Моника вскочила и прошлась по маленькой кухне - все услышанное просто не укладывалось в голове, мысли перескакивали с одного на другое, и невозможно было сосредоточиться. Энтони же сидел с совершенно спокойным видом и попивал свой кофе с явным удовольствием.
- И тебя не смущает, что я жила с Грегори? - наконец решилась спросить Моника.
- Нисколько. - Он улыбнулся и прищурил глаза. - Ты ведь тогда не знала о моем существовании.
- Ты можешь хоть иногда быть серьезным?
- А зачем? - удивился Энтони. - Я серьезен в своей любви к тебе, и, по-моему, этого вполне достаточно.
Он перехватил Монику, притянул к себе и усадил на колени. Она спрятала лицо у него на плече, обняла, прижалась всем телом - и все тут же встало на свои места. Когда он был рядом, не существовало ничего вокруг и ничто не имело значения.
- Знаешь, я думаю, Грегори не был бы против нашего брака.
- Что?
Моника от удивления попыталась привстать, но руки Энтони, сильные, уверенные руки, крепко держали ее, не отпуская от себя ни на мгновение.
- Да, я прошу тебя стать моей женой. А что тебя так удивляет?
Он нежно поцеловал ее, коснулся губами карих, опушенных густыми ресницами глаз и высоких скул. Моника была настолько растерянна и удивлена этим предложением, о котором, конечно, мечтала, но не надеялась, что услышит его так скоро.
- Ты согласна?
- Кажется, да. Но... Ты уверен, что действительно этого хочешь? Мы ведь почти ничего не знаем друг о друге.
- Тем интересней будет наша жизнь. Представляешь, ты станешь каждый день удивлять меня чем-нибудь новеньким. - Энтони усмехнулся и добавил с задумчивым видом: - Опять же, какая экономия на одежде, когда жена - модельер.
Моника не выдержала и рассмеялась.
- Нет, ты все-таки неисправим.
- Но я ведь подхожу тебе?
- Вполне.
- И ты берешь меня в мужья?
- Да, любимый, в радости и в горести, пока смерть не разлучит нас, - торжественно произнесла Моника.
- Не разлучит, - уверенно ответил Энтони. - Это я тебе обещаю.
Моника выглянула в окно и улыбнулась - солнечный свет заливал все вокруг, чистое небо было глубокого синего цвета, кое-где в высоте проплывали белоснежные перистые облачка. Тело болело, особенно ныли ноги. Ничего удивительного: ведь вчера ей давали первый урок езды верхом. Энтони сдержал свое слово и сделал подарок сразу и молодой жене, и старой подружке Изабелле, купив гнедого красавца-жеребца, ахалтекинца.
Все было замечательно, и даже Изабелла почти перестала ревновать, но физическая нагрузка оказалась слишком большой, А если учесть, что они с Энтони проспали не больше двух часов... И через пять дней после свадьбы Моника никак не могла до конца поверить в свое счастье, хотя ее муж не переставал предоставлять доказательства своей любви ежеминутно - поцелуями, нежными прикосновениями или просто восхищенными взглядами.
- Собирайся, нам надо ехать.
- Зачем? - лениво спросила Моника.
- Это сюрприз.
Она вздохнула - разного рода сюрпризы никогда не доставляли ей ничего, кроме несчастий. Но она не стала говорить об этом Энтони, чьи глаза лучились радостью.
Джип внутри еще пах цветами - на свадьбу их надарили столько, что букетами завален был весь салон. Они выехали на шоссе и влились в поток машин. В открытое окно врывался солоноватый ветер и трепал волосы Моники. Она подставила ему лицо, немного осунувшееся от бессонных, исполненных страсти ночей.
- Не мчись так, милый.
Они как раз проезжали опасный поворот, но Моника опоздала. Полицейский уже указывал жестом на обочину и с весьма недовольным видом направлялся к ним.
- Поцелуй меня!
Энтони, похоже, решил разыграть свой коронный номер. Не успел офицер попросить права, как он уже просительным тоном объяснял, что вот, мол, молодожены, торопимся домой.
- Неужели? - насмешливо спросил полицейский. - Второй раз женитесь за такое короткое время?
Моника, глядя на растерянное лицо Энтони, рассмеялась. Она только теперь узнала того офицера, что однажды останавливал их, причем при таких же обстоятельствах, и, растроганный, отпустил без штрафа. Теперь, похоже, надеяться на снисхождение не приходилось.
Но Энтони быстро пришел в себя.
- Клянусь всем святым, мы действительно поженились пять дней назад. Могу даже свидетельство предъявить. - И он полез в бумажник, начал перебирать какие-то бумаги. - Вы ведь в прошлый раз сами пожелали нам счастья.
- Ладно, что с вас возьмешь. - Полицейский махнул рукой. - Но в третий раз лучше мне не попадайтесь.
Моника благодарно улыбнулась и помахала рукой, на которой золотилось тоненькое обручальное кольцо с ограненным в виде сердечка бриллиантом, на чьих гранях играл солнечный свет.
- Куда же мы все-таки едем? - удивленно спросила она, выглядывая в окно и пытаясь распознать, где они находятся.
- Закрой, пожалуйста, глаза на пару минут, - вместо ответа попросил Энтони.
Она покорно выполнила его просьбу, понимая, что лучше ему не противоречить, чтобы не испортить удовольствия. Машина довольно ощутимо подпрыгнула несколько раз на ухабах, потом съехала на что-то мягкое и плавно прокатилась словно бы по склону. Моника уже начала нервничать: когда не следишь за процессом езды, поневоле в воображении начинают возникать не совсем приятные картины. Она уже хотела все-таки попросить объяснений, но тут до нее донесся голос Энтони:
- Готово.
Моника нерешительно открыла глаза и тихонько воскликнула:
- Не может быть! Это же...
Он обнял ее за плечи и шепнул на ухо:
- Да, девочка, это наша с тобой "Звезда любви".