- Если я выиграю, ты выполнишь любое мое желание. И наоборот.
У нее от удивления округлились глаза.
- Ты имеешь в виду просьбы сексуального характера?
- Не обязательно. Я могу попросить тебя поплавать со мной или приготовить мне завтрак. Или сделать массаж.
Да уж, конечно, грустно улыбнулась Мелани.
- Я не стану ничего выполнять, если речь идет о сексе. В игре должны быть ограничения.
- Тогда давай откажемся от всего извращенного. И не будем требовать того, чего не захочет сам проигравший.
Это были чересчур неясные условия.
- Нет, тебе не удастся заманить меня в ловушку.
- Все по-честному. Куда же я могу тебя заманить?
- Не знаю. Но здесь чувствуется какой-то подвох.
- Да я просто пошутил.
Марк вовсе не хотел ее никуда заманивать. Он лишь мечтал сделать ее матерью.
Мелани почувствовала, как по всему ее телу прокатилась горячая волна. Именно такие игры возбуждали ее больше всего. Какой же он все-таки негодник!
- Позволь мне сначала принять ванну и позавтракать, - попросила она, пытаясь скрыть свое желание. - Я ты пока подумай, какая игра у нас будет.
Ей оставалось только надеяться, что Марк чертовски хороший игрок. Она ведь не хотела выигрывать. И всем сердцем желала, чтобы это сделал он.
Партнеры остановили выбор на несложной игре с оригинальным названием "Смотри на вещи просто". И уже в одиннадцать часов удобно расположились на террасе и начали. Успех в этом нехитром занятии зависел в большей степени от удачи, нежели от умения. И даже не прилагая усилий, человек мог одержать победу. Каждая партия была достаточно короткой, и в правилах рекомендовалось сыграть три раза, а уж затем по результатам подсчитать, кто же победитель.
Сперва неожиданно для самой себя выиграла Мелани.
- Ой, - вздохнула она, отчаянно стараясь скрыть разочарование.
Марк вопросительно посмотрел на нее и поинтересовался:
- Ну? Какая жестокая судьба меня ожидает, о, моя повелительница?
- Ты говорил, что просьба не должна иметь отношения к сексу. - Она конечно же проиграет в следующий раз, и ей придется выполнить его желание. Так даже намного интереснее. Можно и подождать. - Я хочу бутерброд с поджаренной ветчиной, сыром и помидором. И большой стакан апельсинового сока.
- Что?! - резко спросил Марк разочарованно. - Ты же час назад позавтракала.
- Прости, пожалуйста, но я все еще голодна, - беспечно соврала она.
Марк уставился на нее, нахмурившись. Мелани скрестила руки.
- Ты отказываешься от условий игры?
- Ни в коем случае, - пробурчал он и отправился выполнять поручение.
Через пять минут он вернулся с тарелкой, на которой красовался бутерброд, и с большим стаканом ледяного апельсинового сока. Холодильник был набит самыми немыслимыми лакомствами, особенно продуктами быстрого приготовления. Приватные домики занимали в основном молодожены или тайные любовники, которые нечасто заходили в главное здание на ужин.
Мелани взяла сандвич и принялась медленно поглощать его, притворяясь, что наслаждается каждым кусочком. На самом деле она была совершенно не голодна, просто ей в голову не пришло другое желание. Апельсиновый сок, пожалуй, оказался кстати, и она осушила стакан несколькими глотками. Похмелье давно прошло, но организму по-прежнему требовалась влага.
- Было великолепно, спасибо. Теперь продолжим… - проговорила с наслаждением молодая женщина, отставив в сторону пустой стакан и тарелку.
- Вне всякого сомнения.
Игра возобновилась. На этот раз Марк с легкостью одержал победу.
- Боже мой! - с притворным ужасом воскликнула Мелани.
- Похоже, моя очередь, - произнес он со спокойным удовлетворением и горящим взглядом.
Она задрожала.
- Сними саронг, - приказал он.
Больше ее пока ни о чем не просили, и Мелани изумленно проговорила:
- Это все? Просто снять…
- Да. Тебя что-то не устраивает?
Ожидавшая большего, она внезапно поняла, каково будет продолжать игру без одежды. Марк начал издалека, и его изобретательность восхитила ее, так же как и сама идея.
Мелани почувствовала, как в жилах забурлила кровь. Поднялась на ноги и медленно развязала узел на груди. Оба не сводили глаз друг с друга. И ее одеяние чуть было уже не упало на терракотовый пол, когда в соседней комнате зазвонил телефон.
- Не бери трубку, - глухо попросил Марк. - Это скорее всего администратор. Хочет спросить, не желаем ли мы заказать ланч.
Мелани попробовала повиноваться. Не хотела обращать внимания на звонок. Но ей это с трудом удавалось, потому что телефон не умолкал.
- Я не могу, - выпалила она, завязала саронг и, вбежав в комнату, сняла трубку.
- Алло, - сказала она, запыхавшись.
- Мелани?
- Джина!
- Прости, что побеспокоила тебя, - всхлипнула подруга.
- Что случилось?
- Лили… Ее больше нет.
- Твоя мать скончалась? Как это произошло?
- Понимаешь, стоило мне заснуть, она ушла из дома почти раздетая. Я сообщила в полицию, и ее нашли на другом конце города, в парке. И оттуда отвезли в больницу, так как она простудилась. Там определили, что у нее воспаление легких, накачали антибиотиками, сказали, что все будет хорошо. Но вчера с ней случился сердечный приступ, и они не сумели ее спасти.
- О, Джина! Как мне жаль.
- Знаешь, мне казалось, что станет легче, если она умрет, - сдавленным голосом призналась та. - Ты не представляешь себе, как я с ней намучилась. Это же был сплошной измот. Покою не было ни днем, ни ночью. А теперь я чувствую себя совершенно сломленной. Смотрю на ее пустую постель и только плачу, не могу остановиться. Кажется, я не в состоянии продолжать нормальную жизнь, Мелани. Вот захотелось поговорить с тобой, поэтому и позвонила. Надо же было убедиться, что где-то в мире есть человек, который любит меня. - Голос подруги умолк, и Мелани услышала ее рыдания.
- Не убивайся так, Джина. Я немедленно позвоню родителям, они заедут за тобой и заберут к себе. Я вернусь так скоро, как только смогу.
- Ты не должна этого делать! - воскликнула девушка, собрав последние силы, чтобы взять себя в руки. - Тогда твоя мама все узнает.
- О чем она узнает?
- Что ты уехала на остров не со мной. Она сразу догадается, что ты там с каким-то мужчиной.
- Даже не думай об этом. Какая теперь разница? Мама будет считать меня обманщицей, но это скоро пройдет. А ты держись и не делай глупостей.
- Что ты имеешь в виду? - всхлипнула Джина.
- Например, не увлекайся ликером, который так любила Лили.
- Мне так одиноко, Мелани.
Сердце разрывалось от горя. Бедняжка Джина, какой же у нее грустный голос!
- Это не надолго, милая. Просто держись. Я сейчас же позвоню маме, и она перезвонит тебе… Обещаю, что скоро увидимся!
Мелани повесила трубку и тяжело вздохнула. Кое в чем ее подруга была права. Миссис Коулди вряд ли обрадуется, узнав, что дочь ее обманула. Но это не самое страшное. Распрямив плечи, она вновь подняла трубку и сделала заказ на переговоры.
- Я так понимаю, медовый месяц подошел к концу?
Мелани резко обернулась и увидела у двери Марка.
- Что ты успел услышать?
- Все.
- Тогда ты уже знаешь, что мне нужно срочно вернуться. Можешь остаться здесь до конца недели, если хочешь.
Марк уставился на нее, словно на безумную.
- Чего мне здесь делать, если тебя не будет? Я попусту потрачу время. Мы возвращаемся вместе.
Мелани нахмурилась, услышав в его голосе нотку обиды. Что на него нашло? Неужели ему кажется, что она с радостью покидает остров?
- Послушай, Марк, мне очень жаль. Отъезд не входил в мои планы. Но судьба распорядилась иначе. Я нужна Джине и немедленно. И не могу ее подвести.
- А я уважаю твое решение вернуться, чтобы поддержать подругу. Правда. Но меня огорчает другое: ты даже не думаешь, что я могу быть рядом с тобой в это время. Я ведь не жиголо, чьи услуги тебе больше не нужны. Мне казалось, у нас другие отношения.
- Ты мне нравишься, не скрою. Но вспомни об условиях, которые мы оговорили заранее. По возвращении каждый из нас идет своей дорогой.
- Я не согласен! - сказал он резко.
- Не согласен?
- Концовка истории должна быть иной. Вернувшись, мы продолжаем быть любовниками, к тому же становимся еще и друзьями.
Мелани посмотрела на него, размышляя. Марк Гирр идеальный партнер в постели, сомневаться не приходится. Он заботлив и внимателен к ней, так что может быть и хорошим другом. Ей нужен именно такой мужчина. Однако если она примет его предложение, то придется оговорить новые правила, которые он обязан будет соблюдать.
- Ты совершенно прав, - произнесла она, изо всех сил пытаясь придать своему лицу уверенное и независимое выражение. - Наши отношения действительно получились несколько иными, чем предполагалось. В связи с этим твое предложение принимается: в сексе мы партнеры, а в жизни друзья. Но речь ведь не идет о брачных узах. Тебе они ни к чему, да и мне тоже. Так что, пожалуйста, не надейся, что сможешь хоть как-то влиять на решения, которые я принимаю относительно себя. Раз я сказала, что рожу с помощью донора и буду воспитывать ребенка одна, так оно и будет. И лучше не пытайся, Марк Гирр, меня останавливать, ничего не выйдет.
12
Огромный брюхатый "боинг" долго выруливал на взлетную полосу, потом разгонялся, натужно и хрипло свистя двигателями. И вот они в воздухе. Внизу осталось длинное здание местного аэропорта с башенкой управления полетами на крыше, ряды белоснежных лайнеров всех авиакомпаний мира, автобусы, доставившие туристов… Прощай, Гран-Антарино, сказочный архипелаг с пальмами и песчаными пляжами, омываемыми теплыми водами океана.
В салоне бизнес-класса было комфортно, две стюардессы двигались между рядами, предлагая пассажирам коньяк, минеральную воду, сандвичи. Спокойный уверенный голос командира воздушного корабля сообщил по радио о высоте, на которой проходит полет, о температуре воздуха за бортом, о скорости и времени посадки.
Марк молчал, откинувшись в глубоком кресле. Все его внимание было сосредоточено на плане последующих действий, который он продумывал.
Итак, их отношения продолжаются, ему удалось этого добиться. Тут он победил, это отрадный факт. Жаль только, что телефонный звонок Джины прервал начатую им игру и услуги проколотых резиновых друзей остались невостребованными. Хотя, может быть, он и без них уже сумел справиться. Надо подождать, все скоро выяснится. А если ничего не вышло, можно будет использовать эту заготовку. Как бы то ни было, он ни за что не отпустит от себя Мелани Коулди. Приручит навсегда, заставив родить его ребенка. Пусть она сколько угодно твердит насчет своей независимости и желания забеременеть из пробирки. Вот так, не приведи Бог, узнает об этом кто-нибудь из знакомых, стыда не оберешься. Скажут, ну дает старина Марк: при его-то потенции любимая женщина собирается зачать искусственным способом и неизвестно от кого! Нет уж, не бывать этому.
Он вдруг поймал себя на том, что мысленно уже определил ее место в своей жизни. Да, она его любимая женщина со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ведь гармоничное глубокое чувство, если разобраться, как раз и состоит из страсти и дружбы, составляющих теперь основу их отношений.
После посадки они в числе других пассажиров спустились по крутой лесенке трапа и направились в багажное отделение аэропорта. Надо было забрать чемоданы, сумку и пройти таможенный досмотр. Мелани, чья машина, пока они отдыхали, оставалась на платной стоянке, предложила:
- Я подвезу тебя.
- Хорошо. Что ты думаешь о завтрашнем дне?
- О завтрашнем дне?
- То есть я нужен тебе завтра?
Мелани удивленно уставилась на него.
- Мне казалось, ты обижаешься, когда к тебе относятся как к жиголо, нанятому для любовных утех. А предложил именно это…
- Ничего подобного. Я спросил, могу ли я завтра как друг помочь тебе, - сказал Марк, придумывая, каким образом провести побольше времени рядом с ней, оставаясь столь же ласковым, нежным и учтивым, чтобы не потерять доверия.
- Тогда извини. Завтра я должна провести весь день с Джиной.
Мелани тяжело вздохнула. То же самое сделал и Марк, смирившись с тем, что завтра они не встретятся. Ему нравилась в ней готовность протянуть руку помощи подруге. Сам он после разрыва с Кейт на какое-то время превратился в полного эгоиста и потом с трудом преодолел это невесть откуда взявшееся свойство характера.
Однако сейчас его больше волновал другой вопрос. Если окажется, что Мелани не забеременела, то ему надо будет заняться с ней сексом хотя бы еще несколько раз до конца месяца. Иначе придется ждать, пока пройдет цикл, прежде чем повторить попытку.
- А послезавтра мы увидимся? - настаивал он на своем.
- Послезавтра будут похороны матери Джины.
- Давай пойдем на них вместе.
- Нет.
- Не хочу, чтобы ты прятала меня от посторонних глаз. Я слышал, как ты сказала матери по телефону, что отдыхаешь на острове с мужчиной. И она, как мне показалось, этому не обрадовалась.
- Потому что я обманула ее, объявив, что поехала с Джиной!
- Странно, она тебя совершенно не ценит. Ведь ты прекрасная женщина. И я, признаться, самый удачливый парень на свете, раз мне посчастливилось встретить тебя. Ты такая подруга, о которой можно мечтать. И, клянусь Богом, самая лучшая дочь. Кто-то должен рассказать об этом твоей матери, и пусть это буду я.
- Очень мило с твоей стороны, Марк, спасибо. Но ты попусту потеряешь время. Моя мать в два раза старше тебя. Она живет прошлым. Устои того времени для нее все еще живы. Узнай она, чем занималась ее дочь на Гран-Антарино с едва знакомым мужчиной, с ней будет просто шок.
- Кажется, твоя матушка страдает от завышенных моральных стандартов, - слегка раздраженно заметил Марк.
- Можно, конечно, и так сказать. А по-моему, ей тяжело уживаться с моральными принципами молодежи и новыми правилами игры, которые диктует жизнь. Маме ведь уже семьдесят лет!
- Это не оправдание.
- Согласна, но все же ее можно понять. Через некоторое время она успокоится, а пока тебе лучше не попадаться ей на глаза.
- Мелани, - продолжал убеждать он, - тебе уже тридцать лет. Ты уже не девочка, за которой нужен глаз да глаз и которую можно отчитывать. Ты собираешься строить свою жизнь так, как тебе этого хочется. Вперед, действуй! Но твоя мать должна понимать все это или, как минимум, знать.
- То, что ты говоришь, верно. Но сам не живешь по этим правилам. Ты признался, что кормишь свою мать бесплодными надеждами о возможной женитьбе, чего делать совсем не собираешься. И как это понимать?
- Это все в прошлом. Я не буду ей больше врать.
Да и необходимости в этом больше нет, подумал он. Ведь ему теперь хочется жениться на Мелани!
- Правильно. Жаль, не смогу увидеть тебя в амплуа жениха. Представить только - Марк Гирр у алтаря дает брачный обет!
Ошибаешься, милая, именно ты и будешь стоять рядом со мной, подумал он и сказал:
- Решено. Я поеду с тобой на похороны. И никаких дискуссий.
Мелани внимательно посмотрела на Марка и поняла, что того бесполезно переубеждать.
- Тогда я умываю руки. Сам будешь есть кашу, которую заварил, - сказала она, сохраняя тон нотации. На самом деле она пыталась скрыть бешеную радость от того, что представит его матери. - И не говори потом, что я тебя не предупреждала.
Он поначалу все же сильно пожалел, что не послушался ее предостережений. На самой церемонии и на поминках он постоянно чувствовал на себе пронзающий взгляд миссис Коулди. Народу пришло не много, спрятаться за спинами было не у кого.
Джина и Мелани тихо разговаривали с какой-то женщиной, сидя на диване в углу гостиной. Габариты их собеседницы никак не позволяли Марку присоединиться к этой маленькой компании. И он оставался предоставленным самому себе.
Недоброжелательное отношение миссис Коулди к нему было слишком явным. Она, похоже, не одобряла серебряную серьгу, поблескивающую в мочке его правого уха. Одному Богу известно, что подумала бы о нем старая леди, явись Марк сюда, как это принято было в богемных кругах, с трехдневной щетиной на подбородке. И какой смысл было наряжаться в классический черный костюм с жилетом и строгим черным галстуком? Это не добавило никаких дивидендов на его счет. Он чувствовал себя здесь белой вороной. Вся обстановка в доме Коулди, где проходили поминки, казалась настолько неприятной и насыщенной отрицательными эмоциями, что в какой-то момент захотелось бежать отсюда со всех ног.
Присутствующих пригласили в гостиную, где был устроен шведский стол. Марк наполнял свою тарелку, стараясь не придавать значения неприязненным взглядам хозяйки дома. Убедившись, что Мелани и Джина все еще беседуют с женщиной, занимающей добрую половину дивана, молодой человек направился в холл. Там он приметил стул в уголке, где надеялся спрятаться ото всех и спокойно поесть. Надежда на то, что старая леди не достанет его тут своими пронзительно осуждающими взглядами, слабо забрезжила, как рассвет в сырое туманное утро.
Однако попытка уединиться оказалась тщетной. Не успел он удобно устроиться и начать есть, как рядом вновь возникла миссис Коулди. Марк перевел взгляд с тарелки, которую держал, на мать Мелани. Изо всех сил он пытался сохранить невозмутимое выражение лица. Его сердце бешено билось, и мурашки бегали по спине.
Грозная - вот именно то слово, которое великолепно подходило для описания этой женщины. Черты ее лица были довольно резкими. Возможно, в молодости она и была привлекательной, теперь же выглядела ходячим анахронизмом. Седые волосы, собранные в тугой пучок, давно вышедшее из моды платье с поясом - все это говорило о том, что старушка жила прошлым. И не хотела иметь ничего общего с тем, что происходило в современном мире.
- Мистер Гирр… - сказала она. Потом чуть помедлила. Однако совсем не потому, что не знала, что говорить дальше, а из желания вселить в собеседника чувство неловкости и неуверенности.
- Да, миссис Коулди… - холодно ответил Марк, поднимая бутерброд с тарелки и откусывая от него.
- Я бы хотела объясниться с вами с глазу на глаз.
Марк пожал плечами, вежливо ответив:
- Нам здесь никто не мешает. Думаю, вы можете приступать.
И ей это его движение плечами представилось лишним подтверждением ее отрицательного мнения о современной молодежи, которая совсем не умеет себя вести.
- Насколько я понимаю, ваше поколение теперь так самоутверждается: еду, куда хочу, делаю, что хочу?
- А вы предпочитаете, чтобы все делалось с оглядкой и опасением, как бы кто чего не сказал?
- Как вы смеете? - в гневе воскликнула она, ее глаза наполнились яростью.
- А вы, миссис Коулди, всегда так гостеприимны?
- Вы, мистер Гирр, нечестно поступили по отношению к моей дочери и теперь говорите о гостеприимстве!
- Вы считаете, что я обманываю вашу дочь?