Не дождавшись ответа, она заерзала на стуле под тяжестью его руки, но он продолжал удерживать ее в этом положении, не прерывая своего разговора с Лиз:
- Девочки. Мальчишки Джека будут в восторге. Они хотели сестренку, а тут сразу две. - Рэнд снова усмехнулся. - Да, Лиз, я передам привет. Подожди минуточку, - добавил он, прежде чем положить трубку. - Подари своему боссу сигары в розовой обертке, а не в голубой. Это я к тому, что Джек, кажется, ожидал еще одного пацана.
Смеясь, он положил трубку, продолжая наклонять Сесил голову. Хоть ростом она и невысокая, однако сильна, как буйволица, и суматошна, как мокрая курица, подумал Рэнд и не решился ее отпустить.
Наклонившись, он заглянул ей в лицо. Его встретил взгляд глаз, голубых как у новорожденного младенца, на щеках ее рдел гневный румянец, а губы были сердито сжаты. Волосы, рассыпавшись, свисали вниз, а на шее вздулись жилы.
Она не показалась Рэнду изнеженной красавицей, которая падает в обморок из-за пустяка, скорее походила на борца-спортсмена и наверняка была очень сильной, если судить по тому, с каким трудом он удерживал ее в согнутом положении.
- Вам стало лучше?
- Мне бы стало лучше, если б вы меня отпустили, - процедила она сквозь зубы, вскинув на Рэнда убийственный взгляд.
Шестое чувство подсказало ему, что не стоит отпускать ее теперь просто так: с женщиной такого темперамента шутки плохи. Он раскусил ее натуру, когда она схватила его за халат и когда угрожала, что придется ему иметь дело с ней, если события будут развиваться не по ее сценарию.
Вспомнив об этом, Рэнд перестал улыбаться.
- Мелинда просила меня передать вам, что у нее двойня.
Сесил затрудненно вздохнула.
- Я слышала. Может быть, вы меня все-таки отпустите?
- Мелинда также беспокоилась, как бы вы не упали в обморок. У вас бывают обмороки?
- Нет, но могу упасть, если вы не перестанете перекрывать мне дыхание.
Рэнд увернулся от направленного на него локтя и решил, ради собственной безопасности, отпустить ее. Он выпрямился и осторожно разжал руку.
Сесил быстро приняла нормальную позу и глубоко вздохнула, набирая в легкие свежего воздуха, затем медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Повернувшись, она уставилась на него.
- Вы что, чокнутый?
Он вопросительно поднял бровь.
- Нет, а почему вы спрашиваете?
Сесил встала со стула.
- Потому что ведете себя как ненормальный. - Она прошлась по комнате, стараясь держаться от него подальше, и остановилась у противоположной стены, сложив руки на груди. Затем сдержанным тоном, выдержав паузу, спросила: - С Мелиндой все в порядке?
Он встал точно в такую же позу, как и она, отчего Сесил нахмурилась.
- Да, Мелинда чувствует себя хорошо.
- А малютки?
- Они маленькие, но здоровенькие.
Еще раз глубоко вздохнув и не желая встречаться с ним взглядом, Сесил уставилась себе под ноги. Рэнд смотрел на ее макушку и пытался вспомнить, встречал ли он ее прежде. Принимая во внимание, что она подруга Мелинды, а он друг Джека, было странно, что их пути ни разу не пересеклись. Ведь Мелинда старалась его знакомить со всеми своими подругами в округе.
Возможно, Сесил была чем-то или кем-то занята. Эта мысль его огорчила. Он попытался рассмотреть, нет ли на ее руке кольца, но левую руку не было видно.
- Вы ненавидите всех мужчин или только меня? - спросил он.
Вскинув голову, она сжала губы.
- Я не ненавижу мужчин.
- Значит, вы меня ввели в заблуждение.
Опустив руки, она отошла от стены.
- Я просто не люблю врачей. - Она оглядела комнату, стараясь скрыть дрожь. Белые стены, тихая музыка, мягкое освещение; посетители должны почувствовать себя здесь уютно, расслабиться. Снова скрестив руки, она добавила: - Еще ненавижу больницы.
- И давно вы страдаете этим недугом?
Руки ее перестали дрожать. Она встретилась с ним взглядом; его бровь выжидательно изогнулась.
- А вы акушер или психиатр?
- Я изучал и то и другое.
Сесил широко раскрыла глаза.
- Наивный вопрос, да?
- Нет, почему же.
- Ведь врачи - всезнайки.
- У вас, вероятно, большой опыт общения с врачами, иначе откуда такие обвинения?
- Опыт длиною в жизнь.
Рэнд вопросительно поднял брови.
- Мой экс-муж был хирургом. - Она махнула рукой, как будто бы этот жест мог все объяснить. Рэнд ничего не понял, однако решил на данном этапе подробностей не выяснять.
- Экс… - повторил он глубокомысленно. - Вы разведены?
- Я вдова. - Засунув руки в карманы спортивной куртки, она спросила, улыбаясь чересчур любезно: - Когда я смогу увидеть Мелинду и моих будущих крестниц?
Продолжая смотреть на нее, Рэнд подумал, что улыбкой она прикрыла еще и горечь. Интересно, размышлял он, что за муж у нее был и чем он так ее обидел, что она невзлюбила всех врачей и медицинскую братию вообще.
Рэнд принадлежал к категории "доброхотов". В юные годы, да и в более поздний период, он помогал людям разрешать их проблемы. Зная за собой такое свойство, он также понимал, что эта женщина не попросит его о помощи, и тем не менее ему хотелось и ей сказать: "Дела еще поправятся".
Но ее внезапная уклончивость и слишком любезная улыбка говорили о том, что она не расположена отвечать на вопросы, во всяком случае на такие, какие его интересовали.
Для этого нужно время. Желая ее задержать, он взглянул на часы.
- Примерно через пятнадцать минут Мелинда будет в своей палате, а двойняшки пока в ясельках. Хотите их увидеть?
Глаза Сесил засветились.
- А можно?
- Конечно. - Он протянул ей руку. - Если няни будут протестовать, я их быстро уйму.
От него не укрылось, как вдруг посуровел ее взгляд; не замечая протянутой руки, она посмотрела на потолок.
- Нет, благодарю вас, я не нуждаюсь в привилегиях. Лучше буду любоваться малютками через окно, как и все посетители.
Глядя ей вслед, Рэнд был смущен более, чем мог себе объяснить. Настроение у этой леди менялось быстрее, чем у женщин в послеродовой период.
Он со вздохом последовал за ней, надеясь, что она еще побудет в больнице и ему удастся до ее ухода выяснить, почему она так ненавидит врачей. Или по крайней мере узнать номер ее телефона.
Глава вторая
Однако Рэнд не получил ответа на свои вопросы. Он не узнал о причине ненависти Сесил к врачам и, разумеется, не узнал номер ее телефона. Частично это произошло потому, что у одной из пациенток начались схватки и его потребовали в родильное отделение. Больше всего его огорчало то, что Сесил отнеслась к нему с таким пренебрежением. Непонятно, чем он заслужил с ее стороны такую враждебность.
А вдруг она еще в больнице, подумал Рэнд, оказав помощь последней пациентке, и решил пройти мимо детского отделения. Но уже издалека убедился, что ее там нет. Разочарованный, чувствуя обычную к концу рабочего дня усталость, он подошел ближе к стеклянной перегородке и остановился, разглядывая новорожденных.
Посещение детского отделения успокаивало его. Все-таки он удачно выбрал себе специальность. Улыбка тронула его губы, когда он наблюдал, как младенец, размахивая крохотным кулачком, наконец нашел путь к своему открытому ротику. Как мало нужно такому существу: сухая пеленка, теплое молоко и покой возле любящей груди. Глядя на малышей, он размышлял о том, много ли среди них таких счастливцев, чьи родители готовы удовлетворить все их детские нужды.
Две малютки обязательно будут счастливы, думал он, ища глазами карточки с фамилией Брэннан. Мелинда и Джек сделают все возможное, чтобы двойняшки ни в чем не нуждались.
Но он не нашел карточек с этой фамилией; двойняшки исчезли, так же как и Сесил. Где найти ее, он не знал, зато нетрудно догадаться, где можно обнаружить двойняшек. Зная Мелинду, он был уверен, что она потребовала новорожденных в свою палату, чтобы самой за ними приглядывать.
Чувство зависти зашевелилось в его груди, когда он подумал о жене своего друга. Джеку повезло: Мелинда и красавица, и характером спокойная, женственная, любящая и добрая. О такой женщине он и сам мечтал - полная противоположность ее подруге.
Рэнд снова вернулся к мыслям о Сесил. Ведь ради нее он пошел в детское отделение. Сколько вопросов возникло сразу в его голове из-за этой женщины! Не надеясь получить ответы от нее самой, он рассчитывал кое о чем разузнать в палате 215.
И он заглянул в палату.
- Как чувствует себя моя любимая мамочка?
Мелинда улыбнулась ему усталой, но счастливой улыбкой.
- Превосходно, просто замечательно.
Как Рэнд и предполагал, корзинки с двойняшками стояли возле ее койки. Он наклонился и тронул подбородок одной из малюток.
- А как малышки?
- Ангелочки. - Она удовлетворенно вздохнула и, опершись на локоть, тоже стала разглядывать двойняшек. - Разве они не самые красивые на всем белом свете?
Рэнд усмехнулся и поправил на одной одеяльце.
- Вне всякого сомнения.
Довольная его ответом, Мелинда вновь опустилась на подушку.
- А теперь, доктор Кёрси, скажите мне, что вы здесь делаете? Обход закончился час тому назад, не правда ли?
Хотя Рэнд был в дружеских отношениях с Мелиндой, но он не решался прямо так ей сказать, что его интересует Сесил. Мелинда может предположить нечто большее, чем простое любопытство, а ему не нужны подобные осложнения. Желая как-то объяснить причину своего прихода, Рэнд взял лечебную карту и стал перелистывать страницы, изображая глубокий интерес к их содержанию.
- Да, но я хотел еще раз все проверить, прежде чем пойду домой.
- Спасибо, я чувствую себя прекрасно и очень ценю твое внимание, но наверняка у тебя есть более интересные занятия, чем болтаться здесь.
- У меня нет никаких срочных дел. - Должны быть.
Рэнд поднял бровь.
- Ты когда-нибудь прекратишь?
Мелинда улыбнулась.
- Никогда. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не найдешь кого-нибудь, чтобы пополнить свою жизнь.
Перевернув еще одну страницу лечебной карты, Рэнд небрежно бросил:
- Моя жизнь полна под завязку.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Он и в самом деле понимал. Последнее время этот вопрос беспокоил его; ему было тяжело возвращаться каждый день в пустое жилище.
- Может быть, ты разойдешься с Джеком и пополнишь мою жизнь? - пошутил он.
- Я была бы польщена, будь твое предложение серьезным… но меня такая перспектива не соблазняет.
Усмехнувшись, Рэнд перевернул последнюю страницу.
- А Джек еще придет? - спросил он и положил карту на место.
- Да, надеюсь, что скоро. У них сегодня бейсбол, но он обещал прийти, как только уложит мальчишек спать. - Она улыбнулась. - Он сказал, что хочет также уложить и девочек.
У Джека четверо сыновей от первой жены и две дочки от второй. При одной мысли об этом голова у Рэнда закружилась. Восемь человек будут жить под одной кровлей. Увы, он прекрасно представлял себе эту картину. Когда он и Джек жили вместе в приюте у Бакстеров, все дети и двое взрослых называли приют своим домом. В комнатах спали по трое, и это нисколько не беспокоило Джека. Он чувствовал себя счастливее пса, которому перепала кость. Но Рэнд не был счастлив.
Собственно говоря, это касается Джека, а не меня, напомнил он себе, а вслух сказал:
- Я знаю, он будет на седьмом небе, когда все вернутся домой.
- Да, он будет рад. - Мелинда усмехнулась, заметив, что он рассматривает карточку, прикрепленную к цветам. - Ты о чем-то задумался?
Рэнд поднял голову.
- Нет, а почему ты спрашиваешь?
Она пожала плечами.
- Не знаю, вид у тебя какой-то странный.
- Да я просто любопытствую. - Уклонившись от прямого ответа, он подошел к столику возле койки и приоткрыл крышку кувшина, чтобы проверить, есть ли в нем вода. Больше никаких предлогов для задержки в палате уже не оставалось. - Я сообщил твоей подруге, Сесил, что у тебя двойняшки. Она заходила к тебе?
- Нет. - Мелинда, смеясь, расправила складки одеяла. - Но меня это нисколько не удивляет. Не знаю, как она вообще столько времени проторчала в больнице, прямо не верится.
Тема была затронута, и Рэнд смело спросил:
- Почему?
- Сесил терпеть не может больниц, особенно эту.
- У нее были здесь неприятности?
- Можно сказать, что были.
Ответ Мелинды прозвучал достаточно неопределенно, однако Рэнд не отступал:
- Она ведь твоя близкая подруга, почему мы раньше не встречались?
Сжав губы, Мелинда призадумалась.
- Ничего удивительного. Мы с Джеком хотели вас познакомить, но, вспомнив, как Сесил относится к врачам… - Она не закончила свою мысль.
Рэнд пошел в наступление:
- А как она относится?
- Сесил ненавидит врачей.
- Слава Богу, - вырвалось у него почему-то с облегчением.
- Почему это тебя радует?
- Она мне говорила то же самое, но я подумал, что ненависть касается только меня.
Мелинда засмеялась.
- Она грубо с тобой разговаривала?
- Не то чтобы грубо, скорее… - Он задумался на мгновение, затем, усмехнувшись, вспомнил, как Сесил описывала его секретарше Джека по телефону. - Да, пожалуй, грубо.
- Не бери в голову, Рэнд, - сказала Мелинда, похлопав его по руке. - Сесил - хороший человек, это у нее только с врачами так.
- Она сказала, что ее муж был хирургом.
Упоминание о муже Сесил заставило Мелинду нахмуриться. Она откинулась на подушку.
- Да, он был хирургом. Доктор Дентон Кингсли.
Рэнду было знакомо это имя, а также репутация человека, носившего его.
- О! - вырвалось у него, затем, взглянув на Мелинду, он добавил: - Теперь я понимаю, почему она…
Дверь распахнулась, и в палату влетел целый букет розовых воздушных шаров с розовыми и белыми лентами. Под "букетом" виднелись стройные загорелые ноги в грязных белых носках и поношенных кроссовках.
- Помоги мне, Джек, или они все полопаются! - раздался женский голос.
Над "букетом" появилась голова Джека. Воздушные шары терлись друг о друга, издавая неприятный звук, словно ногти царапали ученическую доску. Джек пытался протолкнуть все шары в дверной проем. На помощь ему поспешил Рэнд, широко распахнув дверь. Мелинда наблюдала за происходящим, прикрывая ладонью усмешку.
- Ox! Не толкайся! Это я! - раздался возмущенный голос Сесил.
- Прости, пожалуйста, - ответил Джек, - я думал, это шарик.
- Тебе смешно, Брэннан?
Наконец "букет", перевалив в палату, поднялся вверх, а его место в дверном проеме заняли румяная, запыхавшаяся Сесил и смеющийся Джек. Оба они только что вернулись с игры Детской бейсбольной лиги, где были тренерами команды, составленной из их же сыновей. Оба были в черных шортах и в таких же майках с эмблемой "Белые носки" на груди, причем Джек сконфуженно пожимал плечами, а Сесил сияла.
- Поздравляем, мамочка! - воскликнула Сесил, отпустив шары, и они поднялись к потолку. Подойдя к корзинкам с двойняшками, она восхищенно произнесла: - О! Какие они миленькие! - и сдвинула бейсболку на затылок. Опершись руками о колени, она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть новорожденных, затем обернулась к Мелинде: - Можно, я возьму одну на руки?
- Конечно.
Обтерев руки о бедра, она осторожно взяла девочку и, приложив ее личико к своей щеке, подошла к окну.
- Ты - мое сокровище. Я - твоя тетя Сесил. Хочешь увидеть человека на Луне?
Если бы Сесил сказала, что она сама - человек с Луны, Рэнд не удивился бы. Какой контраст! Бейсбольная униформа, грязные кроссовки, а голос такой мягкий и нежный, как подогретое виски. Держа новорожденного на руках без малейшего страха, какой обычно испытывают люди, она в то же время походила на мальчишку-сорванца.
Джек поставил коричневый бумажный пакет у ножек койки, затем подпрыгнул, чтобы поймать кончик шпагата от воздушных шаров, и привязал его к спинке кровати. Взглянув на Рэнда, он сказал:
- Прикрой дверь, а то сестры подумают, что у нас тут банкет, и выставят нас вон.
- Точно, - подтвердил Рэнд и закрыл дверь.
При звуке его голоса Сесил резко обернулась. Казалось, что глаза ее остекленели, когда она увидела его. Затем она повернулась к Мелинде и спросила:
- Кого я сейчас держу?
- Мэдисон.
Сесил заглянула в другую корзинку.
- А как зовут другую юную леди?
- Лила.
- Мэдисон и Лила. Мне нравится. - Положив девочку в корзинку, она взяла на руки другую. - Привет, дорогая, - сказала она, разглядывая ребенка. - У нас будет развеселая жизнь, - продолжала она, снова подойдя к окну. - Ваша тетя Сесил научит вас играть в бейсбол, в теннис и кататься на водных лыжах.
Чему она еще научит девочек, Рэнд не расслышал, так как заговорила Мелинда:
- А где все дети?
- Родители Сесил пригласили всех ребят на пиццу.
- А кто выиграл?
- Мы, конечно! С подачи Джека Младшего.
Улыбка Мелинды не могла быть более торжествующей, если б Джек Младший был ее собственным сыном, а не пасынком.
- Молодчина! Он был метателем всю игру?
- Нет, только три подачи. Сесил предложила подключить Джо.
- И правильно сделала, не надо Джеку Младшему перегружать руку.
Мэдисон заерзала, и Джек наклонился над корзинкой.
- Привет, красавица! - Он взял ее на руки, придерживая головку. - О тебе забыли? - Поднеся ее близко к лицу, Джек широко улыбнулся. - Она похожа на тебя, - заявил он, обращаясь к Мелинде.
Мелинда была польщена, хотя и пыталась скрыть свою радость.
- Возможно, что-то есть, но нос у нее твой.
Слушая и наблюдая, Рэнд подавил смешок. Нос Джека? Не дай Бог! Впрочем, у девочки нос должен быть красивее, если она не станет вступать в драки.
Хотя находиться в палате со всей этой компанией было куда веселее, чем идти домой, Рэнд почувствовал, что это не дело - так близко к сердцу принимать чужую семейную жизнь.
- Пожалуй, мне пора. Пусть сестры меня вызовут, если тебе что-нибудь понадобится, Мелинда.
- Куда спешить? - Джек передал Мэдисон жене и взял пакет, стоявший в изножье кровати. Из пакета он извлек бутылку шампанского и пластиковые стаканчики. - Провозгласим тост!
Рэнд в страхе покосился на дверь: каждую секунду она могла открыться и одна из сестер, застав их на месте преступления, устроила бы им головомойку за нарушение больничных правил.
Джек фыркнул:
- Не волнуйся, Рэнд. Это безалкогольное шампанское, посмотри сам. - И он сунул ему под нос бутылку.
Рэнд вздохнул с облегчением, проклиная свое легковерие. Джек всегда его разыгрывал. Сначала в приюте, где они жили вместе до того, как Рэнд перешел в колледж, а потом и все годы их дружбы.
Пока Рэнд пытался вернуть себе самообладание, Джек открыл бутылку и шампанское зашипело в пластиковых стаканах. Затем он пригласил Сесил и Рэнда встать поближе к Мелинде. Сесил повиновалась, но, положив Лилу в корзинку и взяв свой стакан, пристроилась подальше от Рэнда.
Стоя между ними двумя, Джек произнес тост:
- За новую жизнь и старых друзей! Спасибо вам обоим за ту роль, которую вы сыграли в появлении на свет наших двойняшек!
Четыре пластиковых стакана чокнулись над Мелиндой. Джек отпил и, указывая на Рэнда, сказал: