- Так оно и есть, Фредерика. Так оно и есть.
Приехав вечером домой, Бертолд ощутил какую-то тревогу. Хилда вела себя с ним очень странно, вся напрягалась, когда он приближался к ней. И, похоже, всеми силами старалась не оставаться с ним наедине, пользовалась присутствием ребенка и Фредерики, чтобы лишить Бертолда возможности поговорить с ней о чем-то личном или поцеловать.
А как Бертолду хотелось поцеловать Хилду!
В половине восьмого все трое сели ужинать, коляска, в которой лежала Петл, стояла рядом с Бертолдом. Он настоял на этом, надеясь поразить Хилду приливом отцовских чувств, но, похоже, на нее это не произвело должного впечатления. На протяжении всего ужина Хилду не покидали напряжение и отрешенность, даже заигрывания Бертолда с Петл вызвали у нее всего лишь слабую улыбку.
- Тебе удалось поспать после обеда? - поинтересовался Бертолд, когда Фредерика вышла из-за стола и отправилась за кофейником.
Хилда тут же втянула плечи и отвела взгляд.
- Немного…
- Что с тобой? - спросил Бертолд и, не получив ответа, забеспокоился: - Я что-то сделал не так?
Хилда покачала головой.
- Может, таким способом ты хочешь дать понять мне, что не придешь ночью в мою комнату?
Хилда наконец посмотрела на него, ее глаза сверкнули.
- В твою комнату? - хрипло переспросила она.
Страхи Бертолда по поводу того, что Хилда больше не хочет его, похоже, подтверждались. Он понял ее состояние. В душе она так же возбуждена, как и он, однако не может позволить себе быть сексуально раскованной, как во время их короткого любовного акта днем. Бертолд подозревал, что Хилда необычайно застенчива. Сегодня ночью ему следовало вести себя очень осторожно, чтобы не отпугнуть ее какими-либо сексуальными желаниями, выходящими за рамки ее явно ограниченного опыта.
И вообще, ему нужен был не просто секс. Хотелось нечто большего.
- Но из твоей комнаты я не услышу, если Петл заплачет.
Невероятно! - подумал Бертолд. Она практически сгорает от желания, но не забывает о ребенке. Какой же силой обладает эта малютка!
Разумеется, Петл прекрасная девочка. Очень хорошенькая и очень смышленая. А ее обаятельная улыбка растопит даже самое черствое сердце.
- Я попросил маму взять Петл на ночь к себе, - сообщил Бертолд. - Она ответила, что и сама собиралась это предложить. Сказала, что тебе надо хорошенько выспаться, а я, естественно, согласился с ней.
Хилду потрясла коварная предусмотрительность Бертолда. Получается, что он уже все продумал! Все спланировал, как сказала Фредерика. И ничто не сможет помешать ему предаваться удовольствию.
И тебе тоже, мелькнула язвительная мысль.
Даже Фредерика называла сына хитрым и опасным типом. Похоже, в этом она права. Он всегда получает то, что хочет.
Но проблема заключается в том, подумала Хилда, что в данный момент я являлась добровольной жертвой его желаний. А что будет, когда я надоем Бертолду? Когда сексуальные отношения со мной наскучат ему и в его жизни появится более соблазнительная женщина?
Ведь я же довольно быстро заняла место Эстер. А в один прекрасный день кто-то займет мое место. Интересно, кто будет следующей? Может, Алексис Шеридан? Или для Бертолда это уже пройденный этап?
Нет, он не стал бы соблазнять чужую жену. Это не в его правилах. В области сексуальных отношений у Бертолда имеются свои нормы морали, исключающие адюльтер.
- Господи, да о чем ты думаешь? - несколько раздраженно спросил Бертолд, но как раз в этот момент в столовую вернулась Фредерика, неся кофейник.
Хилда решила, что надо пытаться хоть в какой-то степени самой распоряжаться своей жизнью.
- Я подумала, будет неплохо, если я пока поживу у вас, - заявила она, не дожидаясь, когда Бертолд попросит ее об этом. - Как вы считаете, Фредерика? В конце концов, это же ваш дом.
Фредерика наградила Хилду восхищенным взглядом.
- Прекрасная идея! Тогда мы сможем втроем ухаживать за ребенком.
- Втроем? - переспросил Бертолд, нахмурившись.
- Разумеется, - подтвердила Фредерика, разливая кофе. - В конце концов, ты отец Петл и должен принимать участие в ее воспитании.
- Гм, но ты же знаешь, мама, что у меня нет времени. Я очень много работаю.
Фредерика и Хилда обменялись понимающими взглядами.
- Значит, в будущем тебе придется работать поменьше.
Внезапно, неожиданно для обеих женщин, Бертолд улыбнулся.
- Ты абсолютно права, мама. Так и будет, но, боюсь, не сегодня. Я захватил с работы кое-какие бумаги, требующие тщательного изучения. А вот завтра я в вашем полном распоряжении. Спокойной ночи, малышка. - Бертолд послал Петл воздушный поцелуй и поднялся из-за стола. - Если понадоблюсь, я у себя в комнате.
У Хилды все сжалось внутри от этих слов, и она всеми силами старалась не встретиться с ним взглядом. Когда он уходил, сделала вид, что поглощена захватывающим процессом размешивания сахара.
- Фредерика, похоже, вы ошиблись, - сказала Хилда, когда они остались вдвоем. - Бертолд не отказывается от своих обязанностей.
- Думаешь? Запомни, что я тебе скажу, девочка. Когда мой сын такой добрый и покладистый, значит, он что-то задумал. Какой-то тайный план. Так что не стоит недооценивать его и обольщаться.
Хилда и не обольщалась. Но ей казалось, что Фредерика чересчур несправедлива к сыну. С того времени, как Бертолд убедился, что он отец Петл, он вел себя очень порядочно.
Ну, может, и не совсем уж порядочно. По-настоящему порядочный мужчина не стал бы овладевать женщиной на столе в рабочем кабинете. Не стал бы поручать ребенка заботам матери, чтобы иметь возможность предаться ночью радостям секса.
Интересно, подумала Хилда, сколько времени я смогу сегодня вечером высидеть в своей комнате, пока не придет Бертолд и не уведет меня к себе?
16
Часы на прикроватной тумбочке показывали половину двенадцатого. До половины одиннадцатого Хилда и Фредерика сидели в гостиной и смотрели телевизор, а потом Фредерика объявила, что идет спать. Петл покормили в половине десятого, значит, девочка проснется только часа через три. Хилда предложила утром покормить малышку, но Фредерика решительно воспротивилась:
- Я не такая уж старая и помню, что значит недоспать утром. Спи столько, сколько захочется. А уж если мне понадобится помощь, я разбужу отца Петл. Думаю, он будет жутко рад, - со смехом закончила Фредерика.
Хилда не осмелилась возразить, но поклялась себе, что не останется на всю ночь в комнате Бертолда. Если вообще попадет в эту комнату.
В данный момент Хилда сидела на кровати в своей спальне. Она приняла душ, вымыла и уложила волосы, не забыла воспользоваться духами. Во время всех этих эротических приготовлений Хилда испытывала необычайное возбуждение, но сейчас чувствовала себя совершенно разбитой.
Время приближалось к полуночи, наверное, это крайний срок, до которого она сможет оставаться в своей комнате. Бертолд наверняка придет после полуночи узнать, почему она не идет к нему. И это будет более унизительно, чем самой отправиться к нему.
Сглотнув слюну, Хилда поднялась с кровати и двинулась к двери.
Бертолд старался не следить за временем. Приняв второй раз за этот вечер холодный душ, он постарался отвлечь себя работой, но постоянно прислушивался, не идет ли Хилда. Черт побери, уже почти полночь! Но она придет. Обязательно придет.
И вдруг он услышал тихий скрип двери. Бертолд напряг слух, ему показалось, что он слышит мягкие шаги Хилды по коридору. Все, он больше не мог сидеть на месте ни секунды. Вскочив с кресла, Бертолд устремился к двери своей комнаты, рывком распахнул ее и замер, встретившись глазами с темными, округленными, полными страха глазами Хилды.
Издав стон, Бертолд обхватил ладонями испуганное лицо Хилды и потянул его к себе. Ей пришлось встать на цыпочки, их губы почти соприкасались.
- Не бойся, - прошептал Бертолд. - Ничего не бойся…
Хилде ничего не оставалось, кроме как поверить Бертолду. Он знал, как приласкать ее, говорил правильные слова.
От его ласковых прикосновений и столь же ласковых слов все страхи Хилды улетучились, ей захотелось только одного - прижаться к его крепкому телу и отдаться во власть его силы.
Именно так она и поступила. Какое же это было чудесное ощущение! Как замечательно пахла его свежевымытая кожа, слегка спрыснутая дорогим одеколоном!
Первый поцелуй Бертолда был жадным и долгим, их губы не расставались, пока он втаскивал Хилду в комнату и запирал дверь. Второй поцелуй был уже более мягкий, соблазняющий, а в это время ладони Бертолда освободили Хилду от ночной рубашки.
Оказавшись обнаженной, Хилда слегка вздрогнула. Бертолд отстранился и, глядя ей в глаза, пробормотал:
- Только не говори, что ты стесняешься своего великолепного тела.
Хилда никогда не считала свое тело великолепным. Оно не напоминало формой песочные часы, что очень нравится мужчинам, да и груди ее не были полными, отчего сильный пол также приходит в восторг. Поэтому она удивленно спросила:
- А тебе нравится мое тело?
- Я его обожаю. - Бертолд крепко обнял ее. - Люблю твои маленькие груди и стройные бедра. Плоский живот и упругую попку. А особенно мне нравятся твои длинные ноги с тонкими лодыжками. Черт побери, да я все люблю в тебе! Мне казалось, ты знаешь об этом.
Подхватив Хилду на руки, Бертолд поднес ее к кровати и опустил на хрустящие простыни и белоснежные подушки. Отбросив в сторону черный шелковый халат, остался только в пижамных брюках и уже хотел лечь рядом, но Хилда запротестовала:
- Нет-нет, я хочу, чтобы ты тоже разделся! - И поразилась собственной смелости.
Бертолд удивленно вскинул брови, однако подчинился. Затаив дыхание, Хилда уже без смущения разглядывала его великолепное мускулистое тело.
- Ты занимаешься бодибилдингом? - спросила она, когда Бертолд опустился на кровать рядом с ней.
- Иногда. Это помогает снять напряжение. В нашем здании есть хороший спортзал.
- А откуда этот великолепный загар?
- Кварцевая лампа. - Бертолд улыбнулся, а Хилда нахмурилась.
- Почему ты смеешься?
- Вообще-то я не привык разговаривать с женщиной в постели.
- О!
Хилда внезапно ощутила неловкость. И робость. Если бы она сейчас могла убежать из комнаты, то убежала бы.
- Но с тобой, моя дорогая Хилда, мне нравится разговаривать, - продолжил Бертолд, гладя ладонью ее плечо, руку, бедро. Какими же сладкими казались Хилде эти прикосновения! - Так нравится, - пробормотал он, - что я могу ласкать тебя и говорить всю ночь. А тебе это нравится, любовь моя? - спросил он голосом таким же нежным, как его ладонь, которая в этот момент накрыла ее груди с набухшими сосками. - Тебе не надо ничего делать. Просто ложись на спину, закрой глаза и наслаждайся…
Хилда покорно легла на спину. Ладонь Бертолда ласкала самые интимные места ее тела, а звучавший в ее ухе шепот обещал настоящее блаженство, если она доверится ему. От этих эротических ласк и шепота Хилда почувствовала, как исчезли и страх и смущение. И когда в ходе ласк ладонь Бертолда сменили губы, ей даже в голову не пришло остановить его.
И так продолжалось несколько часов.
Несколько раз Бертолд овладевал ею, удивляя Хилду не только своей нежностью, но и выносливостью, и изобретательностью. Казалось, он никак не мог насытиться ее телом. Ласкал его, целовал, снова ласкал. Бертолд не требовал от Хилды ничего такого, что было бы для нее неприемлемым, просто попросил не сопротивляться тому, что он делал.
Отдыхая, они разговаривали, болтали о пустяках, делились детскими воспоминаниями, говорили друг другу комплименты. Хилда даже вдруг подумала, что Бертолд действительно любит ее и желает проводить с ней время не только в постели.
Когда он наконец уснул, Хилда попыталась дать определение тому, что только что произошло. Неужели это просто секс? Нет, честно призналась она себе, для меня это нечто большее.
А вот для Бертолда, возможно, просто секс. Новая женщина, новые ощущения. Да, он не любит меня. Я просто новая сексуальная партнерша, на которую не надо тратить много времени и которая не доставляет особых неприятностей.
Тяжело вздохнув, Хилда выбралась из кровати, оделась и тихонько вернулась в свою комнату, где, к своему удивлению, уснула сразу, как только голова коснулась подушки.
Когда на следующий день Хилда только к полудню спустилась вниз, то с изумлением узнала, что Бертолд поднялся в семь утра, как обычно.
- У него было такое хорошее настроение, - сообщила Фредерика во время позднего завтрака. - Он даже успел покормить Петл и попросил меня показать, как надо менять пеленки. У него получилось ловко, Бертолд остался доволен собой. Если бы я не так хорошо знала своего сына, то подумала бы, что ему, наверное, и впрямь нравится быть отцом.
Хилда только и смогла, что покачать головой. Да, Бертолд был настоящей загадкой. Никогда не знаешь, чего от него ждать.
- И еще, - продолжила Фредерика, - ты не забыла, что доктор Фарман велел на этой неделе сделать Петл прививку?
- Не забыла.
- Так вот, я договорилась на утро четверга, и - представляешь…
- Что?
- Бертолд заявил, что сам отвезет Петл в поликлинику!
Хилда нахмурилась.
- Но тогда он опоздает на работу.
- И я ему сказала то же самое. А он ответил, что это не имеет значения. Дескать, тебе может понадобиться его помощь, он же видел, как тебе стало плохо вчера, когда у Петл брали кровь.
Хилда была вынуждена признать, что ее действительно тревожила предстоящая прививка. Она лучше бы сама вытерпела пятьдесят уколов, чем наблюдать, как колют малютку. И все же Хилду удивило, что Бертолд заметил ее состояние и проявил заботу.
- Это… очень странно с его стороны, - промолвила она, размышляя, что, наверное, ошиблась в своей оценке этого мужчины.
- Вот именно. - Фредерика поджала губы. - Хотелось бы мне знать, что он задумал.
- Возможно, ничего и не задумал, - попыталась защитить Бертолда Хилда. - Может, теперь, когда он убедился, что Петл его дочь, он стал по-настоящему заботиться о ней.
- Что ж, наверное, ты права. Я всегда верила, что в глубине души он прекрасный отец.
Хилде оставалось только надеяться, что Фредерика права.
В тот момент, когда игла вонзилась в попку Петл, Бертолд ощутил, как ей больно, словно укололи его самого. Еще бы! Эта чертова игла такая огромная! Лично он не хотел бы, чтобы его кололи такой иглой. У Бертолда сжалось сердце, когда Петл забилась в его руках и расплакалась.
Он чувствовал себя монстром, злодеем, который собственными руками отдал ребенка на пытки. Бертолд понимал, что это глупая мысль, что прививки делаются во благо ребенку. Без них девочка будет подвержена массе всяких детских болезней.
Но, похоже, логика отступала на задний план, когда он, расхаживая по процедурному кабинету, пытался утешить рыдающее дитя.
- Успокойся, успокойся, дорогая. Не плачь, папочка с тобой.
И вдруг Бертолд вздрогнул, словно его ударило током.
Папочка?
Господи, неужели я действительно сказал это?!
- Папочка, - пробормотал Бертолд, гладя Петл по спине.
Это слово задело в нем какие-то струны. Как-то расслабило и вместе с тем сделало сильнее.
- Простите, - извинился доктор Фарман, когда рыдания Петл сменились тихими всхлипываниями, - но прививка делается ради здоровья ребенка.
- Легко говорить, когда находишься с другой стороны иглы! - буркнул Бертолд.
- Да, наверное. - Врач внимательно посмотрел на Бертолда. - У меня такое впечатление, что вы уже не сомневаетесь в своем отцовстве.
Бертолд собрался попросить отменить анализ ДНК, но в этот момент в процедурную как фурия ворвалась Хилда.
- Я просто не могу слышать ее рыдания! С ней все в порядке?!
- Все замечательно, - заверил доктор Фарман. - Ее папочка все уладил.
Но Бертолд не был уверен в этом. Он упустил шанс попросить отменить анализ. И Хилда, готовая расплакаться, как-то подозрительно смотрит на него. Как назло, Петл снова заплакала.
- Дай мне ребенка! - потребовала она и забрала Петл.
Девочка тотчас затихла, и Бертолд с некоторым раздражением подумал, что ему еще следует попрактиковаться, прежде чем стать "отцом года".
- В течение следующих двадцати четырех часов у девочки может слегка подняться температура, - предупредил врач. - В этом случае дайте ей детский парацетамол. А в остальном все должно быть хорошо.
- Как же, хорошо… - бормотал Бертолд, следуя за Хилдой, которая уже спешила к выходу.
Бертолд считал, что Хилда доверяет ему, может быть, даже влюблена в него. А теперь он не был уверен в этом…
Петл уснула сразу, как только машина тронулась с места, и в салоне воцарилась гнетущая тишина.
Хилда молчала. Бертолд не мог понять ее настроения. Ведь вчера ночью все вроде было нормально.
- Что-то случилось? - не выдержав, спросил он.
- Нет. А что могло случиться?
Бертолд нахмурился.
- Мне показалось, что в твоем голосе прозвучал сарказм.
Хилда вздохнула и отвернулась. Тогда Бертолд подрулил к тротуару, остановил машину и заглушил двигатель.
- Что ты делаешь? - встревожилась Хилда. - Ты и так уже опоздал на работу.
- Работа может подождать.
- Судя по рассказам твоей матери, это что-то новенькое.
- Вот как? А о чем еще сплетничает дорогая мамочка за моей спиной?
- Ни о чем таком, чего бы я уже не знала.
- Например?
- Например, о твоем отношении к женщинам и к сексу.
- И что она об этом говорит?
- Ты сам прекрасно знаешь, Бертолд, как ты относишься к женщинам и к сексу. Изложил мне свое кредо в первый день нашего знакомства. Возможно, твою последнюю женщину устраивал секс без всяких чувств, но мне это совершенно не нравится. И я злюсь на себя за то, что позволила тебе использовать меня таким образом.
- Но я не использовал тебя! - возразил Бертолд, которому не понравилось, что разговор свернул в опасное русло.
- Нет, использовал, - стояла на своем Хилда.
- Посмотри на меня! - взмолился Бертолд. - И постарайся выслушать, что я скажу.
Хилда бросила на него один из тех презрительных взглядов, которые поначалу так раздражали Бертолда. Теперь же этот взгляд вызвал у него страх.
- Слушаю, - бросила она ледяным тоном.
Бертолд замялся, не зная, с чего начать. Еще слишком рано было говорить Хилде, что он полюбил ее. Она не поверит, он знал это. И все же хотелось дать ей понять, что она для него не просто удобный объект удовлетворения сексуальных вожделений.
Черт побери, подумал Бертолд, последние две ночи я вел себя совершенно неправильно! Пробирался вечером к ней в спальню, занимался с ней любовью, а после этого уходил к себе. Неудивительно, что Хилда решила, будто мне от нее нужен только секс.
Но просто я ошибочно считал, что на данном этапе наших отношений это как раз то, чего она и сама хочет. Просто не привык к каким-то другим отношениям с женщинами.
Мне следует научиться этому. И как можно скорее.
Отстегнув ремень безопасности, Бертолд взял ладони Хилды в свои, не обращая внимания на тревогу, появившуюся на ее лице.