- Прости, прости, прости. Я знаю, что у тебя не было выхода. Я знаю, что ты не впустила бы Финна, если бы он не поставил тебя в безвыходное положение.
Конечно, она не впустила бы его…
- Расскажи, как у тебя прошел день, - сказала Эбби, приготовив ему кофе.
И Филип, усевшись за стол, стал рассказывать ей о фантастических бизнес-планах, которые он обсудил со своими партнерами: эти грандиозные проекты, которые принесут всем сторонам огромную прибыль, потребуют немалых вложений, надо только утвердить их на совете директоров.
Эбби слушала его и чувствовала, что что-то в ней изменилось.
В какой-то момент, за последние двадцать четыре часа, на поверхность ее сознания всплыл вопрос, до этого захороненный где-то глубоко внутри, но он звучал все громче и громче, а теперь превратился в громкую барабанную дробь: "Зачем я выхожу замуж за этого человека?"
- Филип, я…
- Тебе надо лечь в постель, - сказал он, немедленно раскаявшись. Он встал из-за стола. - Прости. Я забыл о том, что у тебя болит голова. Ты должна была сказать мне об этом. Из-за того, что Рафф пришел сюда, хотя его и не приглашали… Мне следовало бы проявить чуткость. Ложись отдыхать, увидимся завтра утром. Позавтракаем в яхт-клубе? Ты хочешь поплавать на яхте после завтрака?
- Мама собирается устроить девичник завтра днем.
- Конечно. Спокойной ночи, дорогая, - сказал ей Филип и, наклонившись, поцеловал ее.
А потом взял свой пиджак… И замер на месте. Нахмурился. Проверил карманы.
- Мой кошелек.
- Твой кошелек?
- Он был в боковом кармане.
- Может, ты выронил его?
- Он был на месте, когда я выходил из машины.
Открыв входную дверь, Филип оглядел дорожку. Уличные фонари ярко освещали ее.
- Я всегда проверяю, на месте ли телефон и кошелек, когда сажусь или выхожу из машины.
Конечно. "Осторожность" была его вторым именем.
- Я уверен, что не ронял его, - сказал он.
Оставалось только… Обернувшись, она взглянула на Клеппи.
Песик сидел возле двери ее спальни. И перед ним на полу что-то лежало. Кошелек? Такой большой?
Эбби подошла поближе - и Клеппи завилял хвостом, взглянув на нее с сияющей улыбкой. Эбби была уверена в том, что собачья улыбка была сияющей.
- Что это?
Это не был кошелек. Это была ее шкатулка для драгоценностей из можжевельника, которую подарил ей дед Филипа. Сердце ее упало. Если Клеппи погрыз ее…
Слава богу, шкатулка была целой. Но как он стащил ее с прикроватного столика?
На шкатулке не было следов. Клеппи собственническим жестом положил на нее лапу, но, когда Эбби, наклонившись, взяла ее, на морде его снова засияла эта дурацкая собачья улыбка: "Разве я не чудесный пес? Посмотри, что я добыл для тебя!"
- Эта собака… - произнес Филип таким тоном, который не сулил ничего хорошего.
- Он не украл кошелек, - замотала головой Эбби. - Но…
Эбби более внимательно взглянула на Клеппи. Затем осмотрела свою кровать. Клеппи нес шкатулку через кровать. Кровать была покрыта бледно-зеленым покрывалом. И на покрывале остались черные отпечатки лап.
Наклонившись, Эбби взглянула на лапы Клеппи. Они были грязными.
Через двойные стеклянные двери она взглянула в сад. На забор. Туда, где она рыла канаву, чтобы протянуть металлическую сетку. Вдоль забора лежало много выкопанной земли. Хорошее место зарыть что-нибудь. Выкопанная земля была раскидана по траве во многих местах. У Клеппи был большой выбор места для захоронения краденого имущества.
- Ты дурачишь меня, - сказал Филип, догадавшись о том, что произошло. - Ты хочешь, чтобы я раскопал всю эту землю?
- Нет. - Все, хватит! Эбби словно очнулась от страшного сна. - Я найду твой кошелек, - сказала она Филипу. - И отдам тебе утром.
- Чистым.
- Чистым, - бросила она. - Конечно.
- Я не виноват, что эта тупая со…
- Нет, не виноват, - сказала она, обрывая его на полуслове.
Филип никогда не был виноват.
* * *
Эбби копала землю.
Ей следовало копать и думать, но она лишь копала. Казалось, все мысли исчезли из ее головы. Голова стала пустой и совершенно чистой.
Что случилось? Все, что она выработала в себе за последние десять лет, вдруг превратилось в… ничто.
Она перебирала мягкую землю, неспешно и методично. Ей следовало бы надеть рабочие перчатки. Она надевала перчатки, когда устанавливала под забором сетку. Но ведь она делала это для того, чтобы не испортить маникюр. Это было тогда, когда она собиралась выйти замуж.
Эта мысль испугала ее. Усевшись на корточки, Эбби в ужасе спросила себя: "Неужели я могла подумать такое? Разве сейчас я не собираюсь выйти замуж?"
Ее свадебное платье. Она два года вышивала его. Там две тысячи бисеринок.
К ним придут двести тридцать гостей. Люди приедут из Англии. Некоторые уже приехали. Ее свободная комната уже была наполнена подарками.
Ей придется тогда отдать назад лапшерезку…
Внезапно глаза ее наполнились слезами. Она не сможет это сделать. Протянуть Раффу лапшерезку и сказать: "Вот, возьми обратно, я не могу принять ее - я не выхожу замуж".
Но почему именно его подарок был для нее таким ценным?
Она знала почему. Она знала…
Эбби вытащила руку из земли, и в глубине ямки показался кусочек кожи. Эбби сначала взглянула на свои испачканные пальцы с испорченным маникюром, а затем - на кошелек Филипа.
- Клеппи! - позвала она. - Я нашла его. Ты не хочешь вылизать этот кошелек? Клеппи?
"Наверное, пес уже лежит на моей кровати", - подумала она. Услышит ли он, как она его зовет?
- Клеппи? - Вымыв руки, она вошла в дом.
Клеппи нигде не было. Где он мог спрятаться? В каких местах? Его не было в доме.
Передняя дверь была закрыта. Он вряд ли мог открыть ее и выскользнуть на улицу. Он был умным псом, но…
Она вспомнила. Дверь была открыта все время, пока они с Филипом разговаривали. Сердце ее упало. Ей надо было проверить, закрыта ли дверь. Но она была слишком занята своими собственными дурацкими переживаниями, своими сомнениями насчет свадьбы.
И Клеппи пропал.
Глава 8
Эбби перерыла весь дом. Затем, расширив поиски, вышла к машине. Как далеко он мог уйти - за полчаса? И даже больше? Как долго она сидела в саду, мучительно думая о том, что ей делать со своей жизнью?
И каким образом собака могла заставить ее задать себе этот вопрос?
Ей хотелось поднять на ноги весь город, заставить всех искать ее пса, но даже ее друзья… Если она разбудит их среди ночи и скажет: "Пожалуйста, помогите найти мою собаку!" - они посчитают ее сумасшедшей.
Только Сара не сочтет ее сумасшедшей. Или Рафф.
Ее друзья…
Она вспомнила о друзьях детства, которые окружали ее, когда она была подростком. Они все отвернулись от нее, когда она стала считаться девушкой Филипа. Партнером Филипа. И его женой?
Сколько лет она просто двигалась вперед, не зная куда… Или туда, куда указывал ей Филип. И теперь к кому она обратится за помощью в случае беды?
Она знала к кому.
Патрульная машина Раффа остановилась возле ее дома через десять минут после звонка. С включенными проблесковыми маячками. Он вышел из машины - брутальный полицейский ростом почти шесть футов, в полной экипировке, готовый к действию.
Эбби уже ждала его. В темноте. Она не хотела будить соседей. Фары осветили улицу, и занавески в окнах соседних домов зашевелились.
- Выключи фары, - взмолилась она.
- Ведь дело касается Клеппи, - серьезно сказал он. - Я даже думал включить сирену.
- Ты хочешь поднять на ноги весь город?
- А ты очень хочешь найти его? Как ты потеряла его? Выпустила на улицу?
- Я… да.
Взглянув в ее лицо, он все понял:
- Декстер выпустил его!
- По ошибке.
- Не сомневаюсь в этом.
- По ошибке! - со злостью повторила она.
- Давно?
- Три часа назад.
- Три часа? И только сейчас обнаружила, что его нет? - В его голосе прозвучало обвинение. Чем они занимались с Филипом три часа, если не заметили пропажи собаки?
- Я искала его везде, - произнесла она сквозь сжатые зубы. - Можем ли мы… Я не знаю…
- Это моя работа.
- Искать потерянных собак, когда ты должен быть дома с Сарой?
- Сара привыкла к тому, что меня не бывает дома по ночам.
- Ты сейчас на дежурстве?
- В городе всего два полицейских. В случае крайней необходимости мы с Кейтом оба выходим на службу.
- Сейчас тот самый случай?
- Конечно. Клеппи - любимая собака, имеющая владельца. Я почувствовал небывалое облегчение, когда ты сказала, что берешь его. По многим причинам, - загадочно добавил он. - Хочешь поехать со мной? Мы проверим Мейн-стрит. Магазин Морриси Дрейперс - его любимое место.
- Я была там. Магазин закрыт. И корзинки с распродажей белья находятся внутри. Клеппи нет.
- Ты ходила по бульвару одна?! - воскликнул Рафф, недовольно сдвинув брови.
- Но ведь я искала Клеппи.
- В два часа ночи в субботу? В это время на бульваре одни пьяницы, и больше никого.
- Да, и Клеппи там нет.
Губы его сжались, но он не сказал ничего, лишь свернул в направлении берега:
- Он любит порт, наш Клеппи.
Рафф снова включил проблесковые маячки. Затем включил фары, и свет залил обе стороны дороги.
- Я проверила порт, - тихо сказала Эбби, уже зная о том, какая последует реакция.
- Тоже одна! - Тон его внезапно стал злым. - Послушай, девушка, разве ты не знаешь, что ночью там собирается всякий сброд?
- Они не видели Клеппи.
- Ты что, спрашивала их?!
- Но ведь это Клеппи!
- Значит, спрашивала. И ты ночью пошла одна в такое опасное место? Черт возьми, где Декстер?
- В постели! - выпалила она, едва сдержав закипавший в груди гнев. - Я знаю, что мне следовало позвонить ему, но он… он не хочет собаку.
- Именно поэтому он оставил дверь открытой.
Эбби вспыхнула от гнева.
- Ты хотела пойти в горы? - спросил Рафф, и у Эбби перехватило дыхание.
"В горы. В то место, где жил Исаак…"
Настало время признаться:
- Именно поэтому… поэтому я позвонила тебе.
- Ты не стала подниматься туда?
- Нет. Я не была там с тех пор, как… - Эбби не могла продолжать.
Сегодня ночью она прошлась по пустынным торговым рядам. Затем отправилась в порт. Увидев группу подвыпивших подростков, она спросила их, не видели ли они ее собаку? Но самым ужасным местом для нее было то, где раньше жил Клеппи. Где раньше жил Исаак. Там, в горах, погиб Бен. И пойти туда ночью…
- Это обычный пригород, Эбби, - мягко сказал Рафф. - Хочешь остаться дома, пока я буду искать?
- Я… нет. - Ей надо было преодолеть это. Десять лет. Она была прикована к тому времени и до сих пор не могла избавиться от мучительного ощущения потери, будто это произошло только вчера. - Прости. Но тебе тоже придется подняться туда.
- Я много чего не люблю делать, - тихо сказал он. - Но подняться вверх в горы к этому не относится. Ведь там жил Исаак. Он был славным стариком.
Да, был. Она вспомнила Исаака в ночь аварии. Конечно, он услышал звук страшного удара. И первым прибежал на место трагедии. Он обнимал Бена, когда Эбби пришла туда…
И это была еще одна причина для того, чтобы любить его собаку. Еще одна причина для того, чтобы увидеть ненавистное для нее место.
- Об этом невозможно забыть, - ровным голосом произнес Рафф. - Но через это надо пройти и двигаться дальше.
- Именно так ты и сделал?
- Я пытаюсь это сделать, - невозмутимо сказал он. - Об этом всегда больно вспоминать, но жить с постоянным ощущением того, будто трагедия произошла только вчера, - это не самая лучшая жизнь, на мой взгляд. Ты хочешь навсегда застрять в том времени?
Дом Исаака был закрыт, в нем никто не жил, и вокруг участка буйно разрослись кусты. Сквозь забор они увидели сад Исаака, залитый лунным светом, но не смогли пройти через калитку. Она была заперта на висячий замок, а вокруг старого штакетника был поставлен новый высокий забор.
- Дочь Исаака беспокоилась, что сюда проникнут вандалы, прежде чем она продаст дом, - сказал Рафф. - Поэтому она уволила садовника, наняла охранную фирму и поставила этот забор.
Он пошел по периметру, светя фонариком по сторонам. Эбби почти бежала, чтобы успевать за ним.
Земля под ногами была неровной, и рука Раффа внезапно подхватила ее. Ей надо было отдернуть руку - но она не сделала этого.
- Позови его, - сказал Рафф.
Она позвала, и голос ее, прозвенев в воздухе, зловеще замер в темноте.
- Продолжай звать. - Рафф держал ее за руку. Его рука была сильной, теплой, и она вела ее вперед. - Мы позовем его с другой стороны, - сказал он. - Если Клеппи внизу дороги и еще не дошел сюда…
Внизу дороги, где погиб Бен?
Эбби пошла вперед, и рука Раффа придала ей силы.
Она звала, звала. И вдруг, невероятно… Откуда-то из кустов - так стремительно, будто от этого зависела его жизнь, - выскочил Клеппи. И бросился прямо к ней.
Вскрикнув, Эбби остановилась, и пес мгновенно оказался возле ее ног. Он крутился перед ней, подпрыгивал и извивался от радости. Она опустилась на колени, обнимала и гладила его. Может, даже всплакнула…
- Эй, Клеп! - сказал Рафф, и Эбби услышала в его голосе облегчение. - Где ты был?
Эбби крепче обняла пса, и он лизнул ее в лицо… но вдруг вырвался из ее рук, залаял и снова бросился в кусты.
- О боже… - Эбби бросилась бежать, но Рафф поймал ее за руку:
- Мы пойдем осторожно. Не беги.
- Но Клеппи…
- Он не убежит далеко, - сказал Рафф, крепче сжав ее руку. - Ты видела его - он обрадовался тебе. Это место Исаака, территория Клеппи, но теперь, полагаю, он считает тебя хозяйкой.
Клеппи побежал обратно, вниз по холму. В направлении дороги. Теперь они шли к тому месту, где произошла авария. Всю эту неделю шли дожди. Воздух был наполнен запахом влажного эвкалипта, запахом ночи, и эти запахи Эбби ненавидела.
Она никогда не хотела снова оказаться здесь.
- Пойдем, - сказал Рафф, крепко сжав ее руку.
Луч фонарика замер и сфокусировался на одном месте.
Клеппи стоял в пятнадцати ярдах от дороги. Он что-то копал? Песик, пригнув голову, пробирался сквозь густые кусты, принюхивался, останавливался и снова принимался копать влажную землю.
- Клеппи… - позвала Эбби и бросилась к нему.
Клеппи взглянул на нее и направился туда, откуда пришел. К дому Исаака.
- Что он делает?
Они снова отправились за ним сквозь густые кусты. И снова Рафф взял ее за руку.
- Кажется, он находится в крайнем смятении, - сказал Рафф. - Он знает, где живет Исаак, но не может войти в дом. Он начинает привязываться к тебе, но не может забыть Исаака. И разрывается между вами. А что он там искал в земле? Кто знает? Может быть, давно украденную им вещь, которую зарыл в землю, или чью-нибудь нору.
Когда они выбрались из кустов, Клеппи ждал их - ждал того, кто откроет ему калитку. Его нос был прижат к новому забору, и он заскулил, когда они приблизились к нему. Теперь он не собирался от них убегать. И больше не радовался при виде их.
Эбби, присев, взяла его на руки, и пес тоскливо взглянул на темный дом.
- Его там больше нет, - прошептала Эбби, уткнувшись носом в грязную шерсть. - Прости, Клеппи, но теперь я твоя хозяйка. Ты согласен?
- Он привыкнет, - сказал Рафф, и голос его был немного грубым: от чувств? - Ты хочешь, чтобы я отвез вас домой?
Он повез их по дороге, спускавшейся с горы, - женщину и ее собаку, - и впервые за десять лет почувствовал, что она стала ближе к нему.
Может, потому, что Эбби была одета не в строгий деловой костюм, в котором Рафф привык видеть ее в последние годы, а в старые джинсы и свитер, и волосы ее были свободно распущены, а не уложены в аккуратный пучок. Лицо ее до сих пор было испачкано мукой, а в волосах застряли какие-то веточки.
На щеках виднелись следы слез, и она держала собаку так крепко, словно тонула и пыталась спастись.
Десять лет назад самая сексуальная, самая красивая, веселая, счастливая, самая желанная женщина в мире погрузилась в такое горе, которое переполнило их всех. Десять лет Рафф наблюдал за тем, как эти путы становились все крепче, пока Эбби, которую он когда-то знал, совершенно не исчезла за ними. И Рафф не мог ничего с этим поделать, потому что именно он был причиной той страшной трагедии.
Он крепко сжал руки, державшие руль. Один глупый момент - и так много жизней разлетелось на куски. Бен и Сара… И Эбби, приговоренная искупать всю оставшуюся жизнь его преступную глупость…
- Ты знаешь, я когда-то любил тебя, - сказал он, глядя в ночь, и Эбби, вздрогнув, крепче обняла Клеппи.
- Не надо…
- Нет, я скажу тебе, - тихо промолвил он. - Если бы я мог вычеркнуть из нашей жизни ту ночь…
- Этого никто не может сделать.
- Нет, - мрачно кивнул он. - Я знаю, что должен жить с этим всю оставшуюся жизнь. Но ты - не должна.
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Я говорю о том, что в ту ночь ты потеряла Бена. В этом виноват я, и я буду жить с этим оставшуюся жизнь. Но Бен - мой друг, и, если бы он видел, что случилось с тобой после его смерти, он сильно бы переживал.
Возникло долгое молчание. Эбби не хотела разговаривать с ним. А он напряженно думал о том, что ей сказать. Он не имел права ничего говорить. Он расплатится за это, конечно, но все равно…
- Эбби, твои родители и родители Декстера - очень близкие друзья. Они всегда были друзьями. А после аварии ваши семьи практически слились. У Декстеров был Филип. У Каллахэнов осталась одна Эбби. Две семьи, с сыном и дочерью. Когда Бен погиб, ты хотела поступить на факультет дизайна и прикладного искусства. Но Филип убедил тебя в том, что профессия юриста гораздо полезнее. Твоя мать сказала тебе, как она счастлива, что ты будешь учиться вместе с Филипом на одном курсе. Дед Филипа сказал, что будет рад видеть тебя в своей адвокатской фирме. И ты… покатилась.
- Я не покатилась, - сказала она, но это был тихий шепот, который не убедил даже ее саму. - Я повзрослела и рассталась с детством.
- Мы все повзрослели той ночью, - мрачно произнес он. - Но, Эбби, ты рассталась не только с детством. Ты рассталась…
- Если ты хочешь сказать, что я рассталась с глупостью, то да! - бросила она. - С ней невозможно было не расстаться. Все эти годы… "Держись подальше от мальчика Финна. Он приносит одни неприятности" - так говорила моя мать, но я не слушала ее. Не только я, но и Бен тоже. И теперь его нет…
Машина ехала по извилистой дороге, спускаясь с горы. Рафф мог ехать быстрее. Но не ехал.
"Держись подальше от мальчика Финна".
Семья Эбби считалась порядочной, они жили в хорошем доме, с ухоженным газоном, с хорошими детьми. А его дед пил…
А сейчас Эбби была адвокатом, а он - полицейским.
- Не делай этого, Эбби…
- Прекратим наш разговор!
Они остановились возле ее дома. Открыв дверцу машины, она взяла на руки Клеппи. Затем вышла сама и… слегка пошатнулась. И моментально Рафф, оказавшись рядом с ней, поддержал ее.