосом можно было дробить камни. - У Вас есть сутки, чтобы забрать документы.
- Можно хотя бы узнать причину? - ровно и спокойно поинтересовалась я.
- Распоряжение свыше.
Могла бы и не спрашивать. И так всё ясно. Интересно, чей был приказ - принца или Её Величества?
- Простите, ректор, можно последний вопрос?
Взгляд исподлобья - как на мокрицу, не более. Вздох одолжения - великого одолжения.
- Спросите.
- Мне осталось только защитить диплом. Нельзя ли это сделать заочно? Это очень важно для меня.
- Милочка, я не знаю и знать не хочу, чем Вы там провинились, но одно ясно как божий день: своим пребыванием в этих стенах Вы позорите честь нашего славного Университета! - загремел ректор, - Да как Вы вообще смеете думать о таком! Какая наглость! Вон!
Вылетела пулей. Как не нашлось желающих пнуть под зад для пущей скорости, не знаю. Добрела до таксофона, набрала номер Лео.
- У аппарата, - раздался знакомый голос.
- Лео, это Маргарита. Ты чего сейчас делаешь?
- Ничего. У тебя проблемы? - голос взволнованный, ещё бы… - Приезжай ко мне.
Так и сделала. Наняла повозку подешевле и поехала на другой конец города.
В тот вечер мы с Лео завалились в какой-то грязный кабак и напились с решимостью вынужденных самоубийц. В полной уверенности, что послезавтра для нас обоих не будет.
* * *
- Рита, куда ты?
- На работу, мам.
- В таком состоянии?
- Плевать.
Перед глазами всё плыло, пуговицы вертелись меж пальцев, не желая застёгиваться. Где-то обувь валяется, найти бы… Ноги заплетались и подкашивались. Тошнило - от души.
- Рита, ты же пьянющая… - жалобно всхлипнула мама, - Тебе мало неприятностей?
- Мам, я в порядке. На свежем воздухе мне быстро станет легче.
- Солнышко, не слишком ли часто ты стала…
- У меня личная жизнь на волоске. Не хочу даже думать… а алкоголь в больших дозах изгоняет все мысли. Прости, мам.
Мерзкое состояние - нелады с телом в сочетании с абсолютно ясной головой. И правда, куда я направляюсь? Надо, надо… Уволят со скандалом? Да пусть. И так уволят…
Мама попыталась придержать меня за рукав, но я дёрнулась и буквально вывалилась за дверь. Стекла по лестнице, по стеночке вышла на улицу. Тут и вправду легче. Морозно, ярко. Снежок свежевыпавший под полозьями саней и ногами прохожих поскрипывает… Медленно повлеклась в сторону Дворца, тщательно координируясь перед каждым шагом. На повороте чуть не попала под копыта пегого жеребчика в расшитой попоне. Знать, так её и разэтак… Прикольно было бы, если б лошадка меня всё же помяла: всаднику пришлось бы раскошелиться на солидную страховку. Маме бы точно надолго хватило… Блин, скользко! И уцепиться не за что. Только не упасть… не поднимусь же. А помощи просить - стыдобища…
Дойдя до Здания Совета, по привычке задрала голову вверх: часы констатировали очевидное - на работу я опоздала. Интересно, а Лео… Чёрт, Лео же ночью забрал патруль. Стало страшно. Увижу ли я своего приятеля ещё хоть когда-нибудь? Вдруг его сошлют на каторгу?! Да и меня могут… я же Мартина в жопу послала, красавца нашего, любимца малолеток и "синих чулков"…
Через час добралась до Дворца. Охрана меня, естественно, не пропустила. Поинтересовались документами, сообщили, что в личном деле моём всё будет зафиксировано (всё - это то, что королевская белошвейка Маргарита пришла с опозданием на полтора часа - раз, в дупель пьяная - два, требовала пропустить - три) и неприятностей мне не избежать.
- Ну и хрен с вами! - буркнула я и поплелась прочь.
Видел бы меня сейчас Шут…
Домой не тянуло, ибо меньше всего мне сейчас хотелось видеть мамино горестное лицо. Друзей-подруг, у которых можно было бы отсидеться до вечера, у меня не осталось (Лео же забрали…), и я решила гулять, пока совсем не замёрзну. Пошла в городской парк.
Побродила по дорожкам, купила себе на оставшуюся мелочь булочку, половинку съела, остальное скрошила птицам. Посидела на качелях, полазила по глубокому снегу под деревьями. Ноги окоченели. Повернула домой. Хуже уже не будет.
Проходя по мостику над каналом, остановилась. Вспомнила, что здесь Шут назначал мне первое свидание. Это было позапрошлой осенью, и по тёмной воде канала плыли не спеша, словно прогуливаясь, яркие кораблики опавших листьев. Я тогда жутко нервничала, старалась выглядеть не просто красавицей, но ещё и непревзойдённой умницей - оттого фальшивила и чувствовала себя ужасно неловко. А потом шут поймал в придорожных кустах котёнка, преподнёс мне его в своём колпаке, и я поняла, что можно - нужно! - расслабиться и быть проще. Котёнок вымахал в толстую глупую Пуфффу… и не хочется думать, что она - это всё, что у меня теперь остаётся в память о Шуте. Вряд ли меня вообще к Дворцу на пушечный выстрел подпустят…
Подпустят. Пойду забирать документы, увольняясь - подпустят. И будут мило улыбаться. Фрейлины просто обхихикаются.
- Ненавижу, - сказала я, глядя на чёрную гладь канала. Вода блестела, как блестели маленькие, заплывшие жиром глазёнки господина ректора.
А может, ночью перемахнуть через ограду и перебить стёкла в окнах Дворца? Или написать на стене речёвку погнуснее? Или распространить про Мартина гадостный слух? Опомнись, Маргарита. Не дитя уже, хоть и панкушка. У тебя всё серьёзно - по самое горлышко.
- Дура, ты хоть понимаешь, что имеешь все шансы никогда больше не увидеть любимого человека? - спросила я себя. И себе же ответила: - Нет. Но уже начинаю понимать.
Спустилась с моста, уселась в снег на берегу. Отрешённо подумала, что дорожки парка сплетены в сеть, где узелки - перекрёстки. И что этой сетью ловят птиц и таких замёрзших бродяжек, как я. А город похож на каменный лабиринт, в котором задыхается разбившийся об острые углы улиц ветер. И над городом висит небо, которое всё видит, но никогда не вмешивается. Небо - образец пофигизма. Подходит под идеологию и философию панка.
Я - панкушка. Мне во Дворце не место. Выгонят, несомненно. Теперь надо заморачиваться тем, где искать работу. И кто возьмёт меня к себе после такого вот инцидента? Может, разве только в тюрьму - полы мыть.
Разревелась. Сидящая на соседнем кусте парочка румяных снегирей живо обсудила меня, дуру, и улетела. Счастливые… вместе… в деньгах не нуждаются…
Шут! Я без тебя просто сдохну! Ну что мне теперь делать?..
Домой приплелась с температурой. Мама без излишних вопросов затолкала меня под одеяло и забегала по квартире в поисках лекарств. Я лежала, свернувшись в угрюмый комок, и отчаянно искала выход из ситуации.
Лучше всего было бы уехать. Чем дальше, тем замечательнее. Найти работу, высылать маме деньги. Если удалось бы свалить из страны - вообще замечательно. А Шут, возмутился внутренний голос. Защипало в носу. Какое может быть совместное будущее у опальной девицы и королевского острослова, неотрывно находящегося при дворе? Удастся ли хотя бы проститься?..
Внезапно я осознала, что мои основы основ рушатся по кирпичику - стремительно и необратимо. В памяти ясно вспыхнули слова, что я писала на салфетках дурацкими зелёными чернилами. "Ты моё всё…"
Зазвонил телефон. Мама взяла трубку. Я напрягла слух. Странным стал каким-то мамин голос после дежурного: "У аппарата…" Зашлёпали по коридору тапочки, скрипнула дверь в мою комнату.
- Рита, тебя, - позвала мама.
Шут?..
Босиком метнулась, трубку схватила. Спокойно, всё нормально, всё хорошо… не выдать себя, сдержаться…
- Слушаю.
- М-маргарита, что с тобой? Почему тебя сегодня на работе не было? Девчоныш, я волнуюсь…
Слёзы в горле солёным комом. Ресницы - хлоп-хлоп. Губы дрожат, кривятся ой как некрасиво… Знобит - еле трубку удерживаю.
- Привет, мой любимый Шут, - улыбаюсь слегка искажённому телефоном голосу, - Я чуть приболела. Завтра буду.
- Всё в порядке? - вот они, нотки недоверия…
- Да, всё чудесно. Я просто что-то простудилась. Ну, до завтра?
- Погоди…
- Что?
- Я тебя люблю. И хочу тебе завтра сказать что-то важное. Я сегодня готовился, но ты не пришла… Ну, пока.
Короткие гудки. Кап-кап-кап… Где-то на самой грани слышимости звенят бубенчики…
Стараниями мамы и тётки Эммы к утру меня поставили на ноги. Температура спала, насморк запугали каплями для носа, ломоту во всём теле я решительно игнорировала. Собралась на работу, как на решающий бой. Вышла так рано, что мама ещё спала. Прибыла на службу раньше всех своих напарниц. Подтянувшиеся позже Алиса, Лола, Симона и Василина откровенно удивились:
- Ты что тут делаешь?
- То же, что и вы - работаю, - невозмутимо ответила я.
- Так тебя уволили! - захлопала глазами Лола.
- Ой, правда? - поразилась я.
- Ага… - подтвердила Василина.
Я прошлась по комнате, картинно потягиваясь. Повертелась перед огромным зеркалом, поправила сантиметровую ленточку, кокетливо наброшенную на шею манекена.
- И кто ж посмел уволить такую умную, красивую, исполнительную мастерицу? - поинтересовалась дурашливо.
- Ну… Вчера секретарь начальника отдела заходила…
- Так это она? - сделала круглые глаза я, - Вот прошмандовка… простите, девочки. Ну, пусть сама явится и скажет. А я буду работать. Есть то, что никто из вас не хочет делать?
Уселась на место кроить подкладку для каких-то зимних брюк Её Величества. Змеи мои сбились в угол и оттуда напряжённо наблюдали за моими действиями, старательно создавая вид бурной деятельности. Часов в десять в приоткрытую дверь заглянула пресловутая секретарша (судя по всему, она когда-то явно метила в фрейлины, но тщетно - с таким-то баклажанным носом и рачьими зеньками).
- Маргарита, зайдите к начальнику отдела, - прощебетала манерно.
"Воображала", - вздохнула я про себя, встала с места и пошла на выход. Серпентарий за спиной шушукался. Ну, пока, девочки. Теперь никто не будет портить вам воздыхания по милашке Мартику.
С начальником отдела разговор вышел короткий. Он обычно не утруждал себя лишними словами в общении с подчинёнными.
- Вы уволены. Оформите бумаги в отделе кадров и бухгалтерии, получите в кассе расчет за текущий месяц и можете быть свободной.
Я почти обрадовалась. Ну, хотя бы без сюрпризов…
Шагая по коридору с приказом об увольнении, я встретила Шута.
- Ритка, - обрадовано улыбнулся он, - А я тебя ищу!
Тоскливо сжалось внутри. Вдох-выдох. Спокойно.
- Солнце моё, давай не сейчас. Мне в бухгалтерию надо.
- Зачем? - тонкие брови шута обозначили на лице недоумение.
Я улыбнулась как можно шире и очаровательнее.
- Просто я тут больше не работаю. Вот, - и протянула ему листок с приказом.
Выхватил, пробежался глазами по строчкам. Нахмурился. Посмотрел на меня, что-то прикидывая.
- Лео в кутузке, - между прочим сообщила я.
- Уже нет. Так, идём и быстро.
Он схватил меня за руку мёртвой хваткой и решительно поволок за собой.
- Куда? - заволновалась я.
- Расставлять точки над "i". Всё. Давно пора.