Миссис Фриц снова набросилась на рубашку и ничего не ответила. Фло взяла часть белья из стиральных машин и принялась развешивать его на веревках в сушильной комнате, когда в дверях появилась Стелла Фриц.
- Хорошо, мы будем вдвоем поддерживать прачечную на плаву, - холодно заявила она, - но я хочу, чтобы вы знали, Фло Клэнси, вы мне не нравитесь. Я отлично знаю, чем вы занимались, и если мы согласились работать вместе, это не значит, что я вас одобряю.
Фло попыталась напустить на себя независимый вид.
- Мне все равно, одобряете вы или нет. Я делаю это только для мистера Фрица.
- Так что теперь мы выяснили отношения.
- Вот тут вы правы. За исключением одной маленькой вещи. Как насчет того, чтобы сменить название "Прачечная Фрица" на что-нибудь другое?
- Например?
- Ну, не знаю. - Фло усиленно размышляла. - Как ваша девичья фамилия?
- Макдоннегал.
- Прачечная Макдоннегала - язык сломаешь. Как насчет Уайт? "Прачечная Уайта". В нем столько же букв, сколько в слове "Фриц", так что вывеску снаружи сменить будет легко. Безусловно, это не обманет старых клиентов, зато наверняка обманет новых. - Это, конечно, выглядело некоторым образом предательством, потому что не было большего патриота, чем дорогой мистер Фриц, но если его иностранная фамилия стала помехой на пути его собственного бизнеса, Фло не сомневалась, что он не стал бы возражать.
Иностранное название аукнулось им еще не раз - от их услуг отказались еще два крупных заказчика, - но к августу "Прачечная Уайта" восстановила утраченные позиции. Еще больше крупных отелей стали присылать им свои огромные заказы на стирку, включая и тот, который пользовался услугами прачечной до смены названия.
- Вам пришла в голову очень хорошая идея, - неохотно признала миссис Фриц, когда к ним вернулся старый клиент.
- Пустяки, - ответила Фло.
- Хотя это означает, что мы теперь будем еще больше завалены заказами, - пробормотала она, как будто про себя.
- Угу, - промычала в ответ Фло. Женщины по-прежнему редко разговаривали. Свободного времени не было, да и сказать им друг другу было нечего. Время от времени Фло интересовалась, не получала ли Стелла известий от своего мужа, и узнавала, что он написал и что он чувствует себя угнетенно. Фло не могла понять, расстроена Стелла или довольна отсутствием мистера Фрица.
В "Легионе Мэри" мать рассказывала своим подругам о долгих часах тяжкой работы, которые пришлись на долю ее младшей дочери. Как-то вечером она сказала Фло:
- В легионе есть две старые девы, Дженнифер и Джоанна Холбрук. Обеим уже под восемьдесят, но они активные и крепкие, как женщины вполовину моложе. Так вот, они спрашивают, могут ли они помочь тебе в прачечной.
- Мы в отчаянном положении. Стелла пыталась подыскать работников, но сейчас женщины легко находят лучшую работу. Сомневаюсь, что две пожилых леди под восемьдесят смогут нам помочь, мам.
- Ну, во всяком случае, я скажу им, чтобы они зашли как-нибудь и поговорили с миссис Фриц.
Через два дня близняшки Холбрук предстали перед ошарашенной Стеллой Фриц. Каждая почти шесть футов росту, худые как спички, с узкими подвижными лицами и похожие друг на друга до мельчайших подробностей, включая одежду. Папа у них был моряк, объяснили они своими отлично поставленными голосками, и они не работали ни одного дня в своей жизни, если не считать добровольческой службы в Первую мировую войну.
- Разумеется, мы вяжем галстуки и нашивки для Красного Креста… - сказала одна. Фло так никогда и не научилась их различать.
- И скатываем бинты…
- И собираем серебряную бумагу…
- Но с большей охотой приступили бы к работе в другом месте…
- Это было бы почти то же, что пойти в армию.
Миссис Фриц оказалась в чрезвычайно затруднительном положении. Она посмотрела на Фло, которая в ответ беспомощно закатила глаза.
- Мы написали в армию и предложили свои услуги…
- Но они отказали нам…
- Даже после того, как мы объяснили, что можем свободно говорить по-французски и по-немецки.
- Я даже не знаю, что сказать. - Обычно прямая, временами грубая, миссис Фриц с трудом подыскивала слова для двух женщин, возвышающихся над нею.
- Как насчет испытательного срока на неделю? - предложила Фло.
Одна из близняшек захлопала в ладоши и воскликнула:
- Это будет великолепно!
- Замечательно! - воскликнула другая.
- Деньги не имеют особого значения…
- Мы согласны работать буквально за гроши…
- И считать это нашим вкладом в победу.
Стелла Фриц угостила их арахисом и предложила приступить к работе завтра.
На следующий день близнецы пришли в форме, которую когда-то носили их служанки: совершенно одинаковые передники до середины икры и кепки с козырьками, прикрывавшими лоб. Без сомнения, обе были в хорошей форме, но не такими "живчиками", как описывала их мама. Время от времени им требовался маленький перекур, они доставали из карманов своих фартуков серебряные портсигары и давали друг другу прикурить от серебряных зажигалок. После этого они делали длинные, глубокие затяжки, как будто не курили целую вечность.
- Мне это необходимо, Джен.
- И мне тоже, Джо.
Когда испытательная неделя закончилась, уже и речи не было о том, чтобы они ушли, и атмосфера в прачечной снова улучшилась. Наблюдать за близнецами Холбрук с близкого расстояния оказалось все равно что сидеть в первом ряду театра, потому что они вели себя как артистки первоклассного варьете. Даже Стелла Фриц казалась счастливее, ведь теперь уже не приходилось работать так тяжело, да и уходить домой они могли не так поздно. Удавалось даже сделать настоящий перерыв на обед, а не как раньше - одной рукой запихивать в рот булочку, а другой гладить рубашку. Фло не ходила обедать домой, она приносила с собой бутерброды и съедала их, бродя по Смитдаун-роуд и разглядывая витрины магазинов. Раз или два она забрела в парк "Мистери", но ей казалось, что периода жизни, связанного с этим местом, никогда не было. Невозможно представить, что восемнадцать месяцев назад она даже не знала Томми О'Мара. Она чувствовала себя очень старой, пытаясь вспомнить события, происшедшие, казалось, более полувека назад. Когда-то у Фло был любовник, потом ребенок, но теперь она лишилась обоих, вернулась на работу в прачечную, и как будто ничего и не происходило вовсе. Совсем ничего.
Вероятно, переправа через Ла-Манш не казалась Гитлеру легкой задачей, поэтому угроза вторжения постепенно отступила, сменившись другой: воздушными налетами. Ливерпульцы с ужасом ожидали зловещего воя сирен, означавшего приближение самолетов противника, тогда как самым сладким звуком на земле для них стал высокий монотонный вой отбоя воздушной тревоги.
За чаем миссис Клэнси называла места, пострадавшие во время бомбежки: здание таможни, завод по производству резиновых изделий "Данлоп", картинная галерея "Туннел Роуд" и здание Центрального вокзала. Серьезно пострадали товарная станция "Эдж Хилл", где работал отец. Потом приходил домой Альберт Колквитт и зачитывался новый список.
Как-то утром Салли, вернувшись с работы, сообщила, что бомбежка едва не накрыла завод "Рутс Секьюритиз", и знает ли Фло, что Джози Драйвер, которая раньше работала в прачечной, погибла на прошлой неделе, когда бомбили Уиллет-роуд?
- Я думала, она ушла в монастырь.
В очередной раз во время обеденного перерыва Фло брела по Смитдаун-роуд, вспоминая последний ночной налет, когда увидела в витрине платье. Война мгновенно отступила.
- Боже, какое красивое! - Она стояла перед витриной магазина Илейни "Дамская и детская одежда", с восторгом рассматривая платье: розовато-лиловое, с длинными рукавами, черным бархатным воротником и бархатными пуговицами под горло. "Просто дьявольски красивое, и всего два фунта. Я могла бы надевать его в церковь или на танцы. Я уже сто лет не танцевала. И у меня отложено достаточно денег". Она увидела свое отражение в витрине. Выглядела она сейчас как пугало. Пожалуй, настало время заняться собой, сделать что-нибудь с волосами, снова начать пользоваться пудрой и помадой. Она не могла вечно оставаться безразличной ко всему. "Если я куплю это платье, то, может быть, Салли пойдет со мной на танцы. Держу пари, Джок не будет возражать". Марте предлагать бесполезно, она твердо убеждена, что никто не пригласит девушку в очках, хотя Фло постоянно уверяла ее, что вокруг полно мужчин в очках, которые не стеснялись приглашать девушек на танец.
- Я куплю его - или, по крайней мере, примерю. Если подойдет, я попрошу отложить его, а завтра приду с деньгами. - Взволнованная, она уже собралась войти в магазин, как вдруг увидела Нэнси О'Мара, толкавшую перед собой большую черную детскую коляску.
Нэнси была одета не так пестро, как в последний раз, когда Фло видела ее у ворот верфи "Кэммел Лэйрдс" - в довольно старое простое коричневое пальто. Волосы она так же собрала в пучок над желтым затылком. Мочки ее ушей были так оттянуты длинными серьгами с янтарем, что они казались удлиненными и деформированными. Она остановилась у мясного магазина по соседству, опустила ногой тормоз детской коляски и вошла внутрь.
Охваченная любопытством, Фло на время забыла о розовом платье и подошла к мясному магазину. Внутри Нэнси стала в конец небольшой очереди, спиной к окну. Складной верх коляски был наполовину опущен. Внутри, на украшенной оборками белой подушке полусидел-полулежал очаровательный ребенок, восьми или девяти месяцев от роду, светловолосый, с кукольным личиком, и сонно забавлялся погремушкой. Она решила, что это мальчик, потому что он был одет в голубое: голубой вязаный берет и вязаную же курточку. Должно быть, Нэнси нанялась присматривать за ним. Фло подумала обо всех тех вязаных детских одежках, которые стали не нужны, когда у нее забрали сына. Она попросила Салли спрятать их подальше, потому что больше не хотела их видеть. Впервые ей пришло в голову: а во что же был одет ее маленький мальчик, когда Марта вынесла его в снежную ночь, чтобы отдать паре, с таким нетерпением ожидавшей его рождения?
С ручки ребенка свалилась рукавичка.
- Ты потерял рукавичку, славный мой, - негромко сказала Фло.
При звуках ее голоса малыш повернул головку. Он улыбнулся, улыбнулся именно ей, потряс погремушкой и довольно агукнул. Фло не могла оторвать глаз от двух зеленых озер - глазенок малыша, и по спине ее пополз холодок страшного осознания: это ее ребенок! Марта отдала ее ребенка Нэнси О'Мара!
- А-ах! - всхлипнула она. Она уже протянула руки, чтобы взять своего ребенка из коляски, когда вдруг вынырнувшая из ниоткуда костлявая желтая рука как тисками ухватила ее за правую кисть.
- Убирайся прочь! - прошипела Нэнси О'Мара. - И даже не думай, что когда-нибудь он достанется тебе, потому что прежде я убью его. Он - мой. Слышишь? - Ее голос поднялся до истерического визга. - Он - мой!
3
Фло едва касалась ногами земли, мчась по узким улицам. Мысли в ее голове смешались. Она никогда не смирится с потерей сына, несмотря на то, что более-менее свыклась с мыслью, что ее ребенок с кем-то другим. Однако она никогда не смирится с тем, что он у Нэнси О'Мара. Она вернет его и признает своим.
Лицо ее горело, тело содрогалось от боли. Фло не понимала, куда бежит, но, оказавшись на Клемент-стрит, поняла, что знала это с самого начала. Не задумываясь над тем, что скажет, она постучала в дверь соседнего дома. Дверь почти мгновенно открыла женщина в цветастом рабочем халате. Ее голова была обмотана шарфом поверх металлических бигуди. Изо рта торчала дымящаяся сигарета.
Ложь полилась из уст Фло вполне естественно.
- Я ищу свою подругу, Нэнси О'Мара, но, похоже, ее нет дома. Я не видела ее уже сто лет и решила узнать сперва, живет ли она все еще здесь?
- Она вышла в магазин с ребенком, дорогуша. Я думаю, вернется с минуты на минуту.
Фло изобразила удивление.
- Ребенок! Откуда у нее взялся ребенок?
Женщина была не прочь посплетничать. Она скрестила руки на груди и небрежно прислонилась к дверному косяку.
- Правду вам сказать, дорогуша, мы все были поражены. Вы знаете, что ее муж погиб на "Тетисе"?
- Да. Тогда я последний раз видела ее. Мы вместе плыли на пароме к "Кэммел Лэйрдс". Но она не сказала, что беременна.
- Тогда она и сама не знала, так ведь? - Женщина затянулась сигаретой и прищурилась. - Ну-ка, прикинем, когда родился Хью? - В феврале, а Томми не было в живых уже несколько месяцев прежде, чем она сказала мне, что залетела.
Хью! Итак, она назвала его Хью! Как бы мне спросить, действительно ли она видела Нэнси беременной? Фло отчаянно пыталась придумать, как бы задать такой вопрос, когда женщина сардонически улыбнулась и сказала:
- Смешно, но Нэнси О'Мара всегда жила сама по себе. К ней никто и не ходит, тем не менее вы уже второй человек, который вдруг возникает ни с того ни с сего. Кстати, вы с той девицей очень похожи, разве что у той очки. Вы, случаем, не сестры?
- У меня нет сестры.
- Между прочим, с тех пор, как родился Хью, она сюда и носа не кажет.
- Правда? - спросила Фло безжизненным голосом.
- Истинный крест. Понимаете, Нэнси из тех женщин, которые скрываются ото всех во время беременности. У меня есть невестка в Уэллесли, точно такая же, моему брату даже приходилось самому ходить за покупками. У Нэнси нет мужа, вот этой ее подруге в очках и приходилось делать для нее все покупки в бакалее.
- Подруге в очках?
- Точно, дорогуша.
- Она родила ребенка дома или в больнице?
- Точно никто не знает, дорогуша. Совершенно в духе Нэнси. В один прекрасный день она просто появилась с коляской. Толкала ее перед собой по снегу довольная, как слон. - Она хрипло рассмеялась. - Если бы несколько месяцев назад она не заявила, что забеременела, я бы подумала, что она его украла.
- Вполне с вами согласна.
- Хорошо знакомы с Нэнси, правда, милочка? - Женщина была готова продолжать в том же духе весь день.
- Не то чтобы очень. Мой брат работал на "Кэммел Лэйрдс", а Нэнси с Томми были у него на свадьбе, - объяснила Фло. - Я и видела-то ее всего несколько раз. - Она уже не чаяла, как ей уйти.
- Ну, стоило Томми приударить за нею, как она упала к его ногам. Она платила шиллинг в неделю за страхование жизни - я знаю об этом только потому, что муж моей подруги - страховой агент, и мы еще шутили, что она собирается в один прекрасный день отравить его, грязного жулика и бабника. О, смотрите, а вот и Нэнси.
Из-за угла показалась Нэнси О'Мара. Она не замечала ни Фло, ни соседки, все ее внимание было поглощено обитателем коляски. Нэнси покачивала головой, смеялась и цокала языком. Потом она остановилась, притянула коляску поближе к себе и что-то сказала лежащему внутри малышу. И снова рассмеялась. На лице у нее застыло выражение, которое Фло редко доводилось наблюдать у кого-нибудь раньше: полное и абсолютное счастье, как будто все, о чем она только могла мечтать, уже сбылось.
- Похоже, она любит этого малыша до безумия, - пробормотала женщина в цветастом халате.
К удивлению женщины, Фло повернулась на каблуках и удалилась.
Она вернулась на работу с получасовым опозданием, и Стелла Фриц бросила на нее любопытствующий взгляд, но у Фло не нашлось сил извиняться. Весь день она работала как проклятая, с избытком компенсируя время своего опоздания. Она разрывалась между жалостью, яростью и ненавистью к сестре, так подло и беспощадно обманувшей ее. Но надо всеми остальными чувствами преобладала ревность. Перед ее глазами стояло светящееся счастьем лицо Нэнси - счастлива она была потому, что без проблем заполучила ребенка Фло. Вот уже восемь месяцев малыш в полном распоряжении жены Томми, она ухаживает за ним, баюкает его, видит, как он растет; незабываемые, чудесные мгновения, которых лишена его настоящая мать. Фло представила, как прижимает сына к своей груди, и у нее возникло странное чувство, напомнившее ей те моменты, когда она отдавалась Томми.
Я заполучу его обратно, поклялась она, но вспомнила лицо Нэнси - и ей стало не по себе. -"И даже не думай, что когда-нибудь он достанется тебе, потому что прежде я убью его. Он - мой!" - сказала та женщина. В том, как она смотрела на ребенка, было что-то болезненное. Она слишком сильно любила его. Томми всегда утверждал, что с головой у нее не все в порядке, и даже Марта назвала ее странной, уэльской ведьмой, что, впрочем, не помешало отдать ей ребенка своей сестры, с горечью думала Фло. День продолжался, и она с легкостью представила себе, как Нэнси О'Мара душит крохотное тельце расшитой кружевами подушкой, лишь бы не позволить Фло завладеть малышом.
Может, ей удастся выхватить его из коляски, увезти в другой город… но Фло понимала, что у нее не будет возможности выкрасть его. Она готова поспорить на сто фунтов, что Нэнси больше никогда не оставит ребенка одного перед магазином. Теперь, когда Нэнси знает, что Фло узнала его, она будет сопровождать его неотступно, как тень смерти.
Когда Фло, кипя от негодования, ворвалась в дом, Марта накрывала на стол. Двигалась она воровато, и Фло мгновенно догадалась почему: Нэнси О'Мара наверняка дождалась ее у ворот пивоварни, чтобы сообщить о случившемся.
Теперь, когда настало время излить бешенство, накопившееся с обеденного перерыва, завопить о страшной несправедливости, Фло не спешила. К чему?
Мать что-то напевала в кухне.
- Это ты, Фло? - окликнула она.
- Да, мам.
- Я только что говорила Марте, что сегодня я заказала индейку на Рождество. Мне и в голову не приходило, что они принимают заказы так рано, но, как заметил мясник, осталось всего одиннадцать недель.
- Это будет здорово, правда, Фло? - радостно спросила Марта. - Может быть, в этом году Альберт останется с нами. Знаешь, мам, - крикнула она, - может быть, стоит внести Альберта в список на заказ индейки.
- Может быть. Я не подумала об этом.
- К Рождеству меня здесь не будет, - сказала Фло. Эти слова, казалось, вырвались у нее совершенно непроизвольно.
У Марты отвисла челюсть, она испугалась.
- Почему?
- Тебе чертовски хорошо известно, почему. Потому что я больше ни одной минуты не могу жить с тобой под одной крышей.
В комнату быстро вошла озабоченная мать, держа тарелки с тушеными овощами.
- Сал! - завопила она. - Ужин на столе. Он чертовски скудный. У мясника не нашлось ни грамма мяса. - Она вытерла руки о фартук. - Я не расслышала? Кого это здесь не будет к Рождеству?
- Спроси у Марты, - резко ответила Фло. - Я не буду пить чай, мам. У меня был жуткий день, я пойду прилягу.
В комнату ворвалась Салли, вне себя от счастья, потому что сегодня утром пришло письмо от Джока. Она поцеловала свою сестру в щеку.
- Привет, Фло, - пропела она.