Джордан просто кивнул. Паркер тяжело вздохнул.
- Ладно. Мы заберем мать и двинемся домой. Скажи Брук, как мы все беспокоимся за нее и ребенка.
Джордан бросил взгляд на дверь дамской комнаты, за которой скрылась Бонита. Он старался, чтоб его голос звучал тихо, но твердо:
- Насчет Бониты. Обычно я не вмешиваюсь в чужие семейные дела, но Брук и ребенок теперь моя семья.
Паркер нахмурился.
- И что?..
Нелегко было это сказать или услышать, но после такой ночи, как нынешняя, он не мог оставаться спокойным. Тем более Брук так нуждалась в его помощи…
- По-моему, прятать спиртное уже недостаточно.
Джордан подождал, ожидая взрыва или, по меньшей мере, требования не лезть не в свое дело. Но все молчали.
Старший Гаррисон кивнул.
- Завтра с утра первым делом я займусь тем, что найду клинику реабилитации.
Здесь побед не будет. Только тяжкая, правда. Теперь молчал Джордан.
Паркер прислонился к стене.
- Братья помогут мне разобраться с матерью. А Бриттани, возможно, захочет остаться с Брук. - Он оглянулся, братья согласно кивнули, Бриттани вытерла слезы, блестевшие у нее на щеках. Паркер снова повернулся к Джордану. - Мы дадим тебе знать, как пойдут дела.
Они обменялись всего несколькими словами, но этого оказалось достаточно. Они были врагами долгое время. Работать вместе было и будет нелегко. Но благодаря женитьбе Эмилио и их ребенку так долго враждовавшие семьи смогут с этим справиться.
Бонита была разрушительной силой, опасной для всех, кто оказывался поблизости, а он хотел, чтобы у Брук и ребенка все было хорошо.
И теперь ему предстояло изобрести способ, как уговорить Брук переехать к нему. И чтобы при этом ее давление снова не взлетело ввысь. Вот это и будет настоящее рождественское чудо.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мягкое сиденье лимузина ласково приняло Брук. Она подтянула ноги и положила на колени бутылку с водой. Рядом с ней сел Джордан, разложив на коленях документы, и автомобиль тронулся.
В больнице она находила его рядом каждый раз, когда открывала глаза. Брук обхватила рукой живот, убеждаясь в том, что ее ребенок остался там же, внутри нее, в полной безопасности. Ей все еще чудился запах больницы и страха, хотя теперь с каждой минутой все это уходило дальше и дальше, оставаясь где-то позади. Все произошло слишком быстро - с той минуты, когда они вошли в дом к ее матери, до того момента, как она очнулась на руках у Джордана в машине "скорой помощи", едущей в реанимацию.
Теперь движение вокруг нее замедлилось во всех смыслах. Работать она не могла. Не могла и никуда выходить. Брук вообще чувствовала себя беспомощной, но выбора у нее не было. Материнский инстинкт, побуждавший ее защищать новую жизнь, оказался сильнее всех остальных чувств. Она сделает все, что обеспечит ее ребенку безопасность.
Впрочем, пока ей ничего и не нужно было делать, разве что одеться. Обо всем остальном позаботился Джордан. Однако когда доберется до места, она снова начнет контролировать ситуацию. Ее секретарь передаст ей наиболее безотлагательные дела, а племянница Лизетты подыщет ей домашнюю помощницу. И все будет в порядке.
Бумажную работу она вполне способна делать и дома, это поможет ей оставаться в курсе дел. Паркер уже предлагал прислать свою секретаршу Шейлу, но Брук уверила его, что ее персонала из "Сэндс" будет вполне достаточно.
Одно утро без работы - и она уже начинала нервничать. Ей нужно было успокоиться, хотя бы ради ребенка.
Брук стала смотреть в окно лимузина, считая пальмы, мимо которых они проезжали, чтобы упорядочить мысли. Вон там ее дом. Но почему они проезжают мимо дороги, ведущей к нему?
- Эй, мы пропустили поворот!
Джордан оторвался от документов, сложил их в кейс и посмотрел в дивные карие глаза, устремленные на него.
- Знаю. Не хотел, чтоб ты беспокоилась. Беспокойство вредно для ребенка.
- Беспокойство о чем? - Врачи что-то скрыли от нее?
Брук погладила живот.
Джордан закинул руку на спинку ее сиденья.
- Я о вас позабочусь.
Ага, теперь она поняла, в чем дело.
- Ты решил воспользоваться этим предлогом, чтобы мы были вместе? Но я не желаю торчать в отеле до конца срока!
- Не в "Виктории". - Он играл с ее волосами, рассыпанными по плечам. - Ты поселишься у меня. Там вся обслуга будет в твоем распоряжении, пока ты остаешься на постельном режиме.
- У тебя?..
- Да, это старый дом моих родителей. Теперь он мой. Я выкупил долю Эмилио давным-давно.
Он живет в родительском доме? Ее растрогало, что Джордан старался сохранить память о родителях, хотя бы просто живя в их доме. Если бы только он чаще открывался ей с этой стороны…
А вот другая его сторона беспокоила ее. Она прислушалась к тому, что он говорит.
- Ты не сможешь как следует позаботиться о себе, Брук, оставаясь в одиночестве, ты не находишь? Хочешь, я перееду в твой розовый дворец? Или предпочитаешь, чтобы о тебе заботился кто-то из твоей семьи?
Мысль о том, чтобы отправиться к Гаррисонам и снова встретиться с матерью, заставила ее вздрогнуть.
- Не очень-то честно для парня, который клялся, что не собирается меня обдуривать.
- Я просто показываю тебе все возможности. - Он отодвинул ее волосы и нежно погладил шею. - А у тебя есть предложения получше?
Бриттани готовилась к свадьбе, и теперь, когда она лишилась помощи Брук, это займет у нее еще больше времени.
- Я вполне могла бы нанять кого-то.
- Зачем? У меня уже есть прислуга. - Он провел пальцем вдоль ее позвоночника, потихоньку разминая мышцы. - Подумай об этом. Раз наши любовные свидания теперь должны прекратиться, мы могли бы узнавать друг друга, просто живя в одном месте. Поверь, это самый правильный путь к объединению.
Она выглянула в окно. Автомобиль ехал дальше и дальше вдоль побережья, пальмы проносились мимо одна за другой. На набережной катались роллеры, несмотря на то, что заметно похолодало. На пешеходных дорожках толпились туристы.
В доводах Джордана определенно был смысл. Однако подумала Брук, нет ли у него каких-нибудь тайных мотивов?
- Да, я не смогу заниматься сексом, пока доктор не разрешит…
- Она меня предупредила, - нахмурился он, - строго-настрого.
Она усмехнулась, представив себе эту беседу.
- Любовная жизнь заканчивается, когда ждешь ребенка, да?
- Да уж. - Он наклонился к ее голове, вдыхая запах ее волос. - Я так соскучился по тебе, слов нет… Но если ты можешь обходиться без секса, то и я смогу.
Никакого секса. Она задумалась о том, чего лишилась. Без ласковых прикосновений Джордана воздержание может оказаться очень тяжелым.
- Ты серьезно предлагаешь нам пожить вместе?
Она приглядывалась к нему, готовая заметить малейшее неверное движение, любой знак, который показал бы, что его усилия направлены лишь на одну цель- подрыв империи Гаррисонов. Но эта нежность и задумчивость в его серьезном взгляде… Брук была невольно тронута.
- Совершенно. И если ты не хочешь подумать о своем здоровье, подумай о ребенке.
А вот это уже было нечестно. Джордан оставался Джорданом. И единственный действительно неотразимый аргумент, с которым она не могла спорить, - это он сам…
- Хорошо. Но я хочу установить некоторые основные правила.
- Это честно. - Он смотрел на нее голубыми глазами, в которых было то самое выражение, которое он использовал на переговорах, - "придем к наилучшему соглашению".
- И ты должен пообещать их выполнять.
- Ты тонко улавливаешь нюансы, - Джордан подмигнул, и юмор смягчил его серьезность. - Слышал, за столом переговоров ты такая же жесткая, как другие члены твоей семьи.
- Еще один сомнительный комплимент. - Хотя Брук должна была признать, что, будучи миротворцем в семейных отношениях, она наслаждалась своей довольно агрессивной деловой манерой. - Но вернемся к правилам. То, что я переезжаю к тебе, не означает, что я изменила свои взгляды на брак.
Перспектива замужества по-прежнему страшила ее, а она не хотела думать ни о чем, что могло бы выбить ее из колеи.
- Понял.
- И думаю, будет лучше, если мы будем спать в разных постелях.
Она имела в виду, что у нее были кое-какие секреты, которые она не готова была ему доверить.
В уголках глаз у него собрались веселые морщинки.
- Боишься, что не сможешь устоять?
- Ты преувеличиваешь свое "эго".
- Или чувство юмора. - Он улыбнулся и прикоснулся пальцем к ее губам. - Пытаюсь вызвать улыбку на твоих губах.
Его мягкое движение затронуло в ней какие-то спрятанные чувства.
- Прости. Я просто… напугана.
Вся веселость сразу ушла из его глаз, и он обнял ладонями ее лицо.
- Ох, проклятье, конечно, ты боишься.
- Я бы не волновалась, если бы дело касалось только меня, но я беспокоюсь за ребенка, а это уже слишком много для меня.
- Доктор запретил тебе беспокоиться. - Он погладил ее по животу с такой нежностью, что Брук так и не решилась помешать ему. - Думай о чем-нибудь другом.
Она отогнала страхи, признав, что он прав и она должна постараться ради ребенка.
- Например?
- Ты уже выбрала имя?
Лимузин остановился на переходе, пропуская пешеходов. Она чувствовала тепло его руки.
- Я подумаю об этом, когда ребенок перестанет прятаться от ультразвука. Тогда будет видно, какое нам имя выбирать - для мальчика или для девочки.
- Нам?
А что, он сомневался, что она помнит о нем?
Что ж, это еще одно подтверждение того, насколько плохо Джордан ее знает, если думает, что она откажет ему в принятии такого важного решения.
- Разумеется, ты должен сказать свое слово, если только не придумаешь чего-нибудь чудовищного. Как звали твою мать?
- Виктория.
- Ты так назвал свой отель… - пробормотала она удивленно.
Почему же она этого не знала? Еще одно напоминание о том, как много им еще предстоит узнать друг о друге, прежде чем она сможет подумать о том, чтобы связать свою жизнь - и судьбу - с этим мужчиной.
Он пожал плечами.
- Это так трогает… - Хотелось бы ей быть настолько же близкой с их собственным ребенком. И как сильно это отличалось от отношений с Бонитой! - Мне жаль, что моя мать так вела себя.
Он бросил на нее быстрый взгляд. Холодный, непрощающий.
- Тебе не за что извиняться.
Но Брук все еще чувствовала себя виноватой, потому что пять месяцев назад не подумала о том, к чему может привести ее поведение.
- Первый раз, когда я пригласила тебя на ужин, тебя ударил мой брат…
- Ты хочешь сказать, он попытался меня ударить, - уточнил Джордан.
Мужское "эго". Она подавила смешок.
- Именно, - сказала она и все-таки прыснула. - А на следующий раз, когда мы оказались у нас дома, моя мать ринулась в атаку, хорошо хоть не с кулаками.
- В тот раз ты пострадала. Мне следовало вмешаться раньше.
Как будто это что-нибудь изменило бы. У нее дрожали руки, когда она положила бутылку с водой рядом на сиденье.
- Никто не может ее остановить, когда она вот так сходит с катушек.
Как бы то ни было, Брук следует раз и навсегда прекратить это! Она не могла позволить своей матери делать то, что угрожает здоровью ребенка. Гнев закипел в ней при мысли о том, чего им всем могла стоить выходка Бониты.
Он успокаивающе положил руку на ее судорожно сжатый кулак.
- Я думаю, сейчас это неподходящий для тебя разговор.
- Да-да, "думайте о приятном"! - Она заставила себя сделать глубокий вдох и выдох, потом еще и еще.
- Именно. - Он поднес ее кулак к своим губам и поцеловал, один раз, другой, пока тонкие пальцы не разжались. - Расскажи мне о своем детстве, только вспомни хорошее!
Она сказала первое, что пришло ей в голову:
- Мама рисовала когда-то. Выходила на береге этюдником. Мы с Бриттани развлекались по-своему - швыряли пригоршни песка в волны.
- Замечательное воспоминание. - Он погладил внутреннюю сторону ее запястья. Лимузин остановился у железных ворот перед домом на северной окраине косы.
- Я так давно не вспоминала об этом… - Брук виновато улыбнулась. - Дурные воспоминания пересиливают хорошие.
Ворота распахнулись, и она представила, как они закрываются за ней, оставляя ее среди подстриженных кустов и деревьев.
- Думаю, мы с тобой должны позаботиться, чтобы ужасные отношения между нашими семьями не повлияли на то хорошее, что мы сейчас стараемся выстроить.
Он смотрел на нее, пока лимузин медленно ехал по выложенной кирпичами подъездной дорожке, мимо фонтана с ангелом в центре.
- Согласен, но я хочу, чтоб ты не переживала, думая об этом.
- Хмм… Если бы я повела себя эгоистично, то сама выбрала бы имя ребенку!
- Если мы не собираемся назвать ребенка Паркером, я могу полностью довериться тебе в этом.
Наконец-то произошло то, чего он так ждал, - Брук рассмеялась.
- Я подумаю об именах и расскажу тебе.
- Это честно. - Он выбрался из лимузина. И прежде, чем она последовала за ним, наклонился и подхватил ее на руки. Она принялась было протестовать, но он уже нес ее к дому. По крайней мере, сегодня она имела серьезную причину принять его заботу, не беспокоясь о потере своего контроля над ситуацией.
Брук обняла его за шею, и он поднялся по каменным ступеням, вступив под крытую колоннаду перед входной дверью. Она едва успела заметить, что его дом выдержан в цветах меда и неба, как он уже представлял ее взволнованной прислуге. А затем Джордан понес ее к длинной лестнице с перилами из красного дерева.
Просторный коридор казался гораздо уже - из-за картин, развешанных на его стенах. Пейзажи перемежались портретами трогательного юного Джордана, а также Эмилио. Брук хотелось повнимательнее рассмотреть картины, да и весь этот семейный райский уголок, который был его домом.
Но у нее закрывались глаза. Вот, черт побери! Эти особенности ее организма, сопровождавшие всю беременность, казалось, усиливаются с каждым днем. Как же хочется спать…
Мир провалился, а когда вернулся назад, Брук обнаружила себя посреди громадной постели. Джордан со всех сторон подтыкал вокруг нее пышное одеяло. Она почувствовала нечто, отдаленно напоминавшее клаустрофобию. Хватило одного взгляда на комнату, чтобы понять…
Нет, она не была в его постели, но определенно в его комнате.
Неделю спустя Джордан поднялся по лестнице на второй этаж. Он нес Брук еду и подарок и рассчитывал, что и то, и другое поднимет ей настроение.
То, что она теперь живет под его крышей, понравилось ему куда больше, чем он предполагал. Джордан привез ее сюда, потому что ему казалось, что это хорошо для нее и для ребенка. Но он не думал, что и для него это тоже будет хорошо.
Особенно учитывая то, как он долго жил в одиночестве, иногда в отеле, иногда здесь. Впрочем, холостяцкая жизнь как нельзя лучше подходила к его карьере, и Джордан даже предполагал, что ее присутствие может создать определенные неудобства… Слава богу, он ошибся. Последние дни были замечательными. Так здорово вместе есть, разговаривать, узнавать друг о друге важные вещи! Например, каков ее любимый цвет, предпочтения в еде, пристрастия в музыке.
Розовый? Ничего удивительного. Этот цвет очень шел Брук.
Острое чили? Наверняка это лишь сейчас, когда она беременна. Конечно, такие гормональные сдвиги в организме…
Старинная музыка и мягкий рок? Он уже запланировал посетить концерт, когда она снова будет в состоянии поехать с ним.
Он надеялся, что это произойдет скоро… Джордан не мог не замечать тех удивительных изменений, которые происходили внутри Брук каждый день…
Позаботился он и о том, чтобы она была постоянно занята, присылая ей дизайнеров и декораторов, которые должны были переделать одну из спален в детскую. Он еще не встречал женщины, которую не возбуждал бы бездонный бюджет на декорирование жилых комнат.
Правда, в этот вечер Брук не казалась возбужденной. Она полулежала на диване в холле между их комнатами и раздраженно разглядывала свои ноги, уложенные на подушках.
Факс тихо урчал в другом конце комнаты - она лишь бегло просмотрела бумаги, разложенные на рабочем столе.
Джордан вошел в комнату, положил рядом с диваном сверток и поставил контейнер на кофейный столик, но не дождался от нее никакой реакции.
- Брук? Ты не хочешь посмотреть, что я заказал на ужин в ресторане Эмилио? В контейнере чили, и на нем написано твое имя.
Но даже упоминание об одном из ее излюбленных блюд не изменило выражения ее лица.
- Можем заказать что-нибудь еще, если у тебя появились другие желания, - неуверенно заметил Джордан.
- Не надо. Все в порядке. Спасибо.
Он сел рядом с ней и переложил ее ноги себе на колени. Он радовался возможности прикоснуться к ней, посмотреть на нее. Простое красное хлопчатобумажное платье облегало округлости грудей и выпуклый живот, напоминавший о том, как мало времени у них осталось, чтобы укрепить их отношения. Он всегда мечтал о такой свадьбе, какая была у его родителей, но беременность не оставляла ему надежд на то, что у него с Брук произойдет то же самое. Пока. А сейчас ему оставалось надеяться на чудо, но только если они оба постараются…
Как бы ни хотелось ему просунуть руки под ее платье, чтобы ощутить ее тело, Джордан сдерживался, не позволяя себе подняться выше колен. Две минуты массажа, но она все еще не расслабилась.
Да в чем же дело?
- Ладно, я сдаюсь. Что происходит?
- Все то же. - Она неопределенно махнула рукой в сторону папок с образцами обоев.
- Приготовления для детской? Я сказал дизайнерам, что ты выберешь на свой вкус.
Она убрала ноги с его колен.
- Да, ты нанял декораторов! Но только лишь потому, что стараешься завладеть моей жизнью.
Ладно. По крайней мере, она была откровенна. Но и у него возник вопрос - а что, собственно, он должен был делать? Уехать из этого дома?
Однако Джордан не мог спорить с ней, даже если доктора и уверяли, что она медленно, но верно поправляется. Давление опустилось до нормы. Еще несколько дней полежать с приподнятыми ногами, просто для перестраховки, - и Брук сможет присутствовать на свадьбе Бриттани.
И все же он решился возразить.
- Независимо от того, живешь ты здесь или где-то еще, я должен подготовить место для ребенка. И мне хотелось бы, чтобы ты в этом участвовала. Если ты не захочешь здесь жить, хорошо. Но это, во всяком случае, занимает тебя, пока ты не можешь выходить. Я знаю, что ты теперь меньше работаешь, а устройство жилища заполняет твое время более легкими занятиями. Вот и все мотивы, которыми я руководствовался.
- Я могла бы помогать сестре готовиться к свадьбе, обзванивая кого нужно…
- Все что угодно, лишь бы это не беспокоило тебя.
Она посмотрела на него с раздражением.
- Ты не тот, кто может произносить последнее слово по этому поводу.
Проклятье!
Впрочем, он сам хотел, чтобы Брук перестала скрывать от него свои мысли, и сегодня его желание исполнилось. Никаких сомнений относительно того, что она думает, у него не оставалось.
К несчастью, он говорил это последнее слово почти обо всем, и довольно долго. Джордан глубоко вздохнул, сосчитал до пяти и постарался быть терпеливым.
- Я знаю, что ты скучаешь…