- Я где-то посередине. В том, чтобы сделать Сарк туристической страной, есть свои плюсы и минусы. Хотя лично я - за контролируемый туризм. При отце не было создано ни одного органа, который бы занимался этим вопросом, так что теперь мне приходится ломать голову, как разрешить эту проблему… - Шариф кинул мимолетный взгляд в окно. - Мы почти на месте.
Джеслин почувствовала легкое волнение. В свой первый и последний приезд в Сарк она ничего не видела от слез, застилавших ей глаза. Но Джамиля и Аман часто рассказывали ей о своем дворце, называя его не иначе как "райским уголком" и "жемчужиной" посреди самого прекрасного сада во всем мире, и теперь ей не терпелось увидеть его собственными глазами.
Дворец оказался красивее того, что когда-то нарисовало ее воображение. Он представлял собой совокупность одноэтажных вилл, выкрашенных в нежно-розовый, персиковый и местами пурпурный цвет. Вход украшали колонны со сложным узорным рельефом и арочными сводами.
Джеслин получила возможность рассмотреть внутреннее убранство дворца, когда Шариф, представив ее встречавшим их людям в качестве репетитора на лето, продолжил свои объяснения, касающиеся ее пребывания.
В отличие от преобладающих теплых цветов фасада в интерьере дворца царили преимущество холодные цвета: белые стены, синий потолок с фрагментами позолоты. Деревянные колонны с резьбой делили внутреннее пространство на небольшие, обставленные мебелью коридоры, в прохладе которых можно было скрыться от жары, не приковывая к себе особого внимания.
Отпустив своих людей, Шариф повернулся к Джеслин:
- Если ты не устала, я хотел бы организовать для тебя короткую экскурсию.
Это звучало соблазнительно, но Джеслин решила не забывать о цели своего приезда.
- Сначала я хотела бы познакомиться с детьми.
- Их сейчас нет во дворце, но они скоро вернутся.
- Ну, тогда ладно, - согласилась она после короткой паузы. И не пожалела.
Дворец, который сам по себе представлял одно из чудес света, вобрал в себя шедевры прикладного и военного искусства древнейших греко-римской и византийской цивилизаций, а затем и более поздней Османской империи.
Шариф со сдержанной гордостью рассказывал ей о том, как и откуда в его семье появились те или иные вещи. "Люди ходят в музеи, чтобы хоть разок взглянуть на бесценные сокровища, а я живу в одном из таких музеев", - объяснял он.
По полу просторного коридора, по которому они шли, прыгали солнечные зайчики. Слепящее послеполуденное солнце проникало сквозь высокие окна, и лучи его отражались от блестящих, перетекающих из одной в другую арок, выдержанных в оттенках кремового и золотого цвета.
Еще до того, как они завернули за угол, Джеслин услышала тихое журчание воды. Оставив позади себя последнюю арочную дверь, они ступили на каменную лесенку. Ее ступени вели к гостиной, рядом с которой был устроен уютный внутренний дворик с фонтаном. Благодаря рассказам своих подруг Джеслин знала, что во дворце много таких внутренних двориков с фонтанами, цветами и карликовыми пальмами.
Девушка сразу влюбилась в эту красивую, элегантно обставленную комнату, дизайн которой был продуман до мельчайших предметов, создавая атмосферу домашнего уюта.
- Должно быть, ты тут принимаешь гостей, - восхищенно сказала она.
В глазах Шарифа появилось загадочное выражение.
- Здесь гостей будешь принимать ты, - мягко поправил он. - Гостиная составляет часть твоих апартаментов.
- Правда? - опьянев от восхищения, переспросила Джеслин. Последние шесть лет она жила в квартире, где из мебели было только самое необходимое и недорогое, поэтому от увиденной роскоши у нее слегка закружилась голова. - Здесь могла бы жить принцесса.
- Это гостиная Джамили и Аман.
На секунду ее сердце остановилось.
- Понятно… - Джеслин помолчала, закусив губу. - Может, мне стоит переехать в другую комнату?
- Почему? Мои сестры тебя любили. Думаю, им было бы приятно, если бы ты остановилась именно здесь.
- Если только я этим никого не обижу, - негромко сказала она.
- Ты никого не обидишь.
- Буду на это надеяться, - нервно усмехнулась девушка.
Шариф окинул ее внимательным взглядом.
- Ты мне не веришь?
- Дело не в этом. - Она пожала плечами. - Просто за два дня столько всего произошло. Сначала ты появляешься в моем классе как снег на голову. Это стало для меня шоком…
- Если тебе будет немного легче, я был тоже шокирован.
Джеслин испытующе посмотрела ему в лицо.
- Но почему? В отличие от тебя я не знала, что мы снова увидимся.
- Ну и что? Знать одно, а встретиться - другое. Мы ведь когда-то были очень близки. Ты знала меня как никто другой.
По ее губам скользнула едва заметная улыбка, полная горечи.
Она тоже так думала, пока его мать не доказала ей, что знает своего сына гораздо лучше. Шариф сделал свой выбор. Не в ее пользу…
Ей вдруг стало холодно.
- Тебе осталось показать мне книги, - напомнила она, не испытывая желания продолжать разговор, который возвращал их в прошлое. - Я хочу начать сегодня.
Если Шариф и заметил ее желание уйти от темы, то не показал виду.
- Сегодня не будет никаких занятий. Отдохни, приди в себя. Позже я познакомлю тебя с детьми.
В эту секунду раздался стук в дверь, и показался дворецкий.
- Ваше высочество, вас срочно к телефону.
- Сейчас подойду, - кивнул он и направился к лестнице. - Я скоро. Если хочешь, прими пока ванну, а я распоряжусь насчет напитков.
- Не волнуйся, я подожду.
Шариф обернулся, и его глаза коротко сверкнули непонятными ей эмоциями.
- Думаю, мы оба ждали слишком долго, - негромко заметил он.
- Чего? Пока принесут чай? - выдохнула Джеслин, не осознав значения его фразы, в которой ей, однако, слышался какой-то подтекст.
- Если тебе так угодно думать, - произнес Шариф спустя продолжительную паузу, во время которой он, не отрываясь, смотрел ей в лицо, после чего вышел.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Шариф закрыл за собой дверь, думая о Джеслин.
Девушку отличал тот тип красоты, о которой принято говорить "английская", несмотря на то, что волосы у нее были темные. Они мягкими волнами обрамляли ее лицо в форме сердечка. Безупречная кожа. Тонкие, красиво изогнутые брови над теплыми карими глазами. Возможно, красавицей она была только для него, но больше ни на одну женщину Шарифу не хотелось смотреть снова и снова. Стоило ему с ней встретиться, как она вновь ворвалась в его мысли.
Годы сделали Джеслин только красивее, добавили таинственной глубины ее прекрасным глазам и не затронули фигуры. Но сейчас Шариф видел совсем другую женщину, совсем не ту, с которой провел два с половиной года. И неожиданно его охватила тоска.
Новая Джеслин держалась с ним отстраненно и вежливо и этим ничем не отличалась от тех людей, которые его окружали. Шариф понял, что скучает по прежней легкости в их отношениях, по той юной девушке, которая пленила его. Она была единственной из людей чуждого ему круга, кто относился бы к Шарифу сначала как к человеку и только потом - как к принцу. Джеслин могла посмеиваться над ним, дразнить, смеяться вместе с ним над какой-нибудь шуткой.
Могла любить его.
Теперь Джеслин не смеялась и не дразнила. И не любила его. Возможно, она охладела к нему еще до того, как сказала, что между ними все кончено. Их отношения изменились, когда Джеслин познакомилась с его матерью. Став свободным, Шариф понял, что не успокоится, пока не получит от нее ответы на вопросы, которые не смог задать ей в прошлом, боясь услышать правду.
Осторожный стук в дверь прервал размышления Джеслин. Что хотел сказать Шариф, говоря, что они оба ждали слишком долго? Может, он имел в виду не связывавшие их когда-то отношения, а что-то другое, например, проблемы внутри его семьи? Но если так, то почему смотрел на нее так странно?
- Я вам кое-что принесла, госпожа, - запинаясь, произнесла по-английски девушка лет двадцати. В руках она держала тяжелый поднос с едой и цветами.
- Спасибо, - поблагодарила Джеслин.
- Вам налить чаю?
- Да, пожалуйста. Как тебя зовут?
- Меза, госпожа.
Девушка застенчиво улыбнулась, и на ее щеках показались ямочки. Джеслин сразу же почувствовала к ней симпатию.
- Меня зовут Джеслин. И, пожалуйста, не называй меня госпожой. Джеслин будет просто прекрасно.
- Прекрасная госпожа Джеслин, - повторила Меза, наливая чай.
Губы Джеслин дрогнули в попытке удержаться от смеха.
- Ты здесь работаешь?
- Да, госпожа. Я ваша горничная. Ваш чай готов.
Джеслин села за столик. К чаю прилагались обмазанные медом булочки с орехом и фисташками. Они были такими вкусными, что, позабыв обо всем, девушка наслаждалась их вкусом и, не думая о приличиях, слизывала стекающий с пальцев мед, поэтому появление Шарифа, вошедшего без стука, привело ее в смущение. При виде его лица она нахмурилась.
Шейх сел напротив, но смотрел словно сквозь нее.
- Надеюсь, с твоими детьми все в порядке? - с тревогой спросила Джеслин.
Шариф сфокусировал взгляд на ее лице. На его лбу образовалась морщинка.
- Что? Ах, да. С ними ничего не случилось.
- Они еще не вернулись? Когда я смогу с ними познакомиться? Вечером?
Шариф досадливо поморщился.
- Сегодня не получится. Мне сообщили, что они у бабушки.
- У матери Зулимы? - все еще не понимая причины его недовольства, переспросила Джеслин.
- Нет, недавно мать Зулимы вернулась в Дубаи.
- Значит, они с твоей матерью?
Морщина на его лбу стала глубже, пальцы сжались в кулак. Джеслин смотрела на Шарифа, совершенно сбитая с толку.
- А почему уехала твоя свекровь?
- Разногласия между матерями объединившихся семей, - криво усмехнулся Шариф. - И как обычно, моя мать выходила из этих споров победительницей.
Уж в этом можно было не сомневаться.
- Так где твои дети, Шариф?
Его лицо помрачнело еще больше.
- Примерно в часе с небольшим езды к северу отсюда, в домике на побережье.
- Но почему она забрала их именно на сегодняшний день, зная о твоем возвращении?
- Чтобы выразить свое несогласие со мной и добиться своей цели! - процедил Шариф, позволив прорваться своему раздражению наружу.
Несмотря на то, что ее знакомство с королевой Рейной Фер было коротким, Джеслин могла в это поверить. Королева сразу невзлюбила ее, и Джеслин догадывалась почему. Во-первых, ничем не примечательную простушку Джеслин Хитон обожали обе принцессы, а во-вторых, ею увлекся ее сын. Такого Рейна Фер, которая была снобом, простить не могла.
- И чего твоя мать желает добиться на этот раз?
- Как обычно: доказать, что пренебрегать ее мнением чревато последствиями.
У Джеслин родилось смутное подозрение.
- Она знала, почему ты уехал? Она знала обо мне?
- Ей было известно лишь то, что я должен вернуться с репетитором.
Разговор прервал стук в дверь. Вошла Меза с подносом в руках.
- Чай, ваше высочество? - изящно склонившись перед Шарифом, спросила она.
- Меза, если ты мне разрешишь, я сама позабочусь о его высочестве, - с улыбкой глядя на девушку, предложила Джеслин.
- Конечно, прекрасная госпожа Джеслин.
- Прекрасная госпожа? - удивленно поднял брови Шариф, - Что ж, это верно. Должен признаться, тебе идет. Ты необыкновенная женщина.
- Это вежливый способ сообщить мне, не задевая моей гордости, что я старый, никому не интересный синий чулок? - засмеялась Джеслин.
- Хочешь сказать, у тебя нет воздыхателей? - Шариф метнул на нее внимательный взгляд.
- Было дело, - сказала она и снова стала серьезной. - Возвращаясь к нашему разговору… Значит ли это, что к мнению твоей матери все прислушиваются?
- За исключением меня.
Джеслин кивнула, подумав про себя, что его мать это, конечно, не останавливает. Только вот как это столкновение мнений и интересов сказывается на детях? Не является ли напряженная обстановка в семье причиной всех бед, с которыми она призвана справиться?
- Думаю, глупо спрашивать, расходятся ли ваши мнения в отношении воспитания детей?
- Странно, но по этому поводу мы спорим нечасто, - подумав, ответил Шариф. - Как я уже говорил, мне кажется, что мои девочки что-то скрывают, но у меня не хватает времени как следует во всем этом разобраться.
Джеслин растерялась.
- Ты меня вконец запутал. Я уже не понимаю, в чем состоит моя задача.
- Стать их учительницей, компаньонкой в играх, воспитательницей, няней, психологом…
- И все это в одном лице?
- Да, но и не только это, - спокойно сказал Шериф. - Поэтому мне нужна только ты.
В его глазах застыло странное выражение, которое отозвалось болезненным уколом в ее сердце. Повинуясь безотчетному порыву, Джеслин дотронулась до щеки Шарифа, но почти сразу отдернула свою руку. Прикосновение к его бронзовой коже, согретой лучами солнца, пронзило ее тело миллионами электрических разрядов.
- Что-то не так? - поинтересовался он, вглядываясь в ее горящее лицо, при этом в глубине его глаз вспыхнуло пламя.
- Все хорошо… - выдавила из себя Джеслин. - Когда вернутся твои дочки? - перевела она разговор в более безопасное русло. - Похоже, мне предстоит уйма работы.
- Отдыхать тебе будет некогда, - согласился Шариф, не спуская глаз с ее губ. - Думаю, ты должна воспользоваться их отсутствием и сегодня отдохнуть как следует.
- Я не устала, - надеясь, что ее голос не дрожит, сказала она. Его взгляд, прикованный к ее губам, был подобен прикосновению и вызывал в памяти яркие воспоминания о проведенных вместе ночах… - Если ты не возражаешь, я бы хотела ознакомиться с материалами, которые ты для меня приготовил, и начать составлять расписание занятий.
- Хорошо. - Шариф поднял глаза, и ей сразу стало легче дышать. - Меза покажет тебе библиотеку. Именно там вам предстоит заниматься. Всю литературу ты найдешь там. - Он встал. - Меня ждет работа. Встретимся в семь за ужином. И, Джеслин, не стесняйся, если тебе что-нибудь понадобится. Чувствуй себя как дома.
Библиотека, в которую ее проводила Меза, была огромна. Стены были заставлены бесчисленными книжными полками от пола до потолка, а оставшееся свободное пространство занимали два дивана, длинный антикварный стол с резными ножками и два деревянных стола с расставленными вокруг них четырьмя креслами.
Джеслин с головой ушла в изучение материала, который ей надлежало преподавать, и потому не заметила, как быстро пролетело время. Спустя четыре часа в библиотеку вошла Меза.
- Ванна готова, прекрасная госпожа.
- Ванна? - недоуменно повторила Джеслин.
- Ванна перед ужином.
- Ах да. Знаешь что, Меза, пожалуй, я еще поработаю, а ванну приму завтра, хорошо? - Ей совсем не хотелось уходить из библиотеки, тем более что душ она принимала только сегодня утром.
Меза опечалилась.
- Не будете принимать ванну?
- Думаю, будет достаточно только освежить лицо и расчесать волосы, - сжалилась Джеслин над девушкой.
- Но госпожа будет ужинать?
- Будет, - вздохнула Джеслин, подумав, что избежать встречи с Шарифом, чья близость заглушала в ней здравый смысл, тревожа сердце непрошенными воспоминаниями, у нее не получится.
- Но если госпожа будет ужинать с его высочеством, нужно принять ванну, - настойчиво проговорила Меза.
Спорить Джеслин хотелось еще меньше, чем видеться с Шарифом.
- Ну хорошо, ты меня уговорила, - принужденно улыбнулась она.
- Я покажу госпоже спальню и ванну.
Меза расплылась в улыбке, уже мечтая о том, как после ванны и массажа оденет Джеслин в наряд, который она выбрала для ужина, разбирая ее гардероб. В нем прекрасная госпожа Джеслин станет похожа на настоящую куклу Барби, с которой любит играть ее дочка.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Джеслин передернула плечами, чтобы хоть немного расслабиться. Она чувствовала себя крайне неловко и скованно.
Черная полупрозрачная шелковая блузка с открытыми плечами и расшитая серебристыми нитями была куплена специально для того, чтобы надеть ее на какой-нибудь особенный ужин во время отдыха. Ее дополняли черные атласные брючки, высокие каблуки и ожерелье из больших блестящих горошин, вырезанных из черного дерева, которые почти достигали чересчур низкого декольте блузки.
- Ты выглядишь совсем иначе.
Джеслин резко повернула голову. Позади нее, во внутреннем дворике стоял Шариф. Он также сменил традиционную одежду на черные брюки и белую рубашку с не застегнутыми до конца пуговицами у горла и длинными рукавами.
То же самое можно сказать о нем, подумала она, впитывая в себя новый облик Шарифа. В Лондоне у них не было случая одеться официально, так как они не ходили по дорогим ресторанам, отдавая предпочтение свободному покрою одежды. И при этом были бесконечно счастливы…
- Это Меза настояла, - призналась Джеслин, испытывая сожаление, что поддалась на уговоры девушки.
- Ах да, прекрасная госпожа Джеслин. - Он приблизился к ней. - Ты очаровательна.
Джеслин положила ладонь на оголенное плечо, надеясь хоть немного скрыть от Шарифа видневшуюся сквозь тонкую ткань грудь. Эта блузка отлично подошла бы во время отпуска, но в данную минуту казалась ей слишком откровенной и вызывающей.
Она приехала сюда не соблазнять Шарифа, а попытаться помочь его детям.
- Что будешь пить? Коктейль, вино, шампанское?
- Спасибо, я не пью. Конечно, многие эмигранты не отказывают себе в выпивке, но так как большинство населения не употребляет алкоголь…
Джеслин посмотрела ему в лицо, и мысли ее смешались. Глаза Шарифа мерцали подобно дорогому темному жемчугу, добываемому у острова Таити.
- Как тебе живется в Эмиратах?
- Мне нравится. Я обрела здесь второй дом. - Она попыталась улыбнуться, но под пристальным взглядом Шарифа сделать ей это не удалось.
В глазах шейха зажегся интерес, и Джеслин вновь пришлось напомнить себе причину своего пребывания в его дворце. Она не могла винить Шарифа в том, что он смотрит на нее откровенно мужским взглядом.
Взглянув на себя в зеркало, она едва не лишилась чувств. Меза уложила ее волосы на затылке в узел, скрепив его шпильками, инкрустированными драгоценностями, и оставив несколько свободно вьющихся локонов вокруг лица. Губы, тронутые светлой помадой, блестели, а в глазах, подведенных тушью, появилась загадка. Весь ее облик навевал мысли о грехе и чувственном наслаждении…
- Шариф, я так неловко себя чувствую, - поежившись, сказала она. - Этот наряд, прическа… Это выбивает меня из колеи. Я совсем другая…
- Да, мне тоже кажется, что чего-то не хватает, - кивнул Шариф, скользя по ней взглядом. Затем он повернулся и негромко кого-то окликнул. Почти в ту же секунду рядом возник один из его дворецких. Выслушав короткое приказание, он склонил голову и исчез. Повернувшись к Джеслин, которая не поняла ни слова из беглого арабского, Шариф заметил: - Кажется, вечер обещает быть любопытным.
Его губы слегка изогнулись в улыбке, и Джеслин не смогла сдержать дрожь, волной прокатившейся вдоль позвоночника. "Любопытный" вечер значился последним в списке ее приоритетов на сегодня, и не важно, какой смысл вложил Шариф в это слово.