- Ну, если вы уж так хотите… Это было бы прекрасно. У нас ужин обычно очень простой - салат и макароны с сыром.
- И хот-доги, - вставила Анджела. - Мои любимые.
Тони подумала, что уже целую вечность не ела хот-догов. С удовольствием бы съела. Но не сегодня. Сегодня она сделает кое-что посложнее.
- Я что-нибудь придумаю, - проговорила она.
Что-нибудь традиционное - вот что она приготовит. Он думает, что она ни на что не способна? Что ж, увидит! Ростбиф с картофельным пюре, а на десерт - яблочный пирог.
Уж не хочется ли ей произвести на него впечатление? Отнюдь. Просто этот человек ведет себя так вызывающе, у него такие отсталые взгляды на деловых и вообще городских женщин.
Мадам Йелтси, и та согласилась бы, что его надо поставить на место.
- Дядя, сколько человек приедет завтра на курсы?
- Двенадцать.
- А где они будут спать? - спросила Тони.
- Если пойти по дорожке, то позади дома будет большой сборный павильон. Там внутри спальни, кухня и классное помещение. Маловато удобств, но ничего, обходимся. Приедет и повар, так что о еде можно не беспокоиться. Будете приходить к нам туда с Анджи.
- А я и не беспокоюсь.
- Мне там так нравится кушать, - сказала Анджи, поворачиваясь к Тони. - Чарли так хорошо готовит. И все меня так любят.
- Только смотри, в этот раз не забирай у всех сладкое, - сказал Гаррет.
- Я больше не буду. У меня после этого долго животик болел. Я не знала, что он может болеть от шоколадного пудинга.
- Он и не будет болеть, если только не есть девять порций подряд.
- А если восемь, то не будет болеть?
Гаррет и Тони прыснули.
- Одну порцию. - Гаррет для ясности показал один палец. - Одну порцию шоколадного пудинга.
Зазвонил телефон. Гаррет о чем-то поговорил и едва успел вернуться, как телефон затрещал снова. Тони невольно прислушалась: Гаррет, не повышая голоса, отдавал распоряжения. Тони нравился в руководителе такой деловой тон, а что он руководитель, это ясно.
О Господи. Не надо себя обманывать и делать вид, будто тебя привлекают в этом человеке острый ум и воля, когда на самом деле это широкие плечи, бугрящиеся мускулами под рубашкой, узкая талия, крепкие бедра…
О Господи.
- Я пошел. Надо поговорить с людьми.
Гаррет опрокинул кастрюлю над супницей и надел куртку. Потом наклонился к Анжелике, и та крепко обняла его за шею.
Куда подевались суровость и сдержанность? Была лишь любовь - глубокая, искренняя, непосредственная.
И Тони вдруг почувствовала тоску, которую не испытывала уже много лет, - чтобы и ее кто-нибудь вот так любил. Именно этого ей больше всего не хватало после смерти матери…
Тогда, оставшись одна и чувствуя себя никому не нужной, она в поисках спасения с головой окунулась в работу, и до самого последнего времени это неплохо помогало.
И вдруг ее жизнь показалась ей ущербной. Что значат все твои успехи, если тебя никто не любит? Разве любовь - это не самое важное в жизни? Может, даже единственно важное?
Опасные мысли для женщины, которая, можно сказать, дала обет сделать карьеру.
- Тебе грустно? - спросила Анжелика, с шумом втягивая вермишелину.
Тони подняла голову. Наблюдательный, однако, ребенок.
- Да, вспомнилось кое-что не очень приятное.
- А ты подумай о чем-нибудь хорошем, и пройдет.
- Я так и сделаю. Буду думать о том, как мы катались сегодня утром.
- Это было замечательно. - Анжелика согласно кивнула головой и вздохнула. - А завтра пойдем?
- Будем кататься каждый день, пока я не уеду.
- Ты не уедешь.
- Ты же знаешь, что уеду. Через несколько дней.
Анжелика втянула еще одну вермишелину, и Тони вдруг поняла, что будет скучать по девочке.
Тони поднялась и взяла с холодильника пыльный футляр, подула на него и вытащила фотоаппарат. Очень хороший аппарат, раза в два дороже, чем ее. Она повертела его в руках - пленка внутри есть, использован только один кадр.
Она навела объектив на Анжелику и нажала на спуск, послышался легкий щелчок, потом жужжание. Все в порядке. Тони сделала еще несколько снимков, радуясь естественности, с которой девочка держалась перед объективом, и стараясь ухватить переливы света на бревенчатой стене.
- Я уже слишком большая, чтобы спать днем, - объявила Анжелика.
Это был намек. Тони посмотрела на малышку - разрумянилась, глаза слипаются.
- Может, поспишь еще разок? Только сегодня, хорошо?
- Хорошо, только сегодня. - Анджи удовлетворенно потянулась и пошла к своей двери.
Дом погрузился в тишину. Пожалуй, в такой глубокой тишине Тони не доводилось оставаться еще ни разу. Дома всегда что-то шумело: машины за окном, пролетавший самолет, кто-то сигналил, кто-то плескался в бассейне, журчала вода в соседних квартирах, кто-то что-то громко говорил на улице.
Внезапно включившийся холодильник заставил ее испуганно вздрогнуть. Она с сожалением покачала головой и принялась убирать кухню. Надо поискать, нет ли здесь поваренной книги. Даже если и есть, наверняка припрятана. Хотя вряд ли. Тони проверила шкафы. Там было множество банок с супом, макароны с сыром, джем, кетчуп, но ничего из того, что ей нужно.
- Пойдем сходим в магазин, - сказала она Анджи, когда та появилась в кухне, протирая кулачками заспанные глаза. Под мышкой у нее был плюшевый медведь.
- В магазин? Я люблю туда ходить! - встрепенулась кроха.
Пока они шли до магазина, мимо проехала только одна машина. Снег блестел и переливался под лучами послеполуденного солнца. Вокруг белели горы, исчерченные серыми тенями, их вершины, казалось, уходили в самое небо.
И здесь царила та же благоговейная тишина. Сквозь кроны высоких деревьев, стоявших по обе стороны дороги, пробивались лучи света. Как в соборе, подумалось Тони, в гигантском соборе под открытым небом. Такая же тишина. Такая же благость.
В тесном пыльном магазине попахивало плесенью. Продавец, которому можно было дать лет сто, молча всматривался в Тони сквозь толстые стекла очков. Увидев Анджи, он с непроницаемым лицом вручил ей круглый леденец.
Заглянув в набросанный наспех список, Тони двинулась вдоль витрины с полуфабрикатами и замороженными продуктами. Ничего из того, что ей было нужно, не наблюдалось. Были почерневшие бананы, но что с ними делать? Тони взяла две луковицы, смутно припоминая, что мать что-то такое делала с луком и говядиной. Потом бросила в пакет несколько не внушавших доверия картофелин. В маленькой холодильной камере не было ничего похожего на ростбиф, пришлось обойтись синюшной замороженной курицей, как будто случайно затерявшейся среди пакетов с колотым льдом. Надежда на то, что обнаружится какой-нибудь замороженный пирог, тоже быстро развеялась - кроме эскимо, там ничего не было.
Тони прошла туда и обратно вдоль витрин, добавила к своим припасам банку соуса и банку креветок для солидности.
- Значит, это будут не хот-доги? - разочарованно спросила Анджи, заглядывая в корзину. - Здесь нет ничего такого, что я люблю.
- Вот приготовлю, тогда и будешь говорить.
Было видно, что Анджи, которая с озабоченным видом пыталась отлепить приставший к зубам леденец, это не убедило.
- Хот-доги будут завтра на обед, - сказала Тони.
- Ой, как хорошо! Только с булочкой. Дядя все время забывает булочки, и приходится есть жареные сосиски с хлебом. Он говорит, это еда уличных мальчишек, но я ведь не мальчишка, правда? А вот это мы тоже любим, мы их жарим.
Анджела достала кулек с колбасками. Тони положила его в корзину, с содроганием подумав, что это не самая подходящая еда для детей.
Ничего, сегодня они узнают, что такое настоящий домашний ужин.
Захватив еще зубную щетку и пыльную коробочку туши для ресниц, Тони подошла к прилавку. Тут ей попалось на глаза объявление о проявке фотопленок.
- Какой у вас срок проявки?
- Получите на следующий день.
- Правда?
- А как вы думаете, где мы находимся? В Хиксвиле, что ли?
Тони посмотрела на старика: может, он пошутил и надо как-то отреагировать? Но нет, какие шутки.
- У вас случайно нет поваренной книги? - спросила она.
- Нету.
- А в городе есть библиотека?
- По четвергам приезжает книжный автобус.
- Ты меня возьмешь с собой? - вмешалась в разговор Анджела. - Они там сказки рассказывают. Мне так нравится. Дядя Гаррет водит меня туда.
Тони до сих пор не приходилось общаться с детьми, но у ее коллеги по работе Нэнси было двое - мальчик и девочка, и что-то она не слышала, чтобы им нравился книжный автобус. Насколько ей известно, Нэнси только и делает, что таскает их то в бассейн, то на пейнтбол, то на балет.
Как хорошо, что Анджеле нравится книжный автобус. Хотя, возможно, он ей нравится потому, что она ходит туда с дядей.
И все равно хорошо. Только представить себе, как этот большой и уверенный мужчина сидит в компании детишек и внимательно слушает сказки только потому, что это очень нравится его племяннице, которую он так любит.
- Я, наверное, уже уеду до четверга.
- Нет, ты не уедешь.
Лучше бы Анджи больше этого не говорила, особенно таким непоколебимым тоном, будто она одна знает что-то такое, чего не знают все остальные.
В этот момент дверь громко заскрипела, пропуская еще одну покупательницу. Да, у этого добряка продавца сегодня просто ни минуты свободной.
Вошедшая была просто ослепительна, хотя ей и не помешало бы сбросить несколько килограммов. На ней была совершенно потрясающая куртка - легкая парка, украшенная аппликацией: круглощекие детишки на коньках, на лыжах и на санках. Аппликация была очень яркой, разноцветной, стилизованные изображения частично заходили друг на друга, создавая очень интересное общее впечатление.
Следом показались двое детей примерно одного возраста с Анджи, чрезвычайно похожие на женщину и в таких же куртках.
- Анжелика! - с некоторым надрывом выкрикнула женщина - Анджи в этот момент сердито смотрела на мальчишку, показывая ему язык. - Почему ты сегодня не пришла?
Девочка сунула ладошку в руку Тони.
- Я сегодня с Тони.
- Тони? - Женщина повернулась и удивленно моргнула.
Тони сделала шаг вперед. Она была намного выше этой женщины, во взгляде которой явственно читалась неприязнь.
- Здравствуйте. - Тони протянула руку. - Я Тони Карлтон, приехала к Гаррету на несколько дней.
- А я Кенди Фристоун. Гаррет никогда не упоминал о вас. А ведь он рассказывает мне все.
- Я приехала без предупреждения. - Значит, он рассказывает ей все? Или это она хочет, чтобы он рассказывал ей все?
Что ж, попробуем подружиться.
- У вас такие прелестные куртки. Где вы их купили?
- Сама сшила, - не без гордости сказала Кенди. Вид у нее был уже не такой настороженный.
- И аппликации тоже?
Кенди кивнула.
- Они просто великолепны. У вас талант.
- Просто я немного шью. - Кенди явно застеснялась. - Талант, не талант, я как-то об этом не задумывалась.
- А Тони будет готовить ужин, - вставила Анжелика.
Кенди скользнула взглядом по скудному содержимому корзины. На губах проскользнула усмешка - корзина сказала ей о Тони все, что ее интересовало, и ее приговор совпал с приговором Гаррета.
- Это правда? Хотите, я вам дам рецепт тунцовой запеканки? Гаррет ее очень любит.
Тони вовсе не собиралась готовить рыбную запеканку.
- Спасибо, не надо, я что-нибудь соображу.
В этот момент за магазином что-то загрохотало. Кенди оглянулась и, не обнаружив рядом сына, с криком "Салливен!" бросилась на улицу.
- Тебе понравилась Кенди? - спросила Анджи по дороге домой.
Жаль, она не может себе позволить говорить по-детски прямо и открыто.
- Одной встречи недостаточно, чтобы сказать что-то определенное. А вот куртки мне понравились.
- Она все умеет. И булочки с корицей. И французскую косу.
Идеальная мать, подумала Тони, а Анджи как раз матери и не хватает. Но почему от одной мысли об этом ей так тяжело? Ведь она скоро уедет, может быть, еще до приезда книжного автобуса.
- А тебе она нравится? - спросила Тони.
- Конечно. - Анджи легонько пожала плечами.
Не спрашивай, приказала себе Тони.
- А Гаррету?
- Ага.
Ни о нем больше не спрашивай. Имей гордость.
- Она что, его подруга?
- Нет!
Ладно. Все.
- А вообще у твоего дяди есть подруга?
- Конечно!
- О!
- Это я. Я его подруга.
Тони громко рассмеялась.
- Я не это имела в виду. Там, на комоде, фотография - он и какая-то девушка.
Анджела посмотрела на псе с недоумением.
- Но на комоде нет его фотографии.
- Ну та, в серебряной рамке.
- Ой, да это не дядя. Это мои папа с мамой.
Облегчение, которое Тони испытала, несомненно, стоило этих расспросов.
- Они похожи друг на друга как две капли воды!
- Все так говорили, но это неправда. Я их никогда не путала.
- Твоя мама была красивая.
- Как я? - спросила Анджи с надеждой.
- Точно как ты.
Анджи снова сунула леденец ей в руку.
- Точно как я, - радостно повторила она. - А Салливен и Триш просто избалованные дети.
Этот мгновенный переход очень позабавил Тони.
- А кто это?
- Их мама - Кенди. Я не хочу, чтобы они стали моими братом и сестрой.
- А-а.
Значит ли это, что между Кенди и Гарретом все-таки что-то есть? Хотя Анджи это отрицает. Да еще с такой горячностью.
Но какое ей, в конце концов, до этого дело? Даже если и есть что-то?
- Я не избалованная, - гордо заявила Анджи.
- Твой дядя просто не надышится на тебя.
- Глупая, это вовсе не значит, что он меня балует. Он меня просто любит.
От этих бесхитростных слов у Тони подступил комок к горлу. Она крепче сжала маленькую ладошку - эту девочку нельзя не любить.
- Итак, - сказала Тони, когда они пришли домой и выложили продукты, - ты знаешь, как готовить курицу?
Анджи осмотрела закоченевшую птицу.
- Мне кажется, мама клала ее в большую кастрюлю и наливала воды.
- Ты уверена?
- Хочешь, я ее спрошу?
- Радость моя, - сказала Тони, - как же ты ее спросишь?
Анджи пожала плечами.
- Иногда она говорит со мной.
Тони с суеверным страхом уставилась на малышку.
- Она сказала мне, что ты приедешь. И что ты - моя тетя. Она сказала, что давно-давно мы друг друга знали.
Здравствуйте опять.
По спине Тони побежали мурашки.
- Анджи, тебе это, наверное, приснилось.
Девочка снова пожала плечами.
- Может быть. Я пойду посмотрю видео.
Тони проследила за ней взглядом: пятилетний ребенок, значит, должен был помочь ей готовить курицу.
Надо непременно сказать Гаррету, что Анджи разговаривает со своей умершей матерью! Может, девочку стоит показать доктору?
Тони вздохнула. Потом нашла в шкафу большую кастрюлю, налила воды и положила в нее курицу. Затем, словно по наитию, разрезала луковицы пополам и бросила туда же.
Когда в кастрюле весело закипело, Тони замесила тесто для печенья из найденной в шкафу смеси и быстренько сделала салат - единственное, что она умела. Поставив на плиту кастрюльку с соусом, она открыла банку креветок, собираясь добавить их к салату.
И тут зазвонил телефон. Тони сняла трубку, не выпуская из руки банку.
- Дорогуша, этой Элизы нет даже на карте. Где она вообще находится?
- Мадам Йелтси!
- Этот болван, с которым я говорила по телефону, не хотел мне даже дать твой номер. Ты представляешь? Я ему сказала, что если он мне его не даст, то поедет работать туда, куда не забредают даже белые медведи. Недоумок.
Бедный констебль Фрей, подумала Тони и сняла крышку с банки.
- Что там с тобой произошло, Тони? Мне приехать?
- Нет, не надо! Я просто застряла здесь на несколько дней. А потом все опять будет нормально.
- Прекрасно. У нас тут такие дела. Если тебя долго не будет, прямо не знаю, что и делать.
В кастрюле забулькало, серая пена вздыбилась и потекла на конфорку.
- Что там за шум?
Тони на мгновение остолбенела, потом, очнувшись, с трудом дотянулась до плиты и закрыла конфорку. Кастрюля продолжала шипеть. Тони прижала трубку к подбородку, ища глазами, куда поставить креветки, и нечаянно задела рукой кастрюлю. Руку обожгло горячей пеной.
Бах! Банка выскользнула из руки и бухнулась прямо в соус, кипевший на другой конфорке. "Черт!".
- Что там такое?
Тони полизала ошпаренную руку.
- Вы не знаете, как готовить курицу?
Ответом было многозначительное молчание.
- Я договорилась с Мартином Йингом, он сделает для нас коллекцию одежды. Вот увидите…
- Я уже с ним говорила. Ты что, готовишь курицу?
- Да нет, я пошутила.
- Слава богу.
- Тони, - громко позвала из гостиной Анжелика. - Иди посмотри! Так смешно! Плохая леди упала прямо в грязь…
- Там что, ребенок?
Слово "ребенок" мадам Йелтси ухитрилась произнести так, словно речь шла о чем-то неодушевленном.
- Да, это Анжелика.
- Анжелика? Боюсь, я чего-то не понимаю.
- Это племянница Гаррета.
- А кто такой Гаррет, позволь тебя спросить?
- Просто мужчина. Я побуду у него, пока все не утрясется.
- Побудешь с мужчиной? Но мне казалось, ты вроде бы под охраной полиции.
- Что-то вроде этого.
- Значит, ты живешь с мужчиной и ребенком и готовишь ужин? Правильно я поняла?
- М-м-да. В нынешней ситуации это самое лучшее.
- Ну, знаешь, вовсе не лучшее. Где его жена?
- Он не женат.
- Мне это не нравится.
- Да ничего такого, правда. А я сегодня видела здесь просто необыкновенные куртки…
- Он старый урод? - Мадам не так-то легко было сбить с толку.
- Ну, не совсем.
- Тогда вовсе не "ничего такого". Я лучше приеду.
- Но в этом нет никакой необходимости, мадам Йелтси, правда.
- Я думаю, тебе лучше вернуться домой.
Домой. К вегетарианским бургерам, телеканалу мод и недозволенному рок-н-роллу. И к шуму, бесконечному шуму.
- Но это не от меня зависит. Тот ювелир пропал, и его жизнь, возможно, зависит от моего пребывания здесь.
- Как-то уж слишком драматично звучит.
- Так сказал полицейский.
- Ну, знаешь, если это тот недоумок, с которым я говорила, то я не думаю, что ты должна его слушаться.
Тони интуитивно поняла: начальнице лучше не говорить о Гаррете, его племяннице и курсах спасателей.
- Ты пропускаешь самое интересное! - взволнованно прокричала из гостиной Анжелика.
- Я пропускаю самое интересное, - растерянно повторила Тони.
- Я не знаю, что там происходит, но скоро узнаю…
- Ничего здесь такого не происходит, правда…