* * *
Следующие тридцать минут показались ей вечностью. Она понятия не имела, что делают с ней доктора.
Данте настоял на том, чтобы Фэй осмотрели вне очереди, и, естественно, ему повиновались. Теперь же врачи осматривали Фэй с головы до ног. Она лежала, закрыв глаза и молясь о том, чтобы осмотр побыстрее закончился. Данте постоянно находился рядом с ней, хотя доктор попросил его подождать в коридоре. К своему сожалению, Фэй, теперь еще сильнее понимала, что по-настоящему любит в этой жизни только Данте.
И все это вовсе не потому, что она всякий раз с обожанием слушала рассказы Данте и со всей страстностью отвечала на его ласки, когда они занимались любовью. Причиной тому было ее желание видеть рядом с собой в трудную минуту именно Данте.
Фэй казалось, будто она настолько хорошо выстроила свою жизнь, что ей теперь никто не нужен, но все же испытывала потребность быть рядом с ним. И все это не только оттого, что он привез ее в эту больницу или потребовал незамедлительного врачебного осмотра. Все произошло потому, что в одно из самых ужасных мгновений в ее жизни, когда она, возможно, потеряла все, одно присутствие Данте дало ей ту поддержку, которую она уже не ожидала ощутить.
- Итак, Фэй…
Услышав голос доктора, она открыла глаза и, смахнув с лица слезы, посмотрела в доброе лицо врача.
- Я приношу свои извинения за столь долгий осмотр, но боюсь, что вам придется привыкнуть к подобного рода процедурам.
Нахмурившись, Фэй инстинктивно бросила взгляд на Данте. Он тоже хмурился, и на его лбу виднелись незаметные ранее морщины.
Доктор продолжал говорить:
- К сожалению, кровотечение в первом триместре беременности становится обычным явлением и возникает из-за нервозности у будущей матери и отца ребенка. Однако если вы посмотрите на экран, находящийся перед вами, то увидите, что ваш ребенок развивается как положено.
Только теперь Фэй заметила прямо перед собой маленький монитор, расположенный в ногах кровати, и, открыв рот, уставилась на изображение на нем. Слова доктора показались ей драгоценным живительным нектаром, которому она пока еще не позволяла проникнуть в свой мозг.
И вдруг она увидела ЭТО. Посреди экрана, заполненного черно-белыми зернами, находилось темное пятнышко совершенной формы, которое едва заметно подрагивало в такт биению сердца. Для любого другого человека все это не имело бы никакого значения. Но для Фэй увиденное оказалось величайшим даром, какой преподносила ей судьба. Это пробудило в ее душе неведомые ранее эмоции. Казалось, что ее душа поет.
- Все… в порядке? - неуверенно спросила Фэй доктора. Она до сих пор не могла поверить, что изображение на экране монитора не мираж, созданный ее разумом, чтобы оградить израненную душу от переживаний.
Она неосознанно протянула руку и положила ладонь на руку Данте. Он неотрывно смотрел на экран монитора, погруженный в собственные размышления.
- Все отлично, - заверил ее доктор. - Вы можете идти. Я рекомендую вам воздержаться от работы на несколько дней. Однако вам нужно прийти на осмотр, когда срок беременности достигнет двенадцати недель.
- Спасибо, - улыбнулась ему Фэй, а Данте молча пожал доктору руку, после чего тот вышел, оставив их одних.
Только после ухода доктора Фэй почувствовала облегчение в полной мере. Ее охватила такая радость, что она забыла о своем решении быть сдержанной и отстраненной. С ребенком все в порядке! Он развивается нормально. Фэй сама видела его на экране монитора собственными глазами. Через пять недель она снова увидит своего ребенка во время проведения УЗИ. Возможно, ей придется посещать доктора уже в Италии. Поженятся ли они к тому времени с Данте?
Фэй посмотрела на непривычно притихшего Данте. Он мог сколько угодно напускать на себя вид человека, чье сердце подобно камню, но, вне всяких сомнений, его растрогало то, что он увидел на экране монитора.
С его помощью Фэй поднялась с кровати, и он набросил ей на плечи свой пиджак.
Девушка пыталась разрядить напряженную атмосферу, которая тяготила их обоих.
- Похоже, покупку кольца придется отложить, - беспечно произнесла она, когда оба направились к двери.
Раньше подобное высказывание Фэй разозлило бы Данте и он счел бы ее расчетливой золотоискательницей, однако теперь наступили иные времена. Сейчас ее слова только подтвердили, что он вел себя совсем неправильно с того мгновения, как приехал в Англию. Они с Фэй оказались непримиримыми противоположностями, но все же им удалось сотворить чудо, которое Данте увидел на экране монитора. При виде своего ребенка он ощутил, как его душа наполняется неведомыми прежде чувствами.
- Покупать кольцо незачем.
На секунду Фэй задалась вопросом, уж не вытащит ли сейчас Данте из кармана кольцо с драгоценным камнем и не наденет ли ей на палец, как обычно делали главные герои в кинофильмах. Однако несколько лет назад Фэй ошиблась, решив, что Данте умеет быть романтичным. Ей не нужно было сейчас смотреть на его суровый профиль, чтобы понять: сказочного финала не будет.
- События сегодняшнего дня вынудили меня подумать над тем, что ты сказала.
Подобной фразы Фэй от него не ожидала. С каких это пор он решил прислушаться к ее точке зрения?
- Я согласен с тобой. Двое родителей не могут страдать, живя друг с другом только ради ребенка.
Фэй остановилась, когда они вышли в коридор. Она ослышалась? Осознав, что сказанное Данте ей не почудилось, девушка зажмурилась. Затем, открыв глаза, посмотрела в лицо Данте. Никогда прежде она так близко не рассматривала суровые черты его лица. Внезапно она поняла, что именно сейчас между ней и Данте все закончится.
- А как насчет твоих убеждений в том, что ребенок должен быть законнорожденным? - беспомощно сказала Фэй. - Ты же говорил, что ребенку нужны оба родителя.
- Я передумал.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Что тут удивляться? Конечно же, Данте передумал. Теперь все изменилось. Разве ему есть дело до будущего Фэй, когда его больше всего заботит новое оформление интерьера отеля "Иль Майя"?
Фэй сидела, свернувшись калачиком, на диване в своей квартире, уже в сотый раз прокручивая в мозгу события последних двух дней.
Что ей следовало ответить на заявление Данте? Ведь именно она пыталась убедить его пересмотреть свои взгляды на будущее их ребенка. И не кто иной, как она стремилась к тому, чтобы воспитать малыша в одиночку, держась подальше от мужчины, который никогда не сможет любить ее.
Теперь Фэй просто не могла изменить своего мнения и начать умолять его жениться на ней. Едва Данте в полной мере осознал, что значит быть мужем Фэй, как сразу же захотел сбежать от нее за сотни миль. Если сейчас Фэй попросит его взять ее в жены, он уж точно еще больше отстранится от нее.
И все же вряд ли он испугался ответственности, когда получил подтверждение беременности Фэй. После того как Данте беспечно заявил Фэй о том, что их свадьбы не будет, он помог ей усесться в автомобиль, довез до дома и настоял, чтобы она отдохнула. То есть вел себя как истинный джентльмен. Вчера утром он даже заехал к Фэй и поинтересовался ее самочувствием.
Однако Фэй все никак не могла поверить в искренность его поступков. По крайней мере, будучи любовницей Данте, она редко видела его галантность. Теперь он, кажется, стал проявлять заботу о ее здоровье. Но все это только оттого, что она вынашивает его ребенка. Все это похоже на проверку, в том ли температурном режиме работает духовка на кухне.
Если бы Фэй не была так напугана из-за событий того утра, то решила бы, что сейчас Данте пытается казаться хорошим человеком, чтобы впоследствии, после рождения ребенка, ему было легче получить над ним единоличное опекунство. Однако зачем тогда он так старательно убеждал Фэй в том, что это не является его намерением?
- Мы обсудим будущее в другой раз, - сказал он, уходя, - но я уверен, что мы сможем прийти к обоюдовыгодному соглашению.
Фэй знала о присущей Данте безжалостности, но вот непорядочность никогда не была ему свойственна.
Что же означали его нынешние высказывания? Неужели ей придется всю свою жизнь терзаться от неопределенности, а ее отношения с Данте, начиная с этих пор, перерастут в сдержанные разговоры с уточнением бесконечных деталей и в договоренности о посещении доктора для проведения УЗИ?
Когда ребенок родится, Фэй будет вынуждена устраивать Данте встречи с его наследником. Вот так их ребенок и станет кочевать из рук в руки: от матери к отцу и наоборот. Фэй будет по-прежнему безнадежно любить Данте, а он начнет устраивать свою жизнь заново. И все ее воспоминания об их отношениях будут разбиваться о скалу безнадежности. Потому что всякий раз, глядя на их ребенка, она будет вспоминать Данте.
Иногда Фэй казалось, что Данте намного легче справляться с трудностями. Его равнодушное отношение к чувствам других людей позволяло ему реже расстраиваться…
Фэй отложила в сторону карандаши и посмотрела на рисунок, лежащий у нее на коленях. Внезапно на нее навалилась слабость. Девушка, все никак не могла привыкнуть к тому, что следует отдыхать время от времени, как говорил доктор. Данте также постоянно твердил об этом. Поэтому Фэй решила воспользоваться выдавшейся свободной минуткой, чтобы разработать дизайн будущей детской для своего ребенка.
Пока ее мысли блуждали, она закончила набросок стены в виде фрески, на которой изображались деревья со спелыми плодами, оранжевое солнце и домашний скот. Подобная фреска идеально подошла бы для оформления детской комнаты на вилле в Тоскане… Фэй понимала, что такой дизайн будет неуместен в ее унылой квартирке.
Она устало закрыла глаза и почувствовала, как у нее сдавило горло. Как было бы хорошо, если бы после возвращения из Италии ей удалось с головой погрузиться в работу. Тогда у нее совсем не осталось бы времени на грустные размышления, которые одолевают ее сейчас.
Теперь Фэй сознавала, что в таком случае никогда бы не позволила своим мечтаниям настолько глубоко укорениться в ее душе. Ведь сейчас, даже занимаясь рестораном "Маттесон", она будет не в состоянии отвлечься от грустных мыслей. И все потому, что если даже Данте позволит ей вернуться на работу, ее присутствие там будет требоваться все меньше и меньше. Недавно нанятый менеджер отлично справляется со своими обязанностями, а Фэй сможет руководить рестораном, работая дома.
Девушка считала, что должна чувствовать себя так, будто с ее плеч свалился громадный груз, но этого не происходило. Она, конечно же, радовалась тому, что в ресторане появляется все больше улыбающихся посетителей, а персонал с энтузиазмом выполняет свои обязанности, больше не беспокоясь о том, что может остаться без работы. Семейный бизнес Маттесонов был восстановлен. Однако события последних нескольких дней заставили ее считать, что в этой жизни у нее имеются более важные дела.
Фэй очень испугалась, что может потерять своего ребенка. Она впервые в жизни пережила и ужас, и реальность угрозы. Больше всего ей запомнилось странное состояние, при котором ей казалось, будто ее силой удерживают под водой. Ребенок, к которому она уже прониклась любовью, мог лишиться возможности появиться на свет и стать частичкой Фэй. Затем на нее нахлынула еще одна волна страха: Фэй боялась, что, потеряв ребенка, она лишится внимания того, кого любит больше всего в этой жизни. Эта любовь продолжала жить в ее душе вопреки всем правилам.
Уже дважды Фэй уходила от Данте. Интересно, а почему она ни разу перед своим уходом не призналась ему в своих чувствах? Возможно, Данте ждал от нее именно этого. Но Фэй так и не смогла сказать о своем желании быть ему не просто любовницей.
Данте значил для нее слишком много. Она ведь отдалась ему шесть лет назад не потому, что была шлюхой, а из-за обуявшего ее чувства. Она, наивно полагала, что Данте влюбится в нее после того, что между ними впервые произошло. Осознание всего этого подтолкнуло Фэй к мысли о том, что, возможно, она не всегда верно поступает. Вероятно, ей не следовало так отчаянно защищать свое сердце от переживаний, ведь она все равно влюбилась в Данте.
Самым неприятным оказалось то, что момент ее душевного прозрения совпал с отказом Данте жениться на ней. Почему он передумал? Неужели, обнаружив Фэй лежащей без сознания в своей квартире, он понял, что не сможет прожить всю жизнь с нелюбимой женщиной? Или увидев на экране монитора собственного ребенка, вдруг осмыслил поспешность своего решения? Возможно, Данте понял, что, следуя традиции, он вовлечет в свою жизнь массу проблем.
Что бы он там ни считал, Фэй никогда прежде не была так уверена в том, что Данте не хочет видеть ее рядом с собой. И внезапно ей показалось бессмысленным признаваться в своих чувствах тому, кому нет до этого никакого дела.
Фэй не могла винить Данте. Он всегда говорил ей о предохранении и ни разу не солгал насчет ее положения любовницы. Сначала Фэй была для него работником, потом стала сожительницей. Она отлично подходила ему в обоих случаях. Теперь девушка не могла даже злиться на Данте. Он был таким, каким его создала природа. И Фэй, несмотря ни на какие недостатки Данте, продолжала его любить.
Неожиданно раздался звонок в дверь, чему Фэй несказанно обрадовалась. Теперь можно отвлечься от невеселых размышлений. Почему никто никогда не говорил ей о том, что после бурных любовных отношений в сердце остается ужасная пустота?
Она неторопливо опустила ноги, обутые в тапочки, на пол и пошла к двери, надеясь увидеть на пороге одного из работников ресторана "Маттесон". Возможно, кто-то пришел, дабы сообщить, что без ее помощи не обойтись.
- Это ты?
Странно, но Фэй удивилась, увидев на пороге Данте. Он ведь говорил ей, что им предстоит обсудить кое-какие детали. Кроме того, ему явно не терпелось узнать о самочувствии Фэй.
Судя по внешнему виду - белая рубашка, темный костюм, - Данте забежал к ней на минутку, воспользовавшись перерывом между деловыми совещаниями. И даже несмотря на это, Фэй затрепетала. Будет ли она испытывать подобный трепет десять лет спустя, когда Данте станет приходить к ней по вечерам, чтобы узнать, как идут дела у их ребенка? А во время подобного времяпровождения Фэй будет думать о том, как жаждет с ним близости, задаваться вопросом, где и с кем он проводит время.
Фэй заставила себя очнуться от размышлений и вернуться в реальность.
- Можно войти?
Ей очень хотелось ответить Данте отказом, незачем ему приходить сюда. Если он снова здесь объявится, то после ухода будет мерещиться ей в каждом углу. Ее повсюду станет преследовать образ темноволосого, мускулистого красавца. Хотя, дьявол побери, она и без его визитов не перестает думать о нем.
Фэй кивнула и сделала шаг назад, позволяя ему войти, внезапно засмущавшись вида своих аляповатых шлепанцев. Это был подарок Криса, преподнесенный ей несколько лет назад. На шлепанцах красовалось изображение вишневого пирога. Фэй положила одну ступню на другую, закрывая рисунок на тапках.
- Кофе будешь? - спросила она, закрывая дверь и поворачиваясь к нему лицом, не зная, чем занять руки.
- Я приготовлю сам, а ты присядь, - приказал Данте, нахмурившись.
Неужели он считает, что теперь, после угрозы выкидыша, она способна только открывать дверь?
- Нет, Данте, кофе приготовлю я.
Девушка прошла в кухню, жалея о том, что не удержалась и взглянула на себя в зеркало. Оказавшись в кухне в одиночестве, она сняла шлепанцы и засунула их за батарею отопления, а потом распустила волосы. К сожалению, придется остаться в объемном сером свитере и выцветших джинсах. Интересно, любовницы Данте заранее приводят себя в порядок, ожидая его появления в любую минуту? Возможно, так поступают все его женщины. Именно поэтому определение "подружка Данте Валенти" не остается с каждой его женщиной надолго.
- Я сейчас приду! - крикнула Фэй, глядя на чайник, который слишком долго нагревался. Она хотела хотя бы как-то нарушить тишину.
- Что?
Фэй повернула голову в сторону гостиной.
- У меня есть только быстрорастворимый кофе без кофеина, Данте, и молоко, годится?
- Годится, спасибо.
Интересно, знает ли он о том, как кормят в государственных школах, что такое школьные обеды? Впрочем, вряд ли ему это интересно.
Данте стоял у потрепанного дивана, рассматривая набросок фрески, который она оставила на журнальном столе. Фэй задержалась на пороге, держа в руках кружки и жалея, что вовремя не убрала рисунок.
- Ты чувствуешь себя лучше?
Нет, подумала Фэй, лучше я себя не чувствую. Да это и невозможно, поскольку теперь твой образ преследует меня повсюду.
- Немного лучше, спасибо, - она подошла к дивану. - Присаживайся, пожалуйста.
Как же ей до сих пор удается не поссориться с Данте? Она и представить себе не могла, что будет в состоянии вести ничего не значащий разговор с мужчиной, которого любит и ребенка которого вынашивает. Данте сейчас казался ей обычным гостем, с которым она недавно познакомилась на балу.
- Ты все так же хорошо рисуешь, - проговорил он, кивнув на ее рисунок, и вытянул перед собой ноги, будто ему было не слишком удобно сидеть на стареньком диване. - Для чего это?
Фэй поставила кружки на стол, даже не подложив под них салфетки, как делала обычно, и закрыла альбом для рисования.
- Я просто хотела как-то провести время, - она присела на стул напротив Данте и закинула ногу на ногу.
Он открыл рот, чтобы продолжить, но в это мгновение зазвонил его сотовый телефон.
- Извини, я должен ответить.
Поднявшись на ноги и отвернувшись к окну, Данте быстро заговорил по-итальянски. Разговаривая, он поглаживал пальцами сувенир, привезенный Фэй из Тосканы, который лежал на подоконнике.
Фэй наблюдала за движением его пальцев. Данте закончил разговор и, отключив телефон, положил его в карман пиджака, потом повернулся лицом к Фэй.
- Я прошу прощения.
- Не беспокойся об этом, - искренне сказала она, понимая, что для него дела всегда превыше всего. Благодаря бизнесу, Данте стал тем, кем является. И если бы Фэй заранее знала, что Данте уважает только тех, кто разделяет его точку зрения, между ними не возникло бы столько противоречий. - Ты не должен чувствовать себя обязанным постоянно приходить сюда и узнавать о моем самочувствии, Данте. Тебе нужно заниматься делами. Я знаю, что твое присутствие всегда где-нибудь требуется.
- Именно поэтому я и пришел сюда.
Он что, намерен обсуждать с ней вопросы бизнеса?
Фэй медленно кивнула.
- Если ты приехал насчет нашего контракта, то я обещаю, что в конце месяца на твой счет в Италии будет переведена обещанная сумма.
Это означало, что первая прибыль ресторана "Маттесон" пойдет не на выплату кредита, а на уплату долга Данте. Фэй решила, что лучше сразу с ним расплатиться по полной.
Данте пристально посмотрел на нее, черты его лица стали резче.
- Нет, Фэй, я пришел не за этим. Я сказал, что с радостью инвестирую в твой ресторан.
Интересно, зачем ему это понадобилось? Данте так хочется, чтобы Фэй всегда чувствовала себя ему обязанной?
Снова присев на диван, он продолжал:
- Мне только что позвонили из офиса в Риме. Последние два дня я искал подходящее здание для размещения головного офиса моей компании в Лондоне. Пока мы здесь с тобой разговариваем, уже оформляется сделка купли-продажи.