Матиас оказался не очень высок, всего на полголовы выше Энн, но сразу было видно, что спортом этот человек не пренебрегает. Судя по спокойной уверенности, с какой он держался, и идеально прямой спине, этот человек пребывал в гармонии с собственным телом. У Матиаса было красивое лицо с твердым подбородком, высокие скулы, типичный для истинного арийца прямой тонкий нос и большие шоколадно-карие глаза - как у героев японских мультиков. Темно-медовые волосы, расчесанные на классический пробор, были аккуратно собраны в хвост. Хвост так и щетинился буйными кудряшками. Наверняка гримеры подолгу плачут над Реннером, пытаясь приспособить на его голове очередной парик.
Вечерним нарядом Матиас пренебрег: на нем были черные джинсы, белая футболка и пиджак от Hugo Boss. Смотрелось отлично.
Опомнившись и слегка устыдившись собственного нахальства (но только слегка), Энн протянула Матиасу руку.
- Позвольте представиться, я…
- Энн Лейси, - прервал он ее. - Я слышал и запомнил. Вы англичанка, этот акцент я ни с каким другим не спутаю.
- Так заметно? - улыбнулась Энн.
- Почти нет. Вы давно живете в Германии?
- Полгода.
- Скоро станет незаметно совсем. К хорошему быстро привыкаешь. - Матиас затушил сигарету, но уходить не спешил. - Так вы получили нужное вам интервью, или нет?
- Скорее нет, чем да, - уныло констатировала Энн. В этот момент она сама почти верила в то, что приехала по поручению редактора из "Франкфурт Цайтунг" и теперь он взгреет ее за невыполненное задание. - Это был хороший шанс.
- Почему бы вам ни связаться с Альбертом Кершнером через его агента? - спросил Матиас. - Фридрих Йенс - отличный парень, он с удовольствием вам поможет. Организует интервью в удобной обстановке. Сейчас здесь все… изрядно нетрезвы, все-таки закрытие мюзикла, который шел почти год. Или на том и строился ваш расчет? Вы хотели подловить Альберта в неофициальной обстановке?
- Что-то вроде того, - созналась Энн. О том, для чего она на самом деле хотела "подловить" Кершнера, следует, пожалуй, умолчать.
- Затея не из лучших. В качестве утешения могу предложить вам пару бокалов шампанского. Хотите?
- Мистер Реннер, - не удержалась Энн, - зачем вам это нужно?
- А у всего обязательно должна быть причина? - Матиас пожал плечами. - Ну ладно, давайте я что-нибудь придумаю, чтобы вам было спокойнее. Например, я вышел покурить, увидел расстроенную вас и решил поиграть в джентльмена.
- Судя по всему, вы и есть джентльмен. - Пожала плечами Энн.
- Все так ужасно? - уголком рта улыбнулся Матиас.
- Похоже, не лечится, - вздохнула Энн.
Реннер оказался приятным человеком; с такими мужчинами Энн всегда налаживала отличную дружбу. Она так и не поняла, что в ней нашла звезда вечера, да и не воспринимала Энн Матиаса как звезду: слишком он был простой и дружелюбный, словно парень из соседнего дома. Энн казалось немного странным, что многие люди на фуршете смотрят на Реннера, словно на полубога. Да, он прекрасно пел и вообще оказался отличным парнем, но почему многие, особенно девушки, опасались к нему подойти, Энн не понимала. Зато у нее тряслись коленки, если поблизости оказывался Альберт, не выпускавший руки своей блондинки. Энн и думать позабыла о возвращении во Франкфурт. Она безнадежно опоздала на последний рейс ICE, но предпочитала об этом сейчас не думать. Когда вечеринка закончится, можно будет сообразить, как решить проблему, а теперь нужно ловить момент. Энн давно не оказывалась в столь приятной многолюдной компании; посетители "Пива и сосисок" не в счет. Там ей все-таки приходилось работать, а здесь никто не заставлял ее сновать по залу с подносом в руках. Реннер расспрашивал ее о работе, Энн скупо отвечала, стараясь слишком не завираться. Ей было немного стыдно из-за того, что она обманывает такого хорошего человека, но совесть скоро умолкла.
Это ведь всего на один вечер, сказала сама себе девушка и взяла следующий бокал с шампанским.
Люди понемногу начинали расходиться: многие актеры из массовки приехали на метро и теперь торопились по домам, пока подземку не закрыли. Энн отпила шампанского и печально обвела взглядом зал. Что же делать, как ей задержаться здесь? Мысль о крохотной квартире, куда предстояло вернуться, показалась отвратительной. Безнадежно. Без перспектив. И послезавтра идти к Бертольду таскать тарелки. Энн не принадлежит к этому яркому миру искусства, эти люди любезны с нею, но она не из их среды, и ей придется с ними расстаться.
Реннер, который уходил с кем-то поговорить и вернулся, заметил мрачное выражение на лице Энн.
- Вы снова расстроились. Так нельзя. Это хороший вечер, нужно веселиться, - мягко проговорил он.
- Вы такой правильный. - Энн скрестила руки на груди. - Настоящий немец.
- А вы очень сварливы - настоящая англичанка! - отбрил Матиас и тут же улыбнулся, чтобы смягчить свой выпад. - Будь я настоящим немцем, то отправился бы спать в десять вечера.
- Вы весь вечер меня опекали, а я даже спасибо не сказала, - в Энн внезапно заговорила совесть.
- Не стоит. Мне это не доставило труда, одно удовольствие… - прервал он вежливую тираду. - Ну вот, вы опять помрачнели. О чем вы думаете, фройляйн Лейси?
- О том, что скоро нужно будет уезжать, - честно сказала Энн и подавила совершенно неуместное желание разреветься.
- Вам здесь понравилось, я вижу.
- Я… - Внезапное озарение было подобно удару грома. Энн заговорила торопливо и чуть сбивчиво, пока вдохновение не покинуло ее. - Понимаете, я начинающая журналистка, и мне не хотелось бы провалить задание. У меня есть мечта: написать серию статей о готовящемся мюзикле "Овод". Сделать репортаж со спектаклей и гастролей, показать закулисную жизнь. Это очень нравится читателям. Но редактор отказался мне в этом помогать, сказал, чтобы я выкручивалась сама. Дескать, если я заполучу разрешение, то он возьмет материалы и напечатает - если они будут достаточно хороши. Но я не знаю, как подступиться, вот и пришла сегодня сюда. Подумала, что в неофициальной обстановке… Только не подумайте, будто я весь вечер общаюсь с вами только по работе!
- Я привык думать о людях в первую очередь хорошее, - дипломатично заметил Матиас.
- "Овод" - одна из моих любимых книг, и мне очень хочется увидеть, как будет выглядеть мюзикл. Я бы так написала о нем, что это принесло бы всем только пользу!
Идея и вправду была замечательная. Если Энн удалось бы написать серию таких статей, к черту "Мечту рыболова"! Подобный материал можно предложить и в крупное издание, а потом попроситься штатным корреспондентом…
- Интересная мысль. - По лицу Матиаса нельзя было прочитать, о чем он думает. - А вы далеко пойдете. Если, конечно, удача и дальше будет вам улыбаться. Идемте.
- Вы препроводите меня на выход вместе с моими корыстными намерениями? - мрачно пошутила Энн, шагая вслед за Реннером сквозь изрядно поредевшую толпу.
- Хуже. Я предоставлю вам возможность отвечать за свои слова. Идемте, нам сюда.
Матиас провел Энн длинным коридором и постучал в последнюю дверь.
- Войдите, - послышался густой бас.
Реннер толкнул дверь и жестом предложил Энн зайти. Девушка вошла, слегка оробев: ее, оказывается, привели в кабинет немаленьких размеров. Посреди комнаты стоял тяжелый стол, за которым сидели трое: двое мужчин и одна женщина средних лет. Они прервали негромкий разговор и с любопытством посмотрели на вошедших.
- У нас так всегда, - весело заметил Матиас, закрывая дверь, - труппа отдыхает, а начальство совещается.
- Самое время, - кивнула женщина; она была некрасива, с крупными чертами лица, но когда улыбнулась… Энн подумала, что редко у кого встречала такую обаятельную улыбку. - В обычный день прохода не дадут.
- Позвольте вам представить наших олимпийских богов, - сказал Матиас, обращаясь к Энн. - Это Амалия Дельбрюк, хореограф. - Дама благосклонно кивнула. - Конрад Франке, режиссер-постановщик "Робин Гуда" и "Овода". - Седовласый худой мужчина молча и оценивающе взглянул на Энн. - И, наконец, наш идейный вдохновитель и автор либретто Вольф Малер. - Легендарный автор мюзиклов, о котором Энн читала буквально на прошлой неделе, был внушительным человеком в дорогом черном костюме. - Амалия, Конрад, Вольф, это Энн Лейси из "Франкфурт цайтунг".
Черт, вот влипла. Сейчас наверняка начнутся неудобные вопросы. Тем не менее, Энн нашла в себе силы кивать и улыбаться.
- К сожалению, наш любимый композитор и музыкальный руководитель нынче отсутствует, - продолжил Матиас. - Однако не беда. У фройляйн Лейси есть замечательный план на серию статей, который может быть нам полезен.
- Матиас, ты заделался пиар-менеджером? - недовольно сдвинула брови Амалия. - Кажется, это не твоя профессия.
- Протекция, мой мальчик? - хмыкнул Малер. - Не ожидал от тебя.
Реннер ничуть не смутился.
- Не вы ли, Вольф, говорили мне не далее как на прошлой неделе о падении рейтинга? И не ты ли, Амалия, утверждала, что нам необходима новая рекламная кампания? Ты ведь тоже не пиар-менеджер. - Указал на очевидные, по всей вероятности, факты Реннер.
- Матиас, может быть, мы не будем говорить это при журналистке? - холодно осведомился Конрад Франке. - Представляю, что за статью она напишет.
- Не напишу, - буркнула Энн.
- Тогда зачем вы здесь, если не писать статьи? - скептически заметил Малер.
- Возможно, фройляйн Лейси просто не удается вставить ни слова. - Реннер уселся на стул и закинул ногу на ногу.
- Мы вас слушаем, - бесстрастно сказал Франке.
Энн постаралась собраться с мыслями - нелегкое занятие, особенно если голова гудит от шампанского. Она не понимала, зачем Реннеру понадобилось так с ней поступать и какая ему в этом выгода; возможно, он тоже выпил больше, чем следует, и пошел вразнос. У звезд свои причуды. А ей, Энн, представился уникальный шанс. Кто бы ее стал слушать в этом кабинете, если бы не Матиас?
Набрав воздуху в грудь и собрав в кучку разбегавшиеся мысли, Энн четко изложила троице главарей так внезапно осенившую ее идею.
- Мне казалось, что будет интересно, если подать материал с точки зрения участницы труппы, - вдохновенно врала Энн. Чем дальше, тем больше ей нравилась эта задумка. - Если бы была возможность присутствовать на репетициях, помогать в создании мюзикла, чтобы на собственном опыте узнать, каково это. Ведь со стороны кажется, что это очень просто. Мало кто представляет, что это тяжелый труд. Хотя и очень приятный.
Начальники переглянулись.
- Вы делаете это по заказу "Франкфурт цайтунг"? - осведомился Малер.
- Ммм… не совсем. - Энн понимала, что всякая ложь имеет границы. - Если материал получится, я в первую очередь предложу его им, однако, думаю, он вполне может оказаться и в другом издании.
В "Мечте рыболова", ага.
- То есть вы не командированы с этим заказом напрямую? - уточнил Франке.
- Нет, - тихо сказала Энн. И черт ее дернул ввязаться в эту безумную затею! Она внезапно осознала, где находится, и липкий страх заставил ее сердце забиться сильнее. Однако воспоминание о синих глаза Альберта заставляло ее стоять на месте, а не бежать отсюда с воплями.
- Похвальная инициатива, - весело сказала Амалия. - Мне нравится нынешняя молодежь в журналистике. Очень изобретательно.
- Фройляйн Лейси, нам понадобится от вас подтверждение, что вы работаете в журналистике. - Малер посмотрел на коллег. - Я думаю, запрос отсылать не будем? Таблоиды обычно долго корпят над ответами. Если девушка принесет бумагу за подписью главного редактора, думаю, этого будет достаточно.
- Вполне, - кивнула Амалия.
- Тебе не кажется, Вольф, что это должен решать пиар-отдел? - хмуро сказал Франке.
- Пиар-отдел эту идею поддержит. К тому же Матиас просит за девушку, - махнула рукой в сторону Реннера Амалия.
- Верно, я редко что-нибудь прошу, - подал голос Реннер.
- Сама скромность, - улыбнулась Амалия. - В общем, вы поняли, фройляйн Лейси? Мы ждем вас с письмом из редакции… скажем, через две недели. Матиас, будь любезен, найди Виктора, пусть он снабдит журналистку адресами и контактными телефонами.
- Так просто… - ошеломленно сказала Энн, когда они с Реннером вышли из кабинета. Матиас пожал плечами. Он выглядел сейчас почти мальчишкой: глаза веселые, руки засунуты в карманы джинсов, в зубах палочка от коктейльного зонтика.
- В мире вообще мало сложных вещей. А если вести себя свободно и открыто, удача обязательно улыбнется, - лучезарно и открыто улыбнулся Матиас.
- Вы просто кладезь житейских премудростей, - рассмеялась Энн. Ей до сих пор не верилось, что авантюра удалась. Да еще как! О таком она и не мечтала. Оставалась маленькая проблема - письмо из редакции. Но у нее две недели, чтобы что-нибудь придумать.
- Так и есть, - кивнул Матиас. - Что ж, до встречи, фройляйн Лейси.
- Угу, - рассеянно кивнула Энн, думая, куда же деваться теперь. Нет, у нее на карточке, конечно, есть деньги, и хватит заплатить за ночь в гостинице, но уж очень не хотелось тратить драгоценные сбережения.
- Какие-то проблемы? - осведомился Матиас.
- Я задержалась здесь и боюсь, что поезда на Франкфурт уже не ходят, - созналась девушка, хотя очень не хотелось выглядеть беспомощной. Да еще перед таким человеком. Реннер вдруг стал внушать ей робость, показался выше, старше и жестче. Это же человек-звезда, а Энн так запросто с ним обращается…
- Это не проблема. Кажется, один из наших декораторов живет во Франкфурте, и он еще не уехал. Я попрошу его подвезти вас, - легко разрешил ее проблему Реннер.
6
Матиас Реннер остановил свой "фольксваген" серебристого цвета напротив дверей ресторана "Лорелея". У входа мялся скучающий швейцар, который весьма оживился при виде посетителя и поспешно распахнул перед Матиасом дверь. Стража порядка можно было понять: мало кто является в ресторан в двенадцать часов дня, когда заведение только что открылось и даже шеф-повар еще не проснулся.
В зале было почти пусто. К Матиасу тут же подлетел улыбающийся официант.
- Добрый день! Вы хотите пообедать, выпить кофе?
- Меня ждут. - Ирма уже махала ему из-за столика. - Принесите меню на тот столик, пожалуйста.
Когда Реннер подошел, Ирма растянула тонкие губы в улыбке, которую при всем желании нельзя было назвать любезной.
- Наконец-то. Я жду тебя уже десять минут, - недовольно проговорила она.
- Прости, простоял эти десять минут в пробке. - Матиас бросил ключи от машины на стол и взял из рук официанта увесистую папку меню. - Будешь обедать?
Ирма скривилась и отхлебнула из высокого запотевшего стакана минералку без газа.
- Здесь готовят отвратительную жирную еду. Я съела бы греческий салат, но не уверена, что его подадут как нужно, - поморщилась она.
- Все-таки рискнем. Если не понравится, я съем твою порцию. - Матиас сделал заказ и отпустил официанта, после чего откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - У меня не очень много времени, Ирма. Я надеюсь, это приглашение на ланч не будет… бесполезным?
Она усмехнулась и покачала головой.
Матиас молча разглядывал ее. У Ирмы Шеффер были длинные прямые черные волосы, которыми она по праву гордилась: они сверкающим водопадом спускались до талии. Ирма всегда носила их распущенными. Матиас знал, сколько времени она проводила в ванной, прежде чем выйти на улицу. В сочетании с пронзительно-голубыми глазами эти волосы смотрелись потрясающе. Да и лицо Ирмы - породистое лицо немецкой аристократки - было словно вылеплено современным скульптором-романтиком. Брови вразлет, густые ресницы, тонкая линия скул, удивительная ямочка на подбородке… Мужчины сходили по ней с ума. И Матиас не был исключением.
Ирма снова взяла стакан и улыбнулась Реннеру. На ее запястье звякнули бубенчиками браслеты: нынешней весной Ирма предпочитала наряды в стиле фолк. К браслетам прилагалась пестрая блузка и широкая цыганская юбка. Массивное ожерелье, смотревшееся на тонкой шее Ирмы безупречно, тоже позвякивало бубенчиками.
- Я знаю, что ты для меня слишком занят, - протянула Ирма. - Так было всегда.
- Не начинай, - поморщился Матиас.
- Конечно, мы все это уже обговорили, - фыркнула она.
- Ирма, я не понимаю, что тебе нужно от меня сегодня. - Реннер не стал ходить вокруг да около. - Ты сорвала меня с репетиции.
- Я знаю, что ты трудоголик, дорогой, не нужно мне лишний раз напоминать. - Ирма наклонилась вперед, и взгляд Матиаса невольно остановился на ее достаточно откровенном декольте. От женщины это не ускользнуло. - Но надо иногда отдыхать. Я хочу, чтобы ты пошел со мной и провел два часа, не думая о своих дурацких репетициях.
Матиас молча смотрел на нее. Те фразы Ирмы, которые не начинались с "я знаю", начинались с "я хочу". Она всегда была такой, сколько Матиас ее помнил. Их знакомство тоже началось с этих двух непременных составляющих речи Ирмы. На одном из пресс-фуршетов, где Реннер давал интервью прорве журналистов, Ирма подошла к нему и сказала: "Я знаю, что вы Матиас Реннер. Я хочу, чтобы вы сейчас пошли со мной". И, не спрашивая разрешения, взяла его под руку.
Тогда Матиасу показалось это забавным. Они с Ирмой вместе уехали с вечеринки и начали заниматься любовью уже на заднем сиденье такси. Матиас смутно помнил, как осуждающе поглядывал на них водитель в зеркальце заднего вида. Впрочем, в тот момент это было абсолютно неважно.
Тогда это был просто интересный секс. Уже потом Матиас влюбился в Ирму так, что уши закладывало.
- Ваш греческий салат.
Официант поставил перед Матиасом тарелку, и Реннер сморгнул пелену наваждения. Ирма с недовольной гримасой откинулась назад. Она презирала официантов - аристократические замашки, которые всю жизнь вбивал в нее отец, со временем превратились в обыкновенный снобизм.
Матиас взялся за вилку.
- Ирма, у меня нет этих двух часов. Это раз. А два…
- Я знаю, - оборвала его Ирма. - Я все знаю наперед, что ты скажешь. Это всего лишь отличный секс, Матиас, можно было бы не придавать этому такого значения.
- А я придаю, - достаточно спокойно парировал Матиас.
- Тяжело, наверное, так жить.
- Это стало для тебя открытием? - взглянул ей в глаза Матиас.
- Нет, конечно. - Она попробовала салат. - Так и знала, что не будет ничего приличного.
Матиас пожал плечами: ему салат понравился. Не нравилось поведение Ирмы и та откровенность, с которой она демонстративно предъявляла на него права. Некие права у нее имелись, но эта женщина полагает, что гораздо большие, чем есть на самом деле.
- Ладно, - сказала Ирма, - но мы же увидимся вечером? Мы еще не обсудили все дела.
- Может быть, - ответил Матиас после паузы. В кармане у него зазвонил мобильный телефон. Как пить дать, это Конрад, который интересуется, где загулял его драгоценный Овод.