От его легкого дыхания у нее по спине пробежали мурашки. Она почувствовала, как у Роба спало напряжение, когда он понял, что она не будет спорить. Они обменялись выразительными взглядами: его глаза смотрели с благодарностью, а ее говорили о том, что его ждет возмездие. К счастью, ни Летти, ни леди Маргрит ничего не заметили.
– Это хорошо, что вам будет чем заняться, – изрекла леди Маргрит. – У мужа и жены всегда должно быть занятие, а иначе они наскучат друг другу. Как только мы приедем в Суон-Парк, то тут же сообщим вам и будем ждать от вас визита.
– Спасибо, бабушка, – ответил Роб. – Мы будем рады вас посетить.
– А мы с вами можем поехать за покупками в Челтнем, леди Селборн, – с восторгом предложила Летти. – Хотя в Лондоне прекрасные магазины, но в Челтнеме они самые изысканные. Я буду страшно рада поехать туда вместе с вами.
– Благодарю вас, мисс Экстон, – сказала Джемайма, понимая, что положение все больше осложняется. Она посмотрела на Роба. – Роберт, нам совершенно необходимо обсудить срочные дела…
Роб взял ее под руку.
– Конечно, любовь моя. Я в твоем распоряжении. Бабушка, Летти… – он поцеловал их, – вскоре увидимся. Желаю повеселиться в городе. – И с этими словами он поспешно вывел Джемайму из комнаты.
– Ой, бабушка, – услышала Джемайма голос Летти, когда за ними закрылась дверь, – правда здорово, что Роберт вернулся! И к тому же он наконец-то влюблен!
– Мне кажется, лорд Селборн, – ледяным тоном сказала Джемайма, – что вам отказал рассудок. Что заставило вас заявить, что мы завтра вместе возвращаемся в Оксфордшир? И это не говоря уже о заманчивом предложении посетить вашу бабушку! Вы забыли об условиях соглашения?
Они сидели в прохладной тени деревьев сада "Грейз инн". Джемайме было жарко и от шампанского, которое они выпили в конторе мистера Черчуарда, и от волнения. А Роб, напротив, выглядел совершенно спокойным. Он сидел рядом на скамье, вытянув длинные ноги и повернувшись к ней вполоборота. Легкий ветерок растрепал ему волосы.
– Прошу прощения, если я оказался не на высоте, – сказал он. – Мне пришлось быстро соображать, что ответить бабушке. Если вам это не нравится…
– Конечно, не нравится! – У Джемаймы глаза сверкали, словно у разъяренной кошки. – Наш уговор был о том, что мы разойдемся в разные стороны, вы – в Оксфордшир, а я – в Туикнем. А теперь по вашей милости я должна ехать с вами в Делаваль и навещать вашу спесивую бабушку! Вы же клялись, что у вас нет родственников, милорд, а они лезут изо всех дыр, словно мыши!
– Мне очень жаль, – сказал Роб, но вид у него был совсем не виноватый. – Бабушка так редко выезжает из Оксфордшира, что мы почти ничем не рисковали. Откуда мне было знать, что она соберется в Лондон как раз сейчас, когда я вернулся из-за границы?
– Вы могли бы это предусмотреть! – вышла из себя Джемайма. – Посчитайте– ка: бабушка и кузина со стороны Экстонов, тетя, дядя и трое кузенов со стороны Селборнов… О, еще сестра, которая в любую минуту может объявиться из Вест-Индии! Сколько еще родственников вы забыли упомянуть, милорд?
Роб наморщил лоб.
– Пожалуй, больше никого. Крестных можно не считать. – Он взял Джемайму за руку. – Пожалуйста, успокойтесь.
– Я не могу успокоиться. У вас уйма родственников, а вы тем не менее думали, что вам удастся скрыть от них ваш брак?
– Совершенно верно. Я думал, что вы поедете в Туикнем, а я – в Делаваль, а как только получу наследство, то брак будет расторгнут и все чудесно разрешится.
Джемайма закусила губу.
– Но теперь ваша семья знает, что мы женаты. Бабушка начнет расспрашивать остальных родственников о вашем браке, и все будут сгорать от любопытства. Она спросит мистера Селборна…
– Вполне возможно. Я рассчитываю на тактичность Ферди, но нужно, чтобы вы были со мной в Делавале. Я не хочу, чтобы семейство знало об условиях завещания. Наш брак должен выглядеть как брак по любви. – Роб придвинулся к ней. – Неужели для вас это настолько трудно, Джемайма? Мне жаль, что все так получилось. А вы достойно выдержали встречу у Черчуарда. Почему же вам не продолжить исполнение роли графини Селбррн?
– Простите, милорд, но я не смогу так поступить. Мы должны придерживаться первоначального соглашения.
– Хорошо. Давайте это обсудим.
– Обсуждать нечего. Просто объясните леди Маргрит, как обстоят дела.
Роб покачал головой.
– Джемайма, вы же видели мою бабушку. Она весьма проницательна. Внезапно появившаяся жена – это само по себе достаточно подозрительно, но если эта жена вдруг исчезнет… Ее не убедит никакое объяснение.
– Тогда скажите ей правду!
– Это приведет к скандалу и нанесет вред вашей репутации, да и моей тоже.
Но вы пострадаете больше меня, так как репутация леди – очень хрупкая вещь. Я же не хочу, чтобы вы страдали, Джемайма.
Она бросила на него раздраженный взгляд.
– Неужели вы думаете, что меня это волнует? Подобные соображения меня никогда ни в коей мере не трогали!
– Возможно. – Роб пожал плечами. – Но для меня это важно, поскольку затрагивает мою честь. Я не могу допустить, чтобы была задета ваша репутация.
Джемайма вздохнула.
– В таком случае я выдумаю причину, по которой смогу остаться в Лондоне. У меня может заболеть мама…
– И будет болеть постоянно и постоянно требовать вашего присутствия?
Вполне возможная причина, но не очень убедительная.
– Тогда скажите леди Маргрит, что я вас бросила… – Джемайма замолчала, увидев, как рассердился Роб.
– Я не смогу этого сделать, Джемайма. Если только это… не соответствует действительности.
Они долго смотрели друг другу в глаза, и Джемайма первая отвела взгляд.
Она знала, что обидела его. Они не собирались соблюдать брачные обеты, но… все переменилось, и образовалась нить, тянущаяся от нее к этому человеку.
– Простите, Роб, – наконец вымолвила Джемайма. – Мне не следовало говорить такое.
Роб немного успокоился. Хотя тень от деревьев падала ему на лицо, Джемайма видела, какой у него пристальный взгляд. Она смутилась и, помолчав, сказала: – Дело не в том, что я не справлюсь с обязанностями графини Селборн, но думаю, что кое-кто сочтет меня неподходящей для этой роли. Я уверена, что леди Маргрит не пожелала бы, чтобы вы женились на дочке коммерсанта, даже будь у меня приличное приданое.
– Моя бабушка больше грозится, чем на самом деле сердится, – с грустью сказал Роб. – Но если уж вы ей понравитесь, то поймете, что она – самая добрая из всех бабушек.
Джемайма не поверила этому.
– И когда же у нее появятся ко мне добрые чувства? До или после того, как мы ей скажем, что я – дочь трубочиста?
У Роба напрягся подбородок.
– Я не стыжусь того, что женился на вас, Джемайма, кем бы вы ни были. Если ваше происхождение станет известно, что же – так тому и быть. Если кто-то не захочет с вами знаться, то он перестанет числиться среди моих друзей. – Он взял ее за руку, и их пальцы сплелись. – Вы моя жена, Джемайма, а остальное неважно.
Джемайма улыбнулась. Она-то знала, что все намного сложнее. Семья Роба едва ли обрадуется его женитьбе на девушке из низов, да и сельская знать не простит ему этого. Она помнила слова Джека о высокомерии и самоуважении.
А между тем Роб уселся поближе к ней, и сквозь шелк платья она почувствовала его бедро. Джемайма отодвинулась на край скамьи. Когда Роб так близко, она плохо соображает.
– Джемайма? – раздался его озабоченный голос. – Джемайма, вам нехорошо?
Глаза его возбужденно блестели, и Джемайме сделалось жарко.
– Нет, что вы! Благодарю вас, но меня просто клонит ко сну от солнца…
– Если вы хотите вздремнуть, то, пожалуйста, положите голову мне на грудь, а я вас обниму, – предложил он, выразительно глядя на нее.
Джемайма покраснела и отскочила от него, представив, как это будет выглядеть со стороны.
– Я никогда не позволю себе подобное неприличие, милорд. К тому же мы с вами разговариваем о деле.
– Да, разговариваем, – пробормотал Роб. – А все остальное может подождать.
Джемайма нахмурилась.
– Милорд, остального не будет. Если я соглашусь на ваш план, то мы притворимся, что у нас брак по любви, но никакой любви не будет.
– Разумеется. – Роб поднял брови. – Значит, вы склонны согласиться со мной, Джемайма?
Глава восьмая
– Право, не знаю, – задумчиво сказала Джемайма. – Я так мечтала о школе. Очень трудно отказаться от чего-то, к чему так сильно стремился.
Роб кивнул.
– Мне это понятно, но если вы поедете со мной в Делаваль, то сможете открыть столько школ, сколько пожелаете.
– Вы почти убедили меня, милорд! – Джемайма рассмеялась.
Роб наклонился к ней.
– Я понимаю, что в какой-то мере обманул вас, Джемайма. Мы заключили соглашение, а теперь я прошу вас об изменении условий, но… я буду счастлив, если вы поможете мне восстановить дом в Делавале. В деревне нужна школа, и почему бы вам не последовать примеру миссис Монтагью?
Джемайма мгновенно загорелась этой мыслью, но призвала себя к благоразумию.
– Сомневаюсь, что графине Селборн прилично давать уроки.
– Ну, не самой… Вы можете заниматься благотворительностью… Ведь ваша наставница как раз это и делала? Что вас не устраивает?
Джемайма усмехнулась.
– Милорд, я всю жизнь работала и не привыкла сидеть без дела.
Роб засмеялся.
– Джемайма, уверяю вас, в Делавале полно дел и работы вам хватит! Дом разваливается!
– А как быть с расторжением брака, милорд? – Джемайма украдкой взглянула на Роба. – Я вас правильно поняла – сейчас этого не произойдет?
– Нет, – ответил он, – расторжения брака не будет.
У Джемаймы дрогнуло сердце. Но, несмотря на всю свою доброту, он никогда не собирался сделать ее настоящей графиней Селборн…
– Не забывайте, – с трудом вымолвила она, – что первоначально в ваши намерения не входило обременить себя женой.
– Правильно, но это вначале, а сейчас мне очень этого захотелось, – медленно произнес Роб. – Вы – моя жена, Джемайма, и я горжусь этим.
Джемайма выдернула руку, встала и отошла от скамейки в тень большого дуба.
Она была потрясена и прижала руки к лицу.
– Этого не должно было произойти, – сказала она.
Роб подошел к ней и с нежностью повернул к себе ее лицо, ласково коснувшись щеки.
– Если вы действительно против этого, то я объясню все моей семье. Мы очутились в таком положении по моей вине, и вы не должны пострадать, дорогая. Я не нарушу наш уговор.
У Джемаймы поникли плечи. Как раз этого она и требовала, и все же…
Джемайма взглянула на Роба.
– Я не буду послушной женой, – сказала она и увидела, как Роб расплылся в улыбке.
– По мне, так лучше иметь жену, которая поможет восстановить Делаваль, чем избалованную леди, не желающую испачкать ручки.
Джемайма не могла не улыбнуться в ответ. Роб потянул ее подальше в тень широких ветвей дуба.
– Значит, вы поедете со мной в Делаваль? – серьезно спросил он.
– Да, поеду, – волнуясь, ответила Джемайма.
– Я очень рад.
Джемайма чувствовала, что заливается краской. Она редко краснела, но Роб обладал удивительной способностью – она краснела, стоило ему просто посмотреть на нее. Но надо прояснить еще кое– что, и это "кое-что" ее очень тревожило. Она нервно кашлянула и спросила: – А как быть с браком по любви, который мы станем разыгрывать?
– Да, действительно? – Роб улыбнулся.
– Я… – Джемайма с трудом подыскивала слова, что ей было несвойственно. – Я… беспокоюсь… должна быть полная ясность в том, что наш брак – обман. Я хочу сказать… что он будет только называться браком…
Роб улыбнулся еще шире.
– Конечно.
Джемайма знала, что джентльмены весьма настойчивы в своем желании добиться того, чего им хочется, и легкомыслие Роба показалось ей очень подозрительным. Он уже целовал ее, и она чувствовала, что нравится ему.
– Меня волнует, точно ли мы договорились, – повторила Джемайма и, сделав для смелости глубокий вдох, закончила: – Я предпочла бы платонические отношения.
Роб засмеялся.
– И я тоже. По крайней мере на какое-то время.
Джемайма нахмурилась.
– Да? Но почему?
Он иронично поднял брови.
– Вы собираетесь меня переубедить?
– Нет, конечно, нет! Вас я почти не знаю и не привыкла предлагать себя джентльменам. – Джемайма разволновалась.
– Просто… обычно джентльмены сами… насколько мне известно…
– Да? Вы так опытны в отношениях с джентльменами?
Взяв ее за руку, Роб водил пальцами по запястью.
У Джемаймы закололо кожу и бешено забился пульс.
– Нет, это не так. Вам известно мое мнение о любви. Несмотря на свое происхождение, я не опытна в… амурных делах. Джентльмены пытались ухаживать за мной, но…
Джемайма смутилась, в ее глазах сквозило отчаяние.
– Но вы не уступили? – спросил Роб и улыбнулся.
Джемайма теребила поля соломенной шляпы. Не стоит обсуждать личные дела с Робом. Она всегда отличалась сдержанностью, а теперь что-то слишком разоткровенничалась.
– Мой опыт или отсутствие такового к делу не относится, – сказала она. – Мы говорили о возможном браке по любви. Само собой разумеется, что, какое бы впечатление мы ни производили на окружающих, наш брак – фиктивный. – Джемайма, нервничая, сжала ладони. – Я плохо знаю вас, Роб, и близкие отношения меня угнетали бы.
Роб протянул руку и убрал с ее лица выбившиеся пряди волос.
– Я понимаю, Джемайма. Понимаю ваши колебания. Было бы странно, если бы вы чувствовали себя непринужденно со мной – ведь мы знакомы совсем недавно. Но, невзирая на вашу сдержанность, мне хочется думать, что со временем между нами возникнут теплые чувства.
От неловкости Джемайму охватил жар. Она всегда считала физическую притягательность опасной ловушкой, а любовь – чувством, которое делает человека уязвимым и ведет к большому горю, как у Джека, когда он влюбился в Бет Россер. Она умышленно избегала и того, и другого. И вот теперь этот мужчина – ее муж – сумел разрушить эту уверенность одним– единственным прикосновением. Она испугалась.
– Вы говорили, что удовлетворитесь фиктивным браком, – напомнила она Робу.
– Если это не так, то признайтесь сейчас. Важно быть честным.
Роб вздохнул и сунул руки в карманы.
– Я сказал, что удовлетворюсь платоническими отношениями на какое-то время. Повторяю – на какое-то время. – Он криво усмехнулся. – Боюсь, что моя природа находится в противоречии с необходимостью.
Джемайма была заинтригована. Человеческая природа – это понятно, а вот необходимость…
– Что вы имеете в виду, милорд, говоря о необходимости?
Роб взял ее за руку и потянул вниз. Он сел на сухую траву и усадил ее рядом.
– Я должен сообщить вам одну вещь, – очень серьезно сказал он, – о которой говорить совершенно не хочется. Вы помните условия завещания моего отца?
– Конечно. Ведь именно из-за этого мы здесь.
– Правильно. Видите ли, моя бабушка умерла от той же эпидемии, что и родители. – Роб заколебался, но продолжил: – Она была немного эксцентрична и оставила мне наследство в сорок тысяч фунтов при одном условии.
– И что же это за условие?
Роб рисовал пальцем круги на сухой траве и не смотрел на Джемайму.
– Она потребовала, чтобы я оставался холостым сто дней и тем самым доказал, что достоин ее наследства. – Он поднял голову. – Вам смешно?
– Простите. – Она разразилась хохотом. – Но это действительно смешно, Роб!
Разве ваш отец и бабушка не знали, что завещает каждый из них?
– Надеюсь, не знали, иначе это было бы с их стороны непростительной жестокостью.
Джемайма посмотрела на него – ее глаза все еще смеялись.
– Неудивительно, что вы захотели жениться на незнакомке и расстаться с ней в день бракосочетания. Жениться на женщине, которую уже знаешь, и потом быть вынужденным раскрыть условия завещаний… Крайне неловко!
Роб выразительно на нее посмотрел.
– Спасибо, что указали мне на это обстоятельство. Для меня и без ваших слов все ужасно неприятно.
Джемайма снова подавила смех.
– Несомненно, что женись вы на знакомой леди, то воздержание превратилось бы для вас в кошмар!
Роб смерил ее таким взглядом, что ей расхотелось смеяться.
– Вот в том-то и дело, моя милая Джемайма. Как я уже говорил, природа и необходимость не согласуются.
Джемайма отвернулась и стала мять в пальцах травинку.
– Давайте еще раз все обдумаем, – предложила она. – Вы же не отрицаете, что жить рядом будет очень трудно, так как это может привести к интимным отношениям.
– Вот тогда мы все и выясним, – ответил Роб.
Джемайма взглянула на него и быстро отвела глаза.
– Так наш брак остается фиктивным?
– Временно. – Роб подвинулся к ней поближе. – Джемайма, должен признаться, что не представляю, как я вынесу платонический брак больше ста дней. Да и это превратится в пытку.
Джемайма покраснела. Роб Селборн ей очень нравился, и поцелуи его были приятны, но она не хотела угодить по неосмотрительности в любовные сети. Она решила тоже быть с ним честной.
– Благодарю вас, Роб, за откровенность. Я не собираюсь притворяться, что вы мне безразличны, да и не смогу, потому что все мои утверждения рухнут от одного вашего поцелуя. Но… – она протянула руку, отстраняя его, так как он наклонился к ней, – у меня все-таки имеются определенные сомнения.
– Конечно. Я сознаю, что должен заслужить ваше доверие, Джемайма. – Он погладил ее по руке. – У меня в запасе восемьдесят пять дней, чтобы добиться благосклонности собственной жены…
У Джемаймы перехватило дыхание.
– Вы хотите сказать… вы собираетесь… Роб улыбнулся.
– Я собираюсь соблазнить вас, Джемайма. К концу периода навязанного мне воздержания я намерен добиться того, что мы оба захотим вкусить радости брачного ложа. Я вас предупредил.
Была уже вторая половина дня, когда они покинули сад "Грейз инн" и пошли к реке. Джемайма хранила молчание, и Роб не знал, о чем она думает. Она оставила без ответа его последние слова, лишь сдержанно сказав, что голодна и что шампанское ударило ей в голову. Она взяла Роба под руку и повела в сторону порта. Надеюсь, мы не очутимся снова в пивной, подумал он.
Роб не хотел пугать Джемайму, но считал важным, чтобы она поняла: этот брак, начавшийся как фиктивный, вечно таковым не будет. Когда в саду он недвусмысленно заявил о своих намерениях, она ничего не ответила, лишь в широко раскрытых глазах промелькнули опасение и стыдливый интерес. Губы у нее слегка приоткрылись, и Робу ужасно захотелось их поцеловать. Он видел, как порозовело ее лицо при мысли о его ухаживании и как в результате внутренней борьбы осторожность одержала верх над возбужденным воображением. Он был почти у цели, и в следующий раз, когда заговорит с ней о любви, ответ будет иным. Роб решил действовать медленно, но верно.