- О, Кристофер, - вырвалось у Элизабет, когда его губы скользнули от подбородка к ее груди, - как это прекрасно! Можно мне тоже прикоснуться к тебе? Я только не помню, что обычно делала. - В голосе девушки слышались недовольство и с трудом скрываемая страсть.
Кристофер поднял голову, снова поцеловав ее глаза и губы.
- Прикоснись ко мне, - произнес он. Элизабет чувствовала, что он хотел ее, что его нерешительность прошла. - Делай что хочешь. В наших отношениях нет ничего запретного.
Она коснулась его, ощутив мощные мускулы его плеч и рук, крепкие мышцы груди и плоский живот. "Должно быть, он много работает, - подумала девушка, - а не проводит все время дома возле меня, как в эти дни. Нужно будет спросить, чем он обычно занимается днем".
Но эта мысль сразу забылась. Страсть охватила Элизабет, и она не оказала сопротивления, когда Кристофер снял с нее ночную рубашку, взял ее на руки и опустил на кровать. Она смотрела, как он сорвал свою ночную рубашку, и смело протянула к нему руки.
- Ты такой красивый, - заметила Элизабет, глядя на его сильное, крепкое тело.
- Ты тоже, - ответил он, опускаясь на нее. Его руки оказались в волосах девушки, а рот прижался к ее губам. - Ты прекраснее, чем когда была невестой, Элизабет. Тогда ты была девочкой, а теперь стала женщиной.
Неосознанный страх вдруг охватил девушку. Ее пугала тяжесть обнаженного мужского тела, страсть в его глазах, настойчивость его губ. Она почувствовала, что ей не знакомы этот мужчина, эта комната и это действие.
- Нет! - закричала она, пытаясь освободиться от него. - Нет, нет!
Он моментально оказался рядом, оставив руку у нее под головой. Дыхание у Кристофера стало тяжелым, он неожиданно побледнел, а взгляд его стал смущенным.
Элизабет с силой прикусила нижнюю губу.
- Тише, - произнес он; его голос был нежным в отличие, от посуровевшего лица. Он заботливо накрыл Элизабет одеялом. - Все хорошо. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Я просто подержу тебя, успокойся. Усни, если сможешь.
Девушка закрыла глаза и спрятала лицо у него на плече. Она слышала, как глухо и сильно стучало его сердце.
- Мне так страшно.
- Тебе не нужно бояться, - спокойно и тихо прозвучал его голос. - Я только обниму тебя. Или уйду в другую комнату, если хочешь.
- Нет, дело не в этом, - сказала она. - Жизнь сыграла со мной злую шутку, возможно, все так и останется навсегда. Я даже не знаю, кто я, знаю только то, что я - твоя жена. Я ничего не знаю о своей собственной семье и о том, где жила. Я не помню, как меня звали до замужества. Прости меня, прости. Мне нужно прятать эти страхи, они совершенно бессмысленны.
- Тише, - успокаивал Кристофер, он поцеловал ее в ухо, в висок, а потом нежно заключил в объятия.
Элизабет охватила глубокая печаль. Они были мужем и женой, любили друг друга. Их браку уже семь лет. И она собиралась разрушить все это из-за несчастного случая, потому что у нее не хватило мужества справиться с этой путающей ситуацией. Она повернулась и поцеловала его в шею, подбородок, а потом и в губы.
- Да, - вырвалось у Элизабет. - Я хочу тебя, Кристофер. Ты нужен мне. Возьми меня, пожалуйста. Помоги мне справиться с одиночеством. Позволь мне доставить тебе удовольствие.
Их страсть вспыхнула с новой силой. В этой комнате с ними действительно происходило нечто прекрасное, обнаружила Элизабет, когда он перевернул ее на спину и снова накрыл своим телом. Здесь царили нежность, счастье и любовь. Супружеская любовь.
Кристофер широко раздвинул ее ноги, потом приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза. Его взгляд был наполнен таким желанием, что Элизабет снова прикусила нижнюю губу. Она закрыла глаза, когда он медленно и глубоко вошел в нее.
Все ее сомнения исчезли. Именно так все у них было, так и должно быть. Ее муж внутри ее и любит ее.
- Да, - шептала она ему, не открывая глаз. - Да, Кристофер.
И тогда тяжесть его тела снова придавила ее, он раскинул ее руки и прижал к кровати, так что она оказалась совершенно распростертой под ним. Уверенные, ритмичные движения Кристофера заставили ее сначала застыть от удовольствия, потом волна страсти захватила ее, и тело девушки замерло.
- Давай, - донесся до нее его хриплый голос, - двигайся вместе со мной.
И она начала двигаться, доверившись ему, ведь это ее муж и они любили друг друга. Она содрогнулась всем телом, когда он с силой прижал ее к себе, а его семя выплеснулось глубоко в ее тело. У девушки непроизвольно вырвалось его имя. Она вздрогнула, потом замерла и забылась под его тяжестью.
Элизабет очнулась только тогда, когда он заботливо накрыл ее одеялом, обняв одной рукой за плечи.
- О-о-о, - вырвался у Элизабет непроизвольный звук, когда он снова прижал к себе ее разгоряченное тело. - Нам всегда было так хорошо?
- Это всегда бывает лучше с каждым разом, - ответил он.
- Тогда через десять лет это станет невообразимо сладостным, - сказала она и снова впала в забытье.
Наступило раннее утро. Кристофер определил это по неяркому свету, пробивавшемуся сквозь тяжелые шторы на окнах. Ему хотелось встать. Он горел желанием израсходовать энергию, накопившуюся в нем за время длинного морского путешествия.
Забавно, но он чувствовал себя полным сил в это утро. Ведь он почти не спал и не отдыхал, а усердно трудился. Не так легко вызвать у Элизабет любовный восторг, открыл для себя Кристофер. Она быстро возбуждалась, но стеснялась проявлять свои чувства. Ему пришлось приложить немало усилий, терпеливо и умело подводя ее к грани высшего любовного наслаждения. Ему не хотелось переживать все это наслаждение одному, без нее. Он не придавал этому значения, когда был с другими женщинами. а их у него было немало в Америке и Канаде. Но с ней все по-другому. И каждый раз он сдерживал себя, чтобы оказаться на вершине восторга вместе с ней. И когда она достигала его, это происходило с поразительным накалом страстей.
Это была потрясающая ночь любви с женщиной, которая не была его женой.
И вот теперь его переполняло желание и решимость вступить во владение своим наследством и взять на себя ответственность за него. Все эти годы за состоянием дел в Пенхэллоу следили управляющие - отец и сын Арчеры. Но Кристофер был деловым человеком, он привык вести свои дела сам и получать все сведения из первых рук. Сознание того, что Пенхэллоу теперь принадлежит ему, наполнило его волнением. "И сегодня, - решил он, - настало время заняться изучением состояния дел".
Его рука гладила разметавшийся шелк волос Элизабет. Она спала на нем, ее тело было теплым и мягким, а ноги устроились вдоль его бедер. Кристофер все еще был глубоко погружен в ее тело после их последней любовной игры. Он медленно повернул девушку и осторожно опустил на кровать рядом с собой, высвободившись из-под ее тела. Ему не хотелось будить ее. Ее пробуждение было единственным моментом, омрачающим эту чудесную ночь. Всякий раз он напряженно смотрел ей в глаза, пытаясь увидеть в них отблеск пробуждения памяти, но этого не случалось.
Сейчас она проснулась и открыла глаза. Это были томные и улыбающиеся глаза женщины, которую всю ночь нежно и страстно любили. Элизабет удовлетворенно вздохнула.
Кристофер наклонился и поцеловал ее губы.
- Поспи еще, - прошептал он. - Я собираюсь съездить в деревню, чтобы встретиться с Арчером, моим управляющим. Я забросил все дела имения в эти дни. Я вернусь к завтраку. А днем мы с тобой отправимся на берег. Хорошо?
- Да, - кивнула она. - Кристофер? Тебе хорошо было со мной? Я тебя не разочаровала? Может, я была не такая, как всегда?
Он снова поцеловал ее.
- Разве я похож на разочарованного мужчину? - спросил он. - Ты просто хочешь услышать комплимент. Ты ведь знаешь, что ты была неотразима. Поспи.
- Позже ты должен рассказать мне, как мы встретились, Кристофер, - попросила она, закрыв глаза и устроившись на теплой подушке, где только что лежала его голова. - Я очень рада, что мы встретились.
Она уже спала к тому моменту, когда Кристофер встал с кровати и снова посмотрел на нее. Одеяло прикрывало ее только до пояса. Девушка была потрясающе красива, ее грудь была пышной, но упругой. "Она бы наверняка укрылась одеялом, если бы знала, что это зрелище непривычно для моих глаз", - подумал Кристофер. И ощущение ее тела тоже непривычно для него.
Кристофер смотрел на нее и все больше убеждался, что любовь и ненависть похожи. Потом он резко повернулся и вышел. Он ненавидел ее этим утром за то, что она сделала с ним в прошлом, и за то, что заставила его ненавидеть и презирать себя за все, что случилось этой ночью. И все же… Эта ненависть была скорее похожа на любовь.
Нэнси уже позавтракала с братом, но присоединилась и к Элизабет и выпила с ней чашечку кофе.
Элизабет просто сияла. Если бы она встала на стол и прокричала во весь голос, что провела ночь в постели Кристофера, то это оказалось бы не так убедительно, как при взгляде на ее лицо. Нэнси почувствовала себя очень неловко.
- Нэнси, - окликнула ее Элизабет, наклонившись в своем кресле и улыбаясь, - я заметила, что дом ведешь ты. Ты советуешься с миссис Клавел и каждое утро спускаешься на кухню, чтобы обсудить меню с поваром, не так ли? Ты всегда занималась этим? Или я тоже? Или мы с тобой делили обязанности? - Элизабет вдруг разволновалась.
- Но ты была больна, - пояснила Нэнси. - И я… Элизабет коснулась руки девушки.
- Ты была так добра ко мне, Нэнси. Не подумай, что я ревную или возмущаюсь. Нет. Но как у нас все было прежде? Я знаю, что между двумя женщинами, которые ведут хозяйство в одном доме, могут быть размолвки. Неужели между нами были какие-то трения? Надеюсь, что нет. Я очень люблю тебя и думаю, что так было всегда.
Нэнси почувствовала раздражение. Она всегда была хозяйкой в Пенхэллоу. А за год, что прошел после смерти отца, она одна следила за домом и за состоянием дел во всем поместье. И как осмеливается совершенно чужая здесь Элизабет считать себя хозяйкой этого дома!
Но Элизабет оказалась жертвой обмана, к которому она, Нэнси, тоже была причастна, хотя и не по своей воле. И очень трудно было ненавидеть ее, хотя Нэнси старалась.
- Мы подруги, - выдавила она наконец, подавив раздражение, - и сестры. У нас не было никаких твердых правил в ведении дел в доме. Я даже и не думала об этом, пока ты не заговорила. У нас все было гладко, и мы никогда не ссорились. - Нэнси не могла врать, она не могла быстро что-то выдумывать и не была уверена, что ее ложь пройдет.
Злость снова охватила девушку, но на этот раз она была направлена против брата. Элизабет, похоже, превратилась в приятную, добрую и благоразумную женщину. Доброта всегда была ей присуща, хотя раньше она сочеталась с сильной зависимостью от своей семьи и стремлением обращаться к ней в трудных ситуациях.
- Я должна что-то делать, - настаивала Элизабет. - Думаю, мне нравится заниматься делами. Я не создана для праздной жизни.
Нэнси улыбнулась.
- Почему бы тебе не отдохнуть недельку? - сказала она. - Я знаю, что Кристофер очень беспокоится о тебе и старается уделять тебе как можно больше внимания. Отдохни вместе с ним и постепенно снова привыкнешь ко всему окружающему. Только неделю. К тому времени твоя память наверняка восстановится.
- Надеюсь, - ответила Элизабет. В ее глазах снова появился блеск. - Тогда я проведу всю неделю вместе с Кристофером, если ты не против, Нэнси. Сегодня днем мы собираемся на берег.
- Тебе там понравится, - произнесла Нэнси. - Тебе всегда там нравилось.
- А у тебя кто-нибудь есть? - спросила Элизабет. - Ты такая красивая, Нэнси, и такая добрая. Тебе, должно быть, одиноко здесь, когда рядом только мы с Кристофером.
- Меня не интересуют мужчины, - резко ответила Нэнси. - Меня не привлекает замужество. Мне нравится жить так, как я живу.
- Прости меня, - сказала Элизабет. - Я сказала что-то не то. Если бы не потеря памяти, то я не была бы такой бестактной. Ты простишь меня?
- Здесь нечего прощать, - ответила Нэнси, поднимаясь. - У меня никого нет, я сказала правду. Ты не хочешь прогуляться по саду и по долине? Деревья в это время года такие красивые.
- Да, конечно, - откликнулась Элизабет. - Мне нужен свежий воздух и прогулки. Я схожу за накидкой.
Нэнси с удивлением обнаружила, что ее охватила зависть. Утром она видела Кристофера, а сейчас Элизабет, но вместо праведного негодования, которое она должна была бы испытывать, зная, чем они занимались ночью, девушка почувствовала зависть.
Иногда, подумала Нэнси, броня не защищает так хорошо, как хотелось бы. Семь лет она окружала себя броней, которая исчезла при одном взгляде на лицо женщины, которая пережила ночь любви. Ночь страсти.
Мысли Нэнси обратились к прошлому, что было крайне редко, к тому моменту, когда она впервые появилась в свете. Вспомнились и приятное волнение, и неожиданный успех в обществе. Ей исполнилось двадцать лет, самый подходящий возраст для появления в высшем обществе. Кристофер приехал в Лондон после окончания Оксфорда и убедил тетю Хильду, сестру их матери, представить Нэнси обществу. И вот свершилось то, о чем она всегда мечтала, но не отваживалась просить об этом отца.
Долгие годы девушка убеждала себя в том, что вращаться в высшем обществе не так уж и хорошо, что эта жизнь не для нее. Смысл ее жизни - в Пенхэллоу, и только там она может быть счастлива. А Лондон - всего лишь ошеломляющее и приятное развлечение.
Но все было так чудесно. Как прекрасно было видеть Кристофера, взволнованного и пораженного, как и она сама. На самом первом балу ее карточка была заполнена уже к третьему танцу. Было много джентльменов, которые хотели пригласить ее в парк, в театр или в оперу. Сколько было цветов!
Был и Джон Уорд, старший брат Элизабет, капитан Джон Уорд, виконт Астон. А затем появился Мартин Ханивуд.
А потом ее стремительное бегство домой, где девушка окружила себя броней. Она пыталась убедить всех окружающих, да и себя, что стремилась именно к этому, что одинокая жизнь подходит ей больше всего. И это была правда, все остальное не имело значения. У нее был свой круг друзей и знакомых, живущих неподалеку от Пенхэллоу, и Нэнси с подозрением относилась к новым знакомствам. Мужчины, с которыми она была знакома, давно поняли, что бесполезно пытаться сблизиться с ней или завоевать ее сердце.
Иногда Нэнси охватывала зависть. Но Элизабет оказалась жертвой потери памяти и безрассудства Кристофера, ей не следует завидовать. Но как это должно быть чудесно - оказаться совершенно свободной от всяких условностей и наслаждаться любовью мужчины, с тоской подумала Нэнси, торопливо поднимаясь по лестнице за своей накидкой. Если бы она могла потерять свою память…
Какая глупая и неприятная мысль!
Глава 8
Кристофер и Элизабет неторопливо поднимались к скалам, расположенным за домом; он заботился о том, чтобы девушка не устала, хотя она утверждала, что чувствует себя абсолютно здоровой. Кристофер остановился на вершине, обнял ее и прижал к себе. Отсюда они смотрели на дом и на раскинувшуюся внизу долину.
- Такой контраст, правда? - спросил он. - Я всегда считал, что в этом и есть главное очарование Пенхэллоу. Он похож на оазис в пустыне. Хотя это довольно странное сравнение - ведь рядом раскинулось море.
- Я сегодня утром гуляла по долине вместе с Нэнси, - сказала Элизабет. - Но мы не уходили далеко. Она боялась, что я устану.
- Ты ладишь с Нэнси? - спросил Кристофер. Девушка резко повернула голову и посмотрела на него..
- Да, - ответила она. - А разве так было не всегда? Неужели мы ссорились?
- Конечно, нет, - успокоил ее Кристофер.
- Странно. - Элизабет нахмурилась. - Две женщины живут в одном доме, она - по праву рождения, а я - по праву жены, и до сих пор неясно, кто является хозяйкой в доме. Все делается вместе. В это верится с трудом. Это, наверное, очень непросто, да, Кристофер? Может, мы с ней жили как кошка с собакой, а ты мирил нас?
- Ничего подобного! - заверил ее Кристофер. - Ты просто ревнуешь к ней, пока не можешь вспомнить, как все у нас было!
- Я ее очень люблю, - ответила Элизабет. - Она так терпелива со мной. Мне ненавистна мысль о том, что раньше у нас не все было гладко. Но возможно, мы сможем извлечь урок из этого. Я научусь ценить ее так, как она того заслуживает, если окажется, что я не делала этого прежде.
- Ты думаешь, я тебя обманываю? - спросил он, прижимая к себе Элизабет.
- Нет, - ответила она. - Но ты можешь скрывать от меня правду. Все, что вы с Нэнси рассказали мне, похоже на сказку: наша жизнь идеальна, отношения прекрасны и безмятежны. Мы с тобой после семи лет супружества продолжаем наслаждаться счастьем. Это кажется неправдоподобным. Я верю в это, верю, что мы любим друг друга и счастливы вместе. Я чувствую, что это так и есть. Но ведь должно существовать и множество проблем. Иначе мы не были бы людьми, мы не стали бы взрослеть и меняться, а оставались бы детьми. Ведь мне было восемнадцать, когда мы поженились, да? Расскажи мне о наших проблемах.
Они пошли по жесткой траве к возвышавшимся впереди скалам. Некоторое время он шел молча, и Элизабет стала думать, что чем-то его рассердила. В прошедшую неделю он так старался успокоить ее страхи, убедить, что все в ее жизни было прекрасно, даже если она пока не может вспомнить этого.
- Я уже говорил тебе о нашей первой брачной ночи, - заговорил он. - Она оказалась далеко не идеальной. Первые месяцы нашего супружества тоже были нелегкими. Мы оба только недавно были беззаботными детьми и не были готовы к супружеским обязанностям, не приспособились к отношениям, связанным с браком. Эти месяцы были не такими легкими.
- Расскажи мне о них, - попросила она. - Может, они были нелегкими, но очень ценными. Они нас закалили и привели к сегодняшнему согласию.
- Твоя семья всегда сильно опекала тебя, - рассказывал он. - Члены твоей семьи были готовы прожить твою жизнь за тебя. Конечно, это делалось из лучших побуждений. Но когда ты не знала, как справляться с трудностями, ты обращалась к ним, а не ко мне. Ты пугалась или вела себя вызывающе, когда я выражал свое недовольство по этому поводу.
- Какой же невыносимой я была, - произнесла Элизабет.
- Я не знал других женщин, кроме Нэнси, - признался Кристофер. - Я смущался, стеснялся и скрывал свою неопытность за хмурым настроением, пытаясь казаться суровым и мужественным.
Она рассмеялась:
- Каким же ты был невыносимым.
- Мы могли оказаться настоящим бедствием друг для друга, если бы не наша любовь, - продолжал Кристофер. - К тому же мы немного боялись друг друга. Я боялся, что никогда не научусь защищать тебя, не заслужу твоего доверия, как это делала твоя семья. А ты, я думаю, боялась, что не сможешь оправдать мои ожидания. Вероятно, ты считала меня опытным светским человеком. Я сам пытался заставить тебя поверить в это, но каким же я был глупцом.
- О, Кристофер, - поразилась Элизабет, - ты не забыл ту боль, которую испытал за эти месяцы. Я тоже не забыла, поэтому мне наша история кажется такой трогательной. Трогательной потому, что мы нашли в себе силы, которых не было тогда. Мы повзрослели и, несмотря ни на что, сделали наш брак счастливым. Мы можем гордиться этим и можем быть уверены, что преодолеем любые трудности, стоящие на нашем пути.
Кристофер остановил ее и заглянул ей в глаза.
- Это должно расстроить тебя, но больше нет никаких проблем, - произнес он. - Думаю, мы прекрасно справились с ними!