- Она переходит со мной в Вултон, - вздохнул Оливер. - Джордж мне только вчера сказал. На должность помощника менеджера. Не знаю, смогу ли я выдержать.
- Твое невезение - наша удача, - весело сказала я.
В отсутствие Дианы я надеялась снова наладить отношения с Джорджем.
Но мои надежды развеялись, когда Диана вышла и сказала:
- Джордж хочет с тобой поговорить, Милли.
- Я бы попросил, - холодно сказал Джордж, когда я вошла, - чтобы ты в будущем воздерживалась от насмешек над Дианой в присутствии сотрудников. Время от времени все мы допускаем ошибки. И незачем выставлять их напоказ.
Я состроила одну из гримас, позаимствованных у Бел.
- Не слишком ли это по-детски, Джордж, - ябедничать, словно мы в школе?
- У бедной девушки не так давно умер отец. Она сейчас очень уязвима.
- Я тоже, - коротко сказала я. Две ночи подряд я почти не спала, и мне уже до чертиков надоела ситуация, сложившаяся на работе. Я знала, что опускаюсь на уровень Дианы, но все равно не удержалась: - Диана первая указала мне на ошибку - она думала, что это ошибка. Я ее поправила, вот и все. А поскольку она решила сделать мне замечание перед всеми сотрудниками, то Оливер и Барри меня поддержали.
- И это все, что случилось? - Джордж выглядел озадаченным.
- Да, Джордж.
- Прости, я не так понял.
Он сразу стал довольно дружелюбным и спросил, как у меня дела с квартирой на площади Уильяма.
- Это длинная история. Могу рассказать как-нибудь за обедом. - Я вкратце изложила самое важное.
- Отличная идея, Милли. Сделаем это, а?
Диана дулась на меня за стеклянной перегородкой. Я сдерживалась, чтобы не показать ей язык, и подумала, что пообедать с Джорджем шансов у меня нет никаких, раз Диана вышла на работу. Создавалось впечатление, что она вынашивает планы кровной мести против меня.
Когда я вышла, Джун закричала:
- Тебе только что звонили, Милли. Какая-то женщина спрашивала именно тебя. Она говорит, у ее босса есть недвижимость, которую нужно продать как можно быстрее. Это на Клемент-стрит, в стороне от Смитдаун-роуд, номер восемнадцать. Принадлежала родственнику. Нужна оценка. Я посмотрела в ежедневник и сказала, что ты будешь в два.
- Я поеду, - Диана вытянула руки. - Мне нужно глотнуть свежего воздуха.
- Они просили Милли, - подчеркнуто сказала Джун.
- Это агентство недвижимости, а не парикмахерская, - отрезала Диана. - Не важно, кто поедет.
Оливер сказал сладким голосом:
- Нет, важно, Диана. Может, это старый клиент, который хочет видеть Милли, а не другого сотрудника. - Он подмигнул мне. - Если поедешь одна, нормально? Можешь взять Даррена, если так будет надежнее.
- Не думаю, что на Клемент-стрит мне может угрожать какая-то опасность. Улица вся застроена. - Сотрудниц обычно не посылали одних, если речь шла о заказчике-мужчине.
У меня было какое-то странное чувство, когда я проезжала площадь Уильяма и думала о квартире Фло, ставшей мне почти родной и ожидавшей маму, которая должна была въехать в пятницу. Вчера мама ошарашила меня заявлением, что, когда Алисон придется покинуть Скелмерсдейл, она заберет ее на площадь Уильяма.
- Будет ли это мудро, мама? - забеспокоилась я. - Ты понимаешь, что это опасный район? Девушка, которая стоит рядом - проститутка. Здесь часто бывают случаи насилия.
- Не знаю, что мудро, что не мудро. Наша Алисон всегда была окружена заботой и вниманием, но ей не хватало любви. Перемена в любом случае расстроит ее, поедет ли она в Оксфорд или ко мне, поэтому я хочу дать ей шанс. - У Кейт заблестели глаза. - Мы будем спать вместе, в одной кровати, и я буду обнимать ее, если она позволит. А проститутки - просто бедные девушки, которых жизнь заставила зарабатывать таким способом. Алисон они вреда не причинят. А насилие - ну, что ж, придется рискнуть. В конце концов, я всегда могу переехать.
Я с сомнением посмотрела на нее.
- Надеюсь, ты не совершаешь ужасной ошибки. На что ты будешь жить?
- Буду растягивать деньги, которые оставила Фло, чтоб хватило как можно дольше. Через несколько лет я начну получать пенсию. Еще я могу получать пособие по уходу за Алисон. Не волнуйся, милая, - умиротворенно сказала она. - Со мной все будет в порядке. Я уже сто лет не чувствовала себя такой счастливой.
Возможно, последний раз она чувствовала себя счастливой с Хью О'Мара. Даже сейчас, через день, мне было сложно осознать то, что мне сказала бабушка.
Я повернула на Клемент-стрит, нашла место для парковки, сфотографировала номер восемнадцать и постучала в дверь. Вдоль улицы стояли маленькие выстроенные в ряд стандартные дома, парадные двери выходили на тротуар. Дом, о котором шла речь, оказался сравнительно ухоженным, хотя подоконник внизу не мешало бы покрасить. Я обратила внимание, что крыльцо не убирали довольно давно.
Дверь открылась.
- Привет, Милли, - сказал Том О'Мара.
Вчера я написала ему записку, а после посещения с мамой адвоката уехала в Бланделлсэндс, так что, если он приходил на квартиру Фло вчера вечером, там он никого не застал. Я долго и напряженно думала, что написать. В конце концов, я просто изложила голые факты, ничего не приукрашивая и не комментируя. Я не написала "Дорогой Том", не указала от кого письмо - только несколько слов, которые все объясняли. Он и так поймет, от кого письмо. Письмо я отправила ему в клуб, потому что домашнего адреса не знала.
Том развернулся и пошел по узкому проходу в комнату в задней части дома. Он был одет во все черное: кожаная куртка, джинсы, футболка. Закрыв за собой дверь, я глубоко вздохнула и пошла за ним. Комната была обставлена в стиле шестидесятых годов: ковер лимонного цвета, оранжевые шторы, меламиновый стол, два серых пластиковых стула по обеим сторонам от камина, облицованного изысканным кафелем с нишами для всяких безделушек. Все было каким-то старым и потрепанным, нигде не было никаких признаков того, что здесь кто-то живет.
- Здесь когда-то жила моя бабушка, - сказал Том. Его куртка мягко скрипнула, когда он сел на один из стульев и вытянул свои длинные ноги в дорогих ботинках с молнией сбоку. Странно было видеть его в этой маленькой темной комнате с дешевой мебелью. Я села на другой стул. - Я купил этот дом давно - как вложение денег. Когда Нэнси переселилась в Саутпорт, здесь жили арендаторы. Теперь они съехали, и я решил его продать. Говорят, цены на недвижимость начали расти.
- Когда ты решил продавать его?
- Сегодня утром, когда получил записку от тебя. Как раз хороший предлог. Я сказал одной женщине из клуба позвонить тебе на работу. Мне нужно было тебя увидеть.
- Зачем?
- Не знаю. - Он изящно пожал плечами. - Чтобы понять, как я буду себя чувствовать, зная, что ты моя сестра, зная, что все кончено. - Он с любопытством посмотрел на меня. - А ты не хотела меня видеть?
- Том, я не знаю. Не знаю, что и думать. - Я чувствовала себя неловко, но ни смущения, ни стыда не было. Я не восприняла серьезно бабушкину теорию насчет проклятия над семьями и вмешательства дьявола, - я думала, что конец света не наступит оттого, что единокровные брат и сестра, не знавшие о своей родственной связи, спали вместе. "Мы не знали, бабушка. Это не наша вина. Если бы не все эти тайны…" Меня раздражало, что у меня тоже начали накапливаться тайны, такие вещи, о которых я не могла рассказать матери, Труди или Деклану. "Не говори ни слова об этом маме", - умоляла бабушка. "Ты уж, пожалуйста, не обмолвись", - просила на днях мама, хотя я уже и не могла вспомнить, о чем шла речь.
- Теперь ты можешь вернуться к своему парню, - сухо заметил Том. - Как его зовут?
- Джеймс.
Он смущенно улыбнулся.
- Джеймс и Милли. Хорошо звучит. Да, кстати, а как будет полностью - Милли? Все хотел спросить.
- Миллисент.
Помолчав, Том произнес слова, от которых меня передернуло.
- Пойдем наверх? - Он кивнул на дверь. - Там есть кровать.
- Нет! - Несмотря на столь откровенный ужас, где-то глубоко-глубоко в душе я помнила, чем мы были друг для друга, и изо всех сил старалась не думать о том, от чего отказывалась сейчас.
- Я просто спросил, - легко сказал Том. - Не то чтобы я хочу, нет, ради Бога. Я из-за всего этого как-то странно чувствую себя.
- Все кончено, Том. - Я едва могла говорить.
- Господи, Милли, я знаю. Я ничего и не предлагаю. - Он улыбнулся.
За короткое время я хорошо узнала его - он редко улыбался. Но когда улыбался, он всегда становился для меня еще привлекательнее, еще желаннее. У меня снова возникло это чувство, и меня слегка затошнило. Он продолжал:
- Жаль, мы не знали, что мы родственники, до того как… - Он остановился, не желая произносить нужные слова. - Здорово было бы знать, что у меня есть сестра.
- И знать, что Фло - твоя бабушка. - И моя бабушка тоже, подумала я потрясенно.
- Да, - кивнул он. - Это было бы здорово.
Я избегала его взгляда, боялась того, что могла увидеть в его глазах. Разумнее всего было убраться отсюда как можно быстрее. Я вытащила из сумки записную книжку и отрывисто сказала:
- Ты действительно хочешь выставить дом на продажу?
- Да, я хочу от него избавиться.
- Тогда мне надо кое-что записать. - Я встала, расправила юбку, сознавая, что Том следит за каждым моим движением. На него я не смотрела. - Я начну сверху.
Я быстро измерила комнаты, отметила наличие шкафов, состояние ремонта, маленькую современную ванную в задней части дома. Снова спустившись вниз, осмотрела гостиную, того же размера, что и передняя спальня, только с чугунным камином, облицованным цветным кафелем, который можно было продать отдельно за огромную сумму. Там же стоял уродливый парчовый мебельный гарнитур из трех предметов - два стула и диван - с медными стойками, подпирающими подлокотники. Я подумала, надо сказать Тому, чтоб избавился от мебели.
В холле я на секунду задержалась. Томми О'Мара жил здесь, ходил по этим комнатам, спускался и поднимался по этим лестницам, сидел там же, где всего пару минут назад сидела я, разговаривая с его внуком. Однажды, очень давно, Марта Колквитт, моя бабушка, пришла в этот дом с ребенком Фло, ребенком, который стал моим отцом. Я замерла и мысленно представила, как разворачиваются события, словно в старом выцветшем фильме - настоящие воспоминания, будто я сама прожила все эти жизни и участвовала в них. Жуткое чувство.
Когда я вернулась в гостиную, Тома уже не было. На моей сумочке он оставил ключи от квартиры Фло. Должно быть, он ушел через заднюю дверь, когда я была наверху. Я была рада, что в основном чувствую облегчение, смешанное с другими различными чувствами, в которых мне не хотелось копаться. Где-то ниже по улице завелась машина, и я даже не глянула сквозь тюлевые шторы, чтобы убедиться, что это Том. С одной стороны, я чувствовала себя оцепеневшей. С другой - совсем наоборот. Я знала, что никогда не испытаю такой страсти к другому мужчине, как к Тому О'Мара! То, что нас тянуло друг к другу, было преступлением, но преступлением незабываемым.
Когда я вернулась в офис, Диана ликовала. Она только что показала Ноутонам недвижимость на Чайлдуолл, и они захотели купить дом.
- Сколько мест ты показывала им, Милли - десять, двенадцать? А я съездила с ними только раз, и они сразу же влюбились в этот дом! - кричала она.
- Думаю, большее впечатление на них произвел сам дом, а не агент, - мягко сказала я. Сейчас мне было наплевать и на Ноутонов, и на Диану.
После тридцати жестоких, несчастных лет брака моих родителей я ожидала, что и конец его окажется таким же жестоким: драка, скандал, крики и вопли. Даже представляла себе, как отец не отпускает маму. Другими словами, я с ужасом ждала пятницы. Несколько раз в течение недели я задавала маме один и тот же вопрос:
- В котором часу ты будешь уходить?
- Ради Бога, Миллисент, я не знаю. Это не будет, например, точно в полдень или в какое-то другое время. Я соберу чемодан, выпью чаю и просто скажу ему, что ухожу, прежде чем он успеет что-нибудь придумать.
- Это не может быть так просто, мама.
- А как он может меня остановить? Он не может сторожить меня вечно. - Она задумчиво закусила губу. - Я оставлю ему кастрюлю в холодильнике на выходные дни. - Она лучезарно улыбнулась. За последние дни напряженные морщины вокруг ее глаз и рта разгладились. Я никогда не видела маму такой счастливой.
- Я приеду сразу же после работы и отвезу тебя, - предложила я.
- Не нужно, Миллисент. Я поеду на автобусе. Мне нести особо нечего - чемодан, и все.
Я не спорила с ней, но в пятницу сразу после работы поехала в Киркби. Труди, очевидно, думала так же.
Когда я подъехала, возле дома была припаркована "кортина".
Мать, стоя на коленях на полу в кухне, играла со Скотти, извивавшимся в экстазе лежа на спине, потому что ему щекотали живот.
- Мне будет так не хватать этого малыша, - сказала мама чуть не плача. - Я бы взяла его с собой, если бы был сад. Но ничего, будет составлять компанию отцу.
- Где он?
- В гостиной.
- Уже знает?
- Да. Он тяжело это воспринял, но я знала, что так будет. Умолял меня остаться. Пообещал начать жизнь заново.
- Да ну, так и сказал?! - произнесла я с сарказмом.
Мама засмеялась.
- Да, так и сказал.
- И ты ему веришь?
- Ни на минуту. Думаю, он просто не сможет, даже если бы хотел.
Вошла Труди с пластиковой сумкой.
- Ты забыла зубную щетку, мама. - Она улыбнулась мне. - Привет, сестренка. Она почти ничего не берет - так, немного одежды, и все.
- Я не хочу оставлять отца в абсолютно пустом доме. Приятно будет начать новую жизнь с вещами Фло. Должна сказать, - кивнула она головой в сторону старинной печи, - я рада, что распрощаюсь с этим старьем.
- У Фло еще старее, - сказала я.
- Да, но у нее есть микроволновка, правда? Я всегда хотела микроволновку. Так, Труди, - она повернулась к сестре, - я хочу, чтобы ты пообещала, что будешь время от времени привозить Мелани и Джейка проведывать дедушку. Он любит ребятишек, и будет жестоко лишить его их компании.
Труди потерла шрам над левой бровью и пробормотала:
- Я ничего не обещаю, мама. Посмотрим.
- Ну, что ж, - бодро сказала мама, - пора ехать.
Момент настал. Мы с Труди переглянулись, и я увидела собственное недоверчивое возбуждение, отраженное в ее зеленых глазах, когда мы пошли за мамой в холл и остановились у двери гостиной. Работал телевизор, шла какая-то туристическая программа - пальмы, солнце и песок. К моему удивлению, Деклан сидел на диване и читал газету. Отец - человек, которого я всю жизнь считала своим отцом, - курил, внешне довольно спокойный, но его плечи были заметно напряжены, и дым он задерживал как-то уж слишком долго.
- Так, Норман, я пошла, - сказала мама так небрежно, словно шла в Магазин. Я почувствовала, что власть переменилась.
Норман пожал плечами.
- Всего хорошего, - сказал он.
- Чистые рубашки в шкафу, кастрюля с мясом в холодильнике. Должно хватить дня на два, не меньше.
Деклан встал.
- Я выйду попрощаться, мама!
- Боже, сынок! Мы же завтра с тобой встречаемся. Ты пообещал прийти на ужин, помнишь? Прощаться не надо.
- Нет, надо, мама. Сегодня особенное прощание.
Труди взяла чемодан, и мы толпой вышли на улицу. Не плача, но затаив дыхание, мама посмотрела на оранжевые уличные фонари, оглянулась назад, на дом беззвучных криков и скрытых слез, и ее лоб собрался морщинами замешательства, словно все это или ее будущая жизнь, в которую она вступала, было просто сном. Труди поставила чемодан в багажник "кортины", мама сделала рукой царственный жест, и машина поехала.
Так просто.
Мы с Декланом стояли у ворот, и я чувствовала себя совершенно опустошенной таким поворотом событий, словно меня чего-то лишили. Я планировала отвезти маму на площадь Уильяма, помочь ей устроиться, показать, что где находится, постепенно передать квартиру из рук в руки. Но теперь я чувствовала себя лишней, ненужной. Мне вдруг стало очень больно, я представила, как другие люди будут перебирать вещи Фло, сидеть на ее диване, смотреть, как вращается ее лампа, размышлять под ее любимые пластинки.
Вышел Скотти и лизнул мою туфлю. Я взяла его на руки и прижалась лицом к курчавой шерсти, чтобы скрыть слезы, струившиеся по моим щекам. Я никогда не чувствовала себя так уютно, так по-домашнему, как в квартире Фло. С первого дня квартира показалась моей. Я знала, что все это глупо, но я словно стала своей бабушкой Фло, пережила все взлеты и падения ее жизни. За то короткое время, которое пробыла там, я что-то открыла в себе, хотя не знала, что именно. Знала только, что теперь воспринимаю все по-другому, будто Фло каким-то образом дала мне понять, что я выживу, справлюсь со всеми проблемами. Ни разу за ночи, проведенные там, старый страшный сон не приходил ко мне, я не слышала шаркающих шагов, не желала стать невидимой.
Я вздохнула. Может, поехать за "кортиной", помочь маме устроиться? Но это глупо - чувствовать своей квартиру, принадлежавшую женщине, с которой я даже никогда не разговаривала.
- В чем дело, сестренка? - мягко спросил Деклан.
- Мне немного грустно, вот и все.
Деклан понял неправильно.
- С мамой будет все в порядке, вот увидишь.
- Я знаю, Дек. - Я опустила Скотти на землю и в последний раз почесала его горлышко, думая, увижу ли я когда-нибудь эту собаку снова. - А с ним будет все в порядке?
- Скотти - единственный член семьи, на которого отец никогда не поднимал руку, - усмехнулся Деклан.
- А как ты? Ты всегда можешь переночевать у меня на диване, пока не найдешь себе жилье. - Сейчас его компания мне бы не помешала. Мысль о том, что надо одной возвращаться в Бланделлсэндс, в квартиру, которой я раньше так гордилась, сейчас казалась невыносимо тягостной.
- Спасибо, Милли, но, думаю, я останусь с отцом.
Я смотрела на него разинув рот.
- А я-то думала, тебе не терпится поскорее отсюда вырваться.
- Да, но я ему нужен, по крайней мере, ему кто-то нужен, и, думаю, я подойду.
- О Дек! - Я коснулась его худого лица. У меня было тревожно на сердце при мысли о брате, остававшемся в Киркби с Норманом Камероном.
- Он все-таки не монстр, - сказал Деклан с такой доброй рассудительностью, что я почувствовала себя еще хуже. - Я знаю, он нас любит. Должно быть, с ним что-то произошло, что сделало его таким.
Я подумала о маленьком мальчике, запертом в шкафу.
- Возможно, ты прав.
Я посмотрела на Скотти, который обнюхивал розовые кусты в саду перед домом. Может быть, однажды я вернусь. Может быть, мы сможем с ним поговорить. Может быть.
К соседнему дому подъехало такси и посигналило. Вышла чета Брэдли в танцевальных костюмах.
- Ваша мама уже уехала? - закричала миссис Брэдли.
- Несколько минут назад, - ответила я.
- Давно пора. Я собираюсь навестить ее на будущей неделе.
Мистер Брэдли помог засунуть в такси ее многослойную юбку. Когда они уехали, я сказала: