Он приложил ладонь к оконному стеклу, всматриваясь в ночной мрак. Предположим, он избавится от Фиби, но разве может забыть эту худенькую девчушку с огромными глазами, так напоминающую ему Фиби в этом же возрасте? Малышка так и крутится возле него, одаряя сияющим и восхищенным взглядом, точно он был чем-то необыкновенным, из ряда вон выходящим…
Это он-то, ничем не приметный Мерфи Джонс? Он снова с силой потер ладонью оконное стекло. Нет уж, это она - совершенно необыкновенная смешная девчушка, и ее ослепительная улыбка не похожа больше ни на какую в мире. Неужели он может повернуться к ней спиной только потому, что он и Фиби созданы друг для друга не больше, чем лед и пламя?
На мгновение в оконном стекле появилось бледное отражение Фиби, которая пристально посмотрела на него и исчезла. Мерфи обернулся. Кухня была пуста, но он услышал слабый стук входной двери и направился к крыльцу.
- Здесь прохладнее, - сказала она, садясь на качели.
- Как там твоя дочка, в порядке? - Он выключил свет на крыльце, и тьма сразу же жадно поглотила их. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза привыкли к темноте. - Если ей будет душно, скажи мне.
- Берд в порядке. Она заснула, как только ее голова коснулась подушки. Тяжелый выдался денек! Она не проснется до самого утра. - Фиби замолкла. Ее бледные руки, как две маленькие птички, вспорхнули в темноте и снова скрылись за спиной. - Мы не какие-нибудь тепличные растения, Мерфи! Отлично справимся с жарой. Извини, я, похоже, перевернула все вверх дном у тебя на кухне, ты должен был оставить уборку мне.
- Ты была занята.
В сумраке ночи она казалась ему призраком, готовым вот-вот испариться, если он пошевелится или вздохнет. Одну босую ногу она положила под себя, а другой тихо раскачивала качели. Копна стриженых вьющихся волос ореолом окружала бледное лицо, и при каждом движении качелей Мерфи обволакивал яблочный аромат ее шампуня. Фиби переоделась в чистые шорты и светлый топик.
Ничего удивительного, что она сейчас похожа на призрак! Ее топик был того же цвета, что и бледные ночные цветы, чей аромат наполнял жаркие летние ночи и мечты его юности. Он не мог припомнить, когда в последний раз обращал внимание на эти цветы или ощущал их тонкий, но сильный запах, а сейчас все вокруг таинственным образом наполнилось их благоуханием.
Мерфи уселся в плетеное кресло напротив Фиби и принялся ждать, чтобы звуки и запахи летней ночи напоили пространство между ними. Впервые с того момента, как он увидел Фиби на крыльце своего дома - смеющуюся, задорную и озорную, так похожую на красивую бабочку, - она сидела примолкшая и съежившаяся.
Нет, он ничего не имел против молчания. Молчание давало ему возможность обрести наконец уверенность и спокойствие. Фиби продолжала медленно раскачивать качели в гипнотическом ритме, который в конце концов едва не усыпил его. Хотя, с другой стороны, какой мужчина уснет, если у него перед носом раскачивается такая соблазнительная ножка? Тут и умирающий воспрянет духом!
А Мерфи был совсем не похож на умирающего! Как завороженный, он следил за ее изящной ногой, такой невыразимо бледной в ночном мраке окружавшего их мира.
- Помнишь, мы раньше любили сидеть вот так, ночью, в абсолютной темноте, - произнесла она и остановила маятниковое движение качелей.
Ее фигуру обрисовывал тусклый лунный свет, и Мерфи вдруг захотелось приблизиться к ней, обнять, прижать к себе очень крепко. Он вцепился пальцами в подлокотники кресла и отозвался:
- Да, помню.
- Почему мы потом перестали это делать? - Звук ее голоса плыл к нему мягко, волосы серебрились в свете луны.
- Ты же сама сказала - мы выросли. Мы изменились.
- Да. Тебе больше нравилось болтаться бесцельно по пляжу и сводить с ума девчонок, которые потом обрывали наш телефон. - Она с силой оттолкнулась от земли, и качели со свистом рассекли воздух.
- Ну, неужели? - Вспомнив давние ночи, Мерфи почувствовал, что улыбается.
- Да! - Она продолжала с силой раскачиваться, взлетая все выше. - По-моему, ты ни одной не пропустил!
- Ты что, следила тогда за мной? - Как ни странно, эта мысль показалась ему интригующей.
- Очень надо! Просто я слышала, что говорили люди. - Она сунула под себя вторую ногу, и качели закачались по инерции.
- Ничего нет хорошего в том, что ты слушала сплетни!
- Не строй из себя святошу, Мерфи, у тебе не получится.
- Как скажешь.
Ее согнутые в коленях ноги манили его. Во рту пересохло, он почувствовал себя совсем неловко.
- А потом ты уехала учиться в колледж, и мне просто не с кем было сидеть по ночам в темноте.
- Ты первым уехал. - Она немного наклонилась вперед, и ее волосы вспыхнули серебристым сиянием. - Ты ушел в армию.
- Да, потому что в колледже я потерял бы время попусту.
- Ох, Мерфи, ты запросто мог получить стипендию как подающий надежды футболист! Если бы очень захотел! Если бы ты пошел учиться, родители помогли бы тебе, не колеблясь! Ты же знаешь, как они этого хотели!
- Какой из меня студент! Сидеть за партой не для меня. Твои предки, конечно, всегда относились ко мне потрясающе, но я должен был идти своей дорогой.
- Никто не хотел, чтобы ты уезжал, Мерфи! Ты мог принять другое решение.
- Наверное.
Он должен был уехать. Слишком много парней окружало смеющуюся Фиби на крылечке их дома. Рядом с этими легкомысленными и веселыми юнцами он чувствовал себя стариком, чуждым миру беспечных развлечений и шуток. Никто не мог запретить им слетаться, словно мотыльки, к крыльцу дома Фиби Чепмен, и если он при этом чувствовал себя обозленным и расстроенным, тем хуже для него. Все хорошее, что он видел в жизни, дали ему Чепмены, и он не имел права претендовать на что-то большее. К тому же, он не хотел дождаться того момента, когда какой-нибудь богатый красавчик привезет Фиби на роскошном лимузине своего папаши и объявит ее родителям, что собирается на ней жениться.
Как часто он лежал без сна, вслушиваясь в шум проезжавших мимо автомобилей, гадая, не притормозит ли какой-нибудь возле их крыльца. Затем, действительно, один из них подъезжал к дому, следовала тишина, потом слышался стук захлопывающейся дверцы и быстрые, легкие шажки Фиби, бегущей к дверям своей спальни. И снова наступала тишина.
Нет, он должен был уехать ото всего этого, и как можно скорее!
Прошло много лет, прежде чем он понял, что ошибался. Все эти золотые мальчики, с которыми проводила время юная Фиби, были всего лишь простыми ребятами. Некоторым из них в жизни приходилось не легче, чем ему, но к тому времени он уже воздвиг вокруг себя высоченную стену, через которую никто не мог заглянуть к нему в душу. Он сам сделал себя аутсайдером, другие в этом не участвовали. Осознать правду о самом себе было не особенно приятно, но пришлось.
- Почему ты не женился, Мерфи? На одной из этих роскошных девушек с сексуальным голосом? Я все ждала, что мама напишет мне, что ты наконец-то дал себя заарканить… Но нет! - Голос, мягкий, как шелковый шарф, снова обволакивал его.
- Брак не для меня, Фиби, - ответил он резко. Направление, которое принял их разговор, совсем ему не нравилось.
- Колледж не для тебя, брак не для тебя… А что для тебя, Мерфи?
- Тихая и спокойная жизнь. Я человек, которому нравится то, что у него есть.
- Ты не хочешь, чтобы кто-то ждал, когда ты вернешься с работы? Чтобы твой дом наполнил запах вкусного, хорошо приготовленного ужина? Чтобы было с кем поделиться своими мыслями? Неужели у тебя есть все, что нужно человеку?
- Кроме моего пикапа и дома мне ничего не надо. Ну разве что еще хорошую охотничью собаку. - Он хмыкнул. - Правда, я не хожу на охоту. - Надо срочно заставить ее шустрые мозги повернуть в ином направлении, подальше от его персоны и его судьбы. - Вообще-то, я, наверное, мог бы купить себе собаку. С ними не так уж сложно обращаться.
- С собакой нужно гулять. И потом, они общительные животные, им требуется компания. Вовсе с ними не легко! Она будет тебя обнюхивать…
Он рассмеялся.
- Тогда кошку! Я знал пару таких умных кошек… Они только что не говорили! - Шутка шуткой, но с тех самых пор, как он вселился в этот дом, он все время подумывал, что было бы неплохо завести хоть какое-то живое существо, которое встречало бы его у двери. Кого-нибудь, кто не угрожал бы разрушить его жизнь и ничего бы не ждал от него… - Действительно, заведу-ка я кота. Здорового, простого парня.
- Значит, вот что теперь тебя привлекает? Здоровая, простая жизнь…
- Именно так, Фиби. - Наклонившись вперед, он шлепнул ее по коленке. - Мне нравится моя жизнь. Я никому ничего не должен объяснять, не должен извиняться за то, что не закрыл крышку унитаза, и волен не чувствовать себя виноватым, если после работы задержался выпить кружку пива с приятелями. - Он отогнал от себя тоскливые воспоминания о бесконечно длинных вечерах в пустом полутемном доме. - Я вообще в любой момент могу сняться с места и отправиться, куда душе угодно. Я свободен и никому ничего не должен.
- Да? - Ее серьезное лицо было всего в нескольких дюймах от него, и ее мягкий рот, благоухавший мятной зубной пастой, такой свежий и соблазнительный, тоже был слишком близко. - Ты правда совсем свободен?
Он откинулся назад, на спинку кресла.
- Совершенно.
- И это то, к чему ты стремился? Абсолютная свобода?
- Именно так, детка.
- Тогда зачем ты купил этот дом? Зачем потратил столько времени и труда, чтобы сделать его таким прекрасным? Знаешь, как здесь красиво? Просто сказка! - Она поднялась на ноги, он тоже. - А кухня? Ох, уж эта кухня, Мерфи! - Она всплеснула руками и сжала их на груди. - Это совсем не та кухня, которую обычно имеет "совершенно свободный человек"!
- И тем не менее, это так, Фиби, - пробормотал он, чувствуя, что не в состоянии выносить дольше эту опасную близость, нежный голос и этот мятный запах пасты… Он схватил ее за руки. - Слушай, что ты пристала! Хватит обо мне! Ты-то сама что намереваешься делать?
- Берд сказала правду: нам нужен дом. - Она безуспешно пыталась высвободить руку. - На неделю… Или на две. Пока я не найду работу.
- Почему ты приехала ко мне? Зачем ты вернулась сюда, Фиби? Здесь тебе нечего делать!
- Потому что мне больше некуда идти! - Она задрожала от макушки до пяток, точно натянутая струна, и он выпустил ее руки, в смятении ощущая, как ему передается ее отчаяние и страх. Однако глаза Фиби смотрели ему в лицо с ожесточением, а губы побелели. - Потому что я беременна, вот почему!
Глава третья
Сжав в кулаки в карманах шорт, Фиби ждала. Она ждала смертного приговора. Сжатые губы Мерфи, ясно говорили, что ей лучше убраться из этого дома.
Она разжала кулаки - и пусть. Если он начнет ее гнать, она все обратит в шутку, скажет, что только хотела подразнить его. Она не даст ему заметить страх, который не давал ей дышать, - будет все отрицать, смеяться, лгать, скажет, что он попался на удочку.
А потом она кинется прочь из его дома, как если бы за ней гнались адские монстры. Переночует на автобусной станции или попросит приюта в церкви, ведь должна же быть в городе хоть одна церковь. Они не захлопнут перед ней двери. Ей живо представился симпатичный пожилой священник, сочувственно распахивающий перед ней двери храма…
Конечно, ни один священнослужитель не прогонит беременную женщину с четырехлетним ребенком на руках.
Разумеется, нет. Они должны помнить знаменитую историю о девственнице, которая смогла найти приют для своего новорожденного ребенка только в хлеву.
Озноб пробежал у нее по спине и Фиби задрожала.
- Ты беременна? - Мерфи сел, скрестив ноги и откинувшись на спинку кресла, так что его лицо оказалось в густой тени. - Вот так сюрприз. - Он не повышал тона, но его голос прозвучал как отполированное серебро. - Я думал, ты развелась с Тони. И кто же отец ребенка? Хотя, это, конечно, не мое дело, крошка.
- Да, не твое. - Язык с трудом ей повиновался. И зачем она только сказала? Не надо было злить Мерфи, во всяком случае, не сегодня вечером. - Мы с Тони развелись, когда Берд было два года. То есть, мы начали разводиться, но все растянулось еще на два года.
- Долгое расставание.
- Да. - Она стиснула пальцы. Она не хотела разводиться - развод означал поражение, гораздо проще было разъехаться и формально оставаться замужем. - Я… Это я не торопилась.
- Правда? - Этот серебристый голос и легкое колебание теней были единственными признаками присутствия Мерфи на крыльце. - Понятно, ты хотела привыкнуть к мысли о разводе. Так советуют все журналы. Постепенно все должно образоваться, прийти к логическому концу, так, что ли? - Его глаза блеснули гневом.
- Не знаю, я была занята, а время летело быстро.
- А сейчас? - Он пошевелился, кресло заскрипело. - Время вообще всегда летит довольно быстро.
- Говорю тебе, я была очень занята.
- Напряженный график жизни, да?
- Я вернулась в колледж. Когда доучилась последние три курса, нужно было писать итоговую работу и сдавать экзамены на получение диплома преподавателя.
- Ах ты бедная пчелка-труженица! Значит, развод оказался последним в длинном списке дел. Понятно.
Он был весь понимание и сочувствие. Надо было прожить жизнь рядом с Мерфи, чтобы уловить убийственный сарказм его интонации. Кресло снова скрипнуло - Мерфи устроился в нем поглубже.
- Развод не был… не был в моем списке дел. Для меня это уже не имело особого значения.
Это было неправдой. Все отговаривали ее выходить замуж за Тони, но она настояла на своем. Потом, когда все пошло не так, как мечталось, она даже самой себе не боялась признаться, что совершила ошибку, и, уж конечно, не хотела, чтобы другие догадались, что жизнь у них не заладилась с самого начала.
Она становилась взрослым человеком, а Тони был все тем же безответственным, взбалмошным юношей, за которого она выходила замуж.
- Странно, Фиби, с какой стати цепляться за брак, если ясно, что все кончено?
- У меня были свои причины, - упрямо повторила она.
- Разумеется, у тебя всегда найдутся причины. - В его жестком голосе прозвучало обвинение, смысл которого остался ей непонятен.
Чего он добивается? Чтобы в конце концов сказать, что ничем не может помочь? Прекрасно, она облегчит ему задачу, избавит их обоих от унизительной и неловкой сцены.
Внезапная и резкая трель пересмешника заставила ее вздрогнуть Фиби сделала несколько шагов по крыльцу и пустилась в объяснения:
- Ладно, я все расскажу, если хочешь. Вот моя история, дурацкая, сентиментальная и нелепая. Однажды ночью… Это было в апреле, вскоре после развода, Тони заявился ко мне… - Она задохнулась от раздражения, снова вспомнив, как все происходило. - Просто пришел, и все. Предварительно не позвонив, не прислав хотя бы открытку. Я понятия не имела, что он в городе.
- Он никогда и не стал бы этого делать - планировать что-либо заранее вовсе не в его стиле и привычках.
- Я открыла дверь, а он просто стоит на пороге, насквозь промокший от дождя, с улыбкой до ушей, и заявляет, что пришел проведать свою бывшую жену. Захотелось ему вспомнить прекрасные старые времена. Получил новый импульс, так он выразился. А вдруг получится помириться, - что-то похожее на еще один шанс.
Ей совсем не хотелось рассказывать Мерфи, что произошло дальше. Проще было пройти босиком по битому стеклу! Поражение до сих пор казалось ей нестерпимо горьким, болезненно-острым!
- У нас и до этого был миллион возможностей помириться, но ни одна не сработала… Но я вбила себе в голову, что должна попробовать еще раз… Что-то другое, дать еще один шанс надежде… Старый фокус, Мерфи. Не стоит этому верить, никогда не срабатывает!
- Ну, не знаю. Что касается меня, я живу реальным. Синица в руке и прочее.
Фиби не могла понять, куда направлен его взгляд и говорит ли он серьезно. Поколебавшись, она неловко умолкла.
- И что же было потом, Фиби? После того, как смеющийся мальчик позвонил в твою дверь? Вы стали обсуждать возможность примирения?
- Да. - Фиби покачала головой. - Кроме того, он хотел повидаться с Берд. Он не виделся с ней с тех пор, как мы разъехались.
- А до того он был, конечно, страшно занят, да?
Она не могла понять, почему он так язвителен. Его неприязнь к бывшему мужу казалась такой личной, что Фиби поспешила защитить Тони.
- Он сказал, что был бы очень рад, что страшно соскучился, но Берд уже спала. А я… Мне не хватало сил выставить его за дверь. - Она с силой сжала виски. Ей до сих пор больно думать, что она никогда больше не увидит сияющих, веселых глаз Тони. С трудом сглотнув, она закончила: - Я не смогла прогнать его прочь.
- Тяжелый груз прошлого.
- Только из-за Берд. - Как ей заставить Мерфи понять, что случилось той апрельской ночью? Какой одинокой она себя чувствовала, и как жалко ей было дочери, растущей без отца… - И вот Тони и я… Ну…
- Дождливый вечер, поздно… А Тони, как обычно, такой очаровательный…
Холодные слова Мерфи падали, как серебряные монеты.
- Тони всегда был очень обаятельным. - Ее легкий смех растаял в ночной тьме. - Он родился таким, небрежным, удачливым, невероятно обаятельным. Этот шарм и убил его.
- Что? - Кресло пронзительно заскрипело от резкого движения Мерфи. Он встал и сразу оказался рядом с ней. - Тони умер? Когда? Что случилось?
На мгновение ей показалось, что сейчас Мерфи обнимет ее и крепко прижмет к груди, и, видит Бог, она не стала бы возражать.
- Потом… На следующее утро он отправился прыгать с парашютом. Рано утром, до того, как я и Берд проснулись. Еще один импульс… Он совершил роковую ошибку и…
Фиби часто заморгала. Лицо Мерфи поплыло у нее перед глазами, превращаясь в бледное пятно.
- Не понимаю… Какую ошибку?
- И я тоже, наверное. Я тоже совершила ошибку… Три недели спустя оказалось, что я беременна.
- Фиби! Что он сделал? Как он погиб?
Он положил руки ей на плечи, но продолжал стоять так далеко, что она все равно не смогла бы прижаться к нему, обхватив посильнее его крупное, сильное тело. В эту минуту она поняла, почему в отчаянии устремилась за помощью именно к Мерфи - ей показалось, что их с дочерью жизни напрямую зависят от его стойкости. Он был такой надежный и сильный, совсем не похожий на переменчивого и блистательного Тони. Фиби вытерла щеку, с изумлением обнаружив, что она мокрая.
- Хорошая первоапрельская шутка, да? Я осталась в дураках - беременная, без гроша и крыши над головой.
Резкий голос Мерфи прозвучал как оплеуха.
- Ну хватит, Фиби, прекрати паясничать. Что случилось с Тони?
Раздражение вмиг высушило ей слезы. Лицо у Мерфи было твердым и совершенно спокойным, как безмятежная гладь воды.
- Он взял с собой видеокамеру. Стал снимать, отвлекся и забыл вовремя дернуть шнур парашюта. В этом и была его ошибка. Что ж ты молчишь, Мерфи? Дурацкая смерть, да? - Ее голос сорвался до верхней ноты, и в ту же секунду руки Мерфи сжали ей запястья.
- Я этого не говорил, Фиби, ты сама так сказала, но это правда, и ты знаешь это не хуже меня.
- Но он отец Берд! Был…
- Ему бы следовало больше заботиться о вас и поменьше витать в облаках. Возможно, если бы он больше думал о своем долге…
- Хватит, Мерфи, не будь таким жестоким, ведь он умер.
Она безуспешно пыталась высвободиться.