Сара все еще чувствовала тепло руки Джейка на своем животе.
Джейк, нам с тобой нужно вымыться, - сказал мальчик.
Насытившись хлебом и супом, он сидел с сонной улыбкой, белые зубы сверкали на грязном личике.
Сара слышала тихое дыхание Джейка, биение собственного сердца и чувствовала, как ее покидает страх.
Николас положил голову на стол и начал сонно катать по тарелке колечки из лапши.
Джем был вкусным. Может, я когда-нибудь попробую его с хлебом.
Джейк не шевелился. На таком близком расстоянии Сара заметила ниточку седины в его темной бороде. Свет его карих глаз, оценивающих и сочувствующих, успокаивал ее.
Она тяжело вздохнула, и он отступил.
Послушайте, я понимаю, что вломился сюда, как бык. - Ему было неловко, словно он только сейчас осознал, как она воспринимала его действия.
Сара осторожно отодвинулась.
Да, - сказала она с облегчением.
Может, она слишком остро реагировала? Ведь он, в действительности, ничего не сделал. Просто его манеры. Он груб, жесток, возможно, весь в татуировке, но, ведь на самом-то деле, он никуда не вламывался. Она сама его впустила.
Бог знает, что вы подумали.
Сара увидела, как опустились веки мальчика.
По-моему, совершенно ясно, что я подумала.
Он взглянул на посапывающего во сне сына.
Да, наверное, я не должен винить вас. Но неужели вы не привыкли ко всему в таком месте? Неужели никто не заглядывает сюда по ночам?
На что он намекает? Сара повернулась к раковине, стала мыть нож.
Нет.
Я думаю, многие любят ловить рыбу по ночам.
Он обошел мальчика, нежно коснувшись его головы.
Нет. Рыболовы договариваются заранее, если хотят взять у меня лодку ночью.
Сара вытерла лужу на столе, прополоскала тряпку, повесила ее на раковину и повернулась к нему.
Она устала от этой игры в кошки-мышки. Ее энергия иссякла, и она подчинилась судьбе. Пусть случится то, что должно случиться. Неудивительно, что она попалась кошке в когти. У нее не хватило терпения переждать.
Послушайте, если вы пытаетесь напугать меня, то вам это удалось. Я не знаю, какую игру вы затеяли. Почему вы здесь?
Я сказал вам. Николасу стало плохо - может, потому, что он слишком долго ехал в машине и устал. Он боится темноты. Вы же знаете, как дети иногда ведут себя. У них бывают капризы. Потом я увидел вашу вывеску.
Как?
Он уцепился большими пальцами за ремень.
С дороги.
Это маленькая вывеска, и не освещенная.
Он посмотрел ей прямо в глаза, как будто знал, что она близорукая.
У меня хорошее зрение.
Наверное, даже слишком. - Сара попыталась понять, почему все ее слова звучат как ложь. - Я думаю, вам с сыном пора уходить.
Обойдя стол, она взглянула на спящего мальчика. Он должен лежать дома в постели, а не горбиться за чужим кухонным столом в час ночи.
Мы не можем, - тихо и спокойно сказал мужчина.
Сара вцепилась в спинку стула, на котором сидел мальчик.
Что значит - не можете? Вы должны.
Хотя в кухне было прохладно, лоб молодой женщины покрылся испариной. Она с трудом сдержалась, чтобы не повысить голос.
Он вдруг оказался рядом с ней и хрипло прошептал:
Мы не можем. У нас спустило колесо.
Поменяйте! - Сара отступила на два шага.
У меня нет запасного. Может, у вас найдется? Вы должны держать запчасти.
Он встал между нею и дверью черного хода.
А я не держу, - прошипела Сара. - Вы должны уехать. Вы мне здесь не нужны.
Вы достаточно ясно дали это понять, с самого начала, не желая пускать нас. Вы даже не хотели накормить больного ребенка, пока вам не выкрутили руки, если можно так выразиться, - с презрением ответил он.
Он так обрисовал ситуацию, что ее поведение выглядело подлым, а не осторожным. Но она не собиралась перед ним оправдываться. Это он вломился к ней.
Минуточку… - (Он наклонился, джинсы коснулись ее голых ног, и Сара отпрянула.) - Вы должны были подумать об этом до того, как вытащили его из дому в такое время.
Сара откинула волосы со лба и заметила, как он следит за ее движениями. Его взгляд скользнул по ее шее и груди. Ей стало неловко.
В холодильнике зажужжало, и на поднос посыпались кубики льда.
Да, вы правы, - устало сказал он. Гнев исчез из его глаз. Он оглянулся на спящего сына. - Я должен был подумать о многом. Но я не подумал. Мы не можем уехать ночью.
Сара посмотрела на чумазого ребенка с тощими пальчиками, измазанными Бог знает какой грязью и раздавленной лапшой. Ей не нужен был этот несчастный ребенок в доме. А его энергия и сообразительность бередили горькие воспоминания. Она хотела, чтобы он исчез.
Я не сдаю комнат. Вы не можете здесь остаться.
Черт. У вас большой дом. Неужели нельзя найти какой-нибудь уголок? Я не хочу причинять вам неудобство, - язвительно сказал он. - Вы так милы. Неужели вы никогда не слышали историю о добрых самаритянах?
Сара вспыхнула от гнева, которому теперь редко давала волю, но она устала и была сбита с толку, и мальчик разбередил старую боль, лишил ее душевного равновесия.
Послушайте, это не моя проблема. Это вы отправились в путь с ребенком, на ночь глядя. Это вы ничего не спланировали. Не перекладывайте на меня свою вину!
Ветви пальмы забарабанили по крыше под порывами ветра. Джейк глубоко вздохнул. Сара видела, как он пытается ослабить возникшее напряжение.
Я опростоволосился. Но мне сейчас нужна помощь. - Он умолк, затем без выражения добавил: - Для ребенка.
Сара была раздражена и сама себе не нравилась в этот момент. Она протянула руку к застиранной рубашонке мальчика, но вовремя опомнилась. Пусть спят на веранде. Нет, подумала она под осуждающим взглядом мужчины, так нельзя.
Ребенок засопел. Ему нужна кровать, его только что тошнило, но как же ей не хотелось оставлять его в доме!
Ладно. Вы понесете его или разбудите, чтобы он пошел сам?
Она не привыкла к детям, не знала, что лучше, и ее раздражала самоуверенность мужчины.
Понесу, если, конечно, вы не заставите разбудить и вымыть его.
От резкой боли в горле она не смогла возразить. Неужели она действительно выглядит такой отвратительной?
Ну, так несите. Спальня - слева от лестницы, но вы будете спать в машине.
Как скажете.
Мужчина осторожно поднял сына. Мальчик вздохнул и вытянул ручку. Отец осторожно положил ее на худенькую грудь.
Не хотите показать дорогу? - насмешливо спросил он. - Тогда вы будете уверены, что мы не украдем фамильное серебро.
Сара не хотела подниматься с ним по лестнице. Каждая клеточка ее тела звенела от тревоги. Даже сейчас, когда его руки были заняты сыном, когда он объяснил свое появление, ей было не по себе. Нескрываемое презрение незнакомца заставляло чувствовать себя неловко. Она не привыкла, чтобы окружающие оценивали ее поведение. Ее самооценка? Ну, это совсем другое дело. Она привыкла жить со своими недостатками, и собственная совесть судила ее строже, чем какой-то светлоглазый незнакомец. Он не имеет права судить ее.
- Вам не кажется, мистер, что вы ужасно грубы с человеком, который впустил вас в дом, накормил вас и вашего сына, а теперь предоставляет ему постель на ночь? Как насчет того, чтобы благословить руку дарящего?
Здоровый гнев прогнал беспокойство. Она шла впереди, остро чувствуя спиной его присутствие весь долгий путь наверх по лестнице.
Джейк воздержался от язвительного ответа, но злобно ухмыльнулся. Она оказалась не такой, как он ожидал. Глаза следили за плавными движениями ее бедер. У нее была самая тонкая талия и самая красивая попка, какую он когда-либо видел.
Джейк был сердит еще до того, как она открыла дверь. Он часами ездил вокруг, пытаясь решить, останавливаться в ее доме или нет. А потом Николасу стало плохо. Он слишком долго раздумывал, а когда решился - не намерен был мириться с отказом. Ее осторожность разозлила его еще больше. Теперь он хотел свести с ней счеты и поскорее покончить со всем этим.
Когда она открыла дверь, он был ошеломлен.
Широко распахнутые близорукие синие глаза, нежное лицо, руки, сжимающим эту тупую биту, привели его в ярость. Шелковистые волосы, цвета мокрых осенних листьев, заставляли пальцы дергаться от желания погладить, их, проверить, так ли они шелковисты, как кажется. Он хотел коснуться тонкой шеи в том месте, где от страха пульсировала жилка. Гнев и что-то еще, что-то смутное и первобытное, зашевелились в нем при виде этой женщины.
Ему хотелось разломить смешную биту пополам.
Николас зашевелился. Бедный ребенок. Она была права. Он не должен был так долго мешкать, но его собственный дьявольский характер не позволял остановиться и разобраться с ней. Наконец он сдался. Притормозив под деревьями, он понимал, что совершает ошибку. Но Николас бросился к дверце со словами: "Мы приехали, Джейк? Мне плохо".
Когда он полоснул ножом шину, Николас удивленно вскинул глаза, и они наклонились, прислушиваясь к шипению воздуха. Джейк не стал ничего объяснять.
Пошли, Николас, - сказал он, направляясь к двери, освещенной тусклым желтым фонарем.
Вот такая история.
Настороженно глядя на него, Сара остановилась перед дверью прохладной темной комнаты с двумя кроватями.
Проходите.
Ее нежелание оставить его в доме только подстегивало. Джейк хотел остаться, хотел видеть ее лицо, когда все прояснится. Ей не удастся избавиться от него.
Он осторожно положил Николаса между ароматными простынями, удовлетворенный грязным пятном, которое мальчик оставил на безупречно чистой голубой ткани. Передернется ли она так же, как от прикосновения Николаса? И прекрасно.
Джейк выпрямился и натолкнулся на нее. Оказывается, она все-таки вошла за ним в комнату и смотрела на Николаса. Может, раздумывала, как дезинфицировать свои простыни? Он мстительно улыбнулся и подумал, не забраться ли в соседнюю постель. Не сводя с мальчика взгляда, она распрямила плечи, подняла голову.
Грудь всколыхнулась от глубокого вздоха, это легкое движение растревожило его. О чем она сейчас думает? Свободная блузка в мелкий цветочек едва доходила до талии, ниже последней пуговки виднелась крошечная веснушка.
Николас перевернулся, потащив за собой простыню.
Сара отвернулась и пошла прочь.
Он схватил ее за руку, ощутил гусиную кожу, заметил тени под глазами.
Подождите.
― Да?
Я хочу принять ванну.
Он не собирался спрашивать разрешения.
Она кивнула:
Хорошо.
Какая-то искра погасла в синих глазах. Ему не хватало ее. Стройная фигурка двигалась по коридору, ковровая дорожка заглушала шаги. Ночь и странность ситуации изолировали их, обострили каждый взгляд, каждый вздох. В ее взгляде, брошенном через плечо, было такое значение, о каком она и не подозревала. Из сумеречного коридора она манила его, как камыш в реке заманивает все глубже в таинственные глубины. Джейк почувствовал, как тихий голос обволакивает, дурманит его:
Ванная там. Полотенца под раковиной.
Джейк наклонился над Сарой, как раз когда она собиралась уступить ему дорогу. Ее голые пятки ударились о твердые носки его сапог. Он потянулся, чтобы удержать ее, но она уже повернулась, и его ладони встретили теплые руки, изящное тело - нежную женщину. Он хотел удержать ее тепло, ее нежность, хотел прижать ее к себе. Но, увидев испуг в расширившихся глазах, опустил руки. Она не примет извинений, да он и не собирался извиняться.
Я схожу к машине за своими вещами. Хорошо?
Молодая женщина пожала плечами, хлопок блузки зашелестел. Звук, казалось бы, такой тихий, больно резанул, напоминая о шелковистой коже и душистых простынях и всем том, о чем он не хотел думать.
Взяв из грузовичка свой мешок, Джейк поспешил назад к старому дому с темными окнами, задержался на минуту на крыльце, вдыхая сырой воздух, прислушиваясь к ночным звукам. Вдали послышалось пыхтение лодочного мотора.
Чувство обреченности завладело им. Он вызвал к жизни цепь событий, конца которых предвидеть не мог.
Сара дождалась стука захлопнувшейся двери и только тогда пошевелилась. Она не хотела поощрять этого странного превращения его глаз в золотистые, как у кошки. Лучше держаться от него подальше. Мальчик захныкал во сне. Сара нервно потерла рукой перила лестницы. Мальчик захныкал снова, и она тихо прошла по коридору в его комнату.
Он запутался в простынях. Полусонный, никак не мог освободиться. Она вспомнила свои детские страхи. За ее спиной мужчина закрыл дверь ванной и включил душ.
Шшш, Николас. Я распутаю тебя. Не шевелись.
Сара коснулась его лба, пригладила жесткие от грязи волосы, провела пальцем по упрямому подбородку. Затем осторожно распутала простыню, приподняв удивительно легкое тельце, пытаясь не разбудить ребенка окончательно. Она сняла с него носки, вынула из тумбочки легкое одеяло, укрыла.
Привет, мадам.
Его сонная улыбка застала ее врасплох, и Сара улыбнулась в ответ.
Привет, малыш.
Она натянула одеяло повыше.
Уже утро?
Нет, еще не скоро. Просто спи, хорошо? Твой папа принимает душ. Он сейчас придет.
Вы заставили его вымыться? - Мальчик зевнул и откатился к краю, добавив сонным голосом: - Но он не мой папа. Глупый Джейк, разрезал шину…
Он глубоко вздохнул и снова заснул.
Сара присела на край кровати. Шума воды уже не было слышно. Второй телефон - в коридоре, как раз за дверью ванной. Она встала, пружины скрипнули.
Надо добраться до телефона. Проходя мимо ванной, она видела свет под дверью, слышала, как Джейк шлепает босиком по линолеуму. Слышит ли он ее? Она замерла. Дверь не открылась.
Сара медленно пробрались к телефону, и сняла трубку. Мгновение она не могла вспомнить номер полиции, а потом, когда вспомнила, пальцы задрожали так сильно, что набрать номер не было никакой возможности. От страха кружилась голова.
Вдруг на ее руку капнула вода. Большая мокрая ладонь оторвала ее пальцы от телефонной трубки. Молодая женщина повернулась, и сначала увидела крепкую, мускулистую грудь, густые волосы, спускающиеся до расстегнутых джинсов. Она потянулась к трубке, но рука соскользнула и уперлась в его мускулы, лоснящиеся и крепкие.
Мужчина сбрил бороду и усы, и теперь ее взгляду открылось лицо с резкими чертами, высокими скулами. Он положил трубку на место и очень спокойно сказал:
- Вы никуда не хотели звонить.
Глава вторая
У Сары взмокли ладони, и, пока он клал трубку на место, она вытерла их о блузку. Внешне мужчина был совершенно спокоен, но чувствовалось, что он кипит от ярости, контролируемой сильной волей. Так волны ровно накатывают на берег, накапливая силы для мощного девятого вала, сметающего все на своем пути.
- Кто вы? - выдохнула она.
Он промолчал, не отвел пристального взгляда. Сара заметила каплю крови, проступившую на мощной шее сквозь кусочек туалетной бумаги. Он смял бумажку, посмотрел на нее, как будто не понимая, откуда она взялась, и стал рассеянно качать между большим и указательным пальцами. Теплая влажная ладонь прижимала ее руку к трубке, оборвав жужжание в микрофоне. Сара задрожала.
Его светлые карие глаза, еще более поразительные теперь, когда он сбрил бороду, снова стали холодными. Капля крема для бритья застряла в ямочке сильного квадратного подбородка - видно, спешил, порезался, и не успел как следует вытереться. Темной влажной дорожкой волосы спускались вниз, разделяя мускулы, подчеркивая их силу. Он провел рукой по груди. Вода закапала на пол. Сара машинально подумала, останутся ли белые пятна, придется ли завтра натирать пол. Однако возможность такого простого домашнего занятия показалась почти неосуществимой.
Пожалуйста, - прошептала она. - Кто вы? Почему вы здесь?
Послушайте. - Он снова пробежал рукой по кудрявым волосам, капля воды попала на ее грудь. - Это смешно.
Сара чуть не потянулась, чтобы вытереть мокрое место, но боялась пошевелиться. Прохладная капля почему-то жгла кожу. Удастся ли схватить телефон и разбить ему голову? Нет, лучше не смотреть на телефон. Даже думать о нем не стоит. И надо успокоиться, а то от напряжения уже задергались веки.
Он снова вздохнул и осторожно отодвинул молодую женщину от телефона. Сара не сопротивлялась. Горячие сильные пальцы интимно обвили ее голую руку как раз в том месте, где кончался рукав блузки. Дрожь охватила все ее тело.
Он потер пальцем нежную кожу.
Послушайте, мы можем поговорить?
От банальности вопроса, страха, неожиданного облегчения у Сары закружилась голова. Экзотический аромат мыла - ее мыла - смешался с запахом его кожи.
Как же близко они стоят! Его джинсы скреблись о ее колени. Металлическая пряжка его расстегнутого, свободно висящего пояса гладила ее бедро и неожиданно уколола кожу. Вместе с уколом в тишину снова вкралась опасность. Его дыхание участилось, а рука скользнула выше. Мужчина переступил с ноги на ногу, и половицы скрипнули.
Волосы его груди коснулись ее кожи между разошедшимися концами блузки. По выражению лица Джейка, по тому, как он медленно погладил тонкую руку, Сара поняла, что он заметил ее волнение.
Свободной рукой она попыталась оторвать цепкие пальцы, они моментально напряглись, но после разжались. Только теперь ее сердце беспорядочно заколотилось, отбивая тошнотворный ритм страха и возбуждения.
Сара бросилась бежать.
Господи, это недоразумение. Подождите. - Его большая рука снова обвила ее, эффективно остановив бегство.
У нее загорелись пятки от торможения по колючему ковру.
Сара отчаянно заговорила, заикаясь:
Просто уходите, уходите. Клянусь, я никому не скажу, что вы были здесь. Оставьте мальчика… - О, только не это, подумала она, когда тиски рук сжались сильнее. Господи, значит, он действительно похитил ребенка. - Пожалуйста, уходите.
Рыдания рвались из груди.
Он поднял руки ладонями вверх.
Полегче, смотрите, я отпустил вас. Просто постойте секунду спокойно и выслушайте меня. Хорошо?
Сара покачнулась, но он не сделал попытки дотронуться. Она крепко обхватила себя руками, чтобы остановить дрожь.
Я слушаю. - Молодая женщина не слышала ничего, кроме собственного хриплого дыхания. - Я не убегу, - добавила она, когда Джейк сделал шаг к ней.
Как ни странно, его раздраженное лицо успокоило ее.
Вы правы. Это смешно. Как вы можете остановить меня, если я хочу позвонить? - Она сунула дрожащие руки в карманы шорт, выдергивая нитки из подкладки. Если бы только удалось отвлечь его… - Вы вломились сюда…
Минуточку! Я никуда не вламывался! Я не ломал вашу дверь. Хотя поверьте, мне ничего не стоило сорвать хлипкие замки. Это было бы быстрее, чем ждать, пока вы решите, хочется ли вам пускать больного ребенка в дом. Вот, - он сунул руку в карман джинсов, - четверть доллара, возьмите. - Он бросил ей монету. - Как вы думаете, этого достаточно за пользование туалетом?
Монета зазвенела, покатившись по полу. Сара отшатнулась.
Джейк нахмурился.
Черт!