- Вы полагаете, лорд Дэр, - ответила она, пораженная сухим, деловым тоном Тристана, и закрыла дверь перед носом у Мэри и Паско, - что заслуживаете минуту? Я так не думаю.
- Хорошо. Тогда, пожалуйста, дай минуту Брэдшо.
Его взгляд, брошенный на брата, был полон гнева, что еще больше удивило ее. Она никогда не видела в их отношениях ничего, кроме теплоты и ласковой заботы.
Брэдшо встал.
- Вчера в клубе "Уайте" я записал пари в книгу, - сказал он тем же безжизненным тоном, что и его брат, - спор шел о том, на ком женится Тристан. Мне показалось это забавным. Он о пари ничего не знал. Признаюсь, - он потрогал разбитые губы, - он был ужасно расстроен, когда узнал, что я натворил. Джорджиана, я прошу прощения, если чем-то обидел вас. Я этого не хотел.
Слеза скатилась по ее щеке, и она смахнула ее.
- Он подбил вас на это? - спросила она, стараясь не смотреть на Тристана.
- Он заставил меня поехать сюда. Сказал, что, если не поеду, он вышвырнет меня вон. - Брэдшо отвел глаза и сердито посмотрел на Дэра. - А кроме этого, нет, он меня ни на что не подбивал.
- Джорджиана, - горячо заговорил Тристан, - раньше я был идиотом, но, надеюсь, ты понимаешь, что я никогда бы не сделал ничего подобного. Я усвоил свой урок.
Он не сказал, что она должна верить ему, но именно это и подразумевал. Голубые глаза виконта с тревогой смотрели на нее. Неужели его так волновало, что она навсегда прогонит его? Вероятно, она была трижды дурой, но Джорджиана верила ему. Она верила ему, потому что, если она решит раз и навсегда не доверять ему, это причинит ей невыносимую боль.
Она медленно кивнула:
- Я тебе верю.
Словно сбросив с себя невидимые цепи, Тристан подошел к ней и заключил в объятия, покрывая поцелуями ее лоб, щеки и губы.
- Прости меня, - прошептал он. - Прости меня!
Джорджиана поцеловала его, прильнув к худощавому телу в поисках тепла и утешения.
Если когда-то он хотел обмануть ее, то только не сейчас.
- А как же пари? - спросила она.
- Его больше нет.
Брэдшо нахмурился:
- Что значит "нет"? Оно записано в книге клуба. Мне неприятно говорить об этом, но пари просто так не исчезают, Трис.
- А это исчезло.
- Как тебе это удалось?
- Я вырвал страницы и уничтожил их. - Тристан погладил Джорджиану по щеке. - За это меня исключили из "Уайтса". Наверное, к лучшему, решил я. Не хотел бы я быть членом клуба, который открывает двери перед такими, как я.
Она коротко рассмеялась, не очень веселым смехом.
- От своего имени и имени других дам, попавших в такое сложное положение, я благодарю тебя. - И, взглянув на Брэдшо, она сурово заметила: - А вам должно быть стыдно.
- Я получил хороший урок, - сказал он. - И надолго запомню его, уверяю вас. Следующий раз, когда будешь меня бить, Дэр, сними свое проклятое кольцо с печаткой.
У Тристана по-прежнему был скорее недовольный, а не умиротворенный вид. Чтобы избежать еще одной драки, Джорджиана освободилась из его объятий и позвала Паско.
- Не желают ли джентльмены остаться на ленч? - осведомилась она.
Брэдшо уже готов был кивнуть, но Тристан неожиданно встревожился:
- Который час?
- Четверть третьего, милорд, - сообщил дворецкий.
- Черт подери! Я хотел бы остаться, но у меня назначена встреча, на которую я уже опоздал. - Он остановился и снова взглянул на Джорджиану: - Сегодня Уиклифф дает обед. Ты ведь будешь там?
- Буду.
- Значит, увидимся сегодня вечером.
Брэдшо неуверенно последовал за ним. Проходя мимо Джорджианы, он дотронулся до ее плеча.
- Никогда не видел его таким. Спасибо, что простили меня.
- Если бы он не подбил вам глаз, Брэдшо, то это сделала бы я.
- Совершенно справедливо.
Люди все равно будут говорить об этом пари, особенно теперь, когда Тристан устроил скандал. Но он поступил так, чтобы защитить ее честь. Что бы ни произошло за зти шесть лет, было ясно одно: Тристану Карроуэю это послужило хорошим уроком. Еще она поняла, что ее сердце, ее желания и мечты больше не подчинялись разуму. Оставалось только надеяться, что на этот раз у них с Тристаном все будет по-другому и ее жизнь не будет загублена.
К тому времени, когда Тристан вернулся в Карроуэй-Хаус, заставил Брэдшо дать клятву молчания, снова переоделся и оседлал Шарлеманя, чтобы поехать к Джонсам, было уже около трех часов. Он надеялся, что сумеет проявить достаточно такта с Амелией, чтобы ее ночной визит не повлек за собой никаких последствий.
Дворецкий Джонсов провел его в гостиную на первом этаже. Похоже, сегодня никто в Лондоне не хотел пускать его дальше порога. После вчерашней встречи с Амелией его это вполне устраивало - чем ближе была дорога для отступления, тем в большей безопасности он себя чувствовал.
Амелия вошла через несколько минут, и он небрежно поклонился.
- Я должен извиниться перед вами, - сказал он улыбаясь. Обычно его неотразимая обаятельная улыбка производила нужное впечатление на молодых леди.
Она посмотрела на него, и Тристан не сразу понял выражение ее лица. Когда они встретились впервые, он принял ее за наивную честолюбивую девицу, почти девочку, жаждущую продать себя за титул. Из нее получилась бы хорошенькая, не очень умная жена, которую легко подчинить себе. Однако для поступка, который она совершила, требовались хитрость, смелость и твердое стремление к цели, что весьма встревожило его.
Или это было разыграно, или он глубоко заблуждался, оценивая ее характер.
- Мы сели за стол, не дождавшись вас, - сказала она, жестом приглашая его сесть.
- Я на это надеялся. Еще раз приношу свои извинения. Возникло… совершенно неотложное дело.
Он сел на диван, предоставляя ей вести разговор; но при этом держась настороже и исподтишка поглядывая на дверь, чтобы убедиться, что она открыта. Однажды она застигла его врасплох, но больше он такого не допустит.
- Я на вас очень сердита. - Амелия уселась напротив него.
- Не сомневаюсь. Я тоже не очень доволен вами.
В дверях показался дворецкий:
- Подать чай, мисс?
Она улыбнулась:
- Не хотите ли чаю, лорд Дэр?
Он бы предпочел виски.
- Чай - это прекрасно. Благодарю вас.
- Сейчас же, Нельсон.
- Да, мисс.
Не переставая улыбаться, она сложила руки на коленях с видом невинной благовоспитанной дебютантки. Если бы накануне Тристан не видел ее в своей спальне раздетой, он никогда бы не поверил, расскажи ему это кто-то другой. Виконт предчувствовал, что его ожидают большие неприятности.
- Я хочу задать прямой вопрос.
- Пожалуйста.
- Вы собираетесь просить моей руки, Тристан?
- Нет, не собираюсь.
Она кивнула, как будто совсем не удивившись.
- А почему?
- Некоторое время я думал о браке с вами, - осторожно заговорил Тристан, стараясь пощадить ее чувства, сознавая в то же время, что делает это из-за проклятых уроков Джорджианы, - но, узнав вас ближе, решил, что буду вам очень плохим мужем.
- А разве не я должна принимать решение?
- Нет, не вы. Я старше вас на двенадцать лет, и мой жизненный опыт намного больше. Я…
- И все-таки я думаю, вам следует спросить меня, - перебила она.
Тристан покачал головой.
- Через полгода, когда вы будете счастливы в браке с любым из сотни других джентльменов, которые будут чрезвычайно довольны, что женились на вас, вы поблагодарите меня.
В дверях показался лакей с подносом в руках. Словно по мановению волшебной палочки улыбка вновь озарила лицо Амелии, и Тристан с удивлением подумал, как он мог раньше считать ее простодушной и невинной. Как только слуга вышел, улыбка исчезла.
- Понимаю, почему вы полагаете, что я могу быть счастлива с кем-то другим, но я твердо решила стать виконтессой, Дэр. Звучит очень приятно, как вы думаете? Титулу Дэров двести лет, и это весьма почетно.
- Вы навели справки?
Она кивнула:
- Да, как и обо всех моих поклонниках. И, внимательно изучив все сведения, я выбрала вас.
Он начинал сомневаться, в здравом ли она уме. Тристан взглянул на чайник. Вполне возможно, что там мог быть мышьяк.
- Амелия, я ценю ваше внимание и дружбу, но мы с вами не поженимся. Мне очень жаль, если вы неверно истолковали мое поведение. Это очень дурно с моей стороны. А сейчас мне следует покинуть вас, чтобы вы могли предаться более приятным размышлениям. - Тристан встал.
Она повысила голос:
- У меня есть ваше письмо.
Он не остановился.
- К сожалению, Амелия, за мою долгую и не очень удачную жизнь я написал письма многим молодым леди. Из-под моего пера выходили даже стихи.
- Это письмо написали не вы, оно адресовано вам.
Тристан на этот раз остановился.
- И что же это за письмо?
- Ну, это не совсем письмо. Скорее записка, но она подписана. К тому же немного смята. Боюсь…
- Что в ней написано? - перебил виконт, чувствуя, как его охватывает ярость. "Не может быть, чтобы у нее была эта записка! Только не эта!"
- Думаю, вы знаете, что в ней написано, - спокойным тоном ответила она. - У меня также есть и маленький подарок, который Джорджиана оставила вам. Вы, возможно, не хотели делить ваше ложе со мной, но я знаю, кто побывал там, Тристан. А вы заставляли всех думать, что вы с ней враги.
Сотня вариантов ответа промелькнула у него в голове, большинство которых позволило бы отправить его в Ньюгейтскую тюрьму по обвинению в убийстве.
- Предлагаю вам вернуть мне все, что вы украли в моем доме, Амелия, - очень тихо сказал он.
- А вы не хотите узнать, что я хочу в обмен на очень интимные вещи леди Джорджианы?
- Вы заходите слишком далеко, - прошипел Тристан, делая шаг к ней.
Он бы согласился на Ньюгейт, если бы это избавило Джорджиану от лишних страданий.
- Я буду рада вернуть их вам, - тем же спокойным тоном сказала Амелия, - чтобы вы распорядились ими, как пожелаете.
- Тогда сделайте это поскорее.
- Но не раньше дня нашей свадьбы, лорд Дэр. Уверяю вас, до этого дня я буду хранить их в моем комоде.
"Бог мой! Какая же подлая, хитроумная дрянь!"
Ему нужен выход из этой ситуации и достаточно времени, чтобы найти его.
- А где гарантии, что вы выполните свое обещание?
Она снова заулыбалась.
- Гарантия в том, что я хочу быть леди Дэр. - Она встала, расправляя юбку. - Так сообщим родителям приятную новость?
Терпение Тристана, которым он никогда не отличался, лопнуло, он схватил ее за руку и резко притянул к себе.
- Не слишком увлекайтесь, Амелия. Моя уступчивость имеет предел. Но если вы погубите ее репутацию, я погублю вашу. Понятно?
Она уже не выглядела такой спокойной.
- Мы поженимся, - заявила она, выдергивая руку. - Будет объявлено о помолвке. Вы можете выбрать время, но мы оба знаем, что вам потребуются мои деньги еще до конца лета. Я даю вам три дня, лорд Дэр, чтобы вы сделали мне предложение приличным и почтительным образом.
Тристан повернулся и вышел. По дороге в Карроуэй-Хаус одна мысль преследовала его: Джорджиана должна узнать о случившемся, и в то же время он не вынесет, если снова увидит боль в ее глазах.
Он все должен исправить ради них обоих.
Глава 19
И не читал в истории ли, в сказке ль,
Чтоб гладким был путь истинной любви.
У. Шекспир. Сон в летнюю ночь. Акт I, сцена 1
Джорджиана, просидев полчаса с дольками огурца на веках, наконец решила, что может покинуть спальню, не опасаясь напугать своим видом маленьких детей. На сердце стало легче, несмотря на то что намерения Тристана и ее собственное отношение к тому, что он мог потребовать от нее, вызывали головную боль и желание выпить большой бокал крепкого вина.
Со времени своего возвращения в Хоторн-Хаус она пыталась, как и прежде, помогать своей тете, но делала это лишь от случая к случаю. В это время дня герцогиня обычно занималась разборкой писем и приглашений. Джорджиана застала ее в гостиной, но Фредерика не читала писем. Она была не одна.
- Лорд Уэстбрук, - сделала реверанс Джорджиана. - Какой приятный сюрприз.
Маркиз встал.
- Леди Джорджиана, ее светлость сказала мне, что вы не совсем хорошо себя чувствуете, и я рад, что вам лучше.
- Да, у меня немного болела голова. Что привело вас сюда?
- По правде говоря, я приехал к вам, миледи. - Шагнув вперед, он взял ее руку и поднес к губам.
Кивнув, она мысленно перелистала свою записную книжку, но не могла вспомнить, входил ли маркиз в ее планы на этот день.
- Могу я предложить вам чашку чаю? Или бокал кларета?
- Кларет - это было бы прекрасно.
Фредерика поднялась с кресла.
- Я прикажу. Извините меня, милорд.
У Джорджианы мелькнуло подозрение, и она нахмурилась, но, почувствовав на себе взгляд маркиза, поспешила улыбнуться. Когда поблизости оказывался Тристан, тетя Фредерика вела себя как мать-медведица, а появился Уэстбрук, и она охотно оставила их наедине.
- Ее светлость так великодушна, что делится вашим обществом со мной, - улыбнулся маркиз.
Он не желал выпускать ее пальцы из своих рук. Все это казалось давно знакомым, но Джорджиана не могла отнести Уэстбрука к одной категории большинства ее женихов. Джону были не нужны ее деньги, и поэтому его присутствие здесь выглядело несколько загадочным.
- Зачем вы хотели видеть меня, Джон? - спросила она.
- Я не мог противостоять желанию видеть вас. - Он сжал ее руку, потом отпустил, не свойственное ему растерянное выражение появилось на его красивом лице. - Я не знаю, как объяснить, чтобы не выглядеть… глупо, но мне нужно это сказать.
- Так говорите, в чем же дело.
- Джорджиана, как вы знаете, я не женат и имею значительное состояние. Я не хочу хвастаться, но это правда. Я пришел сказать… я безумно влюблен в вас и прошу вас стать моей женой.
Джорджиана ничего не почувствовала при этих словах, кроме сомнения в том, что Уэстбрук за всю свою жизнь когда-либо испытывал "безумные" чувства, тем более к ней.
- Джон, я…
- Я знаю, вы, может быть, не питаете ко мне таких же чувств, но я готов подождать. - Он поморщился. - Я знаю, что Дэр в последнее время преследует вас, и под его влиянием вы можете быть не уверены, как вам поступать в будущем.
- Я не понимаю.
- Я стараюсь говорить как джентльмен о джентльмене, но ради вас я скажу прямо. У меня возникли подозрения, что Дэр еще не забыл пари, которое он заключил шесть лет назад относительно вашей добродетели, и он может опять попытаться сбить вас с пути истинного.
О Боже! Если бы Уэстбрук знал, как далеко она отклонилась от пути истинного, он пришел бы в ужас и тотчас же отказался бы от своею предложения.
- У вас есть какие-либо доказательства?
- Я полагаюсь на собственную интуицию, к тому же я лично знаю Дэра. Он известный негодяй и развратник. Кроме того, он почти банкрот, что не оставляет сомнений в том, почему вы его интересуете.
- Вы хотите сказать, что он хочет опозорить меня, а затем жениться, чтобы получить мои деньги, - сказала Джорджиана.
- Этого я и боюсь.
- Вы защищаете собственные интересы, Джон, или хотите опорочить лорда Дэра?
- Я забочусь только о вашем благополучии и знаю, что вы не можете здраво рассуждать, когда речь идет о Дэре. Но мы с вами понимаем, что я больше подхожу вам.
Умом она понимала, что он прав, но ее сердце настаивало на другом.
- Джон, вы сказали, что можете подождать. Вы дадите мне несколько дней, чтобы обдумать ответ?
- Да, конечно. - Маркиз снова приблизился к ней. - Я хотел попросить у вас поцелуй, дабы подтвердить серьезность моих намерений.
Отогнав неприятную мысль, что она в какой-то степени изменяет Тристану, Джорджиана кивнула. Если не считать заявления, что ему нужно не только ее тело, Дэр никогда по-настоящему не делал предложения. Она сама подбирала факты, подтверждавшие это его намерение.
Уэстбрук с легкой улыбкой взял в ладони ее лицо и, наклонившись, прикоснулся к губам. Поцелуй оказался коротким, осторожным и очень благопристойным. Невинный поцелуй, вполне подходящий для невинной молодой леди, какой, предполагалось, она и была.
- Можно мне навестить вас завтра, Джорджиана?
Она опустила глаза.
- Можно.
- Тогда я покидаю вас. До свидания, миледи.
- До свидания.
Не прошло и нескольких минут, как в комнату ворвалась Фредерика:
- Ну как?
- Все было очень мило, тетя Фредерика.
- Это не важно. Он сделал тебе предложение?
- Да, сделал.
- И?
- И я сказала, что подумаю.
Герцогиня упала в кресло.
- Ох, Джорджиана.
- А чего вы ожидали? Я не люблю его.
- Какое это имеет значение? Ты же не слушаешь советов своих легких или почек, не так ли?
- Что?..
- Так и не очень-то слушай свое сердце. Дэр - не тот человек, за которого выходят приличные леди с такими великолепными данными.
Джорджиана уперлась кулачками в бока.
- Вы подговорили Уэстбрука?
- Конечно, нет.
- Вот и хорошо. Я не нуждаюсь в том, чтобы один из немногих людей, чьим советам я доверяю, превратился в сваху.
- Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива. И ты это знаешь.
Вздохнув, Джорджиана смягчилась. Меньше всего ей хотелось ссориться со своей грозной теткой.
- Я знаю. Пойдемте, помогите мне выбрать платье для обеда у Грея и Эммы.
Вечер был похож на один из тех волшебных вечеров, запомнившихся Джорджиане с тех времен, когда Тристан начинал ухаживать за ней, а она была наивной дебютанткой только что со школьной скамьи. Те обеды устраивали чаще у тети Фредерики, а не у Грея, и не все братья Карроуэй одновременно находились в городе, но все равно в этом вечере было что-то очень знакомое.
Они с тетей приехали в Брейкенридж-Хаус первыми и поднялись наверх, где застали Эмму, пытавшуюся научить Грея игре на арфе. По раскрасневшимся щекам Эммы можно было догадаться, что они занимались совсем другим, но, помня о собственном недавнем поведении, Джорджиана не осуждала их. Тем более что Грей с Эммой были женаты.
Грей отошел от жены и арфы и поцеловал Фредерику, затем и Джорджиану.
- Скажи-ка мне, - он взял ее за руки и отвел в сторону, - пускать мне Тристана сегодня в дом или нет?
В его взгляде она увидела и беспокойство, и любопытство и не удержалась от улыбки.
- В данный момент мы друзья, - сказала она. - Но останемся ли мы ими хотя бы до десерта, трудно предположить.
Кузен взял ее под руку и подвел к окну, выходящему в сад.
- Ты слышала, его исключили из "Уайтса"?
- Да, он говорил мне.
- И объяснил, за что?
Джорджиана кивнула.
- Не считай своим долгом защищать меня от него, Грейдон. Ваша дружба не должна страдать. И уверяю тебя, я вполне способна за себя постоять.