Элен Пленьи предстоит разбираться с запутанным делом о наследовании старинного французского замка. Элен целеустремленно строит свою карьеру, не размениваясь на всякие сентиментальные "мелочи" - чувства, свидания, кавалеров. Однако рандеву с замком круто изменит ее жизнь: Элен не только впервые за свои тридцать лет испытает радости любви, но и станет свидетельницей настоящего чуда - судьба, презрев века, расстояния и юридические формальности, решит сама, кому передать ключ от Жолимона.
Содержание:
Пролог 1
Глава 1, - которая в аэропорту 3
Глава 2, - в которой Виктор повесил трубку 4
Глава 3, - которая опять в аэропорту 4
Глава 4, - в которой пять без четверти 5
Глава 5, - в которой носильщик открыл дверь номера 6
Глава 6, - в которой Брунсберри извлек картину 8
Глава 7, - в которой мы ждали лифт 8
Глава 8, - в которой все по порядку 10
Глава 9, - в которой Майкл слушал молча 13
Глава 10, - в которой еще один звонок 13
Глава 11, - в которой я вошла в кухню 14
Глава 12, - в которой мы сели в такси 15
Глава 13, - в которой нам пришлось расстаться с таксистом 15
Глава 14, - в которой калитка особняка была не заперта 16
Глава 15, - где секрет не большой, но весьма пространный 17
Глава 16, - в которой Никс снова напомнил о себе настойчивым звонком 18
Глава 17, - в которой Линна подняла трубку 18
Глава 18, - в которой с темного неба капало все активнее 18
Глава 19, - в которой мы с Никсом влетели в холл отеля 19
Глава 20, - в которой лило как из тысячи ведер 20
Глава 21, - в которой я кричу 21
Глава 22, - в которой зазвонил будильник 22
Глава 23, - в которой на улице темновато 22
Глава 24, - в которой у человека с опереточной фамилией мало перспектив 25
Глава 25, - в которой речь действительно о мессире Ониксе 28
Глава 26, - в которой прошло полчаса 30
Глава 27, - в которой при слове "улыбка" я вздрогнула 31
Натали де Рамон
Рандеву с замком
Пролог
Моей подруге Иннес Кроупени и нашим бабушкам
Сентябрь с примерным постоянством декорирует викторианские окрестности озера Шамплейн, штат Вермонт, в стиле барокко. Воды приобретают изящную гладкость зеркал, лазурь неба несколько припудривается, и на ней в роли мушек а-ля Людовик XIV размещаются пара-тройка куртуазных беленьких тучек, завитых и уложенных по всем правилам куаферского искусства времен самого Короля-Солнце. Багрянец, золото, благородные оттенки старой меди, глубокие бархатные тона темно-зеленых и пурпурно-лиловых кленов, причудливая резьба теней и щедрая вышивка садовыми цветами: желтые, рыжие, рыже-оранжевые и рыже-красные, просто красные и розовые с золотым отливом, мохнатые желтые и желтые колокольчиками, мелкие апельсиновые звездочки и толстые дурманные соцветия пастельных тонов от сиреневато-белого до густой, отсвечивающей червонным золотом охры.
Несомненно, все они, как любое уважающее себя растение, обладали именами, гордыми и сложными, с привкусом средневековой латыни, а оттого похожими на названия лекарств, которых в ежедневном рационе миссис Дональд Уоллер имелось более чем достаточно, особенно с учетом очередного осеннего обострения болезни Альцгеймера. Так зачем же мучить свою несчастную память, заставляя ее вспоминать имена цветов, когда можно и просто так любоваться красными, желтыми, золотыми, охристыми, лиловыми, белыми россыпями на ухоженных клумбах перед балконом? Зачем вспоминать имена птиц, если и так понятно, что вон та - серенькая с полосатым хвостиком, эти - голубые в желтых шапочках, а у этой самый длинный хвостик и вся она такая ладненькая, кругленькая, как… Как же называется то, на что - или на кого? - похожа эта птичка?..
Впрочем, неважно! Гораздо приятнее и - что самое главное, намного успешнее - заставлять упрямую память восстанавливать не названия цветов и птиц, а события. Например, свадьбу мисс Кэролайн Катнер и мистера Дональда Уоллера: вот его рука - энергичное, обжигающее прикосновение - берет ее "куриную лапку" - тут миссис Уоллер невольно улыбается и рассматривает свою маленькую сухую кисть, с годами ставшую еще больше соответствовать шутливому прозвищу, данному мужем, - чересчур густая и пышная фата сваливается невесте на глаза, но она не может поправить ее - в одной руке колоссальный букет, а другую держит Уоллер, - и она беспомощно бормочет:
- Милый, поправь мне фату, я ничего не вижу!
- Сейчас, - шепчет он, надевая ей кольцо, а оно почему-то не хочет лезть на ее безымянный палец. - Сейчас, сейчас… Сейчас, потерпи, моя курочка… Сейчас, я аккуратно, я не сделаю тебе больно…
Те же самые слова он шептал и в спальне, когда вдруг с изумлением обнаружил, что она в тридцать один год - девственница. А как же могло быть иначе? Кэролайн ждала своего Дональда всю войну, и даже дольше - они поженились только в сорок седьмом, сразу же, как он только вернулся, в тот же месяц, - но почему дольше? Надо вспомнить. Жених Дороти Кембел вернулся в сорок пятом, и сыновья миссис Перидж, и даже садовник Катнеров - Билли Винс… Рыжий, огромный, он служил на флоте… Он тоже сразу женился на своей девушке - горничной миссис Катнер. Она была ужасно толстая и смешливая, но ждала его. Тогда все девушки ждали! Как же иначе… Но вот Нэнси Бермингейм не дождалась, и Энни Моррисс. И Шерон Руопенвурм, и Нелл… Боже мой, как же полностью звали Нелл, она ведь моя кузина? Или это не вернулся мой кузен? Господи, как же его? Кузен, кузен…
Довольно, одернула себя миссис Уоллер, я вспоминаю только хорошее: свадьбу, первую брачную ночь… Стоп, но почему же мы поженились только в сорок седьмом? Где Дональд пропадал так долго? Миссис Уоллер потерла лоб, как бы массируя несговорчивую память. Так, он был военным корреспондентом в Европе, да, да, я хорошо помню! В газете своего отца, правильно, приободрилась миссис Уоллер, нам, клану Уоллеров, до сих пор принадлежит пятьдесят два процента акций газеты "Морнинг…", "Морнинг…"…
Неважно! Самой популярной газеты штата Айдахо, вот и все, и так ясно, успокоила себя миссис Уоллер, надо сосредоточиться на событиях, а не на именах с названиями, так всегда советует доктор Моргенштерн. Он очарователен, этот Моргенштерн, и у него есть дочка. Хорошенькая. Шерил. А что, если познакомить ее с моим внуком? Майклу давно пора жениться, он ведь баллотируется в сенат Оклахомы… Ужасный штат! Унылая жара и напыщенный народец, помешанный на своей нефти и мясе…
То ли дело в родном Вермонте! Миссис Уоллер обвела взглядом простиравшуюся перед ее балконом живописность, с наслаждением втянула ртом и носом свежий сентябрьский озерный вермонтский воздух и осталась очень довольна собой, потому что, залюбовавшись пейзажем, сумела удержать в голове последнюю мысль. Очень дельную, между прочим: Майкла нужно срочно женить, ведь у холостяка очень мало шансов на выборах, пусть даже он баллотируется в "удельном княжестве" своего клана. Докторская дочка - неплохой вариант, если уж Майкл так страстно отвергает все выгодные партии с женским потомством Морриссов, Бирмингеймов и даже Руопен… э-э-э… Руопен… Неважно, все равно он их отвергает. А докторская дочка, пусть даже и бесприданница, привнесет Уоллерам не только свежую кровь, но и очень хороша в качестве жены будущего сенатора - ясно же, что докторские дочки просто с пеленок предназначены для занятий благотво… благотво… тво… Ну, как принцесса Диана посещать приюты и больницы, впрочем, леди Ди, кажется никогда не была докторской дочкой… Или была? Нет! Нет, конечно. Общеизвестно, что ее отец был лесником. Или лесником был папаша Золушки?..
- Миссис Уоллер! Как поживаете?
Миссис Уоллер повернула голову. По балкону к ней приближался Сэмюель Брунсберри. Ее поверенный и… Как всегда при появлении Брунсберри, миссис Уоллер мысленно зарделась: до чего же хорош, но как бессовестно молод! Почему бы этому сорокадвухлетнему атлету с ранней белоснежностью шевелюры и спортивным загаром не появиться бы при ней в качестве поверенного лет эдак двадцать пять - двадцать семь назад? Она осталась вдовой в шестьдесят два, и тогда, даже невзирая на двадцатилетнюю разницу в возрасте, можно было бы… Ну, не то что бы действовать на манер леди Чаттерлей, это не в стиле миссис Уоллер, а все-таки придумать более приятную причину деловых свиданий, нежели единственная возможная: каждый день в одно и то же время мистер Брунсберри должен являться к миссис Уоллер для того, чтобы заново переписать или хотя бы перечитать завещание вдовы для освежения ее травмированной Альцгеймером памяти.
Миссис Уоллер вежливо улыбнулась и взмахнула рукой.
- Рада видеть вас, Сэмюель. - Называть юного поверенного по имени - вот единственная вольность, которую она могла позволить себе. - Чудесный денек, Сэмюель, не правда ли?
- Именно так, мэм. Вот, - Брунсберри протянул ей телефонную трубку, - некая мадам Флер, как она представилась. Звонок междугородний. Я проходил через ваш кабинет и позволил себе ответить. Насколько я понял, мэм…
- Благодарю вас, - кивнув и перебивая невольно, - извините, Сэмюель. - Миссис Уоллер взяла радиоустройство, приложив все усилия к тому, чтобы ненароком не коснуться руки соблазнительного поверенного. - Слушаю вас, мадам Флер.
- Добрый день, миссис Уоллер. Или добрый вечер? Может быть, у вас уже вечер, никак не соображу из-за разницы во времени. Алло, миссис Уоллер, вы меня слышите?
- Да, да, - подтвердила миссис Уоллер и даже покивала, хотя собеседница на том конце провода вряд ли могла увидеть ее кивок. - Я слушаю вас, мадам Флер.
Мадам Флер, мадам Флер… - миссис Уоллер мучительно терла свой лоб - кто бы это могла быть? И почему "мадам", если она говорит по-английски? Или она француженка? Бельгийка? Швейцарка? Где еще к женщинам обращаются "мадам"? Ох, ну конечно же - там в Канаде, где говорят по-французски! В Монреале живет моя тетушка, обрадовалась миссис Уоллер, да-да, тетушка Бетси! Она замужем за… Боже мой, за кем же она замужем? О нет… Тетушка Бетси умерла еще до рождения Майкла…
- Видите ли, миссис Уоллер, - собеседница выразительно помолчала, - вы, я думаю, понимаете, что мне очень неловко… Вернее, я хочу сказать, что это вам должно быть…
- Вы звоните из Канады?
Миссис Уоллер нашла, что лучше спросить в лоб, нежели теряться в догадках. Во всяком случае, если эта мадам Флер какая-то родственница, например дочь или сноха тети Бетси, то она должна знать о проблемах с памятью миссис Уоллер. Все родственники это знают и давно не обижаются, если она вдруг не узнает кого-либо, тем более по телефону.
- Нет, что вы. С чего вы взяли?
- Значит, из Франции? - с надеждой разведать о собеседнице побольше поинтересовалась миссис Уоллер.
- Конечно, я уже много лет не покидаю Жолимон.
- Жо-ли-мон? - Миссис Уоллер беспомощно заморгала и уставилась на Брунсберри.
Тот кашлянул и пожал плечами.
- Надеюсь, там хороший климат? - деликатно добавила миссис Уоллер, потому что из трубки доносилось только хрипловатое дыхание с того берега океана.
- Я бы не сказала, что самый лучший, - наконец отозвалась мадам Флер, - но все самое лучшее в моей жизни связано именно с ним. - Слова "лучшее в моей жизни" были произнесены с некоторым пафосом в отличие от "лучший", относящегося к климату. - И я… Я бы хотела поговорить с вами именно о нем.
- Да, пожалуйста, - выдавила миссис Уоллер, тоскуя об утраченной памяти: интересно, была она в этом Жолимоне или нет? И вообще, что это - город, поселок, штат, провинция?
- Видите ли, у мистера Уоллера есть дочь. Э-э-э… Незаконнорожденная. А у нее в свою очередь…
- Она хорошенькая? - Сообщение о чьей бы то ни было дочери всегда очень волновало миссис Уоллер.
- Хорошенькая? - переспросила мадам Флер и неожиданно фыркнула. - Может быть. Блондинка с бюстом на любителя. - И хохотнула еще раз.
- Почему вы смеетесь? - обиженно сказала миссис Уоллер. - Блондинки часто бывают очень хорошенькими, даже крашеные, например, Мэрилин Монро или… - Тут миссис Уоллер хотела назвать леди Ди, но она не была уверена, красилась ли принцесса Диана или была белокурой от природы, да и вообще не совсем уместно поминать несчастную принцессу всуе, хотя такой удобный повод поинтересоваться, кем был ее отец, ведь мадам Флер живет во Франции, а это совсем близко от Соединенного Королевства. - Кстати, мадам Флер, а кто ее отец? - тем не менее не сдержала любопытства мадам Уоллер. - Лесник? Как у Золушки? Или премьер-министр?
- Ах, как же мне не смеяться, милая вы моя мадам Уоллер!
Мадам Флер хохотала уже высоковатым контральто, как если бы она была опереточной дивой и исполняла бы ту самую арию из "Летучей мыши", где "все смеются - ха-ха-ха! И смеются - ха-ха-ха!" или что-то в этом роде. Или это вовсе не из "Летучей мыши?" - задумалась миссис Уоллер, а мадам Флер неожиданно закашлялась и заявила севшим от смеха голосом:
- Да знала бы я, что у вас такое очаровательное чувство юмора, я бы позвонила вам двадцать с лишним лет назад!
- Двадцать пять?
- Ха-ха-ха! Вы меня уморите, душечка! Называйте меня просто Джессика! Просто Джесс!
- Двадцать шесть?
- Двадцать семь, дорогая! Двадцать семь лет назад мы могли бы стать замечательными подругами! А я так мучилась, так переживала! Можно, я буду называть тебя Кэролайн?
- Н-ну, раз уж мы с тобой подруги, Джесс, не могла бы ты напомнить мне, э-э-э… о чем мы говорили? - ужаснулась миссис Уоллер и снова в поисках поддержки посмотрела на Брунсберри, а мадам Флер снова захохотала.
- Жолимон, блондинка, - внятно прошептал поверенный.
- Жолимон, блондинка, - радостно повторила миссис Уоллер, вызвав новый приступ хохота и кашля за океаном.
- Ну пожалуйста! Ну моя милая Кэролайн! - похоже, уже сквозь слезы взмолилась Джессика. - Не надо больше! Мне нельзя так много смеяться! У меня начнется приступ астмы!
- Бедняжка, - посочувствовала миссис Уоллер. - А у меня, знаешь ли, болезнь Альцгеймера, это так утомительно. Но астма, по-моему, еще хуже, хотя, кажется, от нее бывают уколы? Если бы ты жила поближе, моя Молли могла бы и тебе делать уколы. У нее такие нежные руки! И она умеет настаивать травы. Ты обязательно должна пить травы!
- Спасибо тебе, - сказала Джессика и вдруг всхлипнула. - Наверное, Дональду было очень хорошо с тобой…
- Ты помнишь Дональда?
Джессика вздохнула так глубоко, что у миссис Уоллер даже зашумело в ухе и от этого в голове началось какое-то движение. И миссис Уоллер, радуясь своей догадке, предположила:
- Это твоя дочь?
- Нет. У меня нет детей.
- А блондинка? Ты же говорила мне про блондинку?
- Она его дочь, но не моя, - хрипло произнесла Джессика и надолго закашлялась. - Извини, Кэролайн, - через какое-то время сказала она. - Я не должна была смеяться и говорить так много. Короче, я завещаю Жолимон ей. Моими делами занимается "Гранд Жюст", контора мэтра Ванвэ. В Париже. - Джессика вновь надрывно закашляла. - Я прошу тебя, Керри! В память о Дональде не судись с ней! Обещай мне!
- Да, Джесс, конечно. Но… Но тебе обязательно нужно пить травы! Ты так кашляешь!
- Ты фантастическая женщина! Я восхищаюсь тобой! Значит… значит, ты клянешься? Ты… ты не отнимешь у нее замок?
Замок? Какой замок? Миссис Уоллер была ошеломлена. Откуда он взялся? О каком замке говорит эта Джессика? Но, но… Мысли в голове миссис Уоллер беспомощно путались, как распущенные волосы, когда ветер дует в спину. Но ведь это же здорово, что у блондинки будет замок! Как-никак она - дочь Уоллера. Незаконная, правда… Ну и что? Это же замечательная партия для Брунсберри! Блондинка, да еще с замком!
- А как ее зовут, Джесс? И она точно блондинка?
- Блондинка. Но, но… Поклянись, Кэролайн!
Миссис Уоллер поклялась. Она даже подняла вверх открытую ладошку! И заговорщицки посмотрела на Брунсберри. Я сделаю тебя счастливым, подумала она, обязательно сделаю, ох, только бы не забыть еще раз спросить имя будущей невесты-наследницы. И, не откладывая дело в долгий ящик, миссис Уоллер так и поступила, в ответ же мадам Флер произнесла какую-то абракадабру: сочетание букв более подходило лекарству или растению. Ну и имена дают женщинам в Старом Свете! - ужаснулась миссис Уоллер, но самое страшное, что она никогда в жизни не сможет повторить такое экзотическое имя!
- Джесс, мне так хочется познакомиться с ней, бедняжка ведь не виновата, что Дональд скрыл ее от меня. - Находчивость всегда была отличительной чертой миссис Уоллер.
- Дональд и не подозревал о ее существовании. Она родилась после того, как…
- Ну, что теперь ворошить былое, - мягко перебила миссис Уоллер. - Не могла бы ты продиктовать по буквам ее имя?
- Хорошо, - согласилась Джессика, - только имей в виду, что…
И она произнесла еще несколько каких-то слов, но миссис Уоллер уже не расслышала, каких именно, потому что быстро сунула трубку Брунсберри, показав глазами на ручку и блокнот. Письменные принадлежности всегда лежали рядом с ее креслом на балконном резном столике.
После разговора с вдовой своего бывшего мужа Джессика Флер, в замужестве Уоллер, испытала необыкновенное облегчение. Впрочем, может быть, и не стоило звонить Кэролайн, а просто отослать завещание в контору мэтра Ванвэ. И вовсе не сегодня или завтра, а еще двадцать семь лет назад, когда она его составила. Примерно через год после смерти Дональда Уоллера, о которой она узнала с опозданием из ошеломившей ее газетной статьи. Но не это событие стало решающим для завещания в пользу потомства непризнанной - потому как неведомой - дочери мистера Уоллера, а вероломный поступок, наглая ложь очень близкого человека, почти сына, которому Джессика Флер некогда планировала завещать свой замок.
Самое же первое и единственное до сих пор завещание, если не считать этого лежащего перед ней на письменном столе слегка пожелтелого от времени листка, Джессика Флер, в те поры почти свежеиспеченная миссис Дональд Уоллер, написала почти шестьдесят лет назад - в сорок шестом, когда заботливый супруг приобрел французскую недвижимость на ее имя.