- Принимай все как есть. Не задумывайся о том, почему я совершаю тот или иной поступок, не пытайся усматривать в моих действиях сочувствие, проявления покровительства или меценатства. Не пытайся отплатить мне за это. Просто принимай. Это и будет доверием. А когда почувствуешь себя вновь крепко стоящей на ногах, когда сможешь свободно распоряжаться заработанными деньгами, заживешь так, как тебе заблагорассудится, там, где сочтешь лучшим.
- Мы тебя очень стесняем своим присутствием, Дэнни? - осторожно спросила Брук, по-своему поняв его последнюю фразу.
- Брук, ты что же, совсем меня не слушала? - в отчаянии воскликнул Дэнни. - Нет! Вы не стесняете меня! Хотя мне не просто осознавать, что женщина, которую я хочу, спит в нескольких метрах от меня, но я не должен к ней входить, и мне сложно сохранять самообладание, видя тебя сейчас перед собой. И еще сложнее не злоупотребить твоим чувством благодарности. Но ты можешь быть уверена, что я не сделаю так никогда, сколько бы времени это ни продлилось. Я лишь делаю то, что считаю нужным, даже если это медленно убивает меня.
- Ты прав, Дэнни. Мне нужно подыскать новое место для жительства. Я займусь этим завтра же, - растерянно проговорила Брук. - Зря поспешила определить Бью в эту школу. Мы не останемся.
- Если ты так решила...
Ее слова Дэнни расценил как исчерпывающее признание в нелюбви.
- У тебя хорошая зарплата. Теперь ты можешь позволить себе снимать отдельное жилье, - констатировал он.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Брук смотрела уже третий дом, который сдавался в аренду.
Это был маленький уютный меблированный коттедж с тремя спальнями. Дэнни привез ее сюда вместе с Лили.
Он вел себя так, словно не было того тяжелого разговора накануне вечером. Но Брук испытывала смущение, волнение, тревогу, сильное недовольство собой.
Она с тяжелым сердцем обошла домик, вышла во двор, огляделась. Она чувствовала пустоту внутри. Такого не случалось с тех пор, как, шокированная тяжелым известием, она потеряла сознание в кабинете Дэнни. От того события ее отделяла всего неделя, но теперь она представлялась длиною в целую жизнь.
Столько всего прекрасного за это время произошло с ней и ее детьми. И все благодаря стараниям Дэнни - прекрасного друга, человека, мужчины.
- Можно я пойду поиграю с куколкой? - спросила Лили.
- Да, возьми свою Оливию и иди в детскую, - разрешила мама. - Только не уходи оттуда, чтобы мы потом тебя не искали.
- Хорошо.
Брук прошла в кухню, осмотрела все шкафчики, проверила встроенную технику, выглянула в окно. Снаружи их дожидался Дэнни, который после беглого осмотра дома предпочел выйти, предоставив Брук принимать решение самостоятельно.
С агентом по аренде недвижимости он обсуждал детали контракта. Брук была уверена, что он сделает это лучше нее.
А Дэнни мог быть уверен, что она никогда не притворится любящей из благодарности или корысти. Теперь он это знал точно.
Сердце Брук ныло от боли. Признание в любви не польстило ей и не обнадежило. Несмотря на все заверения, она продолжала чувствовать себя обязанной этому человеку. За все годы совместной жизни Кэлвин не сделал и половины из того, на что пошел ради нее Дэнни. Да, Кэлвин Финдли обеспечивал ей и ее детям достаток в течение многих лет. Но он не смог гарантировать собственным детям благополучнее спокойствие. Вся жизнь с ним была зыбкой.
А каждому слову Дэнни можно было верить. Он не давал несбыточных обещаний, он имел обыкновение выполнять каждое.
Брук и сама понимала, что любовь к Кэлвину была юношеской блажью, оставшейся в воспоминаниях. Чувство, которое она, несомненно, испытывала к Дэнни, было иного порядка.
Все те годы, что Дэнни Финч дружил с Кэлом Финдли, он представлялся ей совершенно иначе, чем открылся в эти дни. Прежде он казался замкнутым, резким в суждениях и надменным снобом. Дэнни Финч, которого она узнала в прошедшую неделю, предстал перед ней в ином свете. Это был Дэнни терпеливый, заботливый, остроумный, щедрый, благородный, ответственный, любящий...
Что заставило успешную женщину Эмили прийти к ней в офис и произнести не выходящую из головы фразу: "Нет участи хуже, чем сожаление"? Она не могла сказать это просто так, присовокупив к шаблонному лозунгу: "Просто сделай это!"
Брук думала, что любовь должна чуть ли не криком заявлять о себе, как было это много лет назад,
когда она встретила Кэла. Не понимала, как чувство может таиться долгие годы и не иметь выхода. Не понимала, по каким признакам Симона и Эмили узнали о любви Дэнни. И неужели чувство, что гложет ее сердце в эту минуту, и есть любовь? Молчаливая, печальная, задумчивая любовь. Такая непохожая на любовь-затмение, которую она испытывала к Кэлу.
Она смотрела на Дэнни, беседующего с агентом, и не понимала, от чего ей так плохо.
Он стоял, потирая ладони, опустив голову, сосредоточенно слушая риэлтора. Подняв глаза в сторону дома и увидев Брук в окне, он улыбнулся ей. Брук улыбнулась ему в ответ и почувствовала, как бешено сердце стучит в ее груди. Она вспомнила феерические поцелуи, которые чуть не свели ее с ума, и поняла, что тот восторг не был случайным.
Он улыбался ей, и легкая грусть таилась в уголках губ, но глаза продолжали смотреть с уверенным спокойствием. Их хитрый прищур обнадеживал.
Брук отправилась в детскую к малышке Лили.
Девочка сидела на кроватке и по складам читала своей Оливии книжку, которую всегда носила в рюкзачке. Лили прервалась, когда мама вошла в комнату.
- Что скажешь, Лили? - обратилась к ней Брук.
- Про что? - округлила глазки маленькая девочка, к которой взрослая женщина обратилась чуть ли ни за советом.
- Про дом... Что ты думаешь об этом доме? Хотела бы ты сюда переехать? Эта спальня, насколько я поняла, тебе уже нравится. А в остальном... Как думаешь, Бью согласится здесь жить?
Лили осторожно сползла с кроватки, взяла Оливию с книжкой в одну руку, рюкзачок в другую, решительно подошла к маме и с серьезным видом сообщила:
- Мне нравится комната, где я сейчас живу.
- Но мы не можем вечно квартировать у Дэнни. Мы - семья, поэтому должны жить отдельно. Я считаю, такой дом вполне для этого подходит. Я бы очень хотела переехать сюда с тобой и Бью, - эмоционально проговорила Брук, чувствуя немой протест дочери.
- Я хочу жить, где Бакли! - капризно возразила девочка. - Бакли мой друг!
- Бакли останется с Дэнни, - безапелляционно заявила Брук. - Это не обсуждается.
Девочка упаковала куклу и книжку в рюкзак, повесила его на плечи, сложила руки на груди, насупилась и повернулась к матери боком. Из всего этого следовало, что девочка решительно не согласна с доводами матери. В довершение Лили плотно сжала губы, сощурилась, раздула ноздри и, сделав глубокий вдох, звучно выпустила носом струю гнева, что должно было означать крайнюю степень несогласия. Брук могла предположить, что Бью вольется в число оппозиционеров, даже если выражать это будет менее категорично.
Лили повернулась к матери, открыла рот, но снова его закрыла. В уголках глаз появились слезы, и это было красноречивее всяких слов.
- Мы будем навещать Бакли, - опрометчиво пообещала ребенку Брук.
- Что тут у вас? - раздался у нее из-за спины озадаченный голос Дэнни, которому еще не был известен предмет их непримиримых разногласий.
Брук тяжело вздохнула, как минуту назад это сделала малышка Лили.
- Ну? - спросил Дэнни. - Джон должен уходить. Еще пара минут на размышление, и тебе придется дать ему ответ, - обратился он к Брук, а переведя взгляд на Лили, поинтересовался: - Ты уже определилась с выбором комнат?
- Да! - дерзко воскликнула она. - Мне нравится комната, где я живу!
Со своим неизменным лохматым боа, намотанным вокруг шеи, она была похожа на напыжившегося птенчика. Слезы еще ярче заблестели в глазах.
- Я не хочу здесь жить! Здесь у меня не будет моего друга Бакли! - всхлипывая, прокричала девочка.
Дэнни нахмурился и, посмотрев на растерянную Брук, увидел такие же блестящие слезинки в глазах взрослой женщины.
- Детка, милая... - проговорила она, склонившись к дочери, и крепко обняла малютку.
Девочка расплакалась, больше не сдерживая себя.
- Прости, - проговорила Брук, посмотрев на Дэнни. - Я не подготовила ее. Не думала, что Лили все так воспримет. Я могла ожидать такую реакцию от Бью, но никак не от нее. Сыграло роль то, что она привязалась к твоей собаке, - объяснила женщина. - Будет лучше, если мы сейчас отвезем ее домой. Обещаю, я с ней поговорю и объясню, что у нас нет другого выхода, как переехать, - тихо добавила она.
- Все нормально, оставайся, - спокойно сказал Дэнни. - Люсиль справится сегодня. Всегда справлялась. Девочке ты сейчас нужнее.
В этот миг Брук поняла, что всю прошедшую неделю стыдилась покровительства Дэнни, но именно его покровительство позволяло ей решать проблемы, которые казались неразрешимыми. И если ее покойный супруг мастерски создавал трудности, то Дэнни Финч с такой же легкостью эти трудности ликвидировал. Брук никогда не стыдилась безалаберного Кэла Финдли, так почему же ее смущает опека Дэнни Финча? Этого она понять не могла. Возможно, причина крылась в ее страхе перед общественным мнением. А может быть, она привыкла считать себя одинокой еще до того, как овдовела. Ведь фактически так и было. Кэлвин Финдли долгие месяцы мог не появляться дома, а от осознания своего одиночества и беззащитности Брук спасали малыши и видимость благополучия, которое было утрачено вместе со смертью Кэла... Или заботливость Дэнни воспринималась Брук как укор ее покойному мужу? Она не могла разобраться в своих сомнениях.
Бесспорным же было одно. Дэнни искренне любит ее. Он ласков с ее детьми. Он готов многим пожертвовать ради них. Он верный. Его верность простиралась на все сферы отношений. На дружбу, уважение, коллегиальность... И если бы Брук не имела прошлого, она бы жаждала приобщиться к его верности в любви.
Лишь прошлое останавливало ее. Как сказал Дэнни Финч, для всех она навсегда останется женой легендарного гонщика - лихого спортсмена, любимца публики, женского угодника. Она останется его скромной женой, смирившейся со сложным характером мужа, обрекшей себя на безосновательные надежды, на нескончаемое ожидание его возвращений. И если она сейчас не решится на перемены, то погрязнет в своем прошлом, лишит себя шанса жить полноценной жизнью, шанса, который ей дает Дэнни.
Отправляясь в офис, Дэнни еще раз бросил на растерянную Брук беглый взгляд.
- Дэнни, постой, - окликнула его Брук.
- Что? - остановился он.
- Я знаю, что мне не удастся увести из этого дома своих детей, не ранив их чувств. Я пробовала говорить с Лили. Все бесполезно. Полагаю, Бью будет реагировать так же. И дело не в Бакли и не в любимых комнатах. Дети привязались в первую очередь к тебе. Ты дал им то, чего они были лишены из-за постоянного отсутствия Кэла, - чистосердечно созналась Брук.
- Договаривай то, что хотела сказать, Брук.
Брук подошла к Дэнни и нежно поцеловала его в губы.
- Я бесконечно благодарна тебе за то, чем ты стал для моих детей.
- Это все, что ты хотела мне сказать? Я спешу, Брук.
- Подожди, Дэнни, - вновь остановила она его. - Дэнни...
- Я слушаю тебя, Брук, - сосредоточенно посмотрел на нее Дэнни.
- Я думаю, что и для меня ты больше, чем друг, - осторожно проговорила женщина.
- Ты думаешь?
- Нет-нет... Я уверена, что для меня ты больше, чем друг, - поспешила она исправиться.
- И кто же я для тебя, Брук? - терпеливо выспрашивал Дэнни.
- Ты тот, кто достоин быть любимым. Ты тот, кого бы мне хотелось любить.
- Потому, что ты благодарна мне?
- Нет. Потому что ты необыкновенный человек и потрясающий мужчина, - выпалила она.
- И?
- Мне сложно говорить об этом, Дэнни, - замялась Брук. - Я так же, как и мои дети, не хочу никуда уезжать. Не хочу остаться без тебя. Мне кажется, я влюбилась в тебя, Дэнни.
- Кажется... - с сомнением повторил за ней Дэнни Финч.
- Прости меня за вчерашний разговор, - смущенно произнесла женщина.
- Вчера останется в прошлом. Я сегодня хочу слышать только правду, Брук, - сухо проговорил он.
- Тогда поцелуй меня, Дэнни, - попросила Брук. - Я должна знать, что мое чувство к тебе взаимно.
- Ты ставишь условия, Брук. Ты чувствуешь себя окрепшей для новой жизни. Рад слышать, - с удовольствием заметил он и, обхватив женщину за талию, поцеловал.
Брук не ошибалась. Его поцелуи будили в ней новую жажду. Сильные, сочные, страстные, они заставляли ее забыть о прошлом и пожелать будущего, одного на двоих.
- И ты готова выйти за меня замуж? - прервавшись, спросил Дэнни.
- Готова, - коротко ответила она и вновь прильнула к его губам.
Следующие шесть недель пролетели незаметно. Дэнни вел двойную жизнь. С утра до вечера он, как многие годы, успешно продвигал свой спортивный бизнес, принимал активное участие в общественной и светской жизни, наслаждался славой и влиянием. А с вечера до утра он был рачительным семьянином, заботливым отцом, любящим мужем, пылким любовником. И это было тайной для всех, до тех пор, пока газеты не опубликовали официальное объявление о предстоящей свадьбе завидного холостяка Дэнни Финча и овдовевшей матери двоих детей Брук Финдли... А через несколько дней все та же газета опубликовала свадебную фотографию гордого жениха и счастливой невесты. Снимок был восхитительным. Молодожены выглядели влюбленными. Никто не осмелился, вопреки всем страхам и опасениям Брук, искать в этом союзе иную подоплеку, кроме любви. И с этого дня Дэнни стал для всех образцом семейной добропорядочности. Его уже невозможно было представить без Брук и детей, которые гордились отчимом.
Лили наконец смогла познакомить всю семью с черепахой-невидимкой Майки, который был ее постоянным партнером по играм в бассейне аква-парка, куда с некоторых пор зачастило все семейство Финч-Финдли. Бью под инструктажем Дэнни занимался дайвингом, морским боем, торпедированием, Брук поддерживала светские беседы с Лили и Майки, и одного решительного слова Дэнни бывало достаточно для того, чтобы дети послушно выбрались из воды и засобирались домой.
- Ты мой, - сказала Брук, прижавшись к Дэнни. - Какое это счастье знать, что ты мой, и только, мой.
Дэнни поцеловал ее и произнес:
- Жаль, что так и не получилось ни разу пригласить тебя на свидание. Но ничего. Я исправлюсь.
- Дэнни! Мамочка! - окликнула их Лили. - Посмотрите, я умею задерживать дыхание.
Малышка втянула в себя воздух, надула щеки, плотно сжала губы, зажала пальчиками носик и, зажмурившись, нырнула, а через пару секунд с визгом вынырнула.
- Как?! Хорошо?! - спросила она взрослых.
- Очень хорошо! - одобрил Дэнни и рассмеялся. - Почти так же замечательно, как Майки!