- Да, пожалуй, - ответила она. - Кстати, о совершенстве - вы уже поставили жаркое в печь?
Такие слова способны охладить любовный пыл не хуже ледяного душа, подумал Барт, особенно когда их произносят будничным тоном. Впервые в жизни он почувствовал, что неотразимое сексуальное очарование, о котором в один голос твердили ему все женщины и, которое на деле доставляло больше хлопот, чем удовольствия, попросту не срабатывает. Но, по иронии судьбы, это обстоятельство только обостряло его желание.
- Да, - отозвался он. - И, предупреждая ваш вопрос, сообщаю, что салаты и закуска готовы, и я только что достал из холодильника десерт. Еще вопросы?
- Очень хорошо, - спокойно заметила Хейзл. - А как насчет сыра? Он тоже должен быть комнатной температуры…
- Да, разумеется, - процедил Барт.
Она задумчиво взглянула на него. Неужели этот человек всегда добивался того, что хотел?
- Как вы думаете, я понравилась вашей сестре? - неожиданно спросила она.
- Которой из них?
- Бетти, конечно.
- Почему это вас интересует?
Хейзл пожала плечами.
- Она постоянно отпускала насмешки в мой адрес, словно пытаясь вывести меня из равновесия.
- Да, вы даже краснели.
- Так что же?
- Вы о чем?
- Я понравилась ей?
Барт вздохнул.
- Надеюсь, что да. Бетти - актриса, и она постоянно наблюдает за поведением людей. Считая, что лучший способ понять характер человека - это спровоцировать его на определенную реакцию, она ведет себя соответствующим образом.
- Честно говоря, мне бы не хотелось стать объектом исследования, - хмуро заметила Хейзл.
Барт обеспокоенно посмотрел на нее.
- Хотите, чтобы я поговорил об этом с Бетти?
- О, нет, ни в коем случае! Я и сама способна постоять за себя. - Она взглянула на часы и добавила: - У нас совсем мало времени. Душ свободен?
- По-моему, сейчас туда пошла Дотти, - ответил он. - Если хотите, можете воспользоваться моим.
- Нет, спасибо, - вежливо отказалась Хейзл, - я лучше подожду.
Барт не собирался настаивать, хотя его так и подмывало предложить потереть ей спинку. Разумеется, он ни на минуту не предполагал, что она может согласиться, - просто ему хотелось увидеть на ее лице какое-нибудь другое выражение вместо привычной холодной маски школьной учительницы.
Но все же он отказался от этого намерения.
- Она, наверное, ненадолго, - пробормотал он.
Хейзл быстро приняла душ и переоделась. Она укладывала волосы на затылке в свою обычную прическу, когда в дверь постучали.
- Войдите! - крикнула она.
На пороге стояла Бетти в зеленом замшевом костюме. Отчего-то Хейзл не удивилась при виде ее.
- Садитесь, пожалуйста, - предложила она.
- Спасибо, - ответила та и, поправив прическу изящными пальчиками, уселась на кровать.
Хейзл воткнула последние две шпильки в волосы и повернулась к гостье.
- Вы всегда так укладываете волосы? - спросила Бетти. - Почему вы улыбаетесь?
- Совсем недавно ваш брат спрашивал у меня, то же самое. Да, всегда.
- Почему?
- Потому что это удобно. Дело в том, что мне приходится часто работать с едой, а клиентам вряд ли понравится, если они обнаружат волосы у себя в тарелках.
- Это придает вам неприступный вид, - заметила Бетти. - Именно такой имидж вы, очевидно, хотите создать.
Хейзл была немного задета этим категоричным замечанием, но постаралась скрыть свои чувства, признав, что Бетти, как и ее брат, угадала истинную суть ее натуры.
- Возможно, - согласилась она. - Мне пора идти на кухню. Вы хотели что-то сказать?
- Это касается Барта.
- Я так и думала.
- Вы… - начала Бетти и остановилась. - Вы спите с моим братом?
- Нет.
- Но вам бы этого хотелось?
Хейзл вздохнула.
- Очень многие люди сочли бы такой вопрос бестактным.
Бетти нервно перебирала складки полога.
- Просто я не хочу, чтобы кто-то причинил ему боль.
Хейзл едва не рассмеялась, настолько это предположение было далеко от истины.
- Мне кажется, он уже взрослый мальчик, - спокойно ответила она, - и может сам позаботиться о себе.
Бетти кивнула.
- Я не говорю об этой женщине, Лили…
- Прежде чем вы продолжите, - перебила ее Хейзл, - хочу сообщить вам, что это моя подруга.
Бетти пожала плечами.
- Какая разница?
С трудом преодолев желание уклониться от этого разговора, Хейзл опустилась в кресло и пристально посмотрела на Бетти.
- Что вы хотели мне сказать? - спросила она.
- Только то, что однажды Барту пришлось испытать боль. Очень сильную. Боюсь, с тех пор он стал чересчур осторожен в отношениях с женщинами.
- У всех нас свои шрамы на сердце, - с грустью ответила Хейзл. - Я сама пережила развод.
Бетти покачала головой.
- Это другое дело. По крайней мере, ваша страсть улеглась после того, как распался брак. Теперь все в прошлом. Но с Бартом этого не произошло… и, боюсь, не произойдет никогда. - Она прикусила губу и, помедлив, добавила: - Он был помолвлен… вы не знали?
Хейзл показалось, что у нее под ногами внезапно разверзлась пропасть.
- Нет, - медленно отозвалась она. - И что же случилось?
- Его невеста умерла. - Бетти подняла голову, и Хейзл увидела слезы в ее глазах. - Мы все ее любили! Барт оставался с ней до самого конца. Она была само очарование, и они с Бартом идеально подходили друг другу. Когда она уже не могла вставать с постели, начала вышивать. - Бетти указала на расшитый цветами коврик, висящий над кроватью. - Это тоже ее работа.
- Очень красиво. - Хейзл вспомнила вышитую диванную подушку, которую она увидела во время своего первого визита к Барту, и выражение его лица, когда она спросила его о происхождении этой вещи. Так вот почему он живет здесь один, зарывшись в книги, - не может забыть погибшую невесту!.. Хейзл была в отчаянии, но постаралась сохранить спокойное выражение лица.
- Я видела и другие вещи ее работы, - тихо сказала она. - Но почему вы решили мне об этом рассказать?
- Потому что вы нравитесь Барту.
- Я так не думаю!
- Нет, нравитесь. Я вижу это по его глазам. Он смотрит на вас совсем иначе, чем на других женщин.
Хейзл печально улыбнулась.
- Я думаю, вы ошибаетесь, принимая влечение за любовь. Он, скорее, находит меня сексуально привлекательной и не может успокоиться, пока его желание не удовлетворено. А сама по себе я для него ничего не значу. Такое, очевидно, случалось уже не раз.
- Барт не виноват в том, что женщины сходят по нему с ума. Он не прилагает никаких усилий, чтобы завоевать их. То, что вам рассказывала подруга, не соответствует действительности! - горячо воскликнула Бетти.
- Я только знаю, что факты, касающиеся Барта и Лили, абсолютно точны, - ответила Хейзл. - Он сам признал это в разговоре со мной. Однако я не должна была допустить того, что произошло на Валентинов день, и действительно раскаиваюсь. Вначале это выглядело невинной шуткой, но потом ситуация вышла из-под контроля. Впрочем, я уверена, что все об этом скоро забудут, если уже не забыли. И Барт в том числе.
- Да, возможно. Но в таком случае я не понимаю, почему вы снова появились здесь? - резко спросила Бетти.
А зачем вы сами пришли ко мне? - мысленно парировала Хейзл. Только чтобы рассказать, какой хороший и несчастный человек ваш брат?
- Я считала, что должна как-то компенсировать свой промах на Валентинов день, - ответила она вслух. - Это просто долг вежливости, и ничего больше.
Когда они с Бетти присоединились к остальным членам семейства, собравшимся в гостиной, Хейзл старалась держать себя с Бартом как обычно, но рассказ его сестры не выходил у нее из головы.
Так вот в чем причина его холодности и безразличия, думала она, - женщина, которую он любил, умерла. А ведь некоторые люди всю жизнь не могут оправиться от подобной потери…
Но она заставила себя отбросить эти мысли и полностью сосредоточилась на праздничных блюдах.
Барт открыл бутылку шампанского. Первый тост подняли за здоровье Грейс, а вторым почтили память ее покойного мужа. Хейзл почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
- В чем дело, дорогая? - спросила миссис Арден, заметив ее состояние.
- Отец мисс Корбетт умер в прошлом году, - пояснил Барт. - Этот тост вызвал у нее печальные воспоминания.
Хейзл была тронута тем, что он это запомнил, и мысленно поблагодарила его, когда он, чтобы замять неловкую паузу, открыл новую бутылку шампанского, изготовленного в год рождения Грейс, и предложил ей сесть за стол вместе с остальными членами семьи.
- О, Барт, право же, я не могу! Это ваш семейный праздник… - смутилась она.
- В первую очередь это просто праздник, - возразил он, - и присутствие постороннего человека помешает разговору скатиться на семейные сплетни. Вы что, собирались сидеть весь вечер на кухне, как Золушка?
- Нет, но…
- Никаких "но"! Посидите с нами.
Неожиданно для себя Хейзл хихикнула. Неужели это шампанское так на меня подействовало? - ужаснулась она.
Еда была великолепной, а праздничный торт произвел настоящую сенсацию. Когда Барт внес его в комнату, миссис Арден даже слегка прослезилась.
- Она выглядит точь-в-точь как я! - воскликнула она, увидев куклу, нарисованную разноцветной глазурью. - Точнее, какой я была когда-то.
- Для меня ты по-прежнему лучше всех, - ответил Барт, чокаясь с матерью.
Была уже полночь, когда Грейс с дочерьми отправились спать, оставив Барта помогать Хейзл с уборкой.
Составив в высокую стопку вымытые тарелки, она увидела, что он стоит на пороге кухни и пристально смотрит на нее.
- Вы выглядите усталой, - заметил он.
- Был тяжелый день.
На самом деле Хейзл беспрестанно думала о его умершей невесте. Конечно, это было самое тяжелое потрясение в жизни Барта. Ей хотелось расспросить его о ней, но она не решалась.
- Да, нелегкий, - согласился он, не сводя с нее упорного, настойчивого взгляда.
Сегодня вечером она была не такой, как всегда. В ее глазах появилось что-то, чего он раньше не замечал. Пряди волос выбились из узла на затылке и в беспорядке рассыпались по шее и плечам, нарушая обычный сдержанно-строгий облик. Барт с трудом удержался от того, чтобы поправить их.
- Ложитесь спать, Хейзл, - сказал он. - Все остальное я сделаю сам.
Она взглянула на него и не смогла удержаться от вопроса:
- Почему вы не рассказали мне о вашей невесте, Барт?
Он грустно улыбнулся.
- От кого вы о ней узнали?
- Это не ответ,
- Скорее всего, от Бетти?
- Какая разница?
- Вероятно, никакой, - сухо заметил Барт.
- Вы ни с кем об этом не говорили?
- Нет. Я старался даже не думать об этом.
- Слишком больная тема?
Он кивнул, но, уловив во взгляде Хейзл еще что-то, кроме обычного любопытства, вздохнул и продолжил:
- Сейчас боль уже почти прошла, и я избегаю этой темы скорее в силу привычки.
- Вообще-то я не собиралась расспрашивать вас…
- Я знаю. Возможно, поэтому и рассказываю. - Барт вопросительно взглянул на нее. - Или, может быть, вы не хотите слушать?
На уровне эмоций Хейзл, пожалуй, этого действительно не хотела, но понимала, что она должна испить эту чашу до дна.
- Напротив, очень хочу.
Она вытерла руки салфеткой и подождала, пока Барт не поставит ножи на подставку.
- Мы познакомились еще в университете, когда я учился на последнем курсе, а Клеменс на первом. Это было очень давно, - произнес Барт медленно, словно вглядываясь в череду прошедших лет. - Мы немного пофлиртовали на выпускной вечеринке, а потом я уехал в Бирмингем, и мы долгое время не виделись.
Хейзл кивнула. Обычная история.
- И вот неожиданно, когда я уже работал в "Саймонс и Мэрфи", Клеменс появилась у меня в офисе. Она принесла рукопись своего романа, и я обещал ее просмотреть.
- И что, это оказалось интересно?
Барт печально улыбнулся.
- Полная чепуха, - ответил он. - Когда я сказал об этом Клеменс, она устроила мне бурную сцену. А потом… решила, что влюбилась в меня.
- Вы говорите так, словно это было медицинское заключение.
- Возможно, так оно и было, - пожал плечами он.
- Причем не упоминаете о себе, как будто не разделяли ее чувств, - продолжала атаку Хейзл.
- Иногда это не имеет значения, не так ли?
- Может быть, - задумчиво ответила она, вспомнив, как Харли вначале был полностью удовлетворен тем спокойствием и стабильностью в отношениях, которые она ему обеспечила. Это продолжалось до тех пор, пока он не начал ощущать себя скованным, словно запертым в клетке, откуда стремился вырваться с помощью многочисленных романов…
- Я думаю, определенную роль сыграл мой отказ поступиться принципами и взять рукопись у Клеменс только потому, что мы были знакомы. Это произвело на нее впечатление, и она решила, что я сильный и несгибаемый человек.
- А это не так? - спросила Хейзл.
Барт снова улыбнулся.
- Не всегда. Но ведь мы обычно приписываем тем, кого любим, качества, которые хотели бы в них видеть.
- Возможно, - согласилась она.
- Нечто похожее наверняка было у вас с Харли.
- Не совсем. Мне нравилось то, что я была ему нужна. Он был таким необузданным, самолюбивым, артистичным, - и тем не менее его внимание привлекла такая скромная мышка, как я.
- Думаю, вы себя недооценивали, - заметил Барт.
- Может быть, - ответила она. - Кроме всего прочего, Харли из тех людей, которые руководствуются эмоциями, а не здравым смыслом.
- В отличие от вас?
- Да, и это тоже сыграло свою роль. Но вскоре выяснилось, что именно те черты, которые поначалу привлекали его во мне, а меня - в нем, вынудили нас разойтись.
- Позволю себе предположить, что речь шла о его супружеской неверности?
Хейзл кивнула.
- Он пользовался успехом у женщин именно потому, что был настолько чувствителен и эмоционален.
Барт покачал головой.
- Неверность не связана с успехом у женщин, скорее, наоборот. И если уж Харли так трепетно относился к своим чувствам, то почему не подумал о ваших?
Хейзл невольно улыбнулась, услышав непритворное возмущение в голосе Барта, но потом сообразила, что он старается увести разговор от Клеменс.
- Когда ваша невеста заболела? - спросила она.
Лицо Барта омрачилось.
- Мы были вместе уже полгода. Вскоре после помолвки Клеменс стала часто жаловаться на усталость. Вначале мы подумали, что она, возможно, беременна. - Он замолчал, словно заново переживая тогдашние ощущения. - Меня охватили радость и смятение одновременно. Но когда я уговорил ее пойти к врачу… Это было похоже на кошмарный сон, из тех, что стараешься скорее забыть при пробуждении. Клеменс было всего двадцать четыре, когда она узнала, что ей осталось жить еще от силы год.
Стараясь не привлекать внимания к своим действиям, Хейзл достала из шкафа бутылку бренди и плеснула немного Барту и себе.
Он выпил содержимое бокала одним глотком и продолжил:
- Она проходила один тест за другим, принимала разные лекарства, но ей становилось все хуже и хуже. В конце концов Клеменс отказалась от всех таблеток, кроме обезболивающих, и сказала, что лучше смириться, чем жить ложными надеждами.
- Что ж, она была необыкновенной женщиной, - мягко произнесла Хейзл.
Барт некоторое время молча смотрел на нее, затем кивнул.
- Да, - ответил он. - Именно такой она и была. Спасибо.
- За что?
За то, что вы проявили великодушие к женщине, с которой я был обручен, несмотря на то, что, возможно, хотели бы оказаться на ее месте, подумал Барт, но не сказал этого вслух. Во-первых, он знал, что такие слова могут оттолкнуть Хейзл, а во-вторых, не был уверен в ее чувствах к себе.
- За то, что вы так хорошо подготовили сегодняшний праздник, - сказал он. - И выслушали меня. Этого достаточно?
- О, пожалуйста, - ответила Хейзл, улыбаясь. - Всегда приятно услышать слова благодарности.
Невероятно, подумал Барт, эта женщина еще ни разу не заставила меня вспылить!
- Даже не знаю, почему это я вдруг с вами разоткровенничался, - признался он.
Она снова улыбнулась.
- Просто вам давно нужно было кому-то излить душу, вот и все, - просто ответила она. - Вы живете в вымышленном мире, погрузившись в рукописи. Но иногда нужно встречаться лицом к лицу с реальностью, какой бы печальной она ни была.
Еще немного понимания, промелькнуло у него в голове, и я опрокину тебя на кухонный стол!
- Идите спать, - мягко повторил он. - Иначе я возьму обратно свое предложение закончить с уборкой.
Если он попробует поцеловать меня, я не буду сопротивляться, промелькнуло в голове у Хейзл.
Но Барт не совершил подобной попытки, а она была не из тех женщин, кто в подобных ситуациях делает первый шаг, - даже если мужчина только того и ждет.
Значит, я лягу в свою холодную одинокую постель, просплю восемь часов и завтра уеду домой, мысленно усмехнулась она.
Молчание протянулось между ними, словно шаткие деревянные мостки, раскачиваемые ветром.
- Спокойной ночи, Барт, - сказала Хейзл.
Он улыбнулся.
- Спокойной ночи, дорогая.
11
Неудивительно, что после этого разговора Хейзл не смогла заснуть. Она долго ворочалась в кровати, потом встала и подошла к окну.
Интересно, видны ли отсюда звезды? - подумала она, отодвинула занавеску и посмотрела в небо.
Огромная круглая луна висела низко над горизонтом - молочно-белая, окруженная серебристым ореолом. Деревья казались почти черными в этом призрачном сиянии. Вокруг было пусто и тихо. Хейзл прислонилась лбом к холодному стеклу, гадая о том, что делает сейчас Барт.
А он тоже не мог заснуть. К тому же его мучила жажда - по крайней мере, он пытался убедить себя в этом.
Барт тихо вышел из комнаты, стараясь не разбудить мать и сестер. Он решил спуститься вниз на кухню и налить себе чего-нибудь выпить, но потом свернул в коридор, который вел в противоположном направлении. Послышался какой-то шум, словно чья-то рука осторожно отодвигает занавеску. Этот звук доносился из комнаты Хейзл, и Барт сказал себе, что просто обязан проверить, что там происходит!
Но когда он, крадучись, подошел к чуть приоткрытой двери ее спальни, то вдруг почувствовал, что его сердце бешено колотится уже даже не в груди, а где-то в горле.
Так всегда происходит в старинных романах, мысленно усмехнулся Барт. Герой неожиданно забывает обо всем, кроме женщины, к которой устремлены все его помыслы и желания.
Хейзл была одета в длинную полупрозрачную ночную рубашку со стоячим воротничком и длинными рукавами. Казалось, - если распахнуть окно, внезапный порыв ветра может унести это легкое одеяние, как облако, и она останется полностью обнаженной, словно деревянная статуя, украшающая нос корабля.
Но особенно поразили воображение Барта ее волосы - длинные, струящиеся вдоль спины золотым водопадом. Дыхание его стало прерывистым.