Кариф наклонился над кроватью. Их лица были совсем рядом друг от друга. Напряжение нарастало.
- Вот, - тихо произнес он, отводя взгляд. - Позволь, я поправлю.
Кариф протянул руку и поправил ее подушки. Он приподнял Жасмин, и она закрыла глаза, наслаждаясь теплом и силой его рук. Затем он осторожно опустил ее на подушки так, чтобы она сидела, и погладил ее по голове.
- Лучше? - спросил он низким голосом.
Его губы находились в нескольких дюймах от ее рта. Жасмин кожей ощущала тепло его дыхания.
- Мне… мне намного лучше…
- Скоро приедет доктор, - хрипло произнес он.
Его сильное, мускулистое тело казалось напряженным и даже подрагивающим, будто он старался сдерживаться.
Кариф стал отстраняться от нее. И внезапно Жасмин расхотелось расставаться с теплом его рук. Ведь она так давно живет одна!
Подавшись вперед, она поцеловала его в губы.
Поцелуй был кратким. Только для того, чтобы почувствовать жесткость его губ, его мужскую власть и силу.
Кариф ошеломленно посмотрел на нее. Она слышала его резкое, прерывистое дыхание, когда он взял ее за плечи. Затем, простонав, Кариф снова уложил ее на подушки. Тлеющие угли превратились в пожарище. Он поцеловал ее, страстно и жадно.
Его поцелуй был ненасытным. Безжалостным. Он целовал ее так, будто половину жизни голодал, ожидая ее появления.
Его жаркий, требовательный поцелуй иссушал ее, распространяя искры желания по ее телу. Грудь Жасмин налилась, соски напряглись от невыносимого вожделения.
Сколько ночей она мечтала об этом? О том, чтобы ощутить прикосновение его рук, оказаться в его постели.
Она наверняка спит. Иначе и быть не может. И она взмолилась, чтобы никогда не просыпаться.
Его большие руки гладили ее мягкий живот. Сквозь окна проникал яркий солнечный свет. Кариф разомкнул ее губы, и его язык скользнул ей в рот.
Тихий стон сорвался с ее губ. Она обняла его руками за шею, чтобы прильнуть к нему. Их языки переплетались, вступая в противоборство. Его губы обрушивались на губы Жасмин - или все было наоборот? Она уже перестала понимать. Ни один из них больше не мог сдерживать накопившееся за тринадцать лет желание.
То, что происходило сейчас, было лучше, чем в шестнадцать лет. Теперь, в двадцать девять, Жасмин знала, насколько ценен огонь их вожделения.
Она запустила руки под его рубашку и почувствовала жар его тела, тугие мускулы и упругий живот. Ощутила мягкие волоски между его напрягшимися сосками. Глотнув воздух, Кариф отпрянул назад, схватив ее за запястья.
- Сегодня ты моя. Чего бы это ни стоило, - низко и решительно произнес он. - Я заставлю тебя забыть о других мужчинах.
Их взгляды встретились на мгновение, которое показалось им вечностью. Жасмин сглотнула.
- Нет других мужчин, - прошептала она. - Только ты. Как я могу отдаться другому, если я по-прежнему твоя жена?
Ее щеки запылали, она не могла смотреть в его глаза. Не насмехается ли он над ее трогательной преданностью? Не рассмеется ли?
Потом она услышала, как он резко вздохнул:
- Жасмин?
Внезапно он запустил пальцы в ее спутанные волосы, прижавшись к ней телом. Его голубые глаза были темны и страстны, когда он откинул ее голову назад, открывая для поцелуев нежную шею.
- Жасмин. Моя первая, - выдохнул он, - и моя единственная.
У нее замерло сердце. Неужели он хочет сказать, что?…
Нет! Это невозможно. Кариф - красивый, властный человек, король Кьюзи. Неужели он провел последние тринадцать лет, как и она, - в одинокой постели, с исстрадавшейся душой?
Но, увидев горящий взгляд Карифа, она почувствовала, что он говорит правду. Он погладил ее по щеке, большим пальцем коснулся ее нижней губы. Дрожа, она закрыла глаза под его ласками. Этого просто не могло быть… Не могло…
Обхватив ладонями ее подбородок, Кариф одарил ее неистовым поцелуем в губы. Поцелуй оказался настолько откровенным, что Жасмин будто возродилась в пламени безжалостного желания. Его руки скользнули под ее розовое платье, а затем он сорвал его с Жасмин. А еще через минуту она оказалась нагой и распростертой на кровати…
Кариф приковал ее к месту горящим взглядом, неторопливо расстегивая свою разорванную белую рубашку. Сняв, он бросил ее на пол, туда же последовали черные туфли и брюки. Жасмин лежала на белых простынях и молча смотрела на него.
Его загорелое тело было великолепно в слепящем солнечном свете, проникающем через окна. Он казался ей темным ангелом. Тени мерцали на его широкой груди, падая на линию черных волос в центре живота.
Он опустился поверх нее на колени, касаясь ногами ее ног и проводя большими руками по ее плоскому животу. Он едва касался ее кожи кончиками пальцев. Наклонившись, он поцеловал Жасмин в шею, затем в губы.
Кариф целовал ее с почтением, которое иссушало ее душу. Ладонями он ласкал ее налившиеся, жаждущие прикосновений груди. Жасмин закрыла глаза, вся отдавшись ласке.
Чего бы ей это ни стоило, она не хотела, чтобы он останавливался.
Его пристальный взгляд проникал ей в душу. Под ним она теряла представление о месте и времени, о том, где его, а где ее тело. Они стали одним целым…
ГЛАВА 6
Яркий солнечный свет пустыни золотил фигуру Жасмин. Как давно он желал эту женщину? Как давно испытывал жажду, как погибающий без воды человек? Как давно мечты о Жасмин Коури терзали его тело и душу?
Его руки задрожали, когда он схватил ее за плечи, пытаясь сдерживаться и не ускорять развязку.
Он не эгоистичный юнец, жаждущий поскорее получить удовольствие. Он продлит его. Он уже несколько раз доводил Жасмин до исступления, но ему по-прежнему мало. Он жаждет дать ей больше - заставить ее чувствовать сильнее. Он хочет заниматься с ней любовью весь день и всю ночь до тех пор, пока у нее хватит сил…
- Жасмин, - прошептал он.
Какая же она красавица! Он пристально смотрел в ее лицо. Самое красивое лицо единственно желанной женщины в его жизни.
Опустив голову, Кариф поцеловал ее. Она изогнулась под ним, обняла его, притянула к себе. Он напрягся от сладостной агонии.
"Жасмин…" Он беззвучно произнес ее имя, лаская ее обнаженное тело. Она принадлежит ему, только ему. У нее не было других любовников. Он - единственный мужчина, которому она принадлежала…
Неизвестно, сколько прошло минут или часов, прежде чем Кариф наконец пришел в себя. Он обнаружил, что обнажен и лежит на кровати, по-прежнему прижимая к груди Жасмин.
Его сердце все еще учащенно колотилось, когда он посмотрел на ее красивое, усталое лицо. Наклонив голову, он поцеловал ее в покрытый потом лоб. Ее ресницы задрожали и приподнялись, она молчаливо уставилась на него. Он слышал ее прерывистое дыхание. Мгновение Кариф держал ее в объятиях, пока они молчаливо смотрели друг на друга в розоватом свете сумерек.
Затем он услышал стук в дверь, звук открываемой двери.
- Ваше величество, простите, я помогал во время тяжелых родов, но теперь готов посмотреть… Ох!
Личный доктор Карифа, верный нескольким поколениям семьи аль-Рамис, просунул голову в дверь, и на его лице отразился явный ужас. Щеки доктора запылали огнем, когда он попятился:
- Хм, я подожду снаружи, когда вы будете готовы. А до тех пор пусть пациент остается в ваших… умелых руках. - Дверь за доктором закрылась.
Кариф и Жасмин посмотрели друг на друга, по-прежнему лежа на кровати обнаженными. Поверх них, словно канат, лежала смятая простыня.
К его удивлению, она расхохоталась:
- Мы так неосторожны!
Кариф не мог отвести взгляд от ее лица. Ее сверкающие глаза, белые зубы, звук ее смеха…
- Он никогда не проговорится, - пообещал Кариф, но не сдержался и улыбнулся ей.
Никогда прежде он не слышал ничего более красивого, чем ее смех. Он не думал, что услышит его снова.
* * *
Спустя несколько часов, после того как доктор наложил на голову Жасмин два шва, перевязал ее раны и пожелал ей выздоровления, они несколько раз занимались любовью, а потом она заснула в объятиях Карифа. Или, скорее, Кариф держал ее в объятиях, пока она спала.
За окном спальни занимался рассвет. В животе у Карифа заурчало. Пора завтракать. Его тело требовало пищи. Он только сейчас осознал, что не ел весь день. Кариф улыбнулся, смотря на спящую Жасмин, и нежно погладил ее по щеке. Ему было не до еды…
Трудно поверить, но он опять хочет ее. Они почти не спали ночью, занимаясь любовью по меньшей мере четыре раза.
Кариф закрыл глаза. Жасмин - его единственная любовница.
Он крепче обнял ее. Затем в животе у него заурчало снова, на этот раз громче. Кариф вздохнул. Осторожно, чтобы не разбудить ее, он тихо оделся, а потом вышел.
Когда она проснется, он удивит ее. Завтраком.
Он прошел по коридору на кухню и включил газовую плиту. Сняв сковородки с крюков, Кариф приготовил яичницу с мясом, поджарил тосты, вымыл фрукты. Достав две тарелки из буфета, он поставил их на поднос. А потом, улыбнувшись, вышел в сад и сорвал распустившийся бутон с куста роз.
Когда он вернулся, то обнаружил Жасмин на кухне. На ней была футболка, явно превышающая ее размер.
- Я не могла тебя найти, - обвиняющим тоном сказала она.
Наклонившись вперед, он закрепил розу в ее волосах и поцеловал в щеку:
- Я проголодался.
Она улыбнулась, выглядя сказочной принцессой в этой мешковатой футболке и с розой в спутанных волосах.
- Ты ужасно-ужасно проголодался, - тихо сказала она.
Одарив ее чувственной усмешкой, Кариф выгнул темную бровь:
- Это из-за тебя.
Она нахмурилась, изучая его взгляд. Затем, вздохнув, посмотрела на поднос и спросила:
- Кто это приготовил?
- Я.
Она рассмеялась, оглядывая кухню, будто ожидая увидеть трех шеф-поваров, спрятавшихся за огромным холодильником.
- Нет. В самом деле. Кто это приготовил?
- У меня здесь нет постоянного штата прислуги, Жасмин, - произнес Кариф. - Я говорил тебе, что не люблю обременять людей.
Она скептически посмотрела на него, наморщив нос.
- Ты хочешь сказать, - она указала на чистый сияющий пол, - ты сам моешь полы?
- Я человек независимый, но не сумасшедший, - расхохотался Кариф. - Конечно, у меня есть домработница, а также садовники, ветеринары и работники на конюшне. Но они живут в собственных коттеджах на краю моего поместья. В доме я один. Мне так нравится. Пойдем во дворик. - Взяв две чашки дымящегося турецкого кофе, он поставил их на поднос рядом с тарелками с завтраком. Удерживая плечом дверь патио открытой, Кариф нес поднос в одной руке. - Можем посмотреть, как встает солнце.
Она последовала за ним на деревянную террасу, примыкающую к кухне. Подойдя к перилам, Жасмин посмотрела на бескрайнюю пустыню.
- Ты говорил, что однажды захочешь построить здесь дом, - прошептала Жасмин. - Но я и представить не могла, что он будет таким красивым.
Поставив поднос на стол, Кариф взглянул на ее изящный силуэт на фоне желтых песков пустыни, которая под лучами солнца меняла свой цвет на сияюще-розовый.
- В самом деле, красиво, - тихо ответил он.
- Должно быть, тебе было трудно смириться с прошлым, - прошептала Жасмин.
Он ощутил тупую пульсирующую боль в затылке.
- Да.
Он на краткое время забыл о королевском дворце и бесконечных обязанностях. Забыл о том, что через несколько дней он официально, раз и навсегда, откажется от права обычного гражданина на любые эгоистичные желания. Он станет королем, навсегда принеся себя в жертву ради благополучия своего народа.
Кариф глубоко вздохнул. Но, по крайней мере, сегодня он дома. И он свободен. Кариф посмотрел на Жасмин. Она была невероятно хороша в этой старой футболке, которая едва прикрывает бедра.
Сегодня она принадлежит ему.
- Здесь мы можем забыть о том, что ты король, - тихо сказала она и повернулась, наблюдая, как розовое солнце медленно поднимается над фиолетовыми горами. - И я могу забыть о том, что скоро выйду замуж.
Взяв две чашки с дымящимся кофе, он прошел через террасу и встал рядом с ней. Протянув ей чашку, обнял ее и прижал спиной к своей груди. И так они молча пили кофе и наблюдали, как над пустыней встает солнце, наполняя землю теплом и окрашивая ее в золотистый цвет.
Жасмин оглянулась на него и внезапно смущенно рассмеялась:
- Ты сказал, что тебе нравится быть здесь одному. Хочешь, чтобы я ушла?
Он лишь крепче прижал ее к груди:
- Нет. Я хочу, чтобы ты осталась.
"Жасмин не нарушает моего уединения, - понял он. - Она его украшает".
Кариф обнимал единственного человека на земле, рядом с которым он хотел бы находиться. Всю жизнь.
Но долго это не продлится. Кариф это понимал. Через несколько дней они вернутся в город. Кариф снова приступит к королевским обязанностям; Жасмин станет женой другого человека. Волшебство закончится.
Но, пристально смотря на оранжевые солнечные лучи, которые теперь протянулись через ясный синий небосвод, Кариф убедил себя, что время у них есть. У них осталось несколько дней.
И несомненно, в этом волшебном месте оставшиеся дни могут длиться вечность.
Два дня спустя Жасмин плавала в бассейне, когда Кариф неожиданно вынырнул рядом с ней.
- Доброе утро! - Вода стекала по его загорелой груди. - Почему ты так рано поднялась? - прошептал он, уткнувшись носом в ее шею. - Ты должна была остаться в постели.
Посмотрев вниз, Жасмин увидела, что он обнажен и уже возбужден.
- Рано? - поддразнила она его, хватая его за плечи. - Уже полдень!
- Из-за тебя я не спал до рассвета, - пробурчал Кариф, а затем все разговоры прекратились, так как он поцеловал ее.
Несколько минут спустя, по-прежнему целуясь, они вылезли из бассейна, прошли в патио, и Кариф положил Жасмин на диван с подушками. Там он стянул с нее бикини и занялся неторопливой любовью на открытом воздухе, под жарким солнцем пустыни.
Позже Жасмин, должно быть, заснула в его объятиях, потому что, открыв глаза, обнаружила, что солнце уже в зените. Она не могла понять, во сне ли это происходит или наяву. Как ей определить, спит ли она, когда все, о чем она мечтала в самых своих заветных мечтах, становится реальностью, которую она ощущает наяву?
Дни, проведенные в доме Карифа, были наполнены смехом, нежностью и страстью. Ее короткая остановка в его доме была настолько полна цветом и жизнью, что прошлые тринадцать лет казались всего лишь унылым, серым сном.
Жаль, что она не может остаться здесь навсегда…
Смотря на то, как солнечный свет отражается от бирюзовых вод бассейна, Жасмин постаралась отогнать эту мысль. У нее остался всего один день. И ей следует им насладиться. Завтра утром Кариф вернется в город. Он больше не может откладывать свои дипломатические обязанности; не может переносить королевский банкет, на который придут иностранные сановники, приехавшие на коронацию.
Сегодня вечером мечте придет конец.
"Перестань об этом думать, - попыталась она приказать себе. - Ты лишь разрушаешь драгоценные часы, которые у тебя остались".
Но Жасмин не могла остановиться. Даже сегодня утром, лежа в постели в объятиях спящего Карифа, она от всей души сожалела, что не может остаться в его доме навсегда.
В его постели. В его объятиях.
Жаль, что она не сможет и дальше оставаться его женой.
И теперь, лежа с ним на диванчике в патио, ей очень хотелось спросить его, есть ли какой-нибудь шанс на то, что они когда-то будут вместе?
- Кариф? - прошептала она и умолкла.
- Угу? - Он прижимался к ней лицом, его глаза были закрыты. Они по-прежнему лежали нагими под солнцем, лучи которого уже почти просушили его черные волосы.
Она глубоко вздохнула:
- Я… я тут подумала…
Что-то выпало из кармана его небрежно брошенных на шезлонг брюк и теперь отливало зеленым светом.
Изумрудное сердце!
Крошечный изумруд в форме сердечка на золотой цепочке - подарок родителей на ее шестнадцатилетние. Он был на Жасмин в тот день, когда Кариф попросил ее стать его женой в лесочке позади школы верховой езды. Согласно древнему ритуалу Кьюзи, она была обязана вручить жениху некий символ - как залог верности. Поэтому Жасмин сняла с шеи кулон, положила его в ладонь Карифа и со слезами на глазах произнесла слова клятвы, которые связали их.
И сейчас, спустя тринадцать лет, Кариф небрежно положил изумрудное сердце в карман своих брюк, ожидая момента, когда сможет с ней развестись.
Уставившись на сверкающий на солнце изумруд, Жасмин с трудом моргнула - все ее мечты разрушились в один миг.
Кариф поднял голову.
- Что такое? - лениво спросил он, коснувшись рукой ее груди, потом вздохнул. - Не говори. Неужели тебе опять мало? - Он зевнул, но уже улыбался, протягивая к ней руки. - Ты вымотала меня, женщина.
Жасмин закрыла глаза. Ей в самом деле опять было мало. Мало Карифа. Мало всего. И внезапно она решила не позволять ему прикасаться к ней.
Он замер:
- Жасмин?
- Ничего, - прошептала она. - Просто я… - ее голос надломился, - счастлива.
- Как и я. - Кариф внезапно крепче обнял ее. - Но тебе известно, что наше время заканчивается.
Она открыла глаза. Уже? Она оказалась не готова услышать это. Ее взгляд упал на изумрудный кулончик, свисающий из кармана его брюк. Развод? Разлука? Она не готова! Еще нет!
Страх придал ей ловкости. Жасмин вскочила на ноги:
- Сегодня прекрасный день. Поедем кататься верхом?