Хилда судорожно вздохнула. В следующий раз. Я уже думаю о следующем разе. Господи, да что же такое со мной происходит?!
Дрожащими руками она взяла бутылочку с кипяченой водой и, приложив к щеке, попробовала температуру. Достаточно теплая. Теперь надо подняться наверх, забрать Петл у Бертолда и укрыться вместе с девочкой в детской спальне.
С бутылочкой в руке Хилда поспешила наверх, но в коридоре замедлила шаг, удивленная тишиной. Она напрягла слух, но не услышала детского плача - только голос, доносившийся через приоткрытую дверь ее спальни. Бертолд говорил с выражением, наверное, рассказывал Петл сказку.
Когда Хилда подошла ближе, глаза ее округлились. Она разобрала, что именно рассказывает Бертолд: не "Трех медведей", не "Красную Шапочку", а о бирже и об акциях!
Изумленная Хилда заглянула через щелочку в спальню. Ее поразила сцена, представшая ее взгляду. Бертолд сидел на кровати, а на коленях у него лежала Петл. Он держал девочку за ручки и ласково смотрел на нее, повествуя о финансовых делах. Судя по тому, что малышка не плакала, ей было интересно.
В душе Хилды началась борьба между раздражением и внезапным умилением, вызванным этой очаровательной сценой. Раздражение победило. Как могла дочь Флоры так легко поддаться чарам этого мужчины!
Хилда рывком распахнула дверь, вошла в спальню, подошла к кровати и уставилась на Бертолда. А он даже не обратил на нее внимания, продолжая увлекательное повествование о биржевых крахах.
- Но самые умные люди умеют предвидеть крах, это помогает им сохранить свои деньги, - назидательно говорил Бертолд. - Я бы рассказал тебе об этом подробно, но мамочка принесла тебе бутылочку. Отложим до следующего раза, дорогая.
Сердце Хилды дрогнуло, когда она услышала, как Бертолд назвал ее "мамочкой", а Петл - "дорогой". Он осторожно поднял ребенка с колен и взял на руки.
- Если хочешь, я ее покормлю, а ты отдохнешь, - предложил Бертолд и протянул руку за бутылочкой.
Хилда проглотила подступивший к горлу комок и отдала бутылочку. Ее заветной мечтой было, чтобы Бертолд признал свое отцовство и полюбил Петл. Как же можно и дальше ненавидеть его, когда он так нежен с ребенком?
Внезапно Бертолд поднял взгляд на Хилду, на его лице была мука.
- Понимаешь, я никогда бы не стал отрицать свое отцовство, если бы твердо знал, что я действительно отец Петл. Поверь мне.
Впервые в душу Хилды закрались настоящие сомнения, и это сильно расстроило ее.
- Мне кажется, я знаю, кто отец девочки. Я потратил весь уик-энд, чтобы выяснить это, - спокойно продолжал Бертолд.
- И выяснил? - еле слышно промолвила Хилда.
- Да. Как я уже тебе говорил, я не был у Эстер. Господи, как мне заставить тебя поверить в это?! Ну подумай сама, какой мне смысл лгать? Я согласился сдать завтра кровь на анализ ДНК, но я уже знаю, каков будет результат. Понимаю, сегодняшний случай наводит тебя на мысль, что я безответственен в сексуальных отношениях. Но, клянусь тебе, сегодня я впервые за тринадцать лет не воспользовался презервативом. На самом деле я просто фанатик безопасного секса.
Хилда была склонна поверить. Во всяком случае, что касается презервативов.
- Я сегодня тоже впервые не предохранялась, - призналась она.
- Мне кажется, что сегодня многое было впервые для нас обоих, не так ли? - мягко спросил Бертолд.
- Что… что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду нечто очень специфическое. Нечто уникальное. Не знаю как ты, а я не испытывал с другими женщинами того, что сегодня испытал с тобой. Честно говоря, меня это потрясло. Мне нравится жить размеренной жизнью, нравится держать себя в руках. Безумная любовь не входит в мои планы, но я не…
- Это не любовь! - резко оборвала Хилда, напуганная словами Бертолда. - Просто страсть.
- Ты говоришь так, словно уверена в этом.
- А я действительно уверена.
- Ты хочешь сказать, что сегодня для тебя не было ничего необычного? - огорчился Бертолд. - Ты и раньше испытывала подобную страсть?
- Просто первый контакт всегда возбуждает больше обычного.
Бертолд внимательно посмотрел на Хилду. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя так отвратительно. Ее бил озноб, терзал стыд.
Бертолд встал с кровати и передал ребенка и бутылочку Хилде.
- Заканчивай ее кормить. А я, похоже, просто понапрасну теряю время с вами обеими.
- Но разве ты не скажешь мне, что выяснил?
Бертолд бросил на нее презрительный взгляд.
- А зачем? Твердых доказательств у меня нет, только сплетни. А сплетен ты и обо мне много наслушалась. Хотя, ты говорила еще о каких-то загадочных доказательствах. Я только надеюсь, что к тому времени, когда будут готовы результаты анализа ДНК, мама не успеет слишком уж привязаться к этому замечательному ребенку. Потому что моя мама не заслуживает того, чтобы испытать еще одно разочарование, она достаточно натерпелась в своей жизни. Подумай об этом, когда сегодня вечером будешь лежать в постели. А также подумай о своем предубеждении и лицемерии. О, и еще: надеюсь, тебе понравилось наше первое совокупление, дорогая, потому что для тебя оно было одновременно и первым, и последним!
Захватив свой халат, Бертолд стремительно вышел из комнаты, так сильно хлопнув за собой дверью, что Петл заплакала.
13
Шагая по коридору в свою комнату, Бертолд бормотал под нос проклятия. Вот, я даже начал хлопать дверью, чего до знакомства с Хилдой за мной не водилось. Наверное, до того времени, как она покинет этот дом, хлопанье дверью войдет у меня в привычку.
- "Первый контакт всегда возбуждает больше обычного"! - громко передразнил Бертолд небрежный тон Хилды.
Да, эта фраза глубоко обидела и оскорбила меня, понял Бертолд. Ладно, предположим, она сотни раз испытывала наслаждение от секса. Но и я тоже! А сегодня это был не просто потрясающий сексуальный опыт - сочетание физического и эмоционального наслаждения. Во всяком случае, для меня. Черт побери, ей просто не хватило душевной тонкости понять разницу!
Бертолд принялся нервно расхаживать по комнате, осыпая Хилду всевозможными грубыми словами на все буквы алфавита. Когда он дошел до "шарлатанки" и "шлюхи", фантазия его иссякла и Бертолд устало присел на край кровати.
Он понял, что уснуть не удастся, поэтому и пытаться не стоит. Встал, подошел к столу, включил настольную лампу.
- Лучше уж поработать, - пробормотал Бертолд.
Однако его мысли сначала вернулись к Хилде, потом к стоявшей позади кровати, а затем просто закружились в каком-то водовороте.
Когда-то эта комната была главной спальней, но после того, как умер отец и Бертолд переехал жить сюда, мать настояла, чтобы старший сын занял эту комнату. После продолжительных споров он согласился.
Но, честно говоря, это была единственная комната в доме, достаточно просторная, чтобы служить одновременно и спальней, и кабинетом. Поначалу Бертолд чувствовал себя неловко оттого, что спит на родительской кровати. Он слышал много сплетен о том, что происходило на ней. Возможно, в большинстве случаев это были лишь домыслы, но Бертолд лично знал одну девицу, работавшую в доме горничной, которую его отец регулярно ублажал на супружеском ложе.
И, кто знает, сколько еще было этих девиц!
Поэтому с разрешения матери Бертолд пожертвовал всю старую мебель благотворительному обществу и купил новую. И теперь у одной стены стоял гардероб с одеждой и личными вещами, у другой - просторная кровать, а у окна Бертолд оборудовал нечто вроде кабинета.
Спальня матери теперь находилась внизу, в той комнате, где раньше размещался кабинет отца, и поэтому она редко поднималась наверх. Бертолд оплачивал работу уборщицы, которая приходила дважды в неделю и выполняла все домашние дела, включая стирку, а также кухарки Фелисити - она ежедневно проводила в доме по несколько часов. Однако Бертолд считал, что на кухарку он только зря тратит деньги, потому что его мать и сама прекрасно готовила. Кроме того, раз в две недели приходил парень, который подстригал газон, подрезал кусты и иногда вскапывал клумбы. Однако в основном с цветами возилась мать: они были ее радостью, гордостью, да и просто хобби.
Бертолд вернулся мыслями к тому, что он выяснил в минувший уик-энд. Только из чистого упрямства он не поделился своим открытием с Хилдой, а вот матери обязательно надо было рассказать обо всем. Поэтому Бертолд спустился в гостиную, прихватил графин с хересом и рюмку и устроился перед телевизором, ожидая возвращения матери.
Кинофильм закончился вскоре после одиннадцати, и сразу же Бертолд услышал, как поворачивается ключ во входной двери. Он не двинулся с места, зная, что мать непременно заглянет в гостиную.
- А, это ты! - бросила Фредерика небрежным тоном, которого скорее можно было ожидать от Хилды.
Да, похоже, в последнее время я не пользуюсь особой популярностью в этом доме, с усмешкой заключил Бертолд и сухо подтвердил:
- Да, это я. Твой любимый сын.
- А где Хилда? Наверное, спряталась от тебя в своей комнате?
- Да, я ее напугал, - прорычал Бертолд. - Я же чудовище, которое соблазняет женщин, а потом бросает их беременными. Она забилась под кровать после того, как я оттаскал ее за волосы.
Фредерика вздохнула.
- Вы снова поругались?
Легкая улыбка тронула губы Бертолда. Если бы только ты, мамочка, знала!
- Можно и так сказать, - пробормотал он.
- Из-за чего на этот раз?
- Не сошлись во взглядах на жизнь.
- А Петл спит?
- Думаю, да. Наверху все тихо.
- Я, пожалуй, тоже пойду спать. Устала.
- Мама, я должен сказать тебе кое-что.
Фредерика остановилась в дверях и грустно спросила:
- А тебе не кажется, что ты немного опоздал со своим признанием? Я и так уже знаю, что ты отец Петл.
- А вот и нет, мама. Отец Петл Бернард Шеридан. В этот уик-энд я провел расследование и выяснил, что они с Флорой были любовниками.
- Ох, Бертолд, Бертолд. - Фредерика покачала головой. - Непорядочно сваливать вину на покойного.
Бертолд не поверил своим ушам. Да что творится с этими женщинами?!
- Но, мама, Флора спала с ним! Я это точно знаю!
- Она и с тобой спала, не так ли? Петл твоя дочь, сынок. Уж поверь мне.
- Но она даже не похожа на меня!
- Не говори глупости! - резко возразила Фредерика. - Разумеется, похожа. Просто она девочка, поэтому ты и не видишь сходства.
Глаза Бертолда округлились. Да, дело безнадежное. Он подошел к матери и, положив ладонь на ее плечо, ласково сказал:
- Мама, мне не хочется тебя расстраивать.
На лице Фредерики появилось недоуменное выражение.
- А с чего мне расстраиваться? Хилда - милая и добрая. Она хочет, чтобы я стала частью жизни Петл. И чтобы ты стал частью жизни девочки.
- Мама, ради Бога, ты можешь меня выслушать?!
Бертолд внимательно посмотрел на мать и понял по ее глазам, что в этом вопросе она уже все для себя решила.
- Понимаешь, когда я впервые увидела Хилду, - начала Фредерика, - то подумала, что эта девушка как раз в твоем вкусе. Честно говоря, не знаю, почему женщины буквально липнут к тебе. Ну довольно симпатичный, ну фигура хорошая. Однако ты с такой легкостью покоряешь женщин… Наверное, я слишком размечталась, надеясь, что вы поженитесь.
- Поженимся! - вскричал Бертолд. - Боже мой, неужели в этом доме все сошли с ума?!
- Все? А кого ты еще имеешь в виду?
- Себя, мама, - пробормотал Бертолд и устремился к лестнице, ведущей наверх. - Себя!
14
- Хилда, ты плохо себя чувствуешь? - участливо спросила Фредерика, когда они вышли из процедурной.
Бертолд только что отправился на стоянку, где оставил машину, и после его ухода Хилда облегченно вздохнула.
Завтрак прошел в мрачной обстановке. Такая же атмосфера царила возле процедурной, пока ждали приглашения на анализ крови.
За все утро Бертолд не произнес ни слова, даже когда брали кровь у него и у Петл. И только после этого поинтересовался у доктора Фармана, нельзя ли ускорить получение результата. Врач пообещал сделать все от него зависящее, но выразил сомнение, что анализ будет готов раньше чем через две недели. Увидев, как Бертолд при этом известии поджал губы, Хилда поняла, что на душе у него сейчас так же скверно, как и у нее.
- Нет, со мной все в порядке, - солгала она Фредерике. - Просто я переволновалась. Опасалась, что Петл может испугаться иглы.
- Да, понимаю. Но Петл плакала всего минуту. Посмотри, - Фредерика кивнула на коляску, - она уже снова спит.
- Замечательный ребенок. Прекрасная маленькая соня.
- Судя по твоему виду, тебе тоже не мешало бы поспать.
- Конечно, - согласилась Хилда, - я плохо спала прошлой ночью.
- И я знаю почему! - заявила Фредерика. - Бертолд мне рассказал.
Оцепенев, Хилда уставилась на Фредерику и с трудом выдавила:
- Он рассказал вам… что?
- Что вы поссорились вчера вечером.
- Ах да… да, мы поссорились.
- Представляю, как тебя возмутила эта болтовня про Бернарда Шеридана.
- Бернарда Шеридана? - машинально повторила Хилда.
- Ну, про того мужчину, которого Бертолд обвиняет в любовной связи с Флорой. Он работал главным бухгалтером в "Кертис лтд.". Был женат, разумеется, но Бернарда это не останавливало, он волочился за каждой юбкой. Женщинам он нравился, симпатичный был мужчина. Очень обходительный, когда дело касалось прекрасного пола.
Хилда нахмурилась. В такого Флора вполне могла влюбиться. Но почему мне вдруг показалась знакомой фамилия Шеридан?
- Бедная Алексис, - пробормотала Фредерика, и тут Хилда вспомнила.
Наверное, Бернард Шеридан был женат на Алексис Шеридан, той самой, которую Фредерика приглашала в пятницу на ужин. Закусив губу, Хилда принялась лихорадочно размышлять: будучи женатым, этот Бернард, наверное, убедил Флору держать в тайне его имя, а Бертолдом Флора, возможно, просто прикрывалась, когда я приставала к ней с расспросами о новом любовнике.
- Вы говорили, что Алексис вдова, не так ли? - спросила Хилда у Фредерики.
- Да, полгода назад Бернард погиб в автомобильной катастрофе. Причем по своей вине. Сел пьяный за руль, не справился с управлением и врезался в телеграфный столб.
Хилда прокручивала полученную информацию, когда ей на ум пришло еще кое-что. Имя Бернард начинается с буквы "Б". Кровь отхлынула от лица Хилды. О Господи… что же я натворила?!
- Но не волнуйся, все это не имеет значения, - успокоила Фредерика, истолковавшая ее волнение по-своему. - Я так прямо и сказала Бертолду: крошка Петл твоя дочь. И неприлично сваливать вину на другого, тем более на покойного. В такой ситуации надо вести себя по-мужски.
Хилда почувствовала, как покрылась холодным потом.
- Пожалуй… мне лучше сесть, - пробормотала она и опустилась прямо на бордюр, тянувшийся вдоль тротуара.
- Ох, дорогая, ты бледная как полотно! - встревожилась Фредерика. - Послушай, надо добраться до моей машины и включить кондиционер. Здесь очень жарко. Давай-ка, обопрись на меня. Когда мы приедем домой, думаю, тебе лучше полежать. За Петл я присмотрю. Мы на весь день перенесем ее кроватку вниз, чтобы ты смогла хорошенько выспаться. Если она будет плакать, то не разбудит тебя.
- Спасибо, вы очень добры, - пролепетала Хилда, готовая расплакаться.
Как вчера сказал Бертолд? "Моя мама не заслуживает того, чтобы испытать еще одно разочарование, она достаточно натерпелась в своей жизни". Наверное, он имел в виду, что Фредерика потеряла мужа слишком рано, а младший сын бросил жену и стал монахом. И вот теперь бедная женщина еще может лишиться внучки, о которой всегда мечтала.
Хилда почувствовала себя отвратительно. Просто отвратительно!
Бертолд расхаживал по своему кабинету. И чувствовал себя отвратительно. Просто отвратительно!
Как же по-свински я вел себя сегодня утром: дулся на всех, будто капризный ребенок, убежал из процедурной, не сказав ни слова даже матери! Неудивительно, что у нее был такой разочарованный взгляд.
А что касается Хилды, то она этим утром выглядела какой-то отрешенной. В ней не чувствовалось ни малейшего намека на ту напористую особу, которая в прошлую пятницу буквально вломилась в мою жизнь, обуреваемая жаждой мщения. Она выглядела разбитой, была бледна, под глазами темные круги, плечи поникли…
Бертолду пришло в голову, что, возможно, вчера вечером Хилда просто защищалась, изображая этакую развязную девицу. Играла роль. Ведь она, в конце концов, актриса.
Учитывая ее неприязнь к нему, их спонтанный порыв, неземной в своей прелести любовный акт, должно быть, повергли ее в шок. И краснеющая скромница, торопливо натягивавшая топ вечером в пятницу, не имела ничего общего с той вульгарной развязной девицей, Хилда какой притворялась вчера.
Возможно, она убежала из постели потому, что боялась оставаться в ней вместе со мной, предположил Бертолд. Испугалась того, что может сказать, почувствовать и сделать. Из чего я могу сделать вывод, что все-таки для Хилды это был не просто секс. А нечто большее!
Бертолд снова ощутил мучительное чувство вины за то, что все время неправильно вел себя с Хилдой. Да, следует признать, что у нее были все основания ненавидеть меня. Я с самого начала обошелся с ней жестоко. Сначала приказал охране вышвырнуть ее, затем обвинил в мошенничестве.
И более того, когда меня охватила страсть, которую я посчитал не чем иным, как просто похотью, я воспользовался тем, что Хилда была расстроена и беззащитна. А вчера, почувствовав, что нас тянет друг к другу, овладел Хилдой, будто она моя собственность! Я даже не потрудился пощадить ее чувства! Так что же удивительного в том, что Хилда предприняла отчаянную попытку защититься от меня?!
И вот теперь она потеряна для меня. А через две недели, когда будут готовы результаты анализа ДНК, Хилда вообще исчезнет из моей жизни. Навсегда.
Если только… Бертолд уселся за стол и принялся разрабатывать план действий.
Когда план был готов, от его дерзости у Бертолда даже перехватило дыхание. Но у него в распоряжении оставалось всего две недели, и он не мог позволить Хилде уйти из его жизни. Не сейчас, когда он встретил женщину, именно такую, какую прочила ему в жены мать. Не сейчас, когда он по-настоящему влюбился!
Хилда в очередной раз перевернулась с бока на бок. Она не могла уснуть - мешали все новые и новые мысли. И, несмотря на усталость, невозможно было просто лежать и ничего не делать. Ей следовало поехать к Бертолду, поговорить с ним, извиниться, объяснить.
Хилда понимала, что теперь он должен ненавидеть ее, но сейчас она думала не столько о себе, сколько о Фредерике и о Петл.
К горлу подступил комок. Бедная маленькая Петл. У нее не будет любящего отца, и дедушки с бабушкой, наверное, тоже не будет. Даже если родители Бернарда живы, захотят ли они признать незаконнорожденного ребенка их покойного сына? Хилда сильно сомневалась в этом. А кроме того, имеет ли она право усугублять горе утраты рассказом о непристойном поведении их сына?
А приятельница Фредерики, Алексис, вдова Бернарда? Разве заслуживает она того, чтобы кто-то пришел к ней и заявил, что у ее мужа есть незаконнорожденный ребенок?
Хилда не могла представить женщину, которая спокойно отнеслась бы к известию о том, что у ее мужа был ребенок от другой.