Облик здания тоже не отложился у нее в памяти. Запомнилось только, что находилось оно на какой-то тихой улице. Время, пока он искал ключи от входной двери, тянулось невыносимо долго. Наперегонки они устремились вверх по лестнице, и всякая неловкость мгновенно прошла, когда он прижал ее к двери, впиваясь в губы жадным поцелуем. Она уже чуть не умоляла взять ее. В постели. Или прямо тут, на полу. Где угодно. Голова ее кружилась, перед глазами вспыхивали и гасли беспорядочные огни. Одно-единственное желание затмило все остальное.
Ник открыл дверь, и они ввалились в его квартиру. Она не успела оценить его способности к оформлению дома или отсутствие таковых. Глаза ее не отрывались от него. Он захлопнул дверь, она привалилась к ней, они снова приникли друг к другу. Пуговицы его рубашки разлетались под ее пальцами, он тем временем расстегивал ее куртку.
- Погоди, постой, - задыхаясь, шептал он. - Я не хочу заниматься с тобой любовью в прихожей. - Смешливая гримаса растекалась по его лицу, и она попыталась остановиться, перевести дух. Прийти в себя хоть чуть-чуть. - По крайней мере в первый раз.
- Хочешь выпить или еще что?
Она помотала головой.
- Только тебя. Я просто хочу тебя.
Его мгновенная реакция доставила ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Он притянул ее ближе, подхватил на руки.
- Слушай, я сама могу идти, - объявила она.
- А мне хочется тебя нести. Вот только что понял, что всегда мечтал об этом.
И она обнаружила, что тоже всегда об этом мечтала. Надо же! В жизни жест оказался не менее романтичным, чем обычно в кинофильмах.
- Я не маленькая, - предостерегла она.
Он усмехнулся и покачал ее в люльке своих рук.
- Да и я тоже. - И понес ее через мелькнувшую коричнево-рыжеватыми пятнами гостиную, коротким коридором в спальню. Ее глаза блаженно закрылись, когда после короткого поцелуя они упали на постель.
Глава девятая
Нику хотелось как можно скорее ощутить всю ее под собой. Его руки, вытягивающие ее футболку из пояса брюк, тряслись.
Она тоже дрожала. Он замер, заглянул ей в глаза.
- Ты не передумала?
Она замотала головой - громадные глаза на разгоревшемся лице, губы влажные и припухшие после его поцелуев.
- Если… если я сделаю что-нибудь, что тебе будет неприятно, ты должна обещать мне, что немедленно скажешь… Слишком быстро, слишком жестко, слишком медленно - что угодно. Скажешь, да?
Она протянула руку к его лицу. Сердце его сделало нырок, проваливаясь куда-то.
- Обещаю, - сказала она мягко. Ее пальцы легли поверх его. - Позволь мне. - Она потащила футболку вверх и прочь, обнаруживая под ней белый кружевной бюстгальтер.
- Словно разворачиваешь подарок. - Он провел большим пальцем по шелку, скрывающему один из напрягшихся сосков, радуясь буре, разыгравшейся в глубинах ее синих глаз. В ответ на его прикосновения ее тело выгнулось дугой к нему навстречу. - Ты такая изысканная, - прошептал он. - И даже не смей думать, что твое тело недостаточно страстно. Гляди, как оно откликается на мои ласки. - Он снова положил руку на шелк, на сей раз получив ответный стон. Просунув свой язык между ее зубами, он был вознагражден еще более громкими стонами.
* * *
Никакими стихами невозможно было описать вкус ее тела на его языке. Сладостное совершенство. Странно, ведь он только начал постигать тайны ее тела. Было бы естественно, если бы случились оплошности, что-то получалось не так, но доводить ее до края, за которым начинался экстаз, выходило у него без усилий, он просто сам получал удовольствие. Когда она наконец пересекла грань, его бедра живо откликнулись, вдавились в матрас, наслаждение, которое он получил, удовлетворив ее, было почти так же сильно, как если бы он сам достиг кульминации. Он всегда считал себя неплохим любовником, заботящимся о партнерше, но сегодня все происходило в совершенно другом свете.
Подхватив ее тело, он вознес ее вверх. Их взгляды скрестились, сила их союза не поддавалась описанию.
Он удерживал ее в своих объятиях. Ему хотелось рассказать ей, что происходящее - событие отнюдь не ординарное для него. Настолько, что должно было бы ужаснуть его. Но он ничего не сказал, лишь по лицу его бродила улыбка.
Санни поудобнее примостилась рядом, он чувствовал, что она тоже улыбается.
- Несколько сотен лет назад ты неплохо бы преуспел.
Он поцеловал ее в макушку.
- В каком смысле?
Она уперлась подбородком ему в грудь, заглянула в глаза.
- Всех тогдашних первооткрывателей заткнул бы за пояс.
Рассмеявшись, он легко дотронулся губами до кончика ее носа, потом, медленнее, до рта. Ее глаза снова приобрели мечтательное выражение. И это с ней делали его поцелуи. Ни с чем не сравнимое удовлетворение наполнило его.
- Я мог бы проводить так каждую субботу.
- Ага, - поддразнила она. - Хвастливая тирада великого трудоголика.
- Я не трудоголик. И умею отдыхать с толком.
- Нашел кому рассказывать!
Он хмыкнул, но продолжал упорствовать:
- Точно тебе говорю.
- Сколько тебя знаю, контора - твой дом родной, не вылезаешь из нее до упора. И за те три недели, что я тут, ты ни разу не брал выходных.
- Но я отдыхаю - может, не целый день, а так, понемножку. Вот сейчас, к примеру.
Она сладострастно вздохнула.
- За что я по гроб жизни буду благодарна Луи. - Вытянула руку, положив ее к нему на грудь. - Я знаю - ты очень любишь свою работу, в ней - твоя жизнь.
- Да.
- Очевидно, она дает тебе не меньше, чем ты ей.
Он прикрыл ладонью ее пальцы.
- Тут не просто гнет обязательств, хотя, видит бог, Бенни и Сал долбили нам о них с раннего детства. Я работаю не просто ради успеха или по семейной традиции.
- И никакого давления со стороны? Как на продолжателя семейного дела?
- Должно быть, было раньше. Но никакой проблемы не возникало - мне действительно хотелось этим заниматься. Я вырос в ресторане и представить себе не могу, что мог бы делать что-то другое.
- А если бы тебе захотелось делать что-то еще, что сказала бы твоя семья?
- Они огорчились бы, конечно, но думаю, потом поддержали бы меня, когда убедились, что занятие меня правда привлекает. Как в случае с Джо, скажем. - Продев свои пальцы сквозь ее, он поднес ее руку к губам, по очереди целуя каждый пальчик. - Мне очень жаль, что твоя семья не такая.
- Повезло тебе иметь такую поддержку. Просто знать, что она всегда будет.
- Да уж. Не представляю, что бы со мной было после смерти родителей, если бы не сестры и Джо.
Она улыбнулась, но в ее глазах проглянула грусть.
- Моим дедушке с бабушкой сложно пришлось - после смерти сына они возились со мной. Никогда не жаловались, никогда не показывали, что я для них - дополнительное бремя. Наоборот. Я была для них всем, и они демонстрировали свою привязанность, как только могли.
- Может, тебя излишне опекали, слишком любили.
- Разве можно любить слишком? Правда, я так и думала, пока не познакомилась с твоей семьей. Тут самый воздух пропитан любовью.
- Да ну, скорее он пропитан шумом, - пошутил он, заслужив легкую улыбку.
- К шуму привыкаешь постепенно. Мне нравится. И это ощущение теплоты по отношению друг к другу, даже в спорах. Любовь в твоей семье не душит, она поглощает. Я очень благодарна, что и меня приняли под свое крыло. Наводит на размышления.
- Возможно, твои дед с бабушкой все надежды, возлагаемые ранее на сына, перенесли на тебя.
- Совершенно верно. Папа с блеском вел дела фирмы. Я была слишком мала, когда они умерли, но подразумевалось, что его энтузиазм передался мне по наследству.
- Но…
Она помотала головой.
- Я чувствую себя предательницей даже при одной мысли, что могу не принять на себя всей ответственности семьи. Словно не оправдываю ожиданий не только деда и бабушки, но и родителей. Я честно пыталась понять, что со мной не так, откуда во мне эгоизм, не позволяющий принять то, что мне предлагают.
- Тяжелый груз для ребенка, да и для взрослого тоже.
- Просто они никогда не считали, что это груз. Быть Чендлером - привилегия, они всегда гордились ею. Искренне. В "Чендлер Энтерпрайсиз" - вся их жизнь. Как для тебя - в твоем ресторане.
Ник улыбнулся.
- А ты оказалась паршивой овцой, ренегатом. Такие попадаются даже в лучших семьях. У нас, к примеру, такой Джо.
Она фыркнула, и он был счастлив, что хоть на некоторое время из ее глаз исчезли смущение и боль.
- Нет ничего плохого в желании самостоятельно принимать решения, жить своей жизнью, - сказал он. - То, что тебе велят любить кого-то, вовсе не значит, что ты действительно его полюбишь. Или что ты обязана.
- Я знаю. Но я слишком много времени потратила, делая, что они требовали, надеясь, что мое отношение к жизни поменяется - а в результате до сих пор не знаю, чего хочу. Понадобились годы, чтобы не только убедиться в своем праве, но и решиться на реальный поступок.
- И что же послужило толчком?
В ее глазах что-то мелькнуло, такое, отчего по его коже пробежал холодок.
- Так что? - Он повернул ее лицо к себе. - Только честно, Санни. Мы начали с этого, пусть и дальше так будет. Мне ты все можешь сказать.
- На последних курсах я училась с удвоенной нагрузкой, закончила блестяще. Наступило время занять свое место рядом с дедушкой. Но я не могла. Не знаю, что-то во мне перевернулось. Мне потребовалось время. Я поняла, что если войду в офис и увижу дверь с моим именем на ней, то окончательно и бесповоротно растворюсь как личность. Поэтому я попросила немного времени.
Холодок распространился по всему телу, проник к сердцу.
- Немного времени?
Она тихо вздохнула, посмотрела ему в глаза.
- Шесть месяцев. Мне захотелось понять, что я такое, раньше, чем я стану тем, чего от меня ожидают.
- Значит, ты все еще планируешь вернуться? - Сердце в груди болезненно трепетало. Позже. Позже будет время разобраться. Он отодвинул будущее в сторону. Но сердце все равно замерло, ожидая ответа.
- Да. Я должна.
Глава десятая
- Почему должна?
Санни заглянула в глаза Нику, не веря тому, что там увидела. Чего он от нее ждет? Разве то, что произошло, для него нечто большее, чем просто экстравагантный способ провести время? Как можно такому поверить? Куда заведут подобные фантазии?
- Не могу объяснить, - мягко ответила она. Такие разговоры вовсе ни к чему. Она поддалась искушению провести с ним время. Совсем скоро придется расплачиваться за проявленную слабость.
- Ты думаешь, что должна им? - спросил он. - Или решила, что совместная работа с дедушкой и есть настоящее твое призвание?
Она отвернулась от его вопрошающего взгляда, но его рука немедленно обвилась вокруг нее, ладонь развернула спрятанное было лицо.
- Ты не обязана делать того, чего не хочешь, - уверенно заявил Ник.
- Знаю. Я не смогу удерживаться в установленных ими границах. Жить по тем правилам. Не хочу отдавать всю жизнь семейному бизнесу, поддерживать семейные традиции Чендлеров. Но… - она замерла, рывком прижалась к нему, поцеловала в губы, - но сейчас мне не хочется это обсуждать. Сейчас мне хочется радоваться нашим с тобой отношениям и не принимать в этот день никаких жизненно важных решений.
- Уже вечер.
Она взглянула в окно и обнаружила, что летнее солнце действительно уже садится.
- Наверное, тебе давным-давно пора возвращаться к своим делам. Трудно поверить, что я могла быть настолько… безответственной. - Она попыталась отстраниться от него, но все та же железная рука, обвивающая ее талию, не позволила ей сделать ни одного лишнего движения.
- Какая еще безответственность? Прием был практически закончен - да я уверен, Луи прекрасно справился сам. Если что не так, он давно уже дал бы о себе знать. Все нужные распоряжения я оставил.
Санни впервые пришло в голову, что подумали окружающие. Они двое открыто сбежали с приема. Пересудам, верно, нет конца. Потом в голову пришла другая мысль. Две сестры Ника тоже обслуживали сегодняшний праздник. Ничего себе, какой же гормональный всплеск нужен, чтобы забыть о таком! Страшно представить последствия подобного легкомыслия.
Ник усмехнулся.
- Ты ведь не рассчитываешь на сохранение полнейшей тайны?
Санни попыталась отпихнуть его, но Ник держал ее как в тисках. Слегка откинувшись, он потянул ее за собой.
- Не сбежишь, - весело поддразнил он, но глаза оставались серьезными.
- И не собираюсь. - Но в душе было меньше уверенности, нежели в словах. Просто необходимо хоть немного времени, чтобы осмыслить произошедшее. - Ты здорово вляпался, да? Твои никогда не делали секрета из своего пожелания увидеть нас вместе. Мне бы не хотелось разрушать их радужные надежды, обманывать ожидания.
Он поднял ее кисть к своему лицу, прошелся губами по чувствительным изгибам запястья. Откуда он знает, каких мест следует касаться? Совсем недавно ей и самой они были неведомы.
- Позволь мне беспокоиться о своей семье самому. - И опять град поцелуев осыпал запястье. - В данный момент я именно там, где мне хотелось бы оказаться. А все прочее пусть идет своим путем. - Он накрыл ее собой. - Сейчас мне хотелось бы заботиться лишь о тебе.
- Мне и так неплохо. - Более того, просто замечательно, подумала она. Его тело было теплым, каждое движение будоражило кровь. Ее бедра уже начали двигаться в ответном танце, когда она заметила: - Кстати, относительно этики взаимоотношений с подчиненными - я просто в восхищении.
Он хмыкнул, прижимаясь все сильнее.
- Знаешь, мне нравится быть… в центре событий.
- Да уж, - прошептала она, чувствуя, что он проник внутрь нее. Все мысли о том, что будет, когда они покинут спальню, как ветром сдуло. Осталось только удовольствие, наслаждение, настолько сильное, что сконцентрироваться на чем-то ином оказалось выше ее сил. - Боже всемогущий, да…
* * *
Санни поглубже зарылась в подушку, приоткрыла глаза самую малость, чтобы узнать, который час. И тут же подскочила на кровати. Кровать не ее. И давно уже не вечер. И даже не ночь. В окно ярко светило солнце.
Ее руки коснулась теплая ладонь.
- Эй, иди назад.
О боже! После любви она решила, что подремлет минутку-другую, а потом попросит Ника отвезти ее домой - ему и самому надо проверить, как дела в ресторане. Это происходило - она откинула волосы с лица, поискала глазами часы - девять часов назад.
- Что такое? - Ник настойчиво требовал ее внимания.
От одного взгляда на него у нее перехватило дыхание. Черноволосый, смуглый, распростертый на белоснежных простынях. Нельзя выглядеть настолько завораживающе привлекательным. Ее тело не могло не откликнуться на его призыв, не прислушиваясь ни к каким доводам здравого смысла.
* * *
- Мне надо идти, - сказала она.
- Если надо, то пойдешь. Однако могу я спросить, что произошло?
- Ну, во-первых, разве тебе не надо уже быть в ресторане?
Его улыбка осталась на месте, но радости в ней поубавилось.
- Я уже большой мальчик и знаю, чего требует мой бизнес. Еще рано. Почему бы тебе не сообщить, что тебя беспокоит на самом деле?
- Я… - Она заколебалась, потом решилась: - Я провела ночь не дома.
- И что дальше?
- Проводить ночь не дома не следует.
Он долго разглядывал ее, потом спросил:
- Кто издал такой закон? Ты? Или империя Чендлеров?
- Это мой закон, хотя надо предполагать, в основу его легли ожидания Чендлеров.
- Что за ожидания? - Ник приподнялся, облокотившись на подушку.
Губы ее пересохли, она поспешно отвела глаза от того места, где простыня сползла, обнажая его бедра. Бедра, двигающиеся столь маняще…
- Ночь, проведенная не дома, наводит на размышления, - быстро пробормотала она. - Относительно человека, с которым ты была.
- Акт любви - каких размышлений он требует?
Щеки ее запылали, но она упрямо гнула свое:
- Думаю, что тебе лучше, чем кому другому, ясно: секс может быть обычным развлечением. И речь не идет о каких-либо чувствах и обязательствах.
Он усмехнулся ее запальчивому тону.
- Никогда бы не подумал, что у Чендлеров поощряется свободная любовь. Секс - в качестве развлекательной программы.
К собственному удивлению, Санни рассмеялась.
- Кончай издеваться. Ну пусть, пусть я паршивая овца. Отбилась от стада. И нет, нет, конечно, мой дедушка никогда не потакал моим порочным наклонностям - никто не советовал мне ложиться в постель со всеми подряд. По правде говоря, я вообще не особо увлекаюсь вещами такого рода. Хотя теперь ты в курсе, что я не была девственницей. Но все кандидаты на роль моих ухажеров обязательно проходили у Чендлеров строгий отбор.
- Вот как? Следовательно, ни единого нежелательного элемента до сей поры не попадалось? Неужели ты постоянно подчинялась таким строгостям?
- Рискуя довести твое самодовольство до крайности, - сухо сообщила она, - вынуждена признаться, что да, пока еще не попадалось. До тебя.
Брови его взлетели.
- Уж не настолько я выбиваюсь из общего стада?
Она улыбнулась.
- Поверь, выбиваешься. Я всегда старалась поступать согласно желаниям деда и бабушки - я ведь стольким им обязана. Во всяком случае, я встречалась с мужчинами, отвечавшими их запросам. И, честно говоря, большой жертвы с моей стороны тут не было.
Огоньки в его глазах стали колючими.
- А теперь?
Она покраснела.
- У меня впечатление, что я по максимуму насытила твое эго, поэтому вынуждена дипломатически уклониться от ответа на поставленный вопрос.
- Ха, твои дипломатические способности заслуживают всяческих похвал.
С подобной иронией он мог бы говорить с ребенком, но Санни обнаружила, что и сама того и гляди рассмеется. Было удивительно приятно раскрывать свои чувства и одновременно потешаться над ними.
- Какой смысл притворяться? Одно могу сказать - в отношениях с мужчинами я всегда была достаточно осторожна, всегда заранее давала понять, что никакого серьезного продолжения не будет.
- И они принимали твои правила игры? - Ник смеялся, словно подобные правила для него были чем-то невиданным. Словно сделал открытие. - Какая предусмотрительность, - посмеиваясь, продолжил он. - Секс на высшем дипломатическом уровне.
Санни могла только пожать плечами.
- Я никогда не боялась, что меня будут преследовать. Всегда изначально ставила точки над i. Ни к чему ранить чувства других людей.
- О чем разговор! Никакой безответственности - сразу объявляем: сексом занимаемся только для развлечения.
Она насупилась.
- Я предельно честна и сейчас, что не говорит о какой-то бесчувственности. Обижать никого просто так мне не хочется. Но не хочется и излишне усложнять и запутывать жизнь - по-моему, это правильно.
Вместо ответа Ник склонился к ней, провел пальцем по щеке, поиграл белокурым локоном.
- И все же, почему ты оказалась нынче в моей постели? Я хорошо вписался в твою авантюру с бегством от Чендлеров? Это шанс немного усложнить жизнь перед возвращением в приличное общество? Уже утро, и тебе показалось, что я могу увидеть что-то там, где ничего такого не задумывалось? И ты пожалела, что сбилась с правильного пути?