Голос ее слегка дрожал, ибо она опасалась, что отец может потребовать от нее отказаться от Кристофера Бардслея, несмотря даже на то, что она испытывает к этому юноше сильное чувство, из-за представившейся возможности заполучить в мужья столь важную птицу.
Граф нахмурился.
- Не сомневаюсь, когда маркиз задумал жениться на моей дочери, - сказал он, - то предполагал, что речь пойдет о Мирабель. Как-никак она выезжала в Лондон, и он, несомненно, заметил ее на балу у Девонширов или Ричмондов.
- Если он и видел меня там, - поспешно заметила Мирабель, - то почему-то не удосужился сделать хоть один комплимент или хотя бы бросить заинтересованный взгляд в мою сторону. Если хотите знать, он был чрезвычайно увлечен леди Карстэйрс; в журналах превозносится ее грациозность и красота, она якобы затмила всех, кто когда-либо царил на балах в танцевальных залах Лондона!
- С журналами я, пожалуй, соглашусь вполне, - внезапно произнес граф, но тут же поймал на себе взгляд жены. - Ладно, ладно, давайте скорее решать! - возвысил он голос. - Нарочный ждет, и я должен послать его светлости какой-то ответ!
- Напишите, что вы принимаете его предложение, папа, - сказала Эльмина, - и приглашаете его на завтрак или обед, но не раньше конца следующей недели.
Отец вопросительно посмотрел на нее, и она пояснила:
- Мне нужно время на покупку хотя бы одного приличного платья, прежде чем он встретится со мной.
От этих слов Эльмины сердце матери встрепенулось: до чего же юная и неискушенная ее младшая дочь!
Леди Уорнборо тотчас попыталась остановить мужа.
- Пожалуйста, Джордж, не делайте ничего столь поспешно. Думаю, Эльмина не годится в жены маркизу Фалькону! Если вы сейчас примете его предложение, потом будет значительно труднее дать ему отказ.
- Но с какой стати я буду ему отказывать? - заупрямился граф. - Человек попросил руки моей дочери, и, поскольку у меня, по всей видимости, осталась лишь одна свободная от обязательств дочь, в жены он возьмет Эльмину!
- Но, право… - порывалась еще что-то сказать графиня, однако граф уже не слушал ее, поднимаясь из-за стола.
- Я напишу Фалькону, что принимаю его предложение. Если вы хотите знать правду, мне тоже все это представляется чертовски оскорбительным, но я не настолько глуп, дабы не понять выгоды этого союза: во-первых, близость наших поместий, во-вторых, невероятная состоятельность Фалькона - ведь он богат, как Крез!
Молча дойдя до двери, он оглянулся.
- Если у кого-то не хватает ума, чтобы прежде чем купить лошадь, хотя бы взглянуть на нее, значит, пусть он получает то, что заслуживает!
Сказав это, граф вышел, оглушительно хлопнув дверью.
Какое-то время все молчали.
Наконец Мирабель, взглянув на Дирдрей, с облегчением произнесла:
- Благодарение богу, папа не смог разорвать мою помолвку с Робертом!
- Или мою с Кристофером! Я испытала настоящий ужас от мысли, что он так и сделает… - сказала Дирдрей.
- И я тоже! - призналась Мирабель.
Графиня поднялась из-за стола и тоже покинула комнату.
Девушки остались одни, и Дирдрей, глядя на младшую сестру, промолвила:
- Какая же ты смелая, Эльмина! Я думаю, маркиз просто страшен. Я согласилась бы скорее выйти замуж за самого дьявола!
- Нехорошо так говорить, - упрекнула сестру Мирабель. - Но все-таки, Эльмина, мне кажется, тебе трудно придется с ним.
- Ни у кого нет таких великолепных лошадей, как у маркиза, - мечтательно изрекла Эльмина, - и внутри дома так красиво, словно это какой-то сказочный дворец.
- Внутри?- одновременно вскричали Мирабель и Дирдрей. - Что ты имеешь в виду, говоря внутри? Ты же никогда не была там!
Эльмина улыбнулась.
- Была, и много раз!
- Но как? И почему ты нам ничего не рассказывала?
- Я держала это в секрете. Главный конюх маркиза как-то попросил домоправительницу все мне там показать. Я ему здорово помогла однажды.
- Ты помогла главному конюху маркиза… - недоуменно повторила за ней Мирабель. - Но каким образом?
- Это случилось несколько лет назад, - сказала Эльмина. - Когда я возвращалась с охоты, моя лошадь потеряла подкову. Я понимала, что лошадь может захромать, если только не ехать очень и очень медленно. Но уже смеркалось, а дом был еще слишком далеко. Тогда я вспомнила, как папа рассказывал о кузнице маркиза Фалькона, вот и отправилась туда.
- Да, ты проявила предприимчивость! - отметила Мирабель.
Эльмина рассмеялась.
- Ну, я же не собиралась просить самого маркиза, мне нужна была только его кузница. Я просто завела Звездочку во двор, попросила позвать главного конюха и объяснила ему, что произошло. Он мне посочувствовал и сразу же послал за кузнецом; тот живет в доме рядом с конюшнями.
Девушка чуть передохнула и продолжала свой рассказ:
- Пока кузнец возился со Звездочкой, я разговорилась с конюхом по имени Хагсон, и он поведал мне, как ставит примочки лошадям маркиза, на которых ездили дамы, нещадно используя шпоры.
Сестры внимательно слушали Эльмину.
- Вы же знаете, - заметила она, - у папы есть особое средство, которое мы часто применяем. Помните, нам говорили, будто это средство изобрела еще бабушка, сама прекрасная наездница. Я обещала конюху привезти его для примочек.
- А почему ты нам ничего не рассказала?
Эльмина улыбнулась.
- Если честно, я боялась, что папа с мамой запретят мне съездить туда и выполнить обещание. Они всегда сердились, что их не приглашают в Фалькон.
- И что же произошло дальше? - спросила Дирдрей.
- Хагсон был мне очень благодарен, тем более примочки оказались прямо чудодейственными. Тогда он послал мне письмо с просьбой сообщить рецепт.
- И ты дала ему секретный рецепт нашего средства? - возмутилась Мирабель. - Как ты могла? Ты же знаешь, как папа дорожит им, он хочет быть единственным обладателем этого рецепта.
- Конечно, нет! - успокоила сестру Эльмина. - Я всего лишь сама сделала много примочек и объяснила ему, что не могу дать рецепт, так как это семейная тайна. Но я пообещала делать для него примочки в любое время, когда только ему потребуется.
Мирабель и Дирдрей вздохнули с некоторой завистью.
- Так вот, значит, как ты попала в Фалькон!
- Хагсон был очень благодарен мне, - повторила Эльмина. - А еще я поняла, что ему хотелось бы получать наше средство каждый раз, когда подруги маркиза будут плохо обращаться с его лошадьми. И я невзначай в разговоре с ним заметила, будто слышала, что у его светлости есть великолепные картины на спортивную тему, а Хагсон тут же спросил, не желаю ли я их посмотреть.
- Знаешь, я думаю, было нечестно с твоей стороны не взять нас с собой! - укорила сестру Дирдрей.
- Я хорошо представляла себе, как рассердились бы папа с мамой при одной мысли о моих посещениях поместья Фалькон, а уж тем более пришли в ярость, узнай они о моем интересе ко всему этому великолепию и собранным там шедеврам. Ведь, по мнению родителей, сам владелец поместья не считал их столь знатными и титулованными, чтобы они могли удостоиться приглашения в его дом.
- Но самого маркиза ты видела? - перебила ее Мирабель.
- Нет, нет! Я хожу туда, только когда он в отъезде. Девочки, видели бы вы его библиотеку! Даже вообразить трудно, какое богатейшее собрание книг хранится в его доме. Просто фантастика! Как бы мне хотелось прочитать их!
- Ну, такая возможность тебе представится, если ты выйдешь за него замуж, - заметила Дирдрей.
На какой-то миг Эльмина растерялась, а потом радостно вскрикнула:
- Ну да, конечно! Как я об этом не подумала! - и добавила спокойнее: - А впрочем, я все-таки выйду замуж за маркиза из-за его лошадей. Мне кажется, я уже всех их знаю. Ну где еще на свете существуют такие прекрасные конюшни!
- Сколько же раз ты бывала в Фальконе? - полюбопытствовала Мирабель.
- Уйму раз, - не задумываясь, ответила Эльмина. - Когда вы уезжали в Лондон, а мне мама велела учить уроки, это было единственное развлечение, которое я могла себе позволить. По-моему, это всего лишь справедливая компенсация. Ведь мне приходилось самой думать, чем бы заняться, в то время как вы потрясающе проводили время!
Неожиданно сестры дружно расхохотались.
- Не может быть! Но, Эльмина, неужели ты такая эгоистка и жадина, что тебе никогда не хотелось поделиться с нами своими впечатлениями?
- Вы ничего не должны рассказывать ни папе, ни маме! - предупредила Эльмина. - Вы сами знаете, как бы их возмутило мое поведение и моя скрытность. Но, когда я попадаю в Фалькон, я как будто нахожусь совсем в другом мире. Он так очарователен, что я невольно перестаю верить в его реальность, словно он только часть моих грез.
- Хорошенькое оправдание! - ухмыльнулась Мирабель. - А теперь ты собираешься стать женой своего "сказочного принца", и мне остается лишь надеяться, что он не обманет твоих ожиданий. Но вынуждена предупредить тебя: окажись я на твоем месте, этот брак внушал бы мне ужас!
- Вряд ли мне будет легко, я понимаю это, - тихо сказала Эльмина, - но там есть лошади и, конечно, те самые тысячи книг!
Не ожидая от сестер ответа, она повернулась и вышла из комнаты.
Мирабель какое-то время молча смотрела на Дирдрей.
- Она слишком молода, чтобы понимать, на что идет.
- Да, ты права, - согласилась Дирдрей, - но она увидит его истинное лицо сразу же, как только они поженятся.
- Если хочешь знать мое мнение, с ним она будет очень несчастна, - заявила Мирабель, - и мы должны помешать этому.
- Но как? - нахмурилась Дирдрей. - Ты же видишь, папа в восторге от идеи заполучить маркиза в зятья и не скрывает этого. Кроме всего прочего будут решены папины денежные проблемы, в чем можно не сомневаться.
- Все понятно, - кивнула Мирабель, - но нам-то нужно позаботиться и об Эльмине.
- Меня не покидает ощущение, что Эльмина вполне способна позаботиться о себе сама, - ответила Дирдрей. - Ведь смогла же она бывать в Фальконе и ни разу не проговориться, в то время как я, можно сказать, с колыбели жаждала заглянуть в этот дом.
- Маркиз всегда казался мне довольно противной особой! - состроила гримасу Мирабель. - Во время охоты он привык напускать на себя надменный вид, как будто снисходит до общения с нами.
Дирдрей улыбнулась.
- Ты так говоришь только потому, что он не восхищался тобою, как другие!
-Я вовсе и не желала, чтобы он восхищался мною.
- Ой, ну конечно! Я догадалась, почему он сделал это предложение! - внезапно воскликнула Дирдрей.
- Почему? - вскинула брови Мирабель.
- Ты и правда очень похожа на леди Карстэйрс! Бесспорно, не такая красавица, но у нее твой цвет волос и эти голубые бездонные глаза, в них как будто отражаются звезды.
- Неужели у меня такие глаза?
- Ты просто копия нашей бабушки на картине сэра Джошуа Рейнолдса, а она принадлежала к числу самых ярких и замечательных красавиц своего времени!
- Знаю, знаю, и мне хочется, чтобы и у меня был тот же блаженно-счастливый взгляд, как у нее на портрете.
- Тогда у тебя был бы несколько придурковатый вид, - откровенно, как всегда в разговоре с сестрой, заметила Дирдрей. - Ты и так очень хороша, какая есть. А ты действительно не хочешь выходить ни за кого, кроме Роберта?
- Ну конечно, нет! Он замечательный. Я чуть не умерла, когда в тот миг представила, как папа заставляет меня выйти замуж за маркиза! - призналась Мирабель.
- Мне было еще хуже, чем тебе, ведь я ничего не говорила ему про Кристофера.
- Кристофер - будущий лорд, и это, несомненно, большой плюс, я же становлюсь только женой баронета.
Помолчав немного, Мирабель добавила:
- Но наша маленькая сестренка Эльмина превратится в маркизу Фалькон и к обеденному столу будет направляться впереди нас!
Дирдрей расхохоталась.
- Мне что-то не верится! Возможно ли, чтоб этот гордец, этот тщеславный человек, который одним своим видом подавляет окружающих, взял в жены нашу Эльмину? Кстати, если тебе интересно мое мнение, думаю, он откажется от своего предложения, как только познакомится с ней!
- Что ты! - ужаснулась Мирабель. - Никогда! Не могу представить, чтобы джентльмен и спортсмен повел себя так некрасиво. Хотя, если он намеревался взять в жены меня, то для него, наверное, это станет шоком. Что ж, такая встряска пойдет ему на пользу!
- Тогда нам остается только помочь Эльмине, в меру наших возможностей, - сказала Дирдрей. - Она совершенно права: ей необходимо иметь несколько приличных нарядов вместо немодных уже платьев, доставшихся ей после нас. В них она похожа на нищенку.
Обе умолкли, размышляя об одном и том же, и наконец Мирабель сказала:
- Бедняжка Эльмина! Сердце кровью обливается, как подумаю о ней. Безусловно, мы должны сделать все что в наших силах, чтобы помочь ей, но я не совсем уверена, сумеем ли мы.
- Надо хотя бы попытаться, - заключила Дирдрей.
Покинув комнату для завтрака, Эльмина что было духу побежала к конюшне.
Хотя ей строго-настрого запретили появляться за столом в одежде для верховой езды, она утром так много времени проводила с лошадьми, что не успевала переодеться и постоянно нарушала требование матери.
Вообще-то она ничего другого и не надевала с момента пробуждения; только вечером переодевалась к обеду.
Поэтому сейчас ей предстояло по пути в конюшню забежать в холл и надеть шляпку для верховой езды, дожидавшуюся ее на стуле рядом с перчатками и кнутом.
Первым попался ей на глаза совсем молоденький, немного глуповатый конюх, остановившийся на минуту, чтобы поправить спадающие на лоб волосы, а затем продолжить уборку мощенного булыжником двора.
Ей нужен был другой конюх, и Эльмина вошла в помещение, надеясь обнаружить его там.
Работник, которого она искала, щеткой чистил ее Звездочку. Казалось немного странным, как здесь, в этой обыкновенной английской конюшне, служил конюхом самый настоящий китаец.
По крайней мере все считали его китайцем, да и звали его как-то по-китайски - Чанг, хотя в действительности мать у него была из Японии, а отец - голландец.
Правда, никто особенно не интересовался происхождением Чанга, и знала об этом только Эльмина.
Чанг унаследовал свою внешность, разрез глаз и цвет волос от деда, а он как раз и был китайцем.
История появления Чанга среди конюхов графа была столь же необычна, как и обстоятельства, сделавшие Эльмину своим человеком в конюшнях Фалькона.
Случилось это в прошлом году, после того как Мирабель уже провела в Лондоне около двух месяцев, наслаждаясь развлечениями своего первого сезона в обществе.
Ее младшие сестры-Дирдрей (которой еще только предстояло впервые выйти в свет, но не раньше следующего апреля) и Эльмина (так и не покинувшая пока классной комнаты) - присоединились к семье в родительском доме в Лондоне.
Так как Дирдрей вскоре должна была посетить некоторые зимние балы, ей разрешали спускаться вниз во время званых обедов в доме и ездить вместе с матерью на Роттен Роу.
Но Эльмина по-прежнему держалась в тени, обедала одна или с кем-то из учительниц, специально приглашенных к ней на время пребывания семьи в Лондоне.
Однако ей не составило большого труда убедить маму в необходимости посещать музеи и другие достопримечательности Лондона.
Таким образом она получила возможность отправляться в город в сопровождении старшей горничной, причем считала, что ей следует ходить пешком, и делала это к полному неудовольствию своей компаньонки.
Однажды, возвращаясь домой, они наткнулись на хромого подметальщика улиц.
Что-то в его облике тронуло Эльмину, может, его хромота вызвала жалость, но она остановилась и достала из кошелька пенни.
Взяв у нее монетку, этот человек сказал:
- Спасибо, леди. Сегодня утром вы катались в парке на великолепном жеребце.
Эльмина удивленно взглянула на незнакомца. Его внешность показалась ей странной, но она ответила:
- Рада слышать! Мой отец только что купил его, и мне кажется, когда он немного подрастет, он будет просто необыкновенный!
- Я уверен в этом, миледи, но скажите тому молодому парню, который его объезжает, чтобы не держал его на такой короткой узде. У него чувствительные губы; если вы посмотрите на них внимательно, то заметите болячки.
Эльмина еще больше удивилась и пристальнее взглянула на собеседника.
- Откуда вы все это знаете? - спросила она.
- Я смотрю здесь на всех лошадей, - просто ответил незнакомец.
- Но если вы так сильно интересуетесь лошадьми, почему вы метете улицы?
Ей вдруг показалось, что ее вопрос прозвучал довольно глупо.
- Меня выбросило из седла, и я сломал ногу. Она срослась неправильно, и теперь у меня одна нога короче другой.
Он скорбно вздохнул.
- Это не мешает мне ездить верхом, - объяснил он, - но никто не хочет держать калеку в своих конюшнях!
В его голосе отразилась целая гамма чувств.
- Главный конюх моего отца, - промолвила Эльмина, - сказал мне сегодня утром, что ищет еще одного помощника. Пойдемте со мной, может, вам удастся получить это место.
В раскосых глазах, уставившихся на нее, сверкнул огонек.
- Пусть удача сопровождает вас всю вашу жизнь!
Она почувствовала, что он мысленно переводит слова с какого-то языка на английский; вместе с тем его речь выдавала более образованного человека, чем можно было ожидать от любого англичанина в подобных обстоятельствах.
Игнорируя ворчание горничной, сопровождавшей ее, Эльмина повела Чанга, как назвался этот человек, смотреть конюшни.
Главный конюх графа в течение нескольких лет не раз убеждался, сколь эффективной была помощь Эльмины во всем, что касалось ухода за лошадьми, поэтому не мог отказать ей ни в чем, но тут почувствовал некоторое опасение.
И все же, не очень уверенный, что поступает правильно, слушаясь Эльмину, согласился дать шанс Чангу.
С этой минуты Чанг стал в конюшне незаменимым человеком.
Постепенно он поведал хозяйке свою необычную историю.
Чанг много путешествовал и объездил весь мир в том или ином качестве: был агентом у богатых торговцев, отправляющихся на Восток, охотился с господами на крупного зверя.
Он служил на торговом судне и умел ездить верхом на всех четвероногих - от "яка до слона", как говорил он с оттенком некоего самолюбия в голосе. Когда супруги Уорнборо собирались вернуться в поместье, ни у кого уже не возникало и тени сомнения, должен ли Чанг ехать с ними.
Обитатели Уорн-парка скоро привыкли к его странной внешности, и он с легкостью стал выполнять любую работу.
Чанг заменял камердинера, когда тот болел; если в доме не хватало лакеев, он помогал прислуживать за столом; ну а если требовалось что-нибудь совсем неординарное, то без Чанга просто не могли обойтись. Приди кому-нибудь в голову заглянуть в конюшни в любое время дня или ночи, он всегда мог увидеть там Чанга - казалось, он просто не уходит оттуда.
Как только Эльмина вошла в первое стойло, Звездочка потянулась к ней носом.
Лаская свою любимицу, девушка обратилась к конюху:
- Чанг, мне нужна ваша помощь.
Он улыбнулся ей, и его тонкие губы растянулись от уха до уха.