- Я всю жизнь беспокоилась о Рауле. Мой муж считал своим сыном и наследником Жан-Поля. Он обожал его. Через шесть лет родились близнецы - Рауль и Лизль. Лизль… Муж ненавидел физические недостатки. Рауль рано понял, что отец пытается разлучить его с Лизль, и всячески препятствовал этому. Потом мне пришлось увезти Рауля и Лизль в Париж. У меня разрывалось сердце: ведь я оставила Жан-Поля. Рауль вырос с сознанием, что брак и семейные отношения обречены на провал. Важна лишь независимость. - Луиза закусила губу и опустила глаза. - Вероятно, я причинила огромный вред, и загладить его может тот, кто останется сейчас с нами.
- То есть я?
- Если у вас достаточно мужества.
- У меня его нет. Я не могу без боли смотреть на Эдуара. И если Рауль думает, что он может переложить на меня ответственность и уехать в Африку, чтобы спасать чужие жизни…
- Он не уедет.
- А я уверена в обратном.
Луиза поднялась и в отчаянии заломила руки.
- Я понимаю. Жестоко просить вас. Но, если вы покинете нас…
- Вы что-нибудь придумаете. Я сделала все, что могла. Пожалуйста, больше не просите меня ни о чем.
Джессика оставалась в постели до вечера, стараясь не думать о том, что происходит во дворце.
Она гнала от себя мысли о Рауле.
Когда за окном погас последний луч света, в дверь постучали.
- Войдите, - крикнула Джессика, и Рауль открыл дверь.
Вернее, принц Рауль.
На нем была парадная униформа из темно-синей ткани с золотыми аксельбантами. На широкой груди сверкали медали. На боку висела шпага с эфесом, инкрустированным драгоценными камнями.
У Джессики перехватило дыхание.
- Если вы рассмеетесь, я убью вас, - непринужденно сказал Рауль. - Можно войти?
- Вы выглядите потрясающе!
- Нелепо, вы хотите сказать. Если бы парни из моей медицинской команды увидели меня сейчас…
- Если бы девушки из этой команды увидели вас, они бы упали в обморок.
- А вы?
- Нет, но… - Джессика сделала глубокий вдох. - Я не падаю в обморок.
- Вышли из этого возраста?
- Пожалуй.
Рауль задумался и затем загадочно улыбнулся.
- Возможно. А пока вам предстоит одеться. Мама хотела помочь вам, но сейчас ветеринар обучает ее уходу за альпака, так что они с Эдуаром в конюшне.
- И что? - с опаской спросила Джессика.
- Через полчаса прибудут фотографы для официальной съемки. - Рауль повернулся и крикнул: - Мари! Туалет ее высочества!
Появилась маленькая темноволосая женщина. В руках она держала…
Парадное платье? Неужели это действительно оно?
- Мари поможет вам одеться. - Он сочувственно улыбнулся. - Если, конечно, вы не предпочтете, чтобы вас запечатлели в неглиже.
- Послушайте, - в смятении воскликнула Джессика, - что все это означает?
- Сегодня вечером мы должны быть вместе, - сказал Рауль. - Его улыбка угасла. - Вы это помните?
- Д-да, но…
- Вечер уже начинается. Мари принесла вам платье для торжественных случаев, в котором вы будете позировать фотографам. Парикмахер и визажист ждут вас, как и множество репортеров. Как только вы оденетесь, мы впустим прессу. Могу я попросить вас прихорошиться?
- Как вы?
- Вот именно. - Рауль улыбнулся, и на Джессику повеяло теплом.
Сегодня вечером он нуждается в ней. Она согласилась.
- Джесс… - Ее собственное имя прозвучало так нежно, словно он поцеловал ее. Рауль снова улыбнулся ей, и она почувствовала…
То же, что он. Казалось, ему трудно отвести от нее взгляд.
- Подойдите, Мари. Джесс, это платье надевала моя мать, бабушка и прабабушка. Оно имеет историческое значение, поэтому отец не посмел избавиться от него. Мама уверена, что оно подойдет вам.
- Но…
- Джесс, это королевская свадьба. Наденьте его, принцесса Джессика. - Лукаво улыбнувшись, Рауль вышел.
Она потрясенно смотрела на свое отражение в зеркале. Серебристая парча была расшита малиновыми и золотыми нитями. Лиф с глубоким квадратным декольте подчеркивал округлости ее грудей. Рукава, расширяясь от локтей, достигали кончиков пальцев. Легкая ткань, которой были обшиты манжеты, ниспадала почти до колен. Впереди широкая тяжелая юбка касалась пола. На роскошном серебристо-пурпуровом шлейфе был вышит дракон.
- Фамильный герб, - пояснил Рауль. - Думайте, что это домашний любимец. Вы же член семьи.
- Тогда давайте заменим его на маленького желтенького червячка, - предложила она, - потому что я чувствую себя именно так.
Рауль усмехнулся. Отступать было поздно. Джессика не успела опомниться, как к ней устремились репортеры и операторы, и она попыталась найти спасение в юморе:
- Мне не хватает только колпака, чтобы походить на принцессу из комиксов.
Эти слова были встречены гробовым молчанием. Джессика поймала укоризненный взгляд Рауля. Он опасается, что она подведет его?
- Ну, придется обойтись без него, - грустно сказала она. - Я думаю, дорогой, что, раз уж мы останемся на ночь в замке, я обойдусь этим старым платьем. В конце концов, - Джессика кокетливо улыбнулась Раулю, - ты одет явно не для прогулки.
В его глазах промелькнуло удивление, сменившееся восхищением. Репортеры, словно не веря своим ушам, замерли. Но вскоре молчание сменилось смехом.
Джессика умела обращаться с представителями прессы. Так как ее модели были широко известны, у нее часто брали интервью, и она научилась манипулировать репортерами в своих интересах. Теперь она не обращала внимания на вопросы, на которые не хотела отвечать.
У нее есть семья в Австралии?
- Да.
Она уже была замужем?
- Да.
- У вас был ребенок? - спросил кто-то. - По нашим сведениям, он умер от лейкемии.
- Да, Доминик умер. - Джессика помолчала, а затем тихо сказала, словно обращаясь к каждому из присутствующих: - Поэтому я верю, что семья очень важна. Каждый человек в стране - я уверена - согласится, что принц Эдуар должен оставаться со своим дядей и бабушкой, а не с дальним родственником, и наш брак делает это возможным.
Джессика понравилась им, думал Рауль, когда они шли к маленькой часовне, где им предстояло получить благословение, чтобы дать народу единственную возможность увидеть его принцессу.
Если бы она осталась… В Австралии у нее никого нет, с болью подумал он. Ребенка она потеряла. Джессика принесла счастье обитателям дворца, и они с радостью отплатили бы ей тем же. В его стране замечательные ткачи и превосходная пряжа. Почему бы в Альп'Азури не появиться самому лучшему дизайнеру одежды?
Эта мысль взволновала Рауля. У Джесс будет любимая работа - и семья. Луиза полюбит ее. Эдуар тоже.
А он…
Со временем, может быть, и он…
Рауль взглянул на улыбающуюся женщину, чья рука покоилась на его руке, и внезапно понял, что, возможно, он уже любит ее. Эта мысль показалась ему невероятной и даже пугающей.
Но мысль о том, что Джесс уедет, испугала его еще сильнее.
Она должна остаться.
У него есть одна ночь, чтобы убедить ее, - ночь, когда предполагается, что они осуществят брачные отношения.
В эту ночь она должна согласиться выйти за него замуж по-настоящему.
Джессика не ожидала, что церемония растрогает ее, но, слыша благословения, которые произносил старенький священник с добрыми мудрыми глазами, она почувствовала необъяснимое волнение.
Теплая, сильная рука Рауля сжимала ее пальцы, и на мгновение ей показалось, что это настоящая свадьба, на которой присутствует ее семья.
Генри и Луиза с Эдуаром на руках сидели на передней скамье. Малыш обнимал бабушку за шею. Он больше не скучал по мерзкой Козетте.
Рауль и Луиза сделали первый шаг, чтобы создать для несчастного ребенка семью, подумала Джессика, и у нее на глаза навернулись слезы.
Подняв голову, она посмотрела на Рауля. Он крепче сжал ее руку и нежно улыбнулся. Помни о том, что произойдет после церемонии, сказала себе Джессика.
Ей удалось сохранить спокойствие, когда в конце церемонии Рауль поцеловал ее.
Это не был страстный поцелуй. Рауль вложил в него всю свою благодарность.
- Благодарю тебя, Джессика, - громко сказал он, чтобы его услышали присутствующие и все, кто наблюдал за церемонией, приникнув к телевизорам. - Благодарю от себя, от имени принца Эдуара и моей матери. От моей страны и ее народа. Мы все любим тебя.
Прекрасная речь, Рауль, подумала она, изо всех сил стараясь удержать глупые слезы.
После церемонии состоялся прием. Людей было так много, что в памяти Джессики осталось лишь смутное воспоминание о множестве рук, которые она пожимала, и улыбках, которыми она охотно одаривала одну важную персону за другой. Джессика даже делала реверанс с таким видом, будто привыкла к этому с детства. Рауль помогал ей, как только мог, но всеобщее внимание было приковано к ней.
- Принцесса должна покинуть вас, - обратился он к присутствующим. Луиза, которая сама была когда-то королевской невестой, видела, что Джессика почти совсем обессилела.
- Рауль, тебе пора отвести свою невесту в спальню, - провозгласила она.
После минутной тишины раздались одобрительные восклицания.
Рауль посмотрел на Джессику и улыбнулся.
Она не ответила на его улыбку.
- Вы позволите мне отвести вас в спальню, принцесса Джессика?
- Как пожелаете, ваше высочество, - пробормотала она, смущенная не столько его словами, сколько нежностью, которой были полны глаза мужа. - Вы проводите меня до спальни, Рауль, - прошептала она, улыбаясь радостно оживленным гостям. - Только до двери, слышите, ваше высочество? Вы остановитесь у дивана. Остальной путь я проделаю сама.
Он улыбнулся, и его глаза насмешливо заискрились.
- Я рад, что вы согласны, моя прелестная невеста. - Прежде чем Джессика поняла, что он собирается сделать, Рауль подхватил ее на руки.
Принц утверждал свое право.
- Вам придется извинить нас, - обратился Рауль к восторженной публике.
Джессика смутно почувствовала на себе полный ненависти взгляд Марселя, затаившегося в углу. Но он не обеспокоил се. Ей нечего бояться, пока она в кольце сильных рук Рауля.
- Надеюсь, вы понимаете, - продолжал Рауль, и шум стих. - Мне нужно отнести невесту в постель.
Глава десятая
Он несет ее не в спальню, поняла Джессика, когда, пройдя по коридору, Рауль повернул налево.
- Эй! - воскликнула она, пытаясь выскользнуть из его рук, но он лишь крепче прижал ее к себе.
- Что, моя дорогая?
- Я не ваша дорогая, - возразила Джессика.
В ответ на это Рауль остановился и поцелуем заглушил ее возражения.
- Тише, любовь моя. За нами следят.
- Следят?!
Она с трудом повернула голову. В конце коридора виднелись какие-то фигуры. Мужские.
- Боже мой! Кто эти люди?
- Министр внутренних дел и его приспешники.
Джессика была потрясена.
- Только не говорите, что они будут присутствовать! - взмолилась она.
Рауль улыбнулся.
- Нет, конечно. Сейчас не средневековье.
- Тогда почему они здесь?
- Они засядут за дверью спальни и будут дежурить. Им нужно проследить, проведем ли мы вместе всю ночь.
- И это, по-вашему, не средневековье?
- Но все-таки это лучше, чем если бы они наблюдали за нами в спальне, не так ли? На самом деле это компромисс, и, если мы не согласимся на их присутствие, они заявят, что мы не осуществили брачные отношения. - Рауль замялся. - Джесс, если бы вы согласились остаться навсегда, не было бы никаких проблем. Я очень хочу, чтобы вы обдумали преимущества такого шага. Вы же понимаете, что они есть - для нас всех. Вы могли бы поселиться здесь, перевести сюда свой бизнес… Мы бы заботились о вас… Но, если вы намерены уехать…
Господи, что он предлагает!
- Конечно, намерена.
- Тогда Марсель будет бороться, чтобы признать брак недействительным. Я говорил вам об этом.
- Да, но я не поверила вам. Мне казалось, что это шутка. Рауль… Куда вы несете меня?
- В спальню для новобрачных.
- В спальню для новобрачных?!
- Вы принцесса, и это наша первая брачная ночь. Почему бы вам не полежать и не расслабиться?
- Благодарю покорно, я постою.
- Как хотите, - ухмыльнулся Рауль. - Если вам больше нравится так.
- Рауль…
- Да, дорогая?
- Вы напрашиваетесь, чтобы вам надрали уши.
- Только не перед свидетелями. Потерпите, пока за нами закроются двери, и тогда вы сможете делать со мной все, что захотите. Обещаю.
Джессика потеряла дар речи.
Ливрейные лакеи, мгновенно появившиеся в замке, как только стало известно о браке принца, распахнули перед молодоженами массивные дубовые двери и плотно закрыли их, когда Рауль внес Джессику внутрь.
- Опустите меня, Рауль.
Он повиновался с явной неохотой.
Джессика огляделась. Гостиная поражала роскошью: пурпуровые бархатные драпри, канапе, обитые белым атласом, ковры с удивительно высоким и мягким ворсом, на которых разбросаны бархатные подушки.
Огромный камин дышал живительным огнем.
Что еще? Множество воздушных шаров, белых и серебристых, связанных атласными лентами.
Слева находилась ванная комната. Ванна была размером с небольшой бассейн и имела форму раковины с картины Боттичелли.
- Это неприлично, - заявила Джессика, и Рауль насмешливо поднял брови.
- По-моему, у нее чертовски заманчивый вид. Особенно когда мы окажемся в ней и займемся…
Она устремила на него негодующий взгляд.
- Этого не будет.
- Не будет? - разочарованно повторил он.
- Возможно, я воспользуюсь ею, но без вас, - заявила она с достоинством. Джессика повернулась спиной к мужу, чтобы оглядеть спальню.
И увидела кровать.
- Вот это да! - ахнула она. Рауль кивнул с серьезным видом. - Могу представить, как бы здесь разместился на ночь целый полк! - хихикнула Джессика, но быстро обрела серьезность. - Спальня моя, - заявила она, - все остальное - ваше.
- Вам не нужна ванная?
- Когда вас не будет в ней.
- Мы можем поделить ванну: каждый будет находиться у противоположной стороны. - На лицо Рауля набежала тень. - Вам не кажется, что вы сходите с ума?
- Нет. Я просто…
- Что?
- Боюсь, - беспомощно призналась Джессика.
- Меня? - Рауль смотрел на нее с такой нежностью, что она испугалась еще больше.
- Рауль, мы не можем.
- Что?
- Иметь брачные отношения.
Он взял ее за подбородок и, заглянув в глаза, тихо сказал:
- Я не думаю, что какие-либо серьезные отношения возможны, пока мы не расстались с прошлым. Кажется, я готов рискнуть, но вы… вы, вероятно, не готовы. Я прав?
- Д-да.
Впоследствии Джессика никогда не могла объяснить, как это произошло. Рауль притянул ее к себе, и она прижалась к нему, позволяя своему телу слиться с ним. Он нежно завладел ее губами, и она изогнулась, ощущая жгучую потребность отдаться ему.
В этот момент он был ее мужем - мужчиной, которому она дала брачные клятвы. Тогда, в саду месье Лютена, они казались ей фальшивыми, но теперь сердце громко напоминало ей, что она поклялась любить и чтить Рауля до конца своих дней.
Так же, как он поклялся любить ее. Неудивительно, что Рауль заявляет о своих супружеских правах, а она не смеет противиться ему.
Потому что хочет его так же, как он ее. Это чувство у них одно на двоих, так как Рауль - неповторимое и яркое отражение ее возрождающейся души. Они соединены друг с другом и перед Богом и людьми поклялись в любви и верности друг другу.
- Рауль… - прошептала Джессика.
Она скользила ладонью по телу мужа, упиваясь его мужественностью. Он развязал последний узелок, и платье соскользнуло к ее ногам. Джессика трепетала от смелых прикосновений его рук, томясь в ожидании большего.
Мысль, возникшая где-то за гранью сознания, настойчиво преследовала ее.
- Рауль, мы не можем…
Он слегка откинулся назад и заглянул ей в глаза с такой нежностью, что у Джессики сжалось сердце.
- Почему мы не можем… жена моя?
- Я… у нас нет защиты. Рауль, я не могу… забеременеть.
Откуда у нее взялись силы сказать это? Джессика испуганно замерла.
Она хочет его. О, как она хочет его!
- Это спальня для новобрачных, - сказал он голосом, полным страсти и нежности, указывая на прикроватный столик. - Здесь есть все.
Джессика увидела что-то, напоминающее золотые монеты.
- Как… как?.. - запинаясь, проговорила она. - Если они лежат здесь со времен последней свадьбы…
Поцелуй Рауля заставил ее замолчать.
- Генри сказал, что днем он сам положил их сюда. На всякий случай.
- Добрый старый Генри…
- Он действительно добрый. Замечательный. Но он не такой чудесный, как ты, любовь моя. - В его глазах вспыхнула страсть. - Джесс, я никогда не думал, что после смерти Лизль смогу полюбить, потому что любить и потерять любовь - значит разбить свое сердце. Но я люблю тебя. Ты останешься со мной навсегда. Видит Бог, навсегда.
- О, Рауль…
Слезы навернулись ей на глаза.
- Но ты потеряла ребенка, и твоя утрата еще свежа, - мягко сказал Рауль, чувствуя ее боль. - Я знаю, как нелегко тебе любить меня…
- Но я не… я не могу…
- Ты любишь и можешь, - возразил он и поцеловал ее долгим страстным поцелуем. Джессика поняла, что Рауль прав. Она любит его.
Но не предает ли она Доминика?
У нее путались мысли. Разве можно думать, когда Рауль ласкает ее и обнимает так, словно для него она самая прекрасная женщина в мире!
Он ее муж. Рауль.
- А теперь, моя красавица невеста, моя принцесса… моя любовь, - прошептал он, - ты хочешь, чтобы мы провели нашу брачную ночь на той армейской кровати?
Джессика отрицательно мотнула головой.
Обхватив руками Рауля, она потянула его на себя. Мысли об умершем сыне исчезли. Они вернутся к ней когда-нибудь в будущем, но не сейчас. Пожалуйста… не сейчас.
Этой ночью есть только Рауль.