- Не согласен. Джеслин чудесный человек. И мне, и моим сестрам повезло, что мы познакомились с ней. Как и моим дочкам, потому что она согласилась приехать в свой отпуск. - В этом месте Шариф немного покривил душой. - А теперь, мама, извини, у меня впереди долгий день и я не хочу начинать его со спора с тобой. Ты проявишь мудрость, если уйдешь прямо сейчас.
- Я знаю, что ты был у нее, - презрительно бросила Рейна.
Шариф покачал головой.
- Хотел бы я знать, как ты вытягиваешь из людей информацию. Угрожаешь или просто приплачиваешь?
На щеках его матери проступили красные пятна, но она не отвела взгляд.
- По крайней мере я поступаю так во благо государства!
- Вот как? Тогда начни делать это благо прямо сейчас и для начала покинь мой кабинет.
- Шариф, твой долг…
- Заботиться о тебе, я знаю. Но если ты сейчас не уйдешь, я расскажу моим братьям, что наша мать не гнушается оскорблениями, шантажом и запугиванием, - с угрозой в голосе предупредил Шариф. - И я сомневаюсь, что тогда они будут терпеть тебя, как это делаю я. Но учти, и мое терпение уже на исходе.
Джеслин и девочки сидели в библиотеке. До обеда оставался еще час, но малышки уже выглядели уставшими.
- Папа правда уже дома? - вдруг спросила Джинан, подняв голову от тетради.
На Джеслин устремились три пары темных глаз, и в них она прочла недоверчивость и радость. Девушка поняла, что их сдержанность, с которой они говорили об отце, показная, как и робость и послушание, проявляемые ими в его присутствии.
- Он обещал прийти к вам в полдник и выпить с вами чаю, - мягко улыбнулась она.
- А сколько еще до полдника? - оживилась Такия.
- Четыре часа, - опередила Джеслин Джинан.
- Так долго, - простонала Сабия.
- Целая вечность, - уныло согласилась Такия.
Джеслин не могла видеть их такими удрученными.
- Как насчет небольшого перерыва? - стараясь казаться веселой, спросила она. - Может, поиграем во что-нибудь?
- Нам нельзя, - буркнула Джинан.
- Почему вам нельзя играть?
Джеслин вздрогнула, услышав за спиной голос Шарифа. Девочки также были удивлены его появлением, поэтому приветствовали отца с небольшим опозданием.
- Вы вернулись, отец, - хором сказали они, склонив головы.
- Да. Хорошо быть дома.
Шариф подошел к ним. Джеслин не знала, как себя вести, но ей казалось нелепым смотреть на сестричек, которые по-прежнему стояли, не поднимая головы.
- Девочки, садитесь. Может, кто-нибудь из вас хочет показать папе, чем мы занимаемся? Джинан, не желаешь начать? - спросила она, когда никто из малышек не откликнулся на ее предложение.
Старшая дочь Шарифа почти с испугом посмотрела на нее.
Джеслин услышала, как вздохнул Шариф. Он, как и все, без сомнения, чувствовал неловкость, которая повисла в воздухе. Девушка не представляла, как этому помочь. Шариф совсем не знал, о чем говорить со своими детьми.
- Сегодня мы читаем, - начала она, чтобы как-то разрядить обстановку, - а затем у нас урок рисования, и мы постараемся изобразить в красках то, что узнали из рассказов. - Джеслин послала в сторону девочек ободряющую улыбку. - Все мы уже хорошо умеем читать, верно?
- Я еще не очень хорошо читаю, - призналась Такия, с робостью поглядывая на отца.
- Нет, у тебя очень хорошо получается, - успокоила сестренку Джинан.
- Да, это правда, - кивнула Саба.
Джеслин с любовью и гордостью посмотрела на трех девочек, к которым за две недели успела привязаться.
- Уверен, что когда ты еще немного подрастешь, то будешь читать не хуже Джинан и Сабы, - сказал Шариф.
Такия с надеждой посмотрела на отца.
- Правда? А откуда ты знаешь?
- Когда ты была маленькой, то очень любила жевать страницы, - сохраняя серьезное выражение лица, ответил Шариф, но глаза его улыбались.
Саба спрятала смешок в кулачок, Такия хихикнула, а Джинан посмотрела на отца со смешанным чувством удивления и недоверия.
- А я что любила делать? - поинтересовалась Саба.
Шариф расположился на стуле рядом со своими дочками.
- Больше всего ты любила покричать, - не задумываясь, сообщил он.
Саба и Такия прыснули со смеха, и только Джинан продолжала пытливо смотреть на отца.
- А какая была Джинан? - продолжала допытываться Саба.
Шариф перевел взгляд на старшую дочь.
- Такая, какая она сейчас. Рассудительная и серьезная. И она никогда не жевала страницы и не кричала.
- Никогда-никогда? - не поверила Такия.
- Никогда, - подтвердил Шариф. - Она всегда все делала правильно.
- Неправда! - воскликнула молчавшая до этой минуты Джинан. - Если бы я все делала правильно, наша мама бы не умерла и нам бы не пришлось уехать в Англию.
В библиотеке снова стало тихо. Пока Джеслин лихорадочно думала, что сказать, Шариф погладил Джинан по голове.
- Ты все делала правильно, - мягко повторил он. - Вы уехали в Англию, потому что ваша мама хотела, чтобы вы учились в той же самой школе, в которой училась она.
- Нам там не нравится, - угрюмо сказала Саба.
- Там плохо, - кивнула Такия.
Шариф проглотил ком в горле.
- Если в конце лета вы не захотите туда вернуться, мы все вместе подумаем над тем, где вы будете учиться дальше.
- Мисс Хитон может нас учить! - живо произнесла Саба и повернулась к Джеслин: - Вы бы стали нашей учительницей, правда?
Джеслин была тронута до глубины души, но ответила осторожно:
- Я была бы рада, но вдруг я вам надоем до конца лета?
- Никогда! - громко сказала Джинан. - После смерти мамы нам больше ни с кем не было так хорошо.
Джеслин заметила, как насторожился вдруг Шариф. В эту минуту дверь открылась, и еще до того, как мать Шарифа вошла в библиотеку, в комнате раздался ее голос:
- Мисс Хитон, почему дети до сих пор не занимаются?
- Я освободил их до конца дня, - сказал Шариф.
- Шариф? - смешавшись, воскликнула королева Рейна. - Ты здесь? То есть, конечно… Я просто думала, мне сказали… ты говорил, что присоединишься к детям во время полдника…
- Я передумал. Сейчас мы идем обедать, а затем все вместе решим, как нам провести день.
Такия и Саба засияли, и даже Джинан не удержалась от улыбки.
Во время обеда взгляд Джеслин невольно возвращался к Шарифу. Она не знала, что заставило его пересмотреть свое отношение к дочерям - ее слова или что-то другое, - но в эту минуту Шариф старался сделать то, что ему нужно было начать делать давно - он стал уделять внимание своим детям. Иногда, когда он вдруг беспомощно замолкал, на помощь ему приходили Саба или Такия.
Джеслин с возрастающей радостью следила за тем, как с каждой минутой между ними крепнет взаимопонимание и они превращаются в настоящую дружную семью. Конечно, всем им еще предстоял долгий путь, но начало было положено. Сама будучи сиротой и не имея своей семьи, она как никто другой понимала, что семья - это самое ценное, что может быть в жизни, и как важно ее беречь.
- А что мы сегодня будем еще делать? - спросила Саба, самая бойкая из сестер.
- Как вы смотрите на то, чтобы искупаться в бассейне?
- В лягушатнике? - недоверчиво спросила Джинан.
Шариф посмотрел на свою старшую дочь.
- Ты хочешь купаться в лягушатнике?
- Нет. Но бабушка сказала, что мы можем купаться только там.
Шариф сделал сосредоточенное лицо и откинулся на спинку стула. Все три девочки замерли в ожидании его ответа.
- Тогда мне жаль, но я должен сказать, что… - он сделал паузу, и над столом разнесся дружный вздох разочарования, - что ваша бабушка была не права, - с лукавой улыбкой закончил он.
Джеслин выдохнула, только сейчас осознав, что ждала его ответа с не меньшим напряжением, чем девочки.
Их взгляды встретились, и от теплоты его серебристых глаз ее сердце перевернулось.
В последний раз Шариф смотрел на нее так девять лет назад.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Джеслин стояла перед оградой вокруг бассейна, который нельзя было назвать иначе как островным раем посреди пустыни, окруженным бугенвиллеями и пальмами. В центре возвышалась скала, с которой падал водопад в бассейны, представляющие собой лагуны с пляжем из золотого песка. Бассейны были соединены между собой веревочными мостами.
Все было красиво, экстравагантно и, как подозревала Джеслин, стоило фантастических денег. Тем удивительнее было сознавать, что она не знала о существовании этого райского места.
- Что скажешь? - раздался рядом с ней голос Шарифа.
- Невероятно, - потрясенно сказала она.
- Строительство завершилось только два месяца назад. Этот уголок создавали специально для детей.
- Тогда почему они мне ни разу о нем не говорили?
- Они о нем не знают, - с кривой улыбкой сказал Шариф и, видя недоверие в ее лице, пояснил: - Моя мать считает это обыкновенной прихотью какого-нибудь тщеславного миллионера из Дубаи, неприличной для правителя Сарка. Она разрешает девочкам купаться в надувном бассейне, и то только в особых случаях.
Джеслин засмеялась.
- Плавание в надувном бассейне в "особых случаях". Оригинально.
- Она считает, что такие забавы только испортят характер девочек.
Джеслин стала серьезной.
- Как ни странно это признавать, но в том, что касается этого бассейна, я согласна с твоей матерью - это чересчур дорого и экстравагантно. Однако меня больше волнует то, что она говорит твоим детям.
- Например?
- Например, что они не должны отвлекать тебя от государственных дел.
- Что?!
- Девочки сказали мне, что она запретила им говорить с тобой, поскольку у тебя много дел.
- Глупость какая. Я хочу, чтобы они посвящали меня в свои дела.
- А ты им об этом говорил? Они знают о твоем желании?
- Мне казалось это само собой разумеющимся.
- Для тебя, может, и да, а вот они слышат, что тебя нельзя беспокоить.
- Меня нельзя беспокоить? - с расстановкой переспросил Шариф.
Джеслин кивнула и оглянулась.
- Кстати, почему они сейчас не с тобой?
- Их няня сказала, что после обеда им нужно вздремнуть и что нельзя купаться сразу после еды.
- Но прошел уже час.
- Возможно, снова не обошлось без моей матери, - помолчав, сказал Шариф.
- Шариф, она меня тревожит, - честно призналась Джеслин. - Мне кажется, она стала еще более… э-э… нетерпима.
- Мои братья это тоже заметили. Заид отказывается вспоминать, что она наша мать, и иметь с ней что-либо общее. Халид вообще живет в пустыне.
- То есть они оставили мучиться с ней тебя.
- Ты подобрала замечательно правильный глагол, - хмыкнул Шариф. - Мне с детства внушали, что я должен заботиться и защищать ее, но весь вопрос в том, кто из нас еще больше нуждается в защите. - Он помолчал. - Мне тяжело говорить об этом.
- Со мной?
- Нет, не с тобой. Просто мне не хочется затрагивать тему матери. - Шариф посмотрел ей в глаза. - Ты остаешься единственным человеком, с которым я могу быть самим собой. Не принцем, не шейхом, а просто Шарифом. Даже если ты уже считаешь меня другим человеком.
Джеслин опустила глаза.
- Но когда твоя жена была жива… Я не верю, что вы не говорили на личные темы, - сказала она. - У вас трое чудесных детей и…
- Ты говоришь о физической близости, - произнес Шариф странно сдавленным голосом. - Но той близости, что бывает между двумя любящими людьми, у нас не было.
- Зулима тебя не любила? - не поверила Джеслин.
- Однажды я совершил ошибку, которую она мне так и не простила, - негромко заговорил он. - В день своей смерти, когда я держал ее руку в своей, она сказала, что предпочитает умереть, чем жить со мной.
- Что бы ты ни сделал, это не могло быть столь ужасно.
- Святая Джеслин, - прошептал Шариф и, взяв ее руку в свою, поцеловал.
Девушку бросило в жар.
- Так что ты такого совершил? - спросила она дрогнувшим голосом.
Его губы изогнула чуть ироничная улыбка.
- Всего лишь назвал ее твоим именем, когда мы были… вместе.
Их взгляды наконец встретились, и Джеслин почувствовала, что время остановилось. Когда ей стало казаться, что он ее поцелует, Шариф резко убрал руку и грубовато сказал:
- Все было бы иначе, если бы ты вышла за меня замуж.
- Тогда у тебя не было бы твоих замечательных дочурок.
Его лицо ожесточилось.
- Они были бы нашими детьми.
Едва заметно покачав головой, Джеслин проглотила вставший в горле ком.
- Ты стала бы им настоящей матерью, - продолжил Шариф. - Произведя их на свет, Зулима не знала, что с ними делать. В сущности, их растила не она, а целый штат нянь. Когда они были маленькими, мне было проще, чем сейчас: я просто мог взять их на руки, поиграть в лошадку, погулять в саду. - Он улыбнулся своим воспоминаниям, но улыбка почти сразу же угасла. - Я страшусь того дня, когда они повзрослеют и у них появятся другие интересы, а я не смогу объяснить им того, что могла бы объяснить любая женщина…
- Девочки любят тебя, - мягко сказала Джеслин. - А сейчас, когда ты осознал свои ошибки, у вас все будет иначе. Главное, помнить, что никогда не поздно начать все сначала.
- Никогда не поздно… - задумчиво повторил Шариф и вдруг взглянул на нее в упор. - Почему ты меня оставила? Может, после стольких лет ты наконец скажешь мне правду?
- У нас с тобой не было будущего.
- Ложь! - Его глаза засверкали. - Мы могли бы быть счастливы. Почему ты отказалась от того, что нас связывало?
Джеслин на секунду закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими на нее воспоминаниями, когда королева Рейна объявила ей, что она дурочка, если рассчитывает выйти за Шарифа, и перечислила ей причины, по которым он этого никогда не сделает. Оказывается, матери Шарифа было известно о бесплодии Джеслин, и это сразу же сломило ее сопротивление. Королева Рейна знала, как ударить побольнее. Тогда же Джеслин поняла, что мать Шарифа ни перед чем не остановится ради достижения своих целей. И на что тогда стала бы похожа их жизнь?
- Я никогда не нравилась твоей матери.
- Ты хочешь сказать, что разрушила наши отношения только из-за этого?
- Не совсем так.
- Тогда как?
Джеслин сжала кулаки. Оказывается, сказать ему о своем бесплодии было ничуть не проще, чем тогда. Она так и не смогла примириться с тем, что не сможет стать матерью…
- Мне тяжело говорить об этом, - с трудом произнесла она.
- Может, тогда разрешишь мне немного тебе помочь? Позволь, например, сообщить, о чем узнал я.
Она вскинула голову.
- И о чем же?
Шариф негромко рассмеялся, но в его смехе не было юмора.
- Моя мать сказала, что вы заключили обоюдовыгодную сделку. Ты говоришь мне "прощай" и получаешь за это кругленькую сумму.
Если бы в эту минуту вдруг пошел снег, Джеслин и то была бы поражена меньше. На несколько секунд у нее отнялся язык.
- Значит, твоя мать проводила беседы не только со мной, - наконец пробормотала она. Ее грудь словно сдавило обручем от боли. - Не было никакой сделки. Я тебя не предавала. Я сделала лишь только то, что считала лучшим для тебя.
- Ты говоришь правду? - надтреснутым голосом спросил Шариф, сдавливая ее руку.
- Одну лишь правду, ваше высочество. В тот день, когда я приняла решение расстаться с тобой, мы с твоей матерью говорили не о деньгах, а о твоей будущей супруге Зулиме. Она сказала, что вы обручены и через полгода ты на ней женишься. - Джеслин стряхнула его руку и отступила на шаг. - Она оказалась права. Ты женился на Зулиме. - Боль, обида, растерянность вновь овладели ею, глаза защипало от слез. - Какое право ты имеешь обвинять меня, если женился на Зулиме, как и говорила твоя мать? - Она повернулась, чтобы уйти и справиться с неожиданными слезами в одиночестве.
- Куда ты? Мы еще не закончили разговор.
Джеслин увернулась от Шарифа и быстро зашагала прочь от бассейна.
- Джеслин! - властно окликнул ее Шариф, и она услышала его шаги за своей спиной.
Ей было нужно побыть одной, прийти в себя от шока, в который ее повергли его слова. Она отказалась от своего счастья ради него, а Шариф, все это время считая ее предательницей, женился на женщине, которую выбрала его мать, и обзавелся детьми!
Возможно, Джеслин не удалось бы убежать от Шарифа, если бы навстречу ей не попались девочки в сопровождении миссис Фишман.
- Ваш папа сказал мне по секрету, что он построил этот бассейн для вас, - шепнула она им на ходу и постаралась улыбнуться как можно естественнее. - Я присоединюсь к вам позже.
Когда до ее комнаты оставалось несколько метров, путь ей преградила королева Рейна.
- Надеюсь, вы поумнели с тех пор, когда я видела вас в последний раз, и понимаете, что проведенная с вами ночь ничего не значит для Шарифа? - с места в карьер начала она. - Это всего лишь похоть, и лишь небесам известно, что он в вас нашел. - Рейна окинула ее пренебрежительным взглядом. - В любом случае это его дело. Пока у него нет жены, он может развлекаться в постели с кем угодно, хотя я уверена, что мой сын снова забыл предупредить вас о том, что он женится.
- Это меня не касается, ваше высочество. А теперь позвольте мне…
- Похоже, в этот раз вам об этом уже известно, - усмехнулась Рейна. - Конечно, слухами земля полнится… Может, вы уже знаете имя его избранницы? Хотя, думаю, вряд ли. Он ведь и в первый раз не сказал вам об этом, верно?
- Шариф упомянул, что подумывает о женитьбе, но он еще не решил, когда и на ком.
- Бедная моя, неужели вы до сих пор не поняли, что Шариф уже давно все решил? Да, и второй его брак будет без любви, но мой сын понимает, что это не так много значит в сравнении с его долгом перед государством. Ему нужен наследник.
Все, с нее довольно, решила Джеслин. Она и так многого натерпелась от этой женщины в прошлом, чтобы сносить ее издевательства.
- Извините меня, ваше высочество, но я хочу вернуться к себе, - твердо проговорила она. - Как всегда, разговор с вами доставил мне истинное удовольствие. Удачного вам дня.
Джеслин скрылась в своей спальне, чувствуя себя совершенно опустошенной. Она знала, что верить матери Шарифа нельзя, но ведь в первый раз она была права! Что, если и сейчас Шариф уже выбрал себе невесту и определился с датой свадьбы? Королева Рейна могла не напоминать ей о том, что Шариф серьезно относится к своему долгу. Но зачем ему нужно мучить ее? Стоило ли ждать все эти годы, чтобы рассказать ей обо всем сейчас? Что это, изощренная месть или за этим кроется что-то другое?..
Постучав в дверь ее спальни и получив приглашение, вошла Меза.
- Госпожа Джеслин, вы нужны его высочеству. Он у бассейна.
- Что-то с детьми? - испугалась Джеслин, вскакивая с кровати.
- Я не знаю. Но шейх Фер просил передать, чтобы вы пришли немедленно.
Джеслин не на шутку встревожилась. Должно было произойти что-то действительно серьезное, если шейх велит ей прийти.
Она почти бежала до бассейна, молясь, чтобы с детьми ничего не случилось, но оказалось, что Джинан и Саба играют на берегу, а Такия плавает на надувном матрасе неподалеку от того места, где сидел Шариф. Миссис Фишман поблизости не было.