Взяв одной рукой чемодан, другой он поддержал ее за локоть.
Они прошли вперед и подошли к трапу на верхнюю палубу. Все смотрели на них - высокого красивого мужчину и на нее, в свадебном костюме с цветами. Идя рядом с ним, Реджина касалась бедром его крепкого тела, и в эти секунды ее охватывала слабость.
Она подумала было, что они так и будут гулять по палубе, но Дицо провел ее по коридору с каютами, остановился перед одной из них и открыл дверь.
В маленькой каюте у стены помещалась довольно узкая кровать и над нею - вторая, сложенная. Дицо закрыл дверь на ключ, и они оказались в замкнутом пространстве. Здесь не было ни охраны, ни папарацци.
Реджина занервничала.
Он зажег свет, и она увидела встроенный столик и небольшой стенной шкаф. Сквозь полураскрытую дверь был виден туалетный отсек.
Дицо стоял прямо за нею.
- Думаю, все это могло бы поместиться в твоем шкафу во дворце.
Реджина с возмущением повернулась на каблуках, и это была ошибка. Она не рассчитывала, что они стоят так близко друг к другу. Он обнял ее своими сильными руками.
- Отпусти!
- На тот случай, если тебе неизвестно, именно это делает муж, когда оказывается наедине с женой. - Он наклонился и поцеловал у нее на шее то место, где отчаянно билась жилка.
- Но ты же не совсем настоящий жених.
- Я более настоящий, чем может себе представить ваша королевская чувствительность. - При этих словах он накрыл ее губы своими.
Почему он сделал это сейчас, когда в нем не было ни капли алкоголя?
Его страсть возбуждала ее, но с его стороны это лишь притворство. Реджина не могла вынести, что он делает это из-за чувства долга, а не из-за любви.
Дицо прижал ее к себе еще крепче.
- Не отстраняйся, amore. Это не сон. Наш брак навечно. - Он снова страстно поцеловал ее. - Это ведь не та ночь, когда я был пьян. В моей памяти многое, как в тумане... А теперь я хочу наслаждаться своей красивой женой до тех пор, пока ты не забудешь о существовании Ника и не захочешь больше быть королевой.
Она в шоке оторвалась от него.
- Я никогда не хотела быть королевой! И ты знаешь это.
- Я знаю, что ты хотела... Когда на трон взошел Лукка, ты стала мечтать о Нике, который мог бы предложить тебе корону. К сожалению, решение твоего брата связало тебя с человеком незнатного происхождения. Согласись, это горькая пилюля...
Ах, Дицо! Она расплачивалась за все те годы, когда все выкладывала ему. Он ничего не забыл, хотя большая часть сказанного была всего лишь болтовней неуверенной девчонки, желающей произвести впечатление на роскошного парня, в которого была влюблена.
- Если ты считаешь меня такой честолюбивой, тогда, уверена, тебе не понравится наш брак. Зачем вообще мы завели этот разговор?
- Потому что пришло время раскрыть глаза, принцесса.
- Я просила тебя не называть меня так...
- Но ты осталась принцессой. Ты никогда не сможешь отказаться от этой части самой себя, так же как и я не смогу отказаться от положения сына садовника Гвидо. Говорил ли я тебе, что в моем детстве наша семья была очень бедна? Я часто не мог даже ходить в школу, потому что мне приходилось работать на ферме вместе с мужчинами. У меня была одна смена одежды. Мы не голодали, но были близки к этому. Наконец папа нашел работу в одном поместье в Сассари. Когда король Кастельмаре приехал в город, он был поражен той красотой, которую создали руки и фантазия отца. Папе было предложено место садовника во дворце в Каприччио. - Дицо немного помолчал. - Кончилась наша бедность. В семье появились деньги. Но я так и остался жить в мире бедных. Граница между богачами и нищими всегда будет существовать.
Джина ощутила ужас.
- Ты действительно так себя ощущал?
- Вначале да. Но потом маленькая принцесса сделала меня своим другом и рассказала о своем мире. Не сразу, постепенно, она сгладила мои комплексы. - Он еще раз поцеловал ее.
- В десять лет я не могла знать о твоих чувствах...
- И в двадцать шесть тоже.
- Это несправедливо, Дицо!
- Но это правда. Теперь ты моя жена, но ты не знаешь, что значит быть женщиной в обычной семье и в обычной обстановке.
- Наша домашняя жизнь во дворце тоже была обычной. Ты всегда мог стать ее частью, просто твой отец не разрешал этого. Мой папа распорядился, чтобы вашей семье отвели апартаменты на третьем этаже. Но твой отец не хотел и слышать об этом! Папа очень ценил Гвидо и хотел, чтобы его семья пользовалась всеми удобствами, что предоставляла жизнь во дворце. Разве Гвидо не говорил тебе об этом? Когда ты начал учиться в колледже, папа почти умолял его, чтобы ты, когда надо, пользовался королевской библиотекой. Но Гвидо категорически отказался.
Он вздохнул.
- Папа - гордый человек. Пропасть между ним и твоим отцом была непреодолимой.
Но, по мнению Реджины, дело заключалось в гордости Гвидо. Ту же черту унаследовал от него и Дицо.
- Теперь я понимаю это, но существует кое-что еще. Папа учредил Доверительный фонд для тебя и твоих братьев. Он до сих пор существует.
- Твой отец был замечательным человеком, - прошептал Дицо.
- Жаль, что Гвидо не принял его дружбы. Папа очень гордился тобой, потому что ты с успехом окончил колледж. Наверное, ты не знаешь, как тебя любит Лукка. Ему было очень больно, когда ты отверг его дружбу, как будто он был недостаточно хорош для тебя.
Дицо опустил руки.
- Я вернусь через минуту. Тебе лучше не выходить, поскольку там полно любопытных.
Когда Дицо вышел из каюты, она почувствовала по дрожанию пола, как заработала судовая машина. Должно быть, они выходили из порта. В отсутствие Дицо Реджина решила освежиться. Душа в каюте не было, только туалет и умывальник.
Она отколола гардении и переоделась в то, что было в чемодане. Кроме ночной рубашки и нескольких смен белья, она нашла там только белые брюки и синий топ. Быстро переоделась. Она как раз вешала свой свадебный костюм в шкаф, когда вошел Дицо с подносом, уставленным едой и напитками.
Поставив все на стол, он снял пиджак и галстук.
- Садись. Тебя ожидает праздничный обед.
Она почувствовала голод, увидев сэндвичи, и ее не надо было уговаривать. Реджина решила не обращать внимания на его напоминания о ее прежнем статусе.
- Выглядит аппетитно. Спасибо.
В то время как он поглощал сэндвич с ветчиной и сыром, она почистила апельсин и протянула ему часть.
- Осознаешь ли ты, что мы впервые едим вместе вне стен дворца? Получай удовольствие от нового опыта, пока он еще новый.
- Этот сэндвич такой же, как мне приносили из дворцовой кухни. Лимонад такой, как я люблю, а апельсин даже свежее, чем я ела вчера, - возразила Реджина.
- Когда ты поешь, я поведу тебя на палубу подышать свежим воздухом. Но предупреждаю, все на пароме знают, что на борту принцесса.
- Тогда лучше остаться здесь.
- Без радио и телевизора это будет долгая ночь. Мы войдем в Порто-Торрес только утром.
У нее резко забилось сердце. Порто-Торрес находился всего лишь в нескольких милях от Сассари. Они возвращались на Сардинию, на место ее провинности! Если Дицо собирается мучить ее таким образом за то, что потерял свободу, то его можно поздравить со столь замечательной идеей.
Он достал из кармана брюк колоду карт и бросил их на стол.
- Ты когда-нибудь играла в брисколу?
- Мы с Луккой играли в эту игру чаще, чем ты со своими братьями!
- Откуда ты знаешь об этом?
- Когда ты отдыхал в сарае, я подглядывала.
- Тогда тебе должно быть известно, что я не проигрываю. Давай посмотрим, что у меня за противник.
Впервые после свадебной церемонии он говорил, не упрекая ее. Перемирие? Реджина старалась не дышать, чтобы только не расстроить его ничем.
Он переставил поднос на туалетный столик, сел верхом на стул и стал тасовать карты. Реджина следила за игрой его мускулов, когда он раздавал карты.
Дицо показал масть своих карт, а Реджина - одну из своих карт, и так началась их стремительная игра в фокусы. Дицо выиграл первую партию. Они сыграли вторую и третью - победа осталась за ним. Последовали еще две партии, но Реджина так и не смогла выиграть. Это было уже подозрительно.
Когда они играли шестую партию, она стукнула его по руке и перевернула ее. Он спрятал запасные козыри!
- Я знала! - Она вырвала карты из его рук и бросила в него.
Дицо расхохотался.
- Вы - плохой человек, доктор Форнезе! - негодовала Реджина.
- Если ты вырос на задворках Сассари, на тебе это будет сказываться всю жизнь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Настроение Дицо снова изменилось. Она не знала, как вести себя с ним таким, когда он считал, что принцесса больше всего на свете хотела быть королевой, а теперь все ее планы рухнули. Он поднялся с кресла.
- Мне все еще хочется пить. Что тебе принести?
- Может, колу?
- Посмотрю, что у них есть. - Он вышел, забрав с собой поднос с остатками еды.
Реджина тоже поднялась. Паром качнуло, и она схватилась за спинку кресла. Обычно Средиземное море бывало спокойным, но потемневшее небо предвещало плохую погоду. Поднялся ветер.
Она плохо переносила качку. Поэтому всегда узнавали прогноз погоды, прежде чем взять Реджину покататься на семейной яхте. Вряд ли Дицо подумал об этом. Но если она покажет ему свою слабость, это даст ему повод для насмешек. Лучше разыграть усталость.
На случай, если ее начнет тошнить, Реджина взяла полотенце и плюхнулась на верхнюю полку. Только она успела укрыться, как вошел Дицо с напитками и коробкой печенья.
- Джина?
- Я здесь, - отозвалась она.
- Очень хорошо. Мы попали в шторм. Редко, но они все же бывают здесь, так что постель - сейчас самое лучшее место для тебя. Если ночью разбушуется, я закреплю ремни, чтобы ты не упала.
Когда паром еще раз опустился сверху вниз, она натянула простыню на голову и повернулась к стене. Услышала, как он пошел в ванную. Поскольку Дицо не взял с собой в каюту чемодан, то будет спать в чем захочет или... вообще без ничего?
Она все время вспоминала о той ночи, когда он бросил ее на кровать. Тогда она явственно почувствовала его желание, несмотря на алкоголь в его крови. Неужели он так реагировал на любую женщину, которая оказывалась рядом с ним? Реджина все бы отдала, чтобы получить ответ на этот вопрос.
Временами она просыпалась и смотрела на часы. В четыре часа утра у нее начала раскалываться голова. Ее пока не тошнило, но Реджина знала - это произойдет уже скоро. Если Дицо увидит, как ее тошнит... Было ли большее унижение для нее?
В какой-то момент паром накренился так сильно, что она вскрикнула. Тут же крепкие руки сняли ее с верхней койки и опустили на нижнюю кровать. Она почувствовала, что он не снимал одежду.
- Тебе не надо уступать мне свое место.
- Не беспокойся, я не лежал в кровати.
- Сидел все это время?
- Выходил несколько раз на палубу посмотреть на шторм. Это всего лишь шквал. Он закончится еще до того, как мы пришвартуемся.
Ей бы хотелось, чтобы Дицо обнимал ее всю оставшуюся ночь, но это чудо не случится. Ведь он до сих пор считает, что она предпочитает Ника.
- Вот, - он протянул ей полотенце. - Когда мы стояли на погрузку на паром, ты должна была сказать мне, что тебя укачивает. Я бы никогда не подверг тебя этому испытанию.
- Зато я предоставила тебе еще одну возможность поиздеваться над избалованной принцессой.
Все это время он знал, что ее укачивает!
- Джина...
- Не говори больше ничего. Я получила свой урок в то утро, когда твои мозолистые руки садовника вытолкнули меня из окна фермы, выставив тем самым на всеобщее посмешище! Пожалей себя и поспи на моей койке остаток ночи. Я дотащусь до унитаза, если придется. Нет смысла не спать нам обоим.
- Я останусь здесь, на случай если надо будет помочь тебе.
- Верно. Ее Королевское Высочество не может даже поболеть в одиночестве.
Дицо понимал, что заслужил ее пренебрежительное отношение. Сегодня он буквально похитил ее из дворца - места, где она привыкла жить и чувствовала себя комфортно. Она еще хорошо держалась. Ни тени жалобы на тесную каюту. Без звука съела засохшие бутерброды. А когда бросила в него карты, то это было в шутку...
Любое ее действие шло вразрез с его представлениями о том, каково будет остаться наедине с женщиной, которую баловали с колыбели.
Кто бы мог подумать...
Конечно, Дицо никогда не мечтал о том, что наступит день, когда маленькая принцесса превратится в обаятельную женщину, которая теперь носит его имя и страдает в темноте из-за него.
Он во всем виноват. Это он много лет болтался около дворца, думая только о себе. За эти эгоистичные действия он и был осужден страдать. Это он совершил проступок, а не Джина. Когда Лукка увидел те фотографии, ему ничего не оставалось, как действовать. Он приказал им пожениться, и Диноццо Ромали Форнезе ухватился за этот приказ, как умирающий в пустыне за глоток воды. Теперь принцесса Реджина больше не могла наследовать трон. Да, она должна была презирать его.
Что бы она там ни говорила, Реджина предполагала однажды стать королевой. Она обожала своего отца и хотела, чтобы он гордился тем, как она готовит себя к будущему правлению страной.
Дицо вспомнил день, когда Джине исполнилось тринадцать. Она принесла ему тогда большой кусок именинного торта. Сказала, что сожалеет, что не родилась первой, чтобы заменить отца, когда его не будет.
- Я хочу быть королевой. Папа говорит, что из меня получится прекрасный монарх, но Лукка должен стать королем первым, хоть ему это и не нравится. Разве это справедливо?
- Жизнь - несправедливая штука, - ответил тогда Дицо, не зная, что сказать.
Наконец она убежала обратно во дворец. Он был не тот человек, к кому следовало бы обращаться за утешением.
Несколько недель назад Реджина совершила непоправимую ошибку и теперь расплачивалась за нее. Эту ситуацию нельзя изменить. Когда же она сменит гнев на милость и будет хотя бы выносить его после того, как он встал между нею и троном? И как Дицо жить с этим?
Обливаясь холодным потом, он соскочил со стула. Паром выдержал шторм и входил в спокойные воды. Джина наконец заснула.
Как он ни опасался, что Джина не захочет возвращаться на Сардинию, перед церемонией он поговорил по телефону с бабушкой и пообещал ей, что сразу же привезет жену знакомиться.
Что касается остальных родственников, то они еще долго не придут в себя. Они будут вежливы с Джиной, но сдержанны, как это им свойственно.
Джина никогда не будет счастлива в его семье, и Дицо ничего не мог поделать с этим.
- Джина? Просыпайся. Мы приплыли.
Открыв глаза, она увидела красивое лицо Дицо. Синие тени под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. На подбородке появилась щетина. Расстегнутая на шее рубашка немного помялась, но он никогда не был так привлекателен...
Она медленно села, и он протянул ей бутылку воды.
- Попей сначала.
Она почти всю ее выпила.
- Спасибо.
- Принесу тебе что-нибудь поесть.
- Не надо. Я не могу есть.
Какое счастье, что паром остановился! Не будет больше качать...
Дицо помог ей встать. Когда он обнял Джину за талию, ее тело пронзило острое желание. От одной мысли, что она могла бы прижаться к его груди, у нее перехватило дыхание. Да, Дицо легко было разжалобить, но ей нужна была его любовь. А этого он не может ей дать.
- Мне гораздо лучше, - сообщила она и оттолкнула его.
Приведя себя в порядок и выйдя из туалетного отсека, Джина увидела, как Дицо укладывает ее кремовый костюм и туфли на высоких каблуках в чемодан. К ее удивлению, он нашел ее сандалии на верхней полке и поставил их перед ней.
- Ты лучше моей горничной, - заметила она, надевая их. Увидев, как он сжал зубы, достала печенье из коробки. Может быть, немного поесть? - И завтрак есть... Не каждой принцессе так везет.
- А букетик тебе не нужен?
- Нет. Гардении завяли. - Она сохранила бы их, если бы это был его подарок. А так они будут напоминать о том дне, когда его заставили жениться на ней.
По дороге к машине они прошли сквозь строй зевак, которые без всякого стыда стали фотографировать их. Джина с облегчением забралась на переднее сиденье и стала ждать, когда они выедут с парома.
Через минуту они попали в мир яркого солнца.
Порто-Торрес был живописным портовым городом, в котором сохранились еще римские руины. Реджина хотела бы посмотреть на них, но не осмелилась сказать об этом Дицо.
Из порта они выехали по чрезвычайно извилистой дороге. Как она уже знала, на Сардинии нет нормальных дорог.
А потом Реджина увидела желтое пшеничное поле с маками.
- Как красиво!
Он покачал головой.
- Ты попала на остров в разгар лета. Сюда лучше всего приезжать на Пасху, когда все цветет. Запах лаванды смешивается с запахом диких фиалок. Вдоль тропинок цветут орхидеи. Здесь все растет...
- Даже трава со стрихнином? Никогда не забуду того дня, когда ты просветил меня по поводу флоры на Сардинии.
- "Сардоническая усмешка", - тогда объяснил Дицо, - это гримаса тех, кто отравился стрихнином. Мои предки отравляли тех членов семьи, которые больше не могли ни позаботиться о себе, ни оказать помощи другим.
Реджина никогда не верила этому. Она заерзала на сиденье.
- Должна сказать тебе, что после этого твоего урока мне долгие годы снились кошмары...
- Мне хотелось немного разнообразить свою лекцию, - усмехнулся Дицо.
Их взгляды встретились. У них были сотни таких моментов. Она бы все отдала, чтобы они снова испытали те чувства, как тогда, в ее детстве...
Вот на этом острове Дицо родился. Если бы его семье не нужны были деньги, они никогда не приехали бы в Кастельмаре. И она бы не узнала о существовании Дицо...
Джина глубоко вдохнула.
- Если тебя укачивает в машине, я остановлюсь. Мы никуда не опаздываем.
- Спасибо за беспокойство, но я просто восхищалась видом. Только что поняла, чего не видела две недели назад. Правда, я ведь приехала тайком, посреди ночи, и мне было не до красот окружающей природы.
Она заметила, как у него побелели костяшки пальцев, сжавших руль.
Наконец машина въехала в город, где родился Дицо. У Реджины было представление, словно она попала в средневековый город. Они проезжали мимо готических церквей, маленьких дворцов и библиотек этого университетского городка. Ее любимый ходил по этим улицам и говорил на местном языке, которому она просила научить ее.
- Твой дядя знает о твоем приезде?
- Вся семья в ожидании. Они ждали нас несколько часов тому назад, но шторм задержал нас.
Спасибо, что непогода дала ей время подготовиться. Хотя невозможно было подготовиться к встрече с его родственниками, которые, наверное, презирали ее так же, как и Гвидо.
Сейчас его дядя уже знает, что женщиной в постели Дицо была Реджина. Вряд ли он доволен их браком, ведь именно она испортила жизнь его племяннику.