- Этот чаще всех.
Тереза с трудом подавила вздох раздражения. В такие моменты ей начинало казаться, что удовольствие от танцев несколько переоценивают.
- Мне что, перечислять имена джентльменов, постоянно толкущихся возле меня? Ваше имя тоже окажется в этом списке, милорд.
- Однако Монтроуз не возражает против моего присутствия рядом с вами. А вот Бартоломью он недолюбливает.
- Почему это?
- Спросите его самого. Я сплетни не распространяю.
Лайонел только и занимался этим весь вечер, и Тереза едва удержалась, чтобы не сказать ему колкость. Вместо этого она украдкой бросила взгляд туда, где сидел Толли. Однако его стул опустел.
Терезу охватило разочарование. Она досадовала на себя - за то, что забыла о правилах вежливости и позволила себе наговорить лишнего, и на Бартоломью - ведь тот ушел, воспользовавшись в качестве предлога их разговором, хотя с самого начала не испытывал желания здесь находиться.
После его страстных поцелуев пусть лучше найдет в себе силы нанести ей визит, иначе Терезе придется вновь встретиться с ним и выяснить, почему он отказывается сделать это. Только описание этого поступка ни за что не появится в ее руководстве.
Выйдя из наемного экипажа в Чипсайде, Бартоломью остановился перед весьма скромным домом. Чувство самосохранения и интуиция во весь голос взывали к нему, требуя немедленно вернуться в экипаж и как можно скорее оказаться в Джеймс-Хаусе. Но вместо этого он оперся на трость и похромал вперед.
Взявшись за медное кольцо, Бартоломью постучал в дверь. В десять часов вечера светские люди еще вовсю веселились на балах и званых вечерах, но в этом доме жил простой человек.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла сурового вида женщина в огромном чепце, халате и со свечой в руке.
- Мы уже закрыты, сэр, - сказала она гораздо приветливее, нежели Бартоломью мог ожидать.
- Знаю, - ответил Толли. - Я лишь хотел узнать, не уделит ли мне доктор минутку своего времени.
- Проходите в комнату. Я спрошу.
Вновь идти, садиться, а потом снова вставать…
- Я лучше подожду здесь, - решил Толли.
- Как вас представить, сэр?
- Полковник Джеймс.
Кивнув, женщина захлопнула дверь прямо у него перед носом. Бартоломью стиснул зубы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сбежать, или, вернее, не похромать прочь. В его сознании продолжалась битва. Он был полон решимости принять удар судьбы и чтить память своих товарищей, продолжая страдать от ран, полученных в бою, отнявшем у них жизнь. Но с другой стороны, изматывающая его на протяжении многих месяцев боль наталкивалась на преграду в виде женщины. Тереза Уэллер хотела, чтобы Бартоломью приехал к ней с визитом, хотела танцевать с ним. А он просто хотел ее.
Дверь дома вновь распахнулась, и на пороге появилась знакомая фигура доктора Прентисса.
- Чем я могу помочь вам, полковник? - спросил он. - Вы умудрились сделать так, что ваша многострадальная рана вновь открылась?
- Нет. - Бартоломью судорожно сглотнул. - Я хотел спросить, не могли бы вы навестить меня завтра в Джеймс-Хаусе. Я… я хочу, чтобы вы сломали мне ногу и заново вправили кости.
Доктор с минуту смотрел на Бартоломью, а потом кивнул.
- Вам удобно в полдень?
Целых четырнадцать часов раздумий о том, какой он глупец, раз согласился рискнуть и, возможно, окончательно потерять ногу.
- Да. Спасибо.
- Не стоит благодарности, полковник. Потому что завтра вы меня возненавидите.
Скорее всего завтра к полудню Бартоломью возненавидит себя самого. Кивнув, Толли заковылял к поджидавшему его экипажу.
Он знал, что поступает глупо, ведь его привела сюда минутная надежда. Надежда на то, что через несколько недель он сможет ходить, не испытывая при этом невыносимой мучительной боли. Надежда на то, что, если все пойдет лучше, чем он заслуживает, ему удастся потанцевать вальс с Терезой Уэллер. Проблема лишь в том, что в последние восемь месяцев отношения Бартоломью Джеймса с надеждой складывались не слишком хорошо.
- Я не могу одобрить этого, Толли.
- А я и не прошу. - Всем сердцем желая, чтобы брат не затевал спор, Толли продолжал делать вид, что просматривает карточки, лежащие стопкой на столике в холле. Для него не было ни одной, но это не имело значения.
- Кто такой этот доктор Прентисс?
Бартоломью начал просматривать карточки в третий раз.
- Нас познакомил один мой… друг. - Бартоломью не считал герцога Соммерсета своим другом, но не знал, как иначе назвать этого человека, не раскрыв тайны "Клуба искателей приключений". - Он справится не хуже любого другого, ты так не думаешь?
- Не уверен! У тебя сейчас две ноги. Так благодари Бога за то, что имеешь, и оставь все как есть.
Бартоломью внимательно посмотрел на брата.
- У меня не две ноги, а только одна да еще якорь, который с бряцаньем волочится за мной, куда бы я ни пошел. Но как уже сказал, я не нуждаюсь в твоем одобрении. Я поставил тебя в известность лишь потому, что некоторое время мне придется провести в постели. Если ты предпочитаешь, чтобы я лечился в другом месте, то…
- Даже не смей говорить мне об этом. - Стивен ткнул пальцем в сторону Бартоломью. - Ты останешься здесь. Но если тебе все же интересно мое мнение, я считаю эту затею слишком рискованной.
- Я и сам об этом думал, - тихо произнес Бартоломью. - Но я должен попробовать. Просто хотел, чтобы ты знал об этом.
- Спасибо и на этом.
- Не стоит благодарности.
Стивен не собирался уходить, и поэтому Бартоломью, выругавшись, похромал к лестнице. По узкой лестнице для слуг было удобнее спускаться, но поднимался он здесь, потому что у главной лестницы дома имелись перила, за которые он мог ухватиться.
Не успел Толли преодолеть три ступени, как Стивен последовал за ним. Едва только рука брата легла ему на плечи, Бартоломью отпрянул.
- Не трогай меня! - прорычал он, ощутив, как в душе поднимается приступ паники, несмотря на то, что он знал, кто подошел сзади.
- Не понимаю, - проворчал Стивен, возвращаясь в холл. - Ты никогда не вел себя подобным образом.
- Ты прав, - подтвердил Толли, хватаясь за балюстраду и подтягивая тело еще на одну ступень. - Доктор придет в полдень. А пока я хочу выпить.
Стивен стоял внизу и наблюдал, как его упрямый, бесстрашный, атлетически сложенный младший брат преодолевает ступень за ступенью, превозмогая дикую боль. О том, что Толли вернулся в Англию, им сообщил дворецкий. Сам же Толли даже не потрудился связаться с родными и объяснить им, что же все-таки случилось в Индии.
Стивен знал лишь, что Толли был ранен, и очень серьезно. А еще он знал, что его жизнерадостный брат больше не шутит и не улыбается, а вместо этого постоянно грубит, злится и готов в любую минуту сорваться. Если Толли решил рискнуть ногой, позволив намеренно сломать ее, никому не под силу это изменить.
Однако это вовсе не означало, что Стивен перестанет за него беспокоиться или раздумывать над тем, что может предпринять Толли, оставшись с одной ногой, когда уже сейчас он ведет себя как дикарь и совершенно непредсказуем.
Передернувшись, Стивен отправился в гостиную, чтобы сообщить супруге и сестре о том, что Толли не шутит и, возможно, сегодня они видят его на обеих ногах в последний раз.
Глава 7
Выбор супруги всегда остается за мужчиной. Но если он настолько увлечен мужскими забавами, что совершенно не признает романтики, это не тот человек, за которого леди хотела бы выйти замуж. Мечтать о таком мужчине глупо и бессмысленно.
"Руководство для леди по благопристойному поведению"
- Визитные карточки, доставленные сегодня утром, мисс Тесс. - Почтительно склонив голову, дворецкий протянул ей серебряный поднос, на котором стопкой возвышались визитки.
Тереза вытерла перепачканные джемом пальцы и взяла карточки.
- Благодарю вас, Рамзи.
- Это все тебе? - спросил Майкл, входя в столовую. Запечатлев на щеке бабушки Агнес поцелуй, он обошел стол и положил руки на плечи сестры.
- Интересно, - произнесла Тереза, начав перебирать визитки. - Так. Лорд Лайонел, Монтроуз, Бертл… О Боже, а его можешь принять ты?
- Нет уж, спасибо. Он ужасно болтливый!
Тереза взглянула на брата.
- Отложим в сторону, - с улыбкой сказал Майкл. - Кто еще?
- Харриет, лорд Хейвертон, лорд Уилкокс… - Тереза передала карточку бабушке. - Это ваш гость, не так ли?
- Хм. Похоже, эта шляпа произвела на него гораздо более сильное впечатление, чем мы предполагали. - Агнес с тихим смехом прочитала послание, написанное на обратной стороне карточки, а потом отложила ее в сторону. - Уилкокс приглашает меня прогуляться сегодня после обеда. Так мило с его стороны!
- Не надевайте больше эту шляпку, - посоветовал Майкл. - Иначе беднягу от восторга хватит удар.
Пока брат и бабушка добродушно шутили относительно состояния здоровья лорда Уилкокса, Тереза быстро просмотрела оставшиеся карточки. Сложив их стопкой, девушка нахмурилась. От Толли Джеймса ничего - ни карточки, ни записки, ни даже цветка.
- Что такое, дорогая?
Мгновенно перестав хмуриться, Тереза взглянула наледи Агнес.
- Ничего, бабушка. Просто мне прислали целых три приглашения на ленч.
- Двум из этих трех джентльменов ты точно разобьешь сердца. - Майкл подошел к буфету, чтобы взять свой сандвич.
Один претендент на совместный ленч, два разбитых сердца и одна сломанная шея, если Тереза не остановится.
Она сделала все, что в ее силах, чтобы намекнуть полковнику Джеймсу о своем интересе к нему. Судя по тем трем поцелуям, которыми они обменялись, Тереза была ему небезразлична. И все же он отказывался нанести ей визит.
Возможно, он и сейчас с кем-нибудь целуется, а до нее просто еще не дошла очередь. И это совершенно неприемлемо. И сводит Терезу сума. Неужели полковник Джеймс не понимает, что в отличие от нее он не считается выгодной партией и ведет себя просто отвратительно?
Тереза обиженно выпятила губки. Впрочем, она вынуждена была признаться, что Толли Джеймс вовсе не так уж неприятен, а учитывая произошедшее с ним несчастье, ему вполне можно простить незначительные… вспышки раздражения. Но с другой стороны, слишком много потрясений выпало на долю Терезы за последние несколько дней: горячие поцелуи, ужасная тайна, которой Толли с ней поделился, и полное отсутствие внимания к ней.
С трудом подавив стон разочарования, смешанного с раздражением, и замаскировав его приступом кашля, Тереза поднялась со стула.
- Я забыла, что уже договорилась насчет ленча с Амелией, - сказала она.
- А значит, разбитых сердец будет три, - с усмешкой заметил Майкл. - Ты очень жестокая девушка, Тролль.
Тереза остановилась на мгновение у двери, чтобы показать язык брату-шутнику, а затем поспешила к себе в комнату: нужно наспех написать извинения трем джентльменам, приглашавшим ее на ленч, надеть шляпку, позвать служанку и подумать над тем, как попасться на глаза полковнику в Джеймс-Хаусе и дать ему понять, как она разочарована и недовольна, чтобы при этом никто ничего не заметил.
Со стороны могло показаться, будто она отчаянно ищет его внимания, хотя это, конечно же, не так. Хм. Может, ей удастся как бы невзначай столкнуться с ним и пройти мимо, не сказав ни слова? Тогда он поймет, что его поцелуи, золотистые глаза и очевидная смелость не произвели на нее ровным счетом никакого впечатления.
К тому времени как экипаж остановился перед Джеймс-Хаусом, Тереза была готова к сражению. В конце концов, у нее больше дюжины почитателей, и ей надоело проявлять свой интерес и внимание к человеку, которому ее чувства совершенно безразличны. Еще никогда прежде она не встречала мужчину, похожего на полковника Джеймса. Кто-то должен преподать ему урок.
Обычно дворецкий Грэм появлялся на пороге, едва только экипаж Терезы подъезжал к дому. Однако сегодня ей пришлось постучать кольцом, выкованным в виде головы льва, дважды, прежде чем дверь наконец отворилась.
- Мисс Уэллер, - произнес дворецкий, почтительно склонив голову.
- Добрый день, Грэм. А леди… - Тереза осеклась, запоздало заметив непривычную бледность дворецкого и напряженно сжатые губы. - Что-то случилось?
В этот самый момент раздался леденящий кровь вопль, и Тереза на мгновение застыла.
- Святые небеса!
Однако замешательство длилось недолго, и девушка тотчас же бросилась наверх, сопровождаемая Грэмом и Салли. Очевидно, случилось что-то ужасное, и Тесс тут же подумала о Толли. Он упал? Или эти злобные индийские головорезы наводнили Мейфэр, чтобы прикончить его?
В конце коридора, ведущего в спальню лорда и леди Гарднер, возле двери комнаты Толли сгрудились все они: Амелия со Стивеном, Вайолет и полдюжины слуг.
Сердце Терезы сжалось от недоброго предчувствия.
- Что случилось? - спросила она срывающимся от волнения голосом.
Амелия подскочила от неожиданности.
- Тебе лучше уйти, - прошептала она, прижимая руку к губам. Лицо ее было бледно.
О нет!
- Что-то с Толли? Что?!
Из-за двери раздался еще один приглушенный вопль. Едва не задохнувшись от охватившего ее ужаса, Тереза рванулась вперед. Правила хорошего тона гласили, что леди эмоции нужно держать под контролем, а джентльменам дать возможность быть мужественными. Но как бы там ни было, ей необходимо знать, что происходит.
Широкая грудь Стивена преградила Терезе путь.
- Леди не должна смотреть на такое, - сказал он, и его голос зазвенел от напряжения. - С моим братом доктор.
- Да, и он заново ломает ему ногу, - зарыдала Вайолет, опускаясь на пол.
- О, Вай! - Амелия села рядом с золовкой и взяла ее руки в свои. - Все будет хорошо.
Однако по лицам присутствующих было видно, что никто из них в это не верит. Тереза тоже не верила в то, что надежда умирает последней. И уже давно. Подхватив подол платья, она проскользнула мимо расстроенных родственников в комнату и остановилась как вкопанная на пороге.
Толли Джеймс лежал на кровати, а его лицо было почти таким же белым, как простыни. Ворот пропитанной потом ночной сорочки сбился на бок, а пальцы судорожно впились в простыни. Виднеющаяся из-под светло-коричневых бриджей левая нога была разрезана до бедра. Все вокруг жуткого месива, в которое превратилось колено Толли, было залито кровью.
- Господи, - прошептала Тереза.
Крепкий, начинающий лысеть мужчина, склонившийся над Толли, держал в руках нечто очень похожее на клещи. Услышав возглас, он поднял голову.
- Вы не боитесь крови? - неожиданно рявкнул он.
Тереза оторвала взгляд от рваной раны на ноге Толли. Господи! Он ведь ходил. Ездил верхом. А она еще и дразнила его в попытке заставить пригласить ее на танец.
- Нет-нет, не боюсь, - с трудом выдавила Тереза.
- В таком случае подойдите сюда и подержите его ногу, чтобы я мог вытащить эту проклятую пулю. - Доктор посмотрел на Толли. - Ваш коновал ее так и не извлек.
Однако Бартоломью не слушал. Он смотрел на Терезу.
- Убирайтесь отсюда, - хрипло прорычал он.
О как же ей этого хотелось!
- Не говорите ерунды.
Тереза подошла к кровати, стянула с рук перчатки и бросила на пол.
- Что я должна делать?
- Положите пальцы вот сюда и нажимайте как можно сильнее, даже если он станет ругаться.
- Постараюсь, - сказала девушка, понадеявшись, что беседа отвлечет ее от мыслей о том, во что она только что ввязалась. Ей ужасно хотелось дотронуться до обнаженной кожи Толли Джеймса, но она и помыслить не могла о том, что это произойдет вот так. - Почему вы не взяли с собой кого-то, кто мог бы вам ассистировать?
Доктор указал подбородком на полураспахнутую дверь. Посмотрев в указанном направлении, Тереза заметила скрючившуюся на полу фигуру.
- Ему стало дурно? Прошу прощения, но вы могли бы найти более смелого человека.
- Да он вообще-то не из робких.
Мужчина на полу застонал.
- Полковник Джеймс лягнул его в… очень чувствительное место. А я ведь предупреждал Кларка, чтобы держал крепче. Надеюсь, в следующий раз он меня послушает.
- Если это не трудно, черт бы вас побрал, не могли бы вы действовать поживее? - прорычал Толли.
- А мы-то что делаем? Лежите спокойно да не ударьте мисс Уэллер. Это будет не совсем прилично.
Глаза цвета виски с мгновение смотрели на Терезу.
- Постараюсь.
Доктор Прентисс вывернул руку и потянул. На этот раз ему удалось достать вторую половину пули, но вместе с ней из груди Толли вырвался очередной душераздирающий вопль. Пальцы Терезы сжимали его ногу выше колена, и девушка почувствовала, как напряглись, а потом расслабились его мышцы.
- Ну вот, теперь мне будет гораздо легче, - произнес доктор Прентисс, отирая лоб тыльной стороной ладони. - Он потерял сознание десять минут назад.
Тереза вновь взглянула на Толли. Его глаза были закрыты, а по лицу разлилась пугающая мертвенная бледность.
- Вайолет сказала, что вам необходимо снова сломать ему ногу, - произнесла Тереза, судорожно сглотнув.
- Уже сломал. Именно так я потерял Кларка и нашел фрагмент пули. Теперь нужно выровнять кости и туго перебинтовать. Вы готовы мне помочь, мисс Уэллер?
- Да, - неожиданно услышала Тереза собственный голос. - Конечно.
Она предпочла забыть последующие двадцать минут: сокращающиеся от боли мышцы, кровь и треск костей, с неохотой возвращающихся на место. Наконец доктор указал ей на таз с водой. Тереза смыла с рук кровь Толли, а потом села в изголовье кровати и облокотилась о ее спинку, в то время как доктор зашивал рану, обрабатывал ее спиртом и накладывал тугую повязку с помощью оправившегося от удара Кларка.
Тереза легонько провела подлинным, взмокшим от пота волосам Толли.
- Он теперь сможет ходить?
- Не знаю. То, что я сделал сегодня, необходимо было сделать много месяцев назад. Кость не оставляла попыток срастись, хотя части ее были соединены неправильно. Рана постоянно открывалась, а это чертовски плохо. Осмелюсь предположить, что ноги он все-таки лишится. - Доктор посмотрел на Кларка. - Да смотри не выпей все это проклятое виски. Я предупреждал, чтобы ты держал его крепче. Так что сам виноват.
- Я думал, он будет вести себя как инвалид, - проворчал ассистент доктора, - а не лягаться как мул.
- Ступай скажи его родным, что он отдыхает.
Прентисс наклонился к уху Терезы.
- Этот парень идиот, - прошептал он. - Если бы моя сестра не вышла замуж за его брата, он торговал бы на улице апельсинами.
Тереза тихо засмеялась, а потом опустила глаза, когда теплые пальцы сомкнулись на ее ладони, лежавшей на груди Толли. На девушку смотрели затуманенные болью глаза.
- Доктор уже закончил. Вот только перевяжет рану, - тихо произнесла Тереза. Она не ожидала, что будет так тронута происходящим. Ее руки в буквальном смысле слова окрасились кровью Толли, но дело было не только в этом. Судя по состоянию раны на его ноге, он мог умереть еще в Индии или чуть позже на корабле, по пути в Англию, и тогда они никогда не встретились бы.
- Что вы здесь делаете? - еле слышно спросил Бартоломью.