Счастливое настроение Салли только усилило вселенскую скорбь Фло, но она крепко и тепло обняла сестру и поднялась наверх. Как ни удивительно, едва голова Фло коснулась подушки, она мгновенно заснула.
В комнате было уже совсем темно, когда она проснулась. Должно быть, кто-то заходил, потому что занавески были задернуты. Фло собиралась с мыслями, вспоминая события дня, когда ощутила какое-то движение в комнате. Когда глаза привыкли к темноте, Фло увидела мать, сидящую на краю кровати. Та смотрела, как она спит.
Мать, должно быть, почувствовала, что Фло проснулась.
- Я думала о твоем дяде Шеймусе, - мягко сказала она.
- Никогда не слышала ни о каком дяде Шеймусе, - тупо сказала Фло.
- Он умер задолго до твоего рождения, его застрелили англичане на берегах Лиффи. Он занимался контрабандой оружия для ИРА.
- Сколько ему было? - В другое время Фло не преминула бы подробно расспросить о дяде-романтике, пусть даже с дурной репутацией. Сейчас ей было все равно.
- Девятнадцать. Мне исполнилось десять, когда он погиб, но я помню Шеймуса так, будто это было вчера. Он был отличным парнем, полным идеалов, хотя не многие, в особенности англичане, могли бы с ними согласиться. - Мать тихонько вздохнула. - Я все еще скучаю по нему.
- Почему ты вспомнила его именно сейчас?
- Ты напомнила мне его, вот почему - горячая головушка, сначала делаешь, а потом думаешь. Ох, Фло! - Мать повысила голос. - Почему ты не думала о тех проблемах, которые могут возникнуть из-за того, что ты спишь с женатым мужчиной? Святой Боже, девочка, мы были таким счастливым семейством. А теперь все рухнуло.
Фло не стала отвечать сразу. Она вспомнила, как в первый раз шла на свидание с Томми О'Мара к парку "Мистери", как ее охватило странное чувство, что отныне все будет иначе. Предчувствие сбылось, но не совсем так, как она себе представляла. Мама права. Семейству Клэнси предстояло распасться. Фло больше не могла жить в одном доме с Мартой.
- Прости меня, мам, - прошептала она. - Я уйду из дома, как и обещала. Все наладится, когда меня здесь не будет.
- Наладится! - хрипло произнесла мать. - Наладится! Как все может наладиться без тебя, девочка? - Она протянула руку и погладила Фло по щеке. - Ты моя дочь, и я люблю тебя, несмотря ни на что. Хотела бы я быть такой же великодушной по отношению к нашей Марте.
- Она рассказала тебе… о Нэнси О'Мара?
Мать безжизненно кивнула головой.
- Это ужасный поступок. Как бы я хотела знать заранее, что она собирается сделать. Дело в том, что я привыкла слишком полагаться на Марту с тех пор, как умер отец. Я считала ее сильной, но она самая слабая из всех нас. Она чувствует свою значимость, только когда вмешивается в жизнь других людей. Если кто-то должен уйти из дома, я бы предпочла, чтобы ушла Марта, но, я полагаю, она нуждается во мне больше, чем ты или Сал, особенно если ей не удастся заарканить бедного Альберта.
- Ох, мам! - Похоже, мать смирилась с тем, что она уходит, и Фло почувствовала, как перед ней встает темное и мрачное будущее.
- Пойдем, девочка. - Со вздохом мать встала. - Там еще осталось рагу, если хочешь. Альберт караулит пожары, Сал на работе, а Марта отправилась в гости к Эльзе Камерон - Норман снова упал и расшибся. Малышу всего два годика, и каждый раз, когда я вижу его, он весь в синяках.
- Мам?
- Да, любимая? - Мать остановилась в дверях.
- Как ты думаешь, я смогу его вернуть - своего ребенка?
- Нет, дорогая. По словам Марты, в свидетельстве о рождении Нэнси записана матерью, а Томми О'Мара - отцом. Все на улице считают, что она была беременна. Официально он ее сын.
- Но ты же знаешь, что это неправда, - заплакала Фло. - Мы можем пойти в суд и дать показания, что он - мой.
Тон матери резко изменился.
- Суд! Не распускай сопли, Флоренс Клэнси, - сухо сказала она. - Ноги моей в суде не будет. Во-первых, у нас нет денег, а во-вторых, будет жуткий скандал. Он попадет во все газеты, и я больше не смогу ходить по Ливерпулю с гордо поднятой головой.
Налет в ту ночь был коротким и не сильным. Обычно семейство Клэнси оставалось в постелях до последнего, и только когда опасность становилась неизбежной, они спускались в подвал. Этой ночью отбой воздушной тревоги прозвучал еще до того, как кто-либо пошевелился, но Фло продолжала лежать с открытыми глазами. Где она будет жить? Разрешит ли мать взять ей с собой несколько простыней, одеял и кое-какую посуду? У них нет чемодана, и как же она понесет свои немногие пожитки?
- Ты не спишь, Фло? - прошептала Марта. Фло сделала вид, что не слышит, но Марта настаивала: - Я знаю, что ты не спишь, потому что ты крутишься, как сумасшедшая.
- Даже если и так? - вскинулась Фло.
- Я думала, мы могли бы поговорить.
- Мне нечего сказать тебе, Марта. Ты - грязная лгунья. Как ты могла говорить, что мой маленький мальчик попадет к хорошим родителям!
- Послушай-ка меня минутку. Все, что я сделала, только к лучшему.
- Ты имеешь в виду, отдать моего мальчика уэльской ведьме - это к лучшему? - Фло презрительно рассмеялась.
- Нэнси всегда хотела иметь ребенка, но добрый Господь не счел нужным внять ее молитвам. Никто не будет любить этого ребенка сильнее, чем она.
- А я?! И добрый Господь тут ни при чем. Просто Томми годами не прикасался к ней. Он сам мне сказал.
- Я всего лишь думала о тебе, дорогая, - жалобно сказала Марта. - Я хочу, чтобы ты передумала уходить из дому. Мама очень расстроена, а я чувствую себя виноватой.
- Ты и в самом деле виновата, - выплюнула Фло. Только так она могла сдержаться, чтобы не выскочить из кровати и не избить свою сестру до бесчувствия, выплескивая все свое отчаяние и злость. - И думала ты не обо мне, а о себе, о своей дурацкой репутации и о том, что скажут люди. - Голос Фло повысился до пронзительного крика. - Ты даже усыновление не смогла организовать как надо! Держу пари, тебе нравилось секретничать с Нэнси, ходить для нее за покупками, строить из себя ее лучшую подругу. - Она представила себе, как Марта торопится по Клемент-стрит, как вспыхивают за стеклами очков ее глаза, когда она выведывает все у Нэнси и о Нэнси, не упоминая о беременности Фло до тех пор, пока не убедилась, что женщина обеими руками ухватится за возможность заполучить ребенка Томми. Им и в голову не могло прийти, что Фло узнает собственного ребенка, ведь ни одна из них не рожала сама. Фло сжала лицо ладонями и начала раскачиваться взад и вперед. "Почему я не ушла сразу, как только поняла, что беременна, почему не вышла замуж за Альберта, почему…"
Марта села на кровати.
- Что там насчет Альберта? - сухо спросила она.
Фло растерянно замолчала. Она не собиралась упоминать Альберта. Она могла бы сделать вид, что имела в виду совсем другое или просто оговорилась, но внезапно ей захотелось причинить своей сестре боль, не такую сильную, как та причинила ей самой, но все-таки изрядную. И тем не менее она колебалась, потому что раньше ей еще не приходилось намеренно делать людям зло. Суровый голос внутри нее потребовал преподать Марте урок. "Она взяла твоего ребенка и отдала его Нэнси О'Мара" , - напомнил ей голос.
- Я никогда не говорила об этом, - легкомысленным тоном продолжила Фло, - но Альберт знал о ребенке. И несмотря на это, предложил мне выйти за него замуж. Он рассказал мне, что его жена умерла во время родов, а вместе с нею и его маленькая дочка, Пэтси. Он собирался на свои сбережения обставить наш домик. Теперь, когда я знаю все, я страшно сожалею, что оттолкнула его.
- Я тебе не верю!
- Спроси у него! - Фло зевнула и забралась под одеяло. Этой ночью она не сомкнула глаз, прислушиваясь к всхлипываниям сестры и не зная, радоваться ей или печалиться.
Жилье оказалось найти легче, чем предполагала Фло. На следующий день, стоило ей попросить близнецов разузнать о сдающихся внаем квартирах, к ней бочком подошла Стелла Фриц.
- Почему вы уходите из дома?
Фло подавила желание ответить ей, чтобы та не лезла не в свое дело. Но ведь Стелла была ее работодателем и в последнее время они неплохо ладили.
- Хочу жить отдельно. Вот и все, - ответила она.
- Это не… я имею в виду?.. - Стелла покраснела. Очевидно, она думала, что Фло опять с кем-то встречается.
- Я ухожу, потому что Марта сводит меня с ума. Теперь, когда Сал вышла замуж, ей некем помыкать, кроме меня. В следующем году мне исполнится двадцать один, и я решила, что пришло время жить отдельно.
- Понятно. Вы можете жить в нашем погребе, если хотите. Мы им не пользуемся.
- Погреб! - Перед глазами Фло предстало маленькое помещеньице, забитое углем. - Я не собираюсь жить в погребе, но все равно спасибо.
Стелла нетерпеливо покачала головой.
- Я называю его погребом, но это в общем-то цокольный этаж. Когда на площади Уильяма селилась знать, там жил дворецкий. Там есть кое-какая мебель, но вы можете взять еще кое-что сверху. Стены придется покрасить, а в остальном там очень чисто.
Площадь Уильяма потихоньку стареет, подумала Фло, когда отправилась посмотреть квартирки. Придраться вроде бы не к чему, но роскошные дома были уже не в том состоянии, что раньше.
Гостиная оказалась очень большой, скудно обставленной и темноватой, но в квартире была также отдельная спальня и, о чудо из чудес, ванная с туалетом. И даже электрическое освещение. Везде стоял густой запах сырости, но в общем помещение оказалось намного шикарнее, чем то, которое Фло надеялась найти.
- Фриц установил газовую печку. Зимой он включал ее время от времени, потому что сырость начала распространяться по дому.
Фло с благоговением смотрела на работающую печку. Трудно было представить: для того, чтобы приготовить пищу, не нужно каждый день таскать уголь! Нужно всего лишь нажать кнопку, чтобы зажечь огонь, а чтобы сходить в туалет, не нужно выходить на улицу!
- Я не уверена, что смогу позволить себе платить за аренду такого помещения.
- Я ведь пока ни слова не сказала о плате, не так ли? Вы будете готовить себе сами, и вам придется платить за газ и электричество - здесь, внизу, отдельные счетчики. - Стелла поджала губы. - Пяти шиллингов в неделю будет достаточно.
- Но вы ведь можете получить за него и семь!
- В этой части города я могу предлагать это жилье и за десять шиллингов, но вы сделаете мне одолжение, если согласитесь на мое предложение.
- О каком одолжении вы говорите?
Стелла не ответила и направилась к окну, выходившему на довольно-таки грязный маленький дворик.
- Взгляните на это! - произнесла она безо всякого выражения. - Стены, кирпич, грязь! У нас в Ирландии из окон видны зеленые поля, деревья и небо, а вдали сверкают озера Килларни. А здесь живешь как в тюрьме. - Похоже, она забыла, что рядом стоит Фло. - Фриц никак не мог понять, что есть вещи важнее денег, такие, как чистый воздух и свежий ветер. Все, о чем он беспокоился, так это о своей чертовой прачечной.
Фло неловко сжала руки, не зная, что сказать. Фрицы всегда казались ей такой счастливой парой.
- Ох, ладно. - Стелла отвернулась. - Соломенный матрац для кровати лежит на чердаке, чтобы не отсырел. Я принесу его, а также коврик и еще пару каких-нибудь вещичек. Эти кресла не очень удобные, но с этим я ничего не могу поделать, - Фриц иногда спускался сюда в поисках тишины и покоя. Моя мать хорошо все вымыла, но если вы хотите покрасить помещение, вам придется сделать это самой. Вы сможете въехать сюда к понедельнику.
Расставание с Салли казалось Фло ужасным, но, когда пришло время прощаться с матерью, Фло почувствовала в сердце холод. Мать никогда не поступала так, как Марта, но Фло даже представить себе не могла, что в ней столько жестокости: лишить свою дочь любимого ребенка, лишь бы не допустить даже возможности скандала.
Когда Фло уходила из дома, Альберт Колквитт еще не вернулся.
- Передай, что я всегда относилась к нему с симпатией, мама, - сказала она. - Скажи ему, что он самый лучший жилец в мире, и я никогда не забуду его. - Она понимала, что напротив с побелевшим лицом стоит Марта, еще не оправившаяся после их вчерашней ссоры. Но Фло не обращала на нее внимания.
Мать с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.
- Ради Бога, дорогая, можно подумать, что ноги твоей больше не будет на Бурнетт-стрит. Ты сама скажешь Альберту все, что захочешь, в следующий раз, когда увидишь его.
- Пока, мам. Пока, Сал. - Фло перебросила через плечо узел со своими пожитками, как настоящая морячка. Она пыталась выдавить из себя хоть какие-то слова в адрес Марты, но губы отказывались ей повиноваться, поэтому она повернулась и молча ушла.
Первые месяцы жизни на площади Уильяма прошли прекрасно. Вероятно, одолжением, которое имела в виду Стелла, было то, чтобы Фло присматривала за маленькими Фрицами, впрочем, Бен и Гарри маленькими уже не считались. Им исполнилось соответственно тринадцать и четырнадцать, они уже были ростом с Фло. Дети вторглись в ее квартиру в первый же вечер, как она там поселилась.
- Вы будете жить с нами?
- Вы знали нашего отца?
- Вы почитаете нам книгу, Фло?
- Вы умеете играть в покер на раздевание? - требовательно спросил Бен.
- Ответ на каждый вопрос - "да", - Фло улыбнулась. - Да, да, да, да. Садись ко мне на колени - как тебя зовут? - и я почитаю тебе книгу.
- Меня зовут Эйлин.
- Ну, садись же, Эйлин. - С этого вечера Фло едва успевала выпить чаю, как по бетонным ступенькам шумно спускались дети. К вечеру мать Стеллы, миссис Макдоннегал, смертельно уставала от своих чересчур бойких внучек и внучат. Она была замкнутой застенчивой женщиной со сморщенным несчастливым лицом. По словам Стеллы, она еще сильнее своей дочери скучала по Ирландии, по ее открытым широким просторам и не могла дождаться возвращения.
- Она просто столбенеет во время воздушных налетов. Не спускается с нами в убежище, а залезает под кровать и сидит там, пока не прозвучит отбой воздушной тревоги.
По воскресеньям Фло водила детей на прогулку. Они шли гуськом до самого Пиер-Хеда и обратно. Иногда она брала старших детей в кино, где они смотрели на Уилла Хэя и Томми Триндера и смеялись до упаду. Она подозревала, что Гарри влюбился в нее, потому обращалась с ним нежнее, чем с остальными, отчего, впрочем, становилось только хуже.
Через неделю после переезда к Фло в гости пришла Салли. Она была поражена, увидев, что комната набита Фрицами.
- Ты организовала школу или что-нибудь в этом роде?
- Правда, они милые? - счастливо спросила Фло. - Не могу дождаться Рождества. Я думала, что впервые буду встречать его в одиночестве, но Стелла пригласила меня к ним. - Хотя Фло по-прежнему замечала следы неодобрения в глазах маленькой ирландки, когда бы они ни говорили. - Я делаю елочные игрушки, и это так славно - бродить по магазинам во время обеденного перерыва и выбирать подарки детишкам. Я покупаю по одному в неделю.
Но к Рождеству Стеллы Фриц, ее матери и восьми ее маленьких детей уже не было в городе.
После случившегося в конце ноября налета, который тут же прослыл самым сильным из всех (в течение долгих семи с половиной часов Ливерпуль подвергался массированной бомбежке с воздуха, и за одну ночь погибло 180 человек), в декабре, казалось, наступило благословенное затишье. Одна из близняшек даже заметила:
- Я думаю, герр Гитлер позволит нам встретить праздники в мире.
Она слишком поторопилась. Тем же вечером, в двадцать минут седьмого, все черти сорвались со своих цепей: эскадрилья за эскадрильей немецкие бомбардировщики сбрасывали свой смертельный груз зажигательных и осколочно-фугасных бомб. Девять с половиной часов город сотрясался от взрывов. Яростно трещало пламя пожаров, окрашивая небо над городом в багровый цвет. По разрушенным и засыпанным мусором улицам под рев сирен пробирались пожарные машины и кареты "скорой помощи".
"Когда же закончится эта страшная ночь", - думала Фло, сидя в убежище с двумя маленькими Фрицами на коленях. Казалось невероятным, что дома на площади Уильяма еще стоят. Фло попыталась устроить детишек поудобнее, и ее охватила тревога за свою семью и за маленького сына.
В какой-то момент Стелла пробормотала:
- Фрицу хорошо, правда? Он-то в полной безопасности на острове Мэн.
Наконец-то в четыре часа утра прозвучал отбой воздушной тревоги; ее долгий пронзительный вой никогда еще не казался столь приятным. Стелла собрала детей и отправилась домой. Площадь Уильяма находилась сразу же за углом, и в красных отблесках пожаров казалось, будто дома уцелели разве что чудом. В центральной части парка трещал небольшой костер на месте падения зажигательной бомбы, и рядом горели деревья и кусты.
- Я помогу уложить детей спать, - предложила Фло.
- Все в порядке, - устало сказала Стелла, - побеспокойтесь о себе, Фло. Завтра можно будет открыться позже, чем обычно. У близнецов есть ключи - на тот случай, если они вообще появятся. - Она вздохнула. - Интересно, как там мать?
Фло проснулась только днем. За окном весело щебетали птицы. Она выскочила из постели, намереваясь как можно скорее попасть на работу - не то чтобы она была настолько уж сознательной, просто хотела убедиться, что Клемент-стрит и Бурнетт-стрит не пострадали. Наспех проглотив какую-то еду, она надела ту же одежду, что и вчера.
Перед тем как уйти Фло заглянула наверх, поинтересоваться, как там миссис Макдоннегал. К ее неописуемому удивлению, дверь открыла Стелла Фриц в своем лучшем сером пальто и каракулевой шляпке с серой лентой. Глаза ее сияли, и вообще она выглядела такой счастливой, какой Фло ее никогда и не помнила, даже в те дни, когда она и мистер Фриц казались ей идеальной парой.
- Я только что сама собиралась спуститься к вам, - вскричала Стелла. - Входите, Фло. Сегодня после обеда мы отплываем в Ирландию, на ферму моего дяди Киерана в графстве Керри. Моя мать вне себя от счастья. Да, я знаю, там нет газа и электричества, туалет во дворе, а воду приходится набирать из колодца, но это все равно лучше, чем разлететься на кусочки во время налета.
- Я буду скучать. - У Фло упало сердце, когда она увидела ряд чемоданов в коридоре. Вот по кому она будет действительно скучать, так это по маленьким Фрицам. Фло всегда радовалась их регулярным нашествиям в ее комнату, ждала прогулок с ними, походов в кино. Сверху доносились их восторженные крики, дети носились из комнаты в комнату, делая вид, что собирают свои самые любимые вещи, чтобы взять их с собой в Ирландию.
- Дети страшно расстроены, что вы не едете с ними, - сказала Стелла; при этом она сама выглядела какой угодно, только не расстроенной, - но я сказала им: Фло остается присматривать за порядком в доме. Я оставляю вам ключи, дорогая, и просила бы вас раз в неделю подниматься к нам, чтобы убедиться, все ли в порядке.