Черт! Конечно, он спросил об этом. Ей не было стыдно за своих родителей, нет. Если бы не они, она не стала бы такой умной, свободолюбивой и уверенной в себе личностью. Она прекрасно понимала это. Но начни она рассказывать Фицджеральду, чем они занимаются, ей бы неизбежно пришлось вспомнить о своих ужасных подростковых годах, когда каких только гадостей ей не приходилось выслушивать и от одноклассников, и от родителей, и от соседей. Зато, кто знает, может быть, это послужило для нее хорошей жизненной школой.
Мерроу откашлялась и ответила точно так же, как и в юные годы.
- У них своего рода база отдыха.
Она заметила, что Алекс поставил рамку с фото обратно на полку и взял другую, наклонившись поближе, чтобы лучше рассмотреть ее.
- Понятно, это отличное место для занятий водными видами спорта - виндсерфингом, например.
Если бы! Виндсерфинг - это замечательное занятие, и она бы, наоборот, всегда гордилась бы родителями. А тут, что называется, на любителя...
- Ну, база отдыха - это не совсем верное определение... - Она откинула голову, пытаясь вспомнить какие-нибудь другие слова, которые использовала раньше. - Скорее - оздоровительный центр.
Алекс повернулся и с веселым любопытством посмотрел на нее.
- Теперь я заинтригован.
Мерроу сжала губы и хмуро стала добавлять в салат нарезанные оливки.
- Я говорила, что у нас с тобой совершенно разные миры.
- А я никогда не понимал, что это значит. Ты не объяснишь наконец?
Она снова взглянула на него из-под длинных ресниц, облизав губы кончиком языка.
В потертых джинсах и темно-синей рубашке поло с короткими рукавами, белокурыми волосами и загорелым после выходных на море лицом, он был прекрасен. И она действительно очень сильно соскучилась по нему.
Ее глупое сердце даже подпрыгнуло от радости, когда он появился.
А сейчас она своими словами отдалит его от себя. И что бы он ни сказал, это будет началом конца.
Он снова вскинул свои белесые брови. Она делала глубокий вдох и выпалила:
- Они занимаются сексотерапией. К ним приходят пары на медитацию, йогу, массаж и прочее, моя мать - специалист по Тантре.
И замолчала.
Выражение лица Алекса нисколько не изменилось. Она замерла в ожидании. Но когда ей уже захотелось запустить в него своим любимым греческим салатом, он медленно кивнул и произнес:
- Отлично.
Мерроу прищурилась.
- Отлично? И это все, что ты хочешь сказать?
- Мне нужно минутку подумать.
Она так и знала! Сейчас он задумается и, конечно, поймет, насколько они далеки по социальному происхождению. И скажет себе, что им бессмысленно встречаться.
- Если честно, у меня слегка помутился рассудок, когда ты упомянула про сексотерапию.
Мерроу тут же надулась, и он, заметив это, улыбнулся.
- Просто я подумал, что нам это не понадобится. Мы с тобой оба - мастера сексотерапии.
- А я и не предлагала записаться на сеанс.
Он протянул руку, стащил оливку с разделочной доски и продолжил:
- Однако все остальное прозвучало чрезвычайно интересно. Расскажи поподробнее.
Что? Она уставилась на него широко распахнутыми глазами. И заметила золотистые блики. Он опустил глаза и снова стащил оливку. Минуточку...
- О, ты, наверное, издеваешься. Тебя это заводит?
- О'Коннелл, я заведен с тех пор, как приехал сюда на машине. А этот разговор лишь немного добавил масла в огонь, вот и все. Мое воображение, признаться, буйствует. А тебе ведь нравится, когда я проявляю творческий подход.
Мерроу была поражена.
- Тебя это не волнует?
Он снова посмотрел ей в глаза.
- А что меня должно волновать? Теперь понятно, почему у тебя нет комплексов насчет секса, как у других женщин. С такими родителями ты, возможно, могла поговорить обо всем, и поэтому ты так уверена в себе. Напомни, чтобы я поблагодарил их за это при встрече.
При встрече?!
Он слегка наклонился вперед и вкрадчиво сказал:
- А теперь расскажи подробнее о технике массажа...
- Алекс, я не собираюсь знакомить тебя со своими родителями.
- А я и не предлагаю, чтобы мы сейчас же сели в машину и отправились к ним.
- Этого никогда не будет!
Алекс выпрямился, и Мерроу заметила в его глазах сердитое выражение. Он даже избегал ее взгляда.
Она подошла к нему и тронула его за локоть, повернув лицом к себе.
- Любовники-плейбои не знакомятся с родителями своих девушек.
- Это еще одно правило, да?
- Да, именно так. - Она обняла его за талию и шагнула ближе, подняв голову, чтобы посмотреть на него. - Но я действительно могу сделать массаж.
То, что он даже не попытался к ней прикоснуться, заставило ее вздрогнуть от страха. Вместо этого он долго и внимательно рассматривал ее лицо, как будто раздумывал, говорить ли ей о своих мыслях.
А ей было страшно спрашивать. Вместо этого она лишь вопросительно подняла брови.
Он сощурился.
- Сколько мы будем играть в эту игру?
Мерроу сглотнула, и ее улыбка померкла.
- В какую игру?
- В игру, в которой мы притворяемся, будто между нами ничего не происходит... Ведь мы оба знаем, что наши отношения - это не просто секс.
Она сделала шаг назад. Алекс пожал плечами.
- Я раньше думал, что все твои беды заключаются в том, что твой бывший бойфренд обманул тебя, причинив тебе душевную боль. Но ты недавно сказала по телефону, что он не имел для тебя большого значения.
- Так оно и есть. Я не настолько любила его, чтобы он разбил мне сердце. Я была просто... разочарована в нем. Возможно, слегка оскорблена тем, что сразу его не рассмотрела, но не более того.
Алекс кивнул, и, сжав губы в тонкую линию, грубовато ответил:
- И даже сейчас по выражению твоего лица я вижу, ты не намерена мне ничего рассказывать.
Правильно! А какой женщине приятно вспоминать о своих прошлых неудачах?
- Потому что это не имеет к нам никакого отношения.
- Может быть, ты объяснишь, что же тогда стоит между нами? Что нам мешает?
Мерроу не знала, как ей поступить. Если она пустит Алекса к себе в душу, он сможет причинить ей такую сильную боль, какой она раньше никогда не испытывала.
Ее нерешительность еще больше разозлила Алекса.
- Ну, может быть, когда ты соберешься мне обо всем рассказать, дай мне знать. Тебе известно, где меня найти.
Мерроу с удивлением наблюдала, как он взял пиджак со спинки дивана и сжал в руке так, что кончики пальцев побелели.
Он уходит?
- Я думала, мы договорились, что на данном этапе мы не хотим ничего серьезного в нашей жизни?
Алекс повернулся у самой двери и с сарказмом сказал:
- Тебе было бы гораздо проще сразу дать мне пару экземплярчиков перечня твоих правил. Чтобы я не наступал каждый раз на одни и те же грабли.
- Алекс...
- Я устал, О'Коннелл, - четыре часа в машине без отдыха. И я устал играть в игру, правил которой не знаю. Вот и все. Захочешь меня найти - найдешь.
Глава восьмая
Мерроу устроила ему пять дней ада. По крайней мере, так он себя чувствовал. И самым печальным было то, что, даже несмотря на чрезвычайно занятую жизнь, ему постоянно чего-то не хватало.
Когда она появилась в "Певенхеме" на еженедельной встрече с Микки, ему пришлось собрать все силы, чтобы вести себя сдержанно, как и полагалось Фицджеральду.
Он поздоровался с Микки и предложил Мерроу выложить на стол свои эскизы вместе с фотографиями и чертежами. И потом спокойным голосом по-деловому принялся рассуждать о предлагаемых работах.
Потому что одного взгляда на нее, когда она пришла, было ему вполне достаточно.
Она не надела одну из своих коротких юбок, сводивших его с ума, нет. Она поступила еще хуже! На ней была светло-золотистая блузка с глубоким вырезом, и короткие штаны в обтяжку. Из босоножек на высоких каблуках выглядывали пальцы, ногти которых были покрыты золотистым лаком.
Она даже сделала себе другую прическу, собрала волосы в корону, а слева оставила длинную прядь.
У Алекса чесались руки: ему хотелось... впрочем, лучше не думать об этом!
Сцепив зубы и сжав кулаки в карманах, он слушал ее рассказ о том, какие материалы и в каком количестве необходимо приобрести.
Во рту Мерроу было так сухо от волнения, что ей пришлось дважды откашливаться. И одному Богу известно, чего ей стоило сохранять спокойный деловой тон. Тем более что Алекс стоял в нескольких шагах от нее, словно не замечая ее присутствия.
Очевидно, у него не возникало потребности смотреть на нее, в то время как она каждые пять минут украдкой бросала на него взгляд.
Льняной костюм был чуть светлее его глаз, и в сочетании с белой рубашкой, расстегнутой сверху, подчеркивал его загар. Он был ужасно сексуален, и она ненавидела его за это.
И раздражен - казалось, вот-вот взорвется.
Когда она рискнула посмотреть на него из-под опущенных ресниц, сердце защемило в груди, и ей снова пришлось откашляться, так как слова застряли у нее в горле.
Но потом наконец оба закончили свои отчеты о проделанной работе, и Мерроу облегченно вздохнула.
Микки кивнул, скрестил руки на груди и несколько раз перевел взгляд с одного на другого.
- Я чувствую какое-то напряжение в воздухе.
- Проект идет очень хорошо, - сухо проинформировал его Алекс.
- И мы даже начали красить первый этаж...- поддакнула Мерроу.
Микки медленно кивнул.
- Гмм. Я это все понимаю. Но в моей команде, как я вижу, существует проблема, и, думаю, надо ее обсудить.
Мерроу покосилась на Алекса. Тот стиснул зубы. Легко представить, как он разъярился, что клиент стал свидетелем их отношений.
А Микки как ни в чем не бывало продолжил:
- Полагаю, между вами возникла размолвка. Такие вещи я всегда чувствую. Если бы вы женились столько раз, сколько я, тогда бы вы все поняли.
- Это не имеет никакого отношения к работе, которую мы выполняем для вас, - мрачно проговорил Алекс.
- Разумеется, но счастливая команда - продуктивная команда! Ссоры сказываются на творчестве. Необходимо побыстрее уладить ваши разногласия. Поговорите друг с другом. И послушайте меня. Даже если вам не хочется это слушать. Правила маркиза Куинсберри...
- Микки...- Угрожающий тон в голосе Алекса был слишком хорошо знаком Мерроу, поэтому она вмешалась, чтобы он не сказал то, о чем потом мог бы пожалеть:
- Микки, простите, но у нас действительно все замечательно.
- Не думаю, что нужно лгать клиенту.
Лучше бы он этого не говорил! Мерроу посмотрела на него широко открытыми глазами.
- Итак, что ты такого сделал, Алекс? - с иронией в голосе проговорил Микки. - По своему жизненному опыту я хорошо знаю, что женщина всегда считает виноватым мужчину.
- Если у тебя есть на это ответ, скажи, что делать.
Мерроу беспомощно развела руки в стороны и хлопнула ими по бедрам.
- Хватит! С меня довольно. Вы можете обсуждать свои мужские проблемы хоть целый день, у меня есть более достойные дела.
- Я же говорил тебе, что эта женщина - настоящий фейерверк, - фыркнул Микки.
Мерроу поджала губы и стала судорожно засовывать эскизы в портфель.
- Я ухожу.
- Нет. Я - клиент и плачу, деньги, поэтому останься. Проблемы в команде создают плохие рабочие условия, и я этого не допущу. Жизнь чертовски коротка. Мне нужно выйти и обсудить с менеджером поездку в Штаты... А вы... - Он ткнул в их сторону пальцем. - А вы останетесь здесь как минимум на полчаса и все обговорите. Ожидаю положительного результата. Мне в царстве искушения не нужна плохая карма...
Он хитро подмигнул, потом повернулся и направился к выходу.
Оба долго смотрели на дверь после того, как она закрылась.
Наконец Алекс глубоко вздохнул, вынул руки из карманов и принялся складывать проекты.
- Мы не можем и дальше работать вместе вот так.
- Не по моей вине.
- Микки прав, нам нужно обсудить ситуацию, иначе дальнейшее сотрудничество окажется под большим вопросом.
- Ты не можешь меня уволить. - Мерроу гордо вскинула голову, чтобы не показать, насколько ее обидела ссора с ним.
- Мерроу, я не собираюсь тебя увольнять. Ты удивительно талантливая женщина и прекрасно выполняешь свою работу. Я уже не раз говорил тебе это. Проблема касается нас. И только нас двоих. Если мы все не уладим, нам придется искать способ, как продержаться еще несколько месяцев. После завершения проекта нам уже не придется встречаться друг с другом. Надо как-то протерпеть.
Ей стало в десятки раз больнее. Она не могла говорить, пока не проглотила комок в горле. Слезы наворачивались на глаза, и ей стоило неимоверных усилий сдержать их.
Но даже когда она заговорила, у нее по-прежнему дрожал голос:
- Я не знаю, как это уладить.
Он встретился с ней взглядом, застыв с чертежами в руках.
- А ты хочешь все уладить?
- Да, я хочу все уладить! - Она нервно рассмеялась. - Мне тоже все это не нравится!
Голос Алекса сделался более вкрадчивым.
- Поговори со мной, О'Коннелл.
- Я не знаю, с чего начать.
- Если я скажу, что думаю, это поможет?
Она ничего не ответила, а он расправил плечи, словно защищаясь.
- Потому что я много размышлял. Возможно, если я скажу, что думаю, тебе будет легче сказать Мне, прав я или нет...
Она продолжала молча смотреть на него. Алекс обреченно вздохнул и продолжил:
- Я думаю, источник наших бед надо искать в том, кто я такой.
- Архитектор?
Он ухмыльнулся и снова засунул руки в карманы.
- Нет, не архитектор. Фипджеральд.
Мерроу чуть не открыла рот от удивления. Оказывается, он тоже знал, что их неравное социальное положение станет неразрешимой проблемой. Видимо, он все время это понимал, как и она.
- Я понимаю, что ты можешь считать мою жизнь скучной. Есть определенные обязательства, связанные с тем, кто я такой, и тебе может быть трудно взять их на себя.
Подождите! Дело приняло неожиданный оборот... Но она ждала, что еще он ей скажет.
- Женщине, появившейся в моей жизни, не удастся скрыться от папарацци и тому подобное, ей автоматически придется взять на себя ответственность и обязательства семьи Фипджеральд. Надо пожимать руки, улыбаться для фотографий и так далее и тому подобное. Это непростая работа. Я всегда это понимал...
Мерроу напряглась. Разговор пошел совсем не так, как она ожидала.
- А тебе самому как живется? Тебе хорошо? Привык же ты к такому образу жизни?
Он улыбнулся в ответ.
- На самом деле я чувствую себя вполне комфортно. Но я всегда знал, чего от меня ждут окружающие, и стремился соответствовать их требованиям, а вот моя сестра всячески сопротивлялась. Может быть, если тебе доведется встретиться с ней и подружиться, она тебе сама об этом расскажет.
Мерроу подумала, что ей бы этого очень хотелось. Но она ничего не сказала.
- У меня есть цель, - продолжил Алекс. - Видела табличку на здании офиса на площади Меррион?
- Та, на которой написано "Фипджеральд и сын"?
- Да. - Он зашагал по комнате. - Я собирать к концу года убрать с нее надпись "и сын".
Мерроу улыбнулась, так решительно звучал его голос.
- И почему это так важно?
Алекс оперся на высокий письменный стол, скрестив руки на груди.
- Каждое поколение Фицджеральдов вносит свой вклад в семейную историю. Мой отец основал компанию и создал себе имя как архитектор, и именно его имя написано первым на табличке. - Он пожал плечами. - И я не собираюсь с ним соперничать. Но я смотрю в будущее. У меня обязательно появится жена, сын... Ну, ты поняла мою мысль. Глупо, наверное.
Ее взгляд потеплел.
- Нет, - покачала она головой. - Я не считаю твои слова глупыми. И даже горжусь тобой.
- Ну спасибо, мисс О’Коннелл. - Он подошел ней. - Вернемся к предмету разговора. Давай с тобой договоримся о том, как будем впредь вести себя, пока не вернулся Микки.
Мерроу замерла. Сердце ее заколотилось от странных предчувствий.
- Мне кажется, что происходит что-то хорошее, - негромко произнес Алекс.
- Мне тоже.
- Но в отношениях между мужчиной и женщиной не может быть абсолютных гарантий... Мы оба это знаем.
- Да.
- Придется просто посмотреть, куда нас это заведет. И мое предложение таково - давай прекратим игру. Больше никакого плейбоя и его возлюбленной.
- А мне нравилось быть твоей возлюбленной.
- Хорошо, тогда ты ею и останешься. Я вообще не хочу, чтобы ты менялась, О'Коннелл. Особенно сейчас, когда я собираюсь познакомить тебя с моими родителями.
Мерроу сразу помрачнела.
- Ты еще не встречался с моей семьей.
На его лице появилось выражение недоумения.
- Ты же сказала, что я никогда не встречусь с твоей семьей.
- И почему, как ты думаешь?
- Существует какая-то страшная тайна, о которой тебе нужно мне рассказать?
Она ухмыльнулась.
- Ты забавный парень. Но правда заключается в том, что мои родители могут за одну встречу разрушить репутацию всей семьи Фицджеральд.
- Я как-то сильно сомневаюсь в этом.
- Поверь мне!
Алекс выпрямился и засунул руки в карманы.
- Объясни.
- А тебе не кажется, что ты слишком часто засовываешь руки в карманы. Это раздражает. Разве Фицджеральду позволительно вызывать раздражение?
- Я делаю это лишь по одной простой причине: чтобы не приставать к тебе и не хвататься за всякие твои части тела. Я достаточно откровенно выразился?
- Не помню, чтобы я хоть раз жаловалась на твои приставания.
Алекс вынул руку из кармана, посмотрел на часы, потом засунул ее обратно, подальше от искушения.
- У нас десять минут до возвращения Микки. По крайней мере пять из них я бы хотел потратить на поцелуй. Поэтому поторопись с объяснениями.
- Мои родители очень свободолюбивы, они не женаты... А твоя семья вращается в кругу политиков и бизнесменов, так?
- Да. Один из них лидер ирландского правительства, двое крупных военных, один - бывший президент. Ну и главы компаний.
Мерроу лишь корчила гримасы, слушая его признания.
- Вот видишь! Мои родственники на фоне твоих покажутся вторым сортом. А тут еще их сомнительная для многих работа. И если кто-нибудь из твоих близких вздумает спросить, чем они занимаются в жизни, мои родители обязательно скажут - сексотерапией. Ты этого хочешь?
Алекс усмехнулся.
- Все, пять минут прошло. Я вынимаю руки из карманов...
- Нет, Алекс... Не сейчас. Микки может вернуться в любую секунду. - Она отступила подальше от него... Попробуй понять то, что я тебе сказала. Это чрезвычайно важно. Собрать в одной комнате наши семьи равносильно тому, что поджечь фитиль под пороховой бочкой.
Алекс некоторое время спокойно стоял, и, когда она на него взглянула, у него было на редкость удивленное и в то же время задумчивое выражение лица.
- И в этом заключалась вся проблема? Я не могу поверить своим ушам.
- Черт! Ты ничего не понял! - Мерроу в ярости топнула ногой. - На страницах газет обязательно появятся фотографии моих родителей, что нанесет сокрушительный удар по репутации твоей семьи.