Ник попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной - сил отвечать на насмешки не осталось. Он должен почувствовать Санни в своих объятиях, утихомирить вихрь эмоций, всколыхнувшихся в его душе нынешней ночью. Плюнуть на все… сконцентрироваться только на ней одной.
Ликование охватило его, когда оркестр, словно подслушав его мысленную мольбу, заиграл медленную, лирическую мелодию.
- Может, все же остался один танец и для меня? - Он протянул руку.
Она кивнула и поднялась, на лице - улыбка, в глазах - обещание. Кровь в его жилах закипела.
Родственники и друзья отошли на задний план, забылись, как только она оказалась в его объятиях. Весь мир сосредоточился на укачивающей их плавной музыке, на женщине, движущейся рядом.
- Санни. - Ничего более ему сказать не удалось. Она придвинулась чуть ближе, голова закружилась. Руки сжались сильнее, она уступала его напору, сливаясь с ним, положив голову на его плечо. Его губы коснулись нежного местечка прямо над ухом. - Я всю ночь изнывал от желания держать тебя вот так.
- Чего же ты ждал? - пробормотала она.
- Танец оказался бы последним для нас обоих. - Он тесно прижал её бедра к своим, впитывая ее прикосновения. - Мне хотелось, чтобы вначале ты по максимуму насладилась праздником. Стоит мне дотронуться до тебя, и я не отпущу тебя больше.
Она застонала, ткнулась губами ему в шею.
- В таком случае нам лучше танцевать по направлению к машине - иначе я могу не устоять и скомпрометировать себя неприличным поведением перед глазами всех знакомых и незнакомых.
Ошалевший Ник еле поборол искушение схватить ее в охапку и унести отсюда. Горячим шепотом он поведал ей об этом в самое ухо. Ее глаза расширились.
- Ты не посмеешь.
- Не искушай меня.
- Ты не смеешь устраивать такое представление. Я прекрасно могу дойти до машины собственными ногами.
- Но подумай, покинуть бал на руках у возлюбленного - какая романтика!
- С каких пор ты пытаешься быть романтичным?
- А что такое?
- Ты понимаешь, о чем я. Публичные выступления с романтической подоплекой. Нетрудно предугадать, как отреагирует твое семейство.
Он развернул ее лицо к себе. Улыбка поблекла, лишь глаза блестели в полумраке.
- По всей видимости, я постепенно утрачиваю опасения относительно мнения окружающих. В данный момент мои желания важнее.
- Да, я почувствовала.
Он взвыл.
- Я говорил не об этом.
Они уже практически остановились, не обращая внимания на другие пары.
- О чем ты, Ник?
Ему казалось, что все присутствующие затаили дыхание, впились в него глазами. Пусть. Весь его мир сейчас сосредоточился на той, что стояла перед ним, ожидая его ответа.
Мысли вихрем пронеслись у него в голове. Сказать ли ей, что творится в его сердце? Но ему и самому не все еще понятно, что происходит. Тогда, возможно, стоит подождать? Вначале разобраться в себе самом? Или попробовать вместе с ней?
А что, если она сбежит?
Почти инстинктивно его руки, удерживающие ее талию, сжались крепче.
- Ник?
- Не здесь. Мне надо оказаться с тобой наедине. - И, более не раздумывая, он проделал то, о чем мечтал весь вечер. Подхватил ее на руки и унес.
Восторги толпы гремели в его ушах, но самые громкие крики не могли отвлечь внимание Ника от женщины в его объятиях.
Глава двенадцатая
Когда они добрались до дома Ника, Санни уже задыхалась. С тех пор как они покинули празднество, не было произнесено ни слова.
Ник сосредоточенно парковал машину, и она позволила себе взглянуть на него. Какая тайна скрывается в его темных глазах? Он так смотрел на нее во время танца. По коже пробегали мурашки, предвкушение чего-то необычайного переполняло ее.
Что бы хотелось ей услышать тогда? И сейчас? Слова любви? Просьбу остаться насовсем? И то, и другое повергало ее в ужас. Она не готова. Не теперь. А может, и вообще никогда. Предполагалось, что все ограничится легким флиртом, дикой выходкой перед возвращением в рамки благопристойного поведения, домой.
Дом.
Она оглянулась. Узкие улочки, ряды домиков, притихших в ожидании утра, человек, ведущий ее за руку… куда? Впереди маячило нечто большее, чем еще одна восхитительная ночь в объятиях страсти.
Надо бы остановиться, потребовать объяснений, узнать, что у него на уме. А то и вырваться, сбежать от необходимости принимать решения. Бежать и бежать. От решений, которые кому-нибудь не понравятся, ранят. Почему ее ставят в столь невыносимые условия? Она не желает ничего выбирать.
Перед дверью Ник снова поднял ее на руки. Поцеловал.
- Санни, - произнес хрипло.
Она приложила пальчик к его губам.
- Тсс. Войдем внутрь, Ник. - Ее широко открытые глаза были прикованы к его лицу, выражение которого пугало. - Возьми меня, Ник, - прошептала она.
Последующие несколько минут прошли в вихре поцелуев. Одежда разлеталась в разные стороны, щедро усеивая весь путь от входной двери до постели.
* * *
- Что ты вытворяешь… - он застонал, подчиняясь задаваемому ритму. - Чертовка.
Его спина прогнулась, повторяя ее движение. Всегда так. Эротика, возведенная в превосходную степень, удовольствие, не поддающееся описанию словами. Страсть, в которой захлебываешься… по собственной воле.
Он хмыкнул, откликаясь на ее очередной призыв к любовной игре.
- Напомни мне почаще водить тебя на танцы.
Она рассмеялась, смех перешел в протяжный стон - повинуясь толчкам его тела, ее мышцы сжимались, расслаблялись и снова сжимались, пропуская его внутрь, охватывая плотнее. И все повторялось из раза в раз. Наслаждение. Невероятное, ни с чем не сравнимое наслаждение.
Она вцепилась в его плечи, ее волосы упали ему на лицо и грудь.
Ник в блаженстве прикрыл глаза. Она знала, как возбуждают его касания ее волос, знала, потому что он сам ей в этом признавался. Много раз. Ей нравилось доставлять ему удовольствие. Всякий раз, когда они были вместе, ей удавалось узнать о нем чуточку больше, сделать их общее наслаждение чуточку полнее. Он заботился о том же и знал теперь ее тело, как никто другой никогда до этого. Их занятия любовью превращались в бесконечное желание отдать часть себя, когда удовольствие другого ставилось на первое место.
Оба тяжело дышали, кожа покрылась капельками пота, сознание возвращалось плавными толчками.
- Как тебе это удается?
Она ожидала ухмылки и остроумной реплики, но он молчал, а выражение его лица… трудно сказать, что оно могло означать. Раньше такого не было. Хотя… может быть, один раз. Тогда, во время танца.
- Оставайся со мной, Санни.
- Я не собираюсь уходить. Сейчас, во всяком случае.
- Я имел в виду не только нынешнюю ночь. О, боже!
- О чем - о чем именно ты просишь? Жить с тобой или… еще что-то?
Внезапно Санни засомневалась, хочет ли знать ответ. Она рассчитывала объясняться постепенно, шаг за шагом. Истинные чувства можно понять, имея на обдумывание следующего шага дни, может, даже недели. Но, выходит, придется перестраиваться на ходу. Все обрушилось на ее голову сразу. А она не готова!
Ник перекатился на бок, потянул ее за собой. Ее голова оказалась лежащей у него на груди. Он приподнялся и взглянул ей в лицо.
- Санни, я думал о тебе… о нас… всю эту неделю или почти всю. Знаю, предполагалось, что у нас будет всего лишь легкий флирт, развлечение, до того, как ты… как ты вернешься домой.
Лицо его посуровело. Она протянула руку, погладила его щеку.
- Ну конечно, развлечение. - Большой палец ее руки задержался на его губах. - А в чем дело?
- Обещай мне только одно.
- Что?
- Обещай, что останешься так долго, чтобы мы смогли разобраться, чего хотим в действительности.
- Я не готова давать обещания, Ник, - промямлила она, с горечью сознавая, что причиняет ему боль, но верная своему принципу быть честной с ним до конца.
- Но…
- Но у нас пока есть время. Полно времени на разговоры, планы и решения. Только не сейчас, хорошо?
- Ладно. Но не могу обещать, что после нашего сегодняшнего торжественного отбытия с праздника моя семья уже не абонировала церковь и не наняла оркестр.
Сердце в ее груди сделало скачок. Он не признавался ей в любви, не предлагал пожениться, но видения их свадьбы тем не менее неотступно преследовали ее. Прелестная церквушка, все семейство Ника, все их знакомые. В том, что в мечтаниях не появилась ее семья, Санни пока не отдавала себе отчет, не желая смотреть правде в лицо. Что за беда - помечтать о несбыточном, позволить себе забыться хоть на мгновение? Реальность всегда наготове - сразу отрезвит. Возможно, отрезвление будет достаточно болезненным.
Все печальные мысли улетучились, как только Ник приступил к совершенно восхитительному покусыванию ее шеи.
- Мы же не собираемся потратить остаток ночи на бесплодные разговоры - думаю, найдутся варианты более интересного времяпрепровождения.
Санни изогнулась под его нежными руками, скользнувшими по ее телу вниз.
- Мог бы спросить и мое мнение, - сказала она. Остальное поглотил ее протяжный вздох.
* * *
Ник был недоволен собой. Он обошел машину кругом, собираясь открыть дверцу для Санни. И тихо страдая, что пропадает целых пять секунд, в течение которых следует пройти несколько шагов - в то время, когда ему хотелось бы не отрываться от Санни ни на миг. Опьянение недавней страстью постепенно отпускало. И все равно, когда он оказался с ней лицом к лицу и она улыбнулась ему навстречу, он подумал, что хочет вечно быть пьяным от ее улыбки.
Еще прошлым вечером он хотел сказать ей, что любит ее, собирался объясниться сразу же, как только они окажутся наедине. Но после того как они договорились поехать к нему, понял, что она не готова. Нику становилось страшно от одного осознания того, насколько сильно в нем желание объясниться. Но… уже утро, а слова так и остались непроизнесенными.
Она ступила на тротуар, хотела шагнуть в сторону, но он перехватил ее, обнял. И плевать, что подумает мистер Бертолуччи, если вздумает глазеть из окна.
Ощутив его руки на своей талии, Санни сделала большие глаза.
- Слушай, мне кажется, у тебя входит в привычку не выпускать меня из рук!
Он уже готов был произнести давно заготовленные слова, но в очередной раз одернул себя. Нельзя действовать под влиянием импульса, давить, как принято среди его домашних. Объяснение придется опять отложить до лучших времен. После вчерашнего демарша им придется несладко. Но как сложно постоянно останавливаться!
Слегка приподняв Санни над землей, Ник в который раз приник к желанным губам и вздрогнул, затравленно обернувшись на раздавшиеся аплодисменты. Парочка владельцев соседних магазинчиков, появившаяся как из-под земли, выражала свое откровенное одобрение. Немного скованно - не каждый день прилюдно выступаешь в роли героя-любовника - он поставил Санни на землю.
- Представление окончено, ребята, - сообщил он зрителям, подмигнул раскрасневшейся Санни. Поправил воротничок на ее блузке. - Ты как, не трусишь?
Она глубоко вздохнула, помотала головой.
- Все в порядке. Гирлянд и лозунгов на ресторане не видно - добрый знак, верно?
Ник хмыкнул. Она неплохо держится. Вопрос, выдержит ли он сам? Отыскав ее руку, он стиснул ее в своей.
- Я только поднимусь наверх и переоденусь. Встретимся в конторе, договорились?
Его ожидает кипа бумаг, накладные, не говоря уж о повседневной работе. А хотелось взбежать по ступенькам следом за ней и затащить ее в постель.
- Санни? Никко? Это вы?
- Может, не поздно сбежать? - фыркнула Санни. Из-за угла показалась тучная фигура мамы Бенни.
- Вот вы где!
- Опоздали, - тихонько проговорил Ник. Отходные пути были отрезаны - оставалось идти только вперед, в широко раскрытые объятия.
Если бы Санни и попыталась что-то сказать, то слова непременно бы утонули в роскошной груди мамы Бенни, куда Санни ткнули лицом.
Бенни внимательно оглядела обоих.
- Итак, есть у вас что сообщить старухе? Ведь мне осталось не так уж долго жить! И я еще надеюсь успеть покачать на коленях малышей от своего старшего внука!
Санни задохнулась, Ник заскрежетал зубами.
- Бенни, умоляю тебя!
Та сделала оскорбленное лицо.
- В наши дни молодые люди не желают понимать намеков. И совершенно напрасно, я вам скажу. - Скрестив руки на груди, она вызывающе уставилась на них. Но в темных глазах было и нечто другое. Неуверенность?
- Еще кто-нибудь явится? - поинтересовался Ник.
Она с досадой всплеснула руками.
- Я просто надеялась услышать хорошие новости, только и всего. Раньше, чем… - и воровато оглянулась через плечо, потом тяжело вздохнула, как будто приподнимая всем своим мощным телом навалившуюся невидимую ношу.
Встревожившись, Ник ухватил ее за плечо. Сразу подоспела Санни.
- Все нормально?
Мама Бенни опять оглянулась назад, потом взяла Санни за руку, сжала.
- Тут твоя бабушка. Сказала только, что хочет с тобой поговорить. Я звонила Никколо домой, но вы уже ушли. - Она помолчала, с беспокойством переводя глаза с Ника на Санни и наоборот. - Я напоила ее чаем. Она там тебя ждет.
Санни застыла на месте, как вкопанная, глаза отразили волнение… и страх. Быстро справившись с собой, она ободряюще чмокнула маму Бенни в щеку.
- Ничего. Все понятно. Не стоит беспокоиться. - Расправила плечи, кивнула Нику: - Мне, наверное, надо пойти поскорей узнать, что случилось.
- Санни. - Он дернулся следом. Ему не хотелось отпускать ее. То, что должно сейчас произойти, может повлиять на всю его последующую жизнь.
- Мне лучше одной пойти узнать, чего она хочет. А затем я сразу же приду к тебе в контору и все расскажу. Хорошо?
Нет, ничего хорошего, хотелось закричать ему. Даже не пахнет ничем хорошим. Я только нашел тебя, только-только понял, что хочу удержать тебя рядом с собой навсегда. А теперь… что? Неужели все кончится, не успев начаться?..
- Поверь мне, Ник. - Она взглянула ему прямо в глаза.
Санни права. С самого начала причиной ее появления в его жизни стало то, что она решила жить самостоятельно. Если он не научится доверять ей, то окажется ничем не лучше ее семьи, постоянно стремившейся навязывать ей свои решения…
Но как не просто позволить ей уйти, выпустить руку!
- Если я тебе потребуюсь, все равно зачем, ты знаешь, где меня найти. - Буду метаться по конторе, как зверь в клетке, ожидая своего приговора.
Она поцеловала его, не стесняясь присутствия Бенни и всех прочих.
- Спасибо, Ник. За то, что понимаешь меня. Лучше, чем кто-либо другой.
Он сглотнул, пожирая глазами ее удаляющуюся фигурку.
Мама Бенни нашла и стиснула его ладонь.
- Она правильно делает, наша Санни. Она сильная девочка.
Зная, что все его сомнения отражаются на лице, Ник проговорил тихонько:
- Я надеюсь. Я так надеюсь.
Глава тринадцатая
Санни обнаружила бабушку за одним из маленьких столиков, расставленных прямо за дверями. Прямая спина, надменная осанка. Санни чуть помедлила. Что-то не так.
Кроме привычных черт, было в сидящей перед ней женщине что-то иное. Чувствовалась уязвимость - особенность, не присущая клану Чендлеров. Элегантная дама напротив будто ощетинилась, приготовилась защищаться.
Раскаяние пронзило Санни насквозь, она заспешила через комнату.
- Бабушка?
Одного взгляда в бледно-голубые глаза Фрэнсис оказалось достаточно, чтобы подтвердить всколыхнувшиеся подозрения. Что-то произошло. Что-то очень плохое.
- Присядь, Сюзан. Я хочу кое-что с тобой обсудить.
Горло Санни дернулось, она присела на краешек стула напротив.
- Что случилось?
- Эдвин. С ним… у него был удар.
- И как он? - Голос Санни дрогнул. Она с трудом удержалась, чтобы не схватить бабушку за руку, не попытаться жестом выказать ей свое участие. Вместо того, зная, что проявление любых чувств на людях заслужит суровое порицание, она лишь сцепила побелевшие на костяшках пальцы.
- Сейчас он дома.
У Санни вырвался облегченный вздох. Почему ей раньше не сообщили? Должно быть, дед какое-то время провел в больнице. Впрочем, теперь не о чем говорить. Фрэнсис держится превосходно, но происшедшее не прошло для нее незаметно.
Кисти Санни заболели от усилий, прилагаемых, чтобы руки не разжались. Удивительно, как она изменилась всего за несколько недель. В семье Д’Анжело принято открыто выражать свои чувства и желания - и вот уже ей самой приходится сдерживаться изо всех сил. Потребность прикоснуться, поддержать, утешить стала ее второй натурой. Ожидающей такой же темпераментной ответной реакции. Сидя сейчас напротив бабушки, она понимала, что просто не сможет стать такой, какой была раньше. Не сумеет поступать так, как от нее ожидают. Сердце заныло - и было отчего.
Слегка даже подчеркнутым движением она подняла руку и накрыла ею и чуть сжала бабушкину ладонь. Фрэнсис замерла, удивленно раскрывшиеся глаза явно выразили неудовольствие, но, заметила Санни с удовлетворением, ладони она не отняла.
- Что случилось? - спросила Санни. - Он долго был в больнице? - Нет ли моей вины?
Фрэнсис поджала губы. Сердце Санни упало - бабушка убрала руку, чтобы взять чашку и сделать глоток чая. Вежливая пауза была выдержана преднамеренно, чтобы дать Санни время справиться с эмоциями и вести себя уже должным образом. Сделать все правильно.
Ни разу в жизни Санни не чувствовала себя в столь ложном положении. Не хотелось ей сидеть и спокойно осведомляться относительно здоровья дедушки. А хотелось рвануть к двери, таща Фрэнсис на буксире, схватить первое попавшееся такси, скорее добраться до деда.
Но клятвы клятвами, а сколько ни обещай все изменить, есть вещи, которые не поменяются во веки веков.
- Пожалуйста, - сказала Санни, старательно скрывая подступающее отчаяние, - просто расскажи, что случилось.
Фрэнсис аккуратно поставила чашку на блюдечко.
- Его кардиолог предполагает, что последние месяцы он слишком нервничал. Это слияние фирм - столько сложностей! Ему приходилось работать день и ночь.
Санни уже с трудом справлялась с возрастающим чувством вины. Дедушка просил помочь, но она предпочла заняться собственными делами.
- С ним никогда ничего не случалось, - пробормотала она. Глаза ее постепенно наполнялись слезами, искали взгляд бабушки. - Но он выздоровеет?
- При соблюдении постельного режима и диеты, говорят, да. - Казалось, собеседница выпрямляется - по мере того как Санни сникает. - Пора бы тебе вернуться домой, Сюзан. Занять свое место наследницы рядом с Эдвином. Сделать предстоит еще очень много, и Эдвин не успокоится, пока кто-то из семьи Чендлеров не возьмет дело в свои руки.
Мысли Санни заметались, как зверек, попавший в ловушку. Конечно, ей следует вернуться домой. Днем раньше, днем позже, она знала, что это неизбежно. Но сейчас?.. Она не готова. Просто не готова.
Хотя есть ли у нее выбор?
- Машина на улице. Собирай вещи и поехали.
Глаза Санни широко распахнулись.
- Я не могу взять и уехать. Здесь у меня есть некоторые обязательства.
- Месяц назад обязательства роли не сыграли, - строго заметила бабушка.