Нервы у Хейзл были настолько напряжены, что она ответила резко, едва ли не вызывающе:
- Думаю, вы вызываете подобную реакцию у большинства женщин!
- Откуда вы, черт возьми, можете это знать? - огрызнулся Барт.
- Ну… у вас весьма эффектная наружность, - пробормотала Хейзл, и голос ее предательски дрогнул.
- В ваших устах это звучит скорее как оскорбление, чем как комплимент, - с сомнением сказал Барт.
- Я бы не хотела подогревать ваше самомнение, - ответила она.
- О, дорогая, - прошептал он, - вы сегодня вечером решили держаться подальше от огня, чтобы не сгореть, верно?
- Перестаньте!
- Я всего лишь пытаюсь завязать с вами разговор. Но, поскольку мы не можем беседовать, не оскорбляя друг друга, пусть даже неумышленно, - может быть, лучше пойдем, потанцуем?
- Я же сказала вам, что не могу! - возразила Хейзл.
- О! Новое правило из вашего морального кодекса устроителей вечеринок? - насмешливо спросил Барт.
Хейзл опустила глаза.
- Что-то вроде того, - ответила она.
- Тогда давайте нарушим его! Я ненавижу правила! - Барт нежно взял ее за подбородок, не давая возможности отрицательно покачать головой. Но Хейзл и без того была захвачена в плен ослепительным светом его глаз. Она не смогла бы отвернуться, даже если бы ей ничего не мешало. - Хейзл, дорогая, - прошептал он. - Так вы потанцуете со мной?
Это был не вопрос, а, скорее, нежное приказание.
Хейзл и не придумала ничего лучше, чем напомнить ему об обязанностях хозяина дома.
- Ах, я чуть не забыла! Лотерея! - воскликнула она.
Барт нахмурился.
- Что это еще такое?
- Последний шанс для ваших гостей окупить свои билеты, - ответила Хейзл, доставая из кармана маленькую книжечку с отрывными билетиками и торжествующе показывая ее Барту. - Я уже продала почти целую сотню, а сейчас, когда все разгорячились от вина, дело наверняка пойдет еще успешнее. Первый приз - уикэнд в Париже! Второй…
- Хорошо, хорошо, - перебил ее Барт, - я помню эту идею.
Неужели я впервые в жизни встретил женщину, которая и в самом деле не хочет сближения? - размышлял Барт. Но он достаточно хорошо знал человеческую натуру, чтобы понять: какое бы чувство ни испытывала к нему Хейзл Корбетт, это не было безразличие.
Ему никак не удавалось понять ее. Во всяком случае, не сейчас, когда она была такой отстраненной. Слегка пожав плечами, он спросил:
- А после лотереи?
Хейзл кивнула, чувствуя себя школьницей на выпускном балу.
- Посмотрим.
Он отошел, чувствуя, как его любопытство разгорается все сильнее. Скорее всего, пригласить Хейзл на танец было не самой лучшей идеей, но ее отказ только еще сильнее распалил его. Сейчас он был готов, чуть ли не возненавидеть эту женщину за вожделение, которое она в нем вызывала.
Хейзл еще никогда не продавала лотерейные билеты столь успешно. Она переходила от стола к столу, и глаза ее сияли еще ярче, чем ослепительная улыбка. Несколько мужчин так засмотрелись на нее, что купили десяток билетиков только для того, чтобы привлечь внимание этой прелестной женщины.
Медленно потягивая минеральную воду из бокала, Барт следил за Хейзл из противоположного конца зала. Казалось, она не замечает восхищенных мужских взглядов.
Барт поставил бокал на стол и начал машинально постукивать кончиками пальцев по льняной скатерти, страстно желая вышвырнуть вон этих наглых донжуанов. Некоторые из них годились ей в отцы! Эти люди пользовались в обществе большим уважением, но сейчас, под воздействием алкоголя и женской красоты, кажущейся доступной, поскольку ее обладательница была без спутника, они превратились в толпу распущенных глупцов!
Хейзл похожа на экзотический цветок, когда вот так плавно движется в своем ярком наряде, подумал Барт. Белое и красное. Невинность и искушенность.
Его пальцы стучали по крышке стола с все возрастающим нетерпением, словно в такт частым ударам сердца.
Хейзл кивнула ему, давая понять, что настало время розыгрыша лотерейных призов. Он поднялся и направился к ней, словно моряк, зачарованный пением сирены.
Внезапно весь мир словно сжался до размеров пространства, разделяющего их, которое сокращалось с каждым его шагом. Все, что он сознавал, - Хейзл совсем близко от него, в ее глазах вспыхивают странные огоньки, щеки и шея пылают, словно у женщины, только что испытавшей оргазм…
Барт едва ощутил благодарный поцелуй победительницы, выигравшей поездку в Париж. Он инстинктивно вздрогнул, когда губы женщины скользнули по его щеке, и подумал, как бы ему хотелось сейчас ощутить вкус темно-розовых губ Хейзл…
Пытаясь привести себя в чувство, он резко встряхнул головой. Это было похоже на опьянение. Но он весь вечер почти не прикасался к спиртному…
Не оставляя Хейзл шанса ответить отказом, Барт на виду у всех протянул к ней руку, а потом склонился к ее лицу и так, чтобы никто не слышал, сказал:
- Сейчас, не правда ли?
Эти слова показались Хейзл чересчур интимными. Она знала, что должна отказать ему, но была не в силах этого сделать. И даже не потому, что это было бы непростительной грубостью. Ей хотелось ощутить, как его руки обнимают ее. Хотя бы только раз!..
- Хорошо, - кивнула она.
Может быть, с Лили это произошло именно так… Она оказалась бессильна перед его неотразимым обаянием. Да и какая женщина устояла бы?
Барт обнял ее за талию, теснее привлек к себе и почувствовал, как она задрожала. Его охватила радость триумфатора.
В юности он легко начинал молчаливую прелюдию к занятиям любовью, которая происходила на танцевальной площадке. Казалось, его тело само знало, что нужно делать. Напряженная мужская плоть и мягкая, податливая - женская… Горячее дыхание, вырывающееся из женских губ, мягкие упругие груди, прильнувшие к его груди…
Но этот танец был совсем другим - почти целомудренным! Он, Барт, искушенный обольститель, прикасался к своей партнерше так осторожно, словно танцевал с благовоспитанной старой девой.
И в то же время это был самый захватывающий эротический эксперимент в его жизни!
Он боялся потерять над собой контроль и чувствовал, что стоит ему только чуть-чуть выйти за пределы дозволенного и он набросится на Хейзл, как пещерный человек!
Нужно заговорить с ней, чтобы хоть немного усмирить желание, решил Барт.
- Так вам нравится ваша работа? - спросил он, сознавая, насколько безразлично-вежливым выглядит этот вопрос.
Хейзл вздрогнула, очнувшись от сладостного забытья, и попыталась сосредоточиться. Ей так хотелось медленно расстегнуть пуговицы ею смокинга и положить голову на грудь, обтянутую шелковой рубашкой…
- Да… Думаю, да. Во всяком случае, она не хуже и не лучше любой другой.
- Что это значит? - удивился Барт.
- Ну, каждая работа имеет свои плюсы…
- И в чем они заключаются, не считая возможности находиться в блестящем обществе и танцевать с мужчинами вроде меня?
Хейзл слегка улыбнулась.
- Дело в том, что я никогда не знаю, получу ли следующий заказ, и ощущение неопределенности омрачает радость от успешно выполненной работы. Хотя, с другой стороны, мне нравится чувствовать себя свободной. Я не хотела бы каждое утро просыпаться в семь утра, облачаться в деловой костюм и отправляться в офис…
При мысли о том, как она может выглядеть в узкой юбке и изящных туфельках на высоких каблуках, Барт почувствовал, что во рту у него пересохло.
- Да, это верно, - вежливо согласился он. - К тому же, я полагаю, доходы у организаторов вечеринок гораздо выше, чем у простых служащих.
Хейзл покачала головой, и золотистая прядь волос упала ей на шею.
- Вовсе нет. Кроме того, все эти балы и приемы такие скучные…
- Что ж, спасибо, - сухо заметил Барт.
- О, я не имела в виду вашу! - спохватившись, ответила Хейзл.
Слово "скучная" в последнюю очередь подходило для этой вечеринки, и щеки ее горели от сознания своей вины.
Барт заметил этот румянец, и в нем неожиданно пробудилась нежность. Ему еще не доводилось видеть, как женщина краснеет в его объятиях.
- Вам не стоит так переживать, Хейзл, - мягко сказал он. - Вы меня нисколько не обидели.
Она почувствовала, что замирает от счастья. О Боже! Он здесь, рядом, и не позволяет себе ни одной вольности, которая могла бы задеть ее!..
- Хорошо, - произнесла Хейзл одними губами.
Барт почувствовал, как напряглось ее тело в его объятиях, и нахмурился. Обычно женщины прижимались к нему, инстинктивно раздвигая бедра. Это было похоже на вопросы и ответы без слов. А сейчас… Он улыбнулся и легко провел большим пальцем вдоль спины Хейзл, ощущая под нежной тканью восхитительный изгиб.
Это прикосновение словно парализовало Хейзл, и она окончательно поняла, почему Лили потеряла голову. Как могло быть иначе, если этот человек всего лишь после нескольких коротких встреч и вполне невинного танца оказывает такое сильное воздействие даже на нее, Хейзл, - осторожную и разборчивую после неудачного брака. Что же было бы, если бы он поцеловал ее? Или занялся с ней любовью?
И она взглянула Барту в глаза. Интересно, как он отреагирует на задуманную Лили шутку?
А он в это время думал о том, что ему достаточно лишь слегка наклонить голову, чтобы прижаться к ее трепещущим губам.
- Пойдем отсюда, - прошептал он, - в более уединенное место…
Скорее всего, это были самые невинные слова из всех, когда-либо произнесенных им в подобных ситуациях, но Хейзл так резко отпрянула, как будто он предложил ей публично раздеться догола. Она взглянула на него снизу вверх с немым вопросом в глазах и конвульсивно вздрогнула.
- В чем дело, дорогая? Вы замерзли? - Он спросил об этом с непритворной заботой и поймал себя на том, что испытывает желание снять смокинг и набросить его на обнаженные плечи Хейзл.
- Нет.
Она вздрогнула не от холода, а от страха, потому что именно в этот момент увидела белый кружевной платок, обвившийся вокруг цветочной гирлянды, украшающей вход на танцплощадку.
Это был условный сигнал. Теперь она должна приготовиться к самому худшему.
Хейзл убрала руку, лежавшую на груди Барта, и легким движением переложила ее ему на плечо, чтобы взглянуть на часы.
Она нервно облизнула пересохшие губы. Пора.
Барт почувствовал ее движение, и это его обеспокоило. Нежный тонкий запах ее волос необычайно возбуждал его.
- Может быть, пропустим следующий танец? Или продолжим? - спросил он.
- Думаю, с меня хватит, - откровенно призналась Хейзл.
- С меня тоже. Вы поглощаете все мое внимание, - ответил Барт и снова взял ее за подбородок. Глаза его слегка сузились, и он улыбнулся. - Боюсь показаться навязчивым, но не пообещаете ли вы мне последний танец?
- Может быть, вы выберете кого-нибудь еще? - смешалась Хейзл.
- Нет, это исключено!
Его глаза неотрывно смотрели на нее, и она поняла, что не сможет отвернуться, даже если весь мир вокруг нее начнет рушиться. А ведь именно это произойдет через несколько минут!
- Хейзл, дорогая! - прошептал Барт. - Я зачарован золотисто-зеленым блеском ваших глаз, а вы до сих пор не дали мне ответа!
- Если вы захотите потанцевать со мной позже, я не возражаю, - ответила Хейзл, уверенная, что этого не произойдет.
Она вырвалась из его объятий и бросилась к выходу - туда, где развевался белый платок. Оказавшись снаружи, на холодном февральском воздухе, она остановилась и вгляделась в темноту. Кто-то окликнул ее по имени.
Обернувшись, Хейзл увидела поблескивающие в темноте драгоценности и услышала сдавленные смешки. Пять женщин в вечерних платьях стояли тесной группкой в тени деревьев, напоминая собравшихся колдовать ведьм.
Всего только пять? А ведь Лили обещала привести, по меньшей мере в два раза больше!
Подавив свои сомнения, Хейзл начала осторожно пробираться к ним по густой скользкой траве. Лили стояла в центре, в коротком белом платье, оставляющем ноги открытыми почти до середины бедер. Она была крайне возбуждена, тогда как остальные четыре женщины выглядели слегка разочарованными. Они показались Хейзл чересчур надушенными и накрашенными - какими-то неуместными здесь, словно елочные украшения в середине лета.
И уж конечно, меньше всего они походили на жертв коварного соблазнителя.
- Все готово? - заговорщически прошептала Лили.
Хейзл уныло кивнула.
- Да. Песню, о которой ты просила, начнут играть через несколько минут.
- Отлично! - Лили махнула рукой в сторону четырех своих товарок. - Хочешь, чтобы я тебя представила?
Хейзл покачала головой.
- Нет, спасибо. Не обижайтесь, но я бы не хотела поддерживать знакомства ни с кем из вас.
- Он здесь? - прошептала одна из женщин. - Спроси у нее, - ответила другая, в вульгарном платье с серебряными блестками, указывая на Хейзл длинным накрашенным ногтем. - Вы ведь только что с ним танцевали? Мы все видели, как вы любезничали!
Хейзл почувствовала в голосе женщины неприязнь и в упор глянула в ее раздраженное лицо.
- Я ни с кем не любезничала.
- Нет? - ехидно спросила другая. - Мы видели, как он обнимал вас! Ну и как, вам это понравилось?
- Это был всего лишь танец, - ответила Хейзл, чувствуя, насколько неуверенно звучит ее голос.
Худая брюнетка с костлявыми плечами насмешливо прищурилась.
- Считайте, что вам повезло, - хрипловатым голосом сказала она. - Если бы нас здесь не было, вы бы перед ним не устояли, и все закончилось бы очень плачевно.
- Не думаю, что мне понадобилась бы чья то помощь, - покачала головой Хейзл.
- Вы хотите сказать, что не закончили бы этот вечер в постели Барта Ардена?
Хейзл передернуло от этого развязного тона. Она снова взглянула на часы, страшась того, что должно было вот-вот начаться, и желая, чтобы это поскорее закончилось.
- Ну что ж, ваш час настал, милые леди, - сказала она, принужденно улыбаясь. - Действуйте!
Она старалась убедить себя, что задуманное Лили не так уж плохо, как это может показаться.
Импровизированная танцплощадка полностью освободилась к тому моменту, когда раздались первые звуки знойной, тягучей мелодии.
Барт сидел за столом, разговаривая с каким-то человеком. Лили подошла к нему и пригласила на танец.
Хейзл видела, как он бросил на нее короткий вопросительный взгляд, словно не вполне узнавая, но его замешательство продолжалось всего несколько мгновений. Слегка пожав плечами, он с обаятельной улыбкой поднялся Лили навстречу.
И тут все четыре женщины, одна за другой приблизились к нему в своих кричащих нарядах, фальшиво улыбаясь.
Они окружили танцующую пару, словно хищники жертву, и, как только Лили освободилась из объятий Барта, другая женщина тут же заняла ее место.
Хейзл чувствовала, что все это начинает действовать ей на нервы. Судя по внезапно наступившей тишине, гости тоже догадались, что происходит нечто странное.
Это не просто невинная шутка, вдруг поняла Хейзл, увидев, как Лили выбралась из круга танцующих, поднялась на сцену и вырвала микрофон из рук ошеломленного диск-жокея.
- Добрый вечер, леди и джентльмены! - объявила она с фальшивой улыбкой, словно ведущая телешоу. - Вы видите, что ваш хозяин, блистательный Барт Арден, наконец-то получил по заслугам. - Она повернулась к нему и спросила: - Ведь нельзя же переспать с женщиной и бросить ее на следующее утро, не так ли, дорогой?
Тишина была уже такой глубокой, что последний вопрос Лили, произнесенный почти шепотом, прозвучал ясно и отчетливо.
Она протянула руку в сторону Барта и продолжила:
- Думаю, он получил весьма показательный урок, леди и джентльмены… особенно джентльмены! Если вы, так же как и Барт Арден, привыкли пренебрегать чувствами женщин, то знайте - в один прекрасный день вы получите по заслугам. Мы могли бы прибегнуть и к худшему наказанию, но решили, что публичное посрамление станет хорошим уроком для этого столь добропорядочного на вид человека.
Такого Хейзл не ожидала. Она в ужасе спряталась за одной из увитых плющом колонн. Как же Барт будет выкручиваться из этой истории?
Но он даже не подал виду, что удивлен или шокирован происходящим, и просто пожал плечами. Этот жест был скорее пренебрежительным, чем гневным. На глазах всех присутствующих он оттолкнул, словно назойливую муху, свою партнершу, одетую в платье с серебряными блестками, и, поднявшись на сцену, взял микрофон из рук Лили, которая немного растерялась, видя, какой оборот принимают события.
- Леди и джентльмены! - произнес Барт, улыбаясь, и Хейзл замерла, не в силах пошевелиться. - Я могу сказать в свое оправдание только одно: может быть, я любил безрассудно, но, по-видимому, слишком хорошо! - Это вызвало смех, особенно среди мужчин. - Однако поступок… - Барт на мгновение прервался и обвел взглядом присутствующих, а Хейзл инстинктивно прижалась к колонне, за которой стояла, - этих прелестных дам, - продолжил он, - конечно же, не останется безнаказанным, уверяю вас. - Последние слова он произнес с оттенком скрытой угрозы.
Раздался очередной взрыв смеха, но лицо Барта оставалось серьезным. Он пристально вглядывался в зал.
- Сегодня мы собрались здесь не только для того, чтобы весело провести время, но и для того, чтобы оказать материальную помощь кардиологическому отделению местной детской больницы. Некоторые из ее сотрудников сейчас находятся здесь, и я хочу пожелать им успеха.
Улыбаясь, он присоединил свои аплодисменты к дружным рукоплесканиям гостей.
- Так вот, каждая из этих дам будет танцевать с любым, кто ее попросит… но только за деньги. За очень щедрую сумму. - Глаза его вновь скользнули по лицам публики, чтобы оценить, какой эффект вызвало подобное предложение. - А я возьму на себя роль посредника. Итак, кто готов заплатить за танец с этим очаровательным созданием?
Послышался одобрительный гул, и трое мужчин с раскрасневшимися лицами тут же бросились к сцене, размахивая пачками купюр.
Хейзл уже не интересовало, что будет дальше. Судя по всему, бал удался - об этом говорил возбужденный и радостный гул.
Но мне придется отказаться от оплаты, решила она, твердо зная, что у нее не хватит духа посмотреть в лицо Барту Ардену, - ни сегодня вечером, ни когда-либо еще.
Взяв со стола свою сумочку и шелковую накидку, Хейзл незаметно проскользнула к выходу и обернулась, проверяя, не идет ли Барт за ней следом.
К счастью, его не было видно.
Она почти бегом бросилась через темный сад к стоянке. В морозном ночном воздухе из ее губ вырывались клубы пара.
Опасаясь встречи с Бартом, Хейзл даже не зашла в дом, где оставила сумку с верхней одеждой.
Что, если он повсюду разыскивает меня? - панике думала она. И что будет, если найдет?
Дрожащими руками Хейзл открыла дверцу автомобиля, уселась за руль и включила зажигание.
Лишь когда дом Барта остался позади, леденящее чувство страха, наконец отпустило ее.