Она представила себя одетой в эти вещички и нервно закуталась в покрывало. Нет, невеста, да еще беременная, да еще вышедшая замуж фиктивно, не хотела бы надеть такие вещи в первую брачную ночь. Эммелин с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать в истерике. Это был тяжелый, длинный день, и ей ничего так не хотелось, как просто уснуть.
- Подожди, - Джонни шагнул ближе. - У меня наверняка найдется что-нибудь для тебя. - Он подхватил свой чемодан и тоже положил его на кровать. Покопался в нем секунду, и гримаса удивления исказила его лицо.
- Что такое?
- Пэтси, - кратко ответил он.
- О-ох! - Эммелин заглянула в чемодан Джонни, откуда он вытащил несколько вещей: облегающие шорты, которые ничего не могли бы скрыть, а только подчеркнуть, несколько плавок для мужчин из стриптиз-клуба, шелковую пижаму и туалетные принадлежности.
Эммелин почувствовала, как волна жара заливает щеки.
Глядя на собственный свадебный костюм, Джонни задумчиво выдохнул:
- Я бы предложил тебе мою рубашку, но здесь только манишка с воротничком и манжеты. - Он стянул смокинг и бросил на кровать, чтобы было лучше видно. - Так модно, а манжеты пристегнуты к рукавам смокинга. И жилет не лучше.
Эммелин увидела его обнаженную спину и поняла, что у них нет иного выхода - только носить эту ерунду в течение двух дней. Жилет состоял из переда, как у всех нормальных жилетов, и двух эластичных лент, удерживавших его сзади. Потрясенная, она глядела, как Джонни, одетый наподобие танцоров, которых она когда-то видела в старом фильме, стянул его и швырнул ей для инспекции. Ее рот внезапно пересох. Муж был великолепен.
- По-видимому, придется разделить пижаму. Надевай верх, а я попробую отыскать штаны.
Она схватила шелковую куртку от пижамы, которую Пэтси сунула брату в чемодан. Мало, но лучше, чем ничего.
- А теперь я должна пойти в ванную. - Надеясь, что сияющая улыбка скроет ее тревожное состояние, Эммелин исчезла за дверью.
Ее свадебное платье лежало горой тряпок на мраморном полу. Чувствуя прохладу и ощущая себя непривычно голой в одной шелковой куртке от мужниной пижамы, Эммелин склонилась над раковиной. Расчесав волосы и почистив зубы, она взяла ватные тампоны и начала смывать макияж. Взглянув на свое отражение в зеркале, она удивилась - кто эта женщина, что смотрит на нее? Это та самая женщина, которая несколько часов назад вышла замуж за одного из самых знатных холостяков штата, женщина, чей первый ребенок должен появиться на свет уже весной? Нет, эта женщина не могла быть ею. Эммелин швырнула использованные тампоны в мусорное ведро и всмотрелась в свое лицо. Макс внес серьезные изменения в ее внешность. Вертя кольцо на пальце, она смотрела в зеркало, а мысли ее возвращались к Джонни. Надо признать, последние события не только изменили ее внешность, но затронули и внутренний мир. Все это таилось в ней в течение многих лет и только теперь вырвалось наружу.
Эммелин со вздохом потянула к себе косметичку. Перед отъездом Макс подарил ей целый набор средств для ухода за кожей и волосами, взяв с нее слово, что она будет всем этим пользоваться. Тяжело вздыхая, Эммелин пыталась припомнить, содержимым какого флакона она должна умастить сейчас свою кожу. Нет, это совершенно безнадежно.
Пожав плечами, она снова повернулась к зеркалу и стала умываться старым добрым способом, как делала это всю жизнь. Пожалуй, Макс умер бы на месте, увидев ее сейчас. Но с нее было достаточно экспериментов.
Покончив с умыванием, она вытерлась и достала из сумочки лосьон с тем же приятным ароматом, что был у мыла, которым она пользовалась. Больше из озорства она смочила им не только лицо, но и руки и ноги. Вот так. От его прикосновения кожа становилась шелковой. Как и все остальное, этот лосьон был, наверное, ужасно дорогим.
Неуклюже одергивая чересчур короткую куртку пижамы, она вышла из ванной, уселась у туалетного столика и продолжила игру с косметичкой. У нее никогда не было такой сумочки, особенно с такой дорогой косметикой. Просто раньше это ей не казалось необходимым. Да и сейчас тоже.
Она надеялась, что Джонни не задержится в ванной. Ведь не собирается же он там спать. Эммелин не нравились чувства, которые всколыхнулись в ней в последнее время, не нравилась та женщина, которая стремилась вырваться из привычных рамок. Это все гормоны, пробудившиеся в ней из-за беременности. Но в глубине души Эммелин понимала, что причина всего этого - присутствие в соседней комнате мужчины, на котором надеты только штаны от той же пижамы, что и на ней. Да, это будет очень долгий, тяжелый год.
Джонни показалось, что прошла целая вечность, прежде чем его жена наконец вышла из ванной. Он заметил, что Эммелин очень нервничает, а его сердце пропустило удар при виде ее нежного полуобнаженного тела. Теперь же, когда она сидела около туалетного столика, он разглядел все секреты, которые она так успешно скрывала под мешковатой одеждой.
Ох уж эти мужчины! Их покоряют дамские ножки. Ничто не нравилось Джонни больше, чем пара красивых длинных ног. Он нервно сглотнул, но так и не смог оторвать глаз от изящных лодыжек и красивых коленей. Черт возьми, парень, да эти ноги - твоя мечта!
Правда, сегодня вечером ему меньше всего нужно было это зрелище - вид ее ног. Когда она пролетела через комнату, как бабочка в поисках островка солнца, Джонни чуть не рехнулся. Он следил за ней взглядом голодного человека, которого привели на кухню и посадили в уголке - смотри, мол, и ничего не трогай.
- Я… только… - Эммелин, запинаясь, стащила чемодан с кровати и выставила его как щит. - Я только хочу убрать эти вещи.
- Ты можешь занять гардеробную. - Джонни предложил ей это, зная, что ради пары шорт шкаф не нужен.
- С-спасибо. - Она исчезла за раздвижной зеркальной дверью.
Прошла минута, другая, и улыбка Джонни испарилась. Дьявол! Что она там делает? Через четверть часа он уже не мог сдержать любопытство. Встав с кровати и выключив телевизор, он широким шагом подошел к гардеробной и раздвинул дверь.
- Эммелин?
- Да? - Ее голос слышался из дальнего угла. Она сидела на своем чемодане, вытирая слезы одной из шелковых вещичек, которые его сестра напихала в него.
- Ты собираешься остаться здесь на всю ночь?
- Что? Нет, конечно, нет. - Эммелин подняла голову. - Я просто искала хоть какой-нибудь халат, что обычно, насколько я знаю, положено в шикарных отелях. Но так и не нашла.
- Ничего, детка. Вероятно, в таких апартаментах халаты не полагаются. Зато, если поискать, мы, возможно, найдем шапочку для душа. - Он обнял ее, стараясь успокоить.
Эммелин шмыгнула носом.
- Но я хочу халат. Папа отдал бешеные деньги за этот номер, а здесь нет даже халата. Они должны были дать дурацкий халат!
Джонни оперся о дверь и взглянул на часы.
- Я предложил бы обзавестись какой-то одеждой, но уже слишком поздно. Сомневаюсь, что сейчас открыты какие-нибудь магазины.
- Конечно, ты прав. Все нормально. - Она икнула и подняла глаза.
Джонни пришлось подавить желание войти в гардеробную, подхватить ее на руки и отнести на постель. Такие игры с истеричными женщинами никогда не влекли его, особенно с той, которая так расстроена. Как можно игнорировать ее состояние, если он в здравом уме? Конечно, ему надо что-то придумать, чтобы она чувствовала себя в безопасности.
- Послушай, уже поздно, и тебе нужно отдохнуть. Почему бы нам не оставить покупки на завтра и не отправиться спать? - (Эммелин вздрогнула.) - Не беспокойся. Ты ляжешь на кровать, а я на пол, на ковер, если ты поделишься со мной подушкой и одеялом.
- Но… это несправедливо.
Справедливо - несправедливо, ничего не поделаешь. Только так, возможно, ему удастся сохранить свой здравый ум. А впереди еще целый год… Вместе спать они не могут, а он не может позволить беременной женщине спать на полу.
- Не думай об этом. Я прекрасно высплюсь и на полу.
- А что, если позвонить портье и заказать раскладушку?
Джонни ухмыльнулся.
- Ты забыла, что это апартаменты для новобрачных. Я не хочу, чтобы весь город узнал, что мы спим порознь в свою первую ночь. У нас очень простые нравы. Слухи распространяются как пожар. Фелисити будет счастлива услышать, что у нас что-то не так.
Лицо Эммелин вспыхнуло жарким пламенем.
Джонни восхищался каждым ее движением, каждым изгибом ее тела. Она сидела перед ним полуодетая, краснеющая как девочка.
- Тогда у меня есть другое предложение.
- Не надо. Честное слово. Когда мы перегоняем стадо, то часто спим прямо на земле. Я привык.
- Ну ладно. Хорошо. - Сдерживая зевок, она неуклюже выбралась из гардеробной, поплелась к постели и забралась под одеяло, натянув его до самого подбородка.
Джонни подошел к ней и забрал из чемодана свои туалетные принадлежности.
- Я пойду в ванную - забыл зубы почистить - и, если ты дашь мне одеяло и подушку, буду тебе очень благодарен. Без них на полу спать не совсем удобно. Вернусь через минуту.
- Хорошо. Джонни!
- Что?
- Если не трудно, можно прикрутить кондиционер? Мне холодновато без моей пижамы.
- Ладно. Я сейчас вернусь.
Эммелин смотрела, как он регулирует термостат и исчезает в ванной. Когда дверь за ним закрылась, она, сглотнув комок в горле, бросила на ковер около кровати одеяло, а сверху подушку. Затем положила очки на ночной столик. Устроившись под покрывалом, она вспомнила прошедший день. Ее охватила тоска по своей узкой кровати.
Ручка двери повернулась, и Эммелин крепко сжала веки.
Выйдя из ванной, Джонни внимательно посмотрел на жену. Ее глаза были закрыты. Похоже, спит. Ну что ж, тем лучше. Чем меньше они будут общаться, тем им будет легче.
Он прошел через комнату, выключил свет, потом, отыскав одеяло и подушку, которые Эммелин оставила ему, устроил себе постель, насколько это можно было назвать постелью. Он лгал, говоря о привычке спать на голой земле. В те дни, когда они занимались перегоном скота, у него был трейлер с нормальной кроватью. Джонни считал, что она была даже удобнее, чем в его собственной квартире на ранчо, где им с Эммелин предстояло жить в течение года.
Эх, и так ему предстоит страдать целый год. Он повернулся на своем ложе, уставившись на длинноногую женщину, спящую на кровати, одетую только в его шелковую пижамную куртку. Похоже, ему еще долго не уснуть.
- Джонни!
- Да?
- Ты не спишь?
- Нет.
- Я тоже.
Его глаза привыкли к темноте, и он мог разглядеть очертания ее фигуры. Она подперла рукой голову, одно колено высовывалось из-под покрывала, оставляя лодыжку спрятанной. Как ему удастся провести год рядом с таким искушением?!
Придется считать слонов.
- Думаю, я просто очень перенервничала на свадебной церемонии, а ты?
- Да, я тоже.
Джонни ткнул подушку и уставился в потолок.
Эммелин едва слышно вздохнула и произнесла извиняющимся тоном:
- Мне жаль, что я заставила тебя пройти через все это ради простого делового соглашения. Я… - Она замолкла, и Джонни понял, как ее мучает чувство вины. - Не думала, что это так волнующе.
Джонни провел рукой по волосам. Он понимал, что должен найти какие-то слова, чтобы утешить ее. Это было трудным испытанием для Эммелин. Но теперь свадьба позади, и им предстоит обычная раздельная жизнь, где каждый будет сам по себе.
- Успокойся! - Однако он-то покой потерял. Тот поцелуй все изменил. Это его вина, и он чувствовал, что едва удерживается от того, чтобы поддаться искушению. - Давай забудем это, ладно?
- Хорошо. - В ее тихом голосе была нота печали, заставившая его заволноваться.
- В любом событии есть и положительное. Гостям было очень весело.
- Да, наверное.
- Ты понравилась моей семье.
Эммелин на мгновение застыла, не веря его словам.
- Неужели? А я думала, они возненавидели меня, потому что я заняла место Фелисити.
- Нет, что ты! А уж как они будут благодарны тебе в будущем!..
- Мне тоже понравились твои родственники. - В ее голосе все еще звучали нотки сомнения.
- Ага. У нас замечательный клан. Правда, я убил бы Пэтси, но остальные очень приятные люди.
Эммелин засмеялась, а потом спросила:
- У тебя так много кузенов. Как ты с ними ладишь?
Она взбила подушку, устраиваясь для разговора.
Так как спать им не хотелось, Джонни решил, что стоит рассказать о своей семье. Это поможет ему отвлечься от мыслей о поцелуях, которые заслонили все, что он испытывал ранее.
- На самом деле ничего сложного. Просто надо помнить, что младший брат моего отца, Крошка Брубейкер…
Заливистый смех Эммелин разорвал тишину и заставил Джонни улыбнуться.
- Крошка? В твоей семье дают очень странные прозвища. Если твой папа - Большой, то я представляю, каков же Крошка…
- Нет, в действительности Большой потому, что старше на год. А Крошка - громадный мужчина, похожий на медведя. Рядом с ним отец гном.
- Правда? Знаешь, гены творят иногда такие чудеса, что диву даешься.
- Вот-вот. Все наши парни, и Большого Дедди, и Крошки, рослые как на подбор, под метр восемьдесят.
- Судя по всему, Крошка Брубейкер на нашей свадьбе не был. Я думаю, что запомнила бы такого гиганта.
- Да, ты права. Он и его жена Бернис должны были поехать на похороны. Умер кто-то из тетиных родственников. Но ты еще успеешь с ним познакомиться, пока мы не… - Наступившая тишина заставила его поежиться. Нехорошо говорить о разводе в первую брачную ночь. - В любом случае, - продолжил Джонни, - он и мой отец - лучшие друзья и главные соперники.
- Это типично для родственников-мужчин, близких по возрасту.
- Но они перебарщивают. Особенно когда пошли дети: если у одного рождался сын, другой заводил сразу двух. У Крошки было четыре мальчика, а нас трое, но родилась Пэтси и стала любимицей Дедди. Дядюшка так осерчал, что родил целых пять девчонок.
- Не может быть!
- А вот и может! Так продолжалось до тех пор, пока у каждого не стало по девять детей. Тогда их жены сказали: "Хватит!"
- Я думаю! - хихикнула Эммелин, прикрыв рот покрывалом и устраиваясь поудобнее. Закончив вертеться, она спросила: - А ты хочешь иметь много детей?
- Что ты! - вскинулся Джонни. - Я не собираюсь участвовать в Великом Брубейкеровском Состязании. Два-три ребенка вполне достаточно.
- Молодец! Ты все очень правильно понимаешь. Никому не понравится мучиться утренней тошнотой целых девять беременностей.
- Что, так плохо?
- Ну, если рядом есть туалет…
Оба рассмеялись.
- Не думаю, что хочу много детей. Хотя, кажется, мой брат Бак и сестричка Пэтси намерены завести столько детей, сколько смогут.
- Много детей тоже хорошо. Я всегда мечтала иметь братьев и сестер, но родители были слишком заняты. А скажи, - прошептала она полусонно, - Крошка тоже назвал детей именами певцов?
- Нет. Крошка - патриот. Он давал им названия штатов Америки.
- Так вот почему этих симпатичных парней зовут Дакота и Монтана! - От ее смеха затряслась кровать. - Потрясающе! Значит, у него есть целых девять штатов. Здорово! Не говори, дай я угадаю. Значит, так. Это могут быть Миссисипи и Род-Айленд.
Она снова хихикнула. Язык ее заплетался, и немудрено. Часы показывали далеко за полночь, странно, что она еще бодрствует. Джонни широко улыбнулся.
- И нельзя забывать о близнецах. Это могут быть Ист - и Вест-Виргиния, а тройняшки… тройняшки - Нью-Мексико, Нью-Джерси и Нью… Нью-Гэмпшир. - Смеясь, Эммелин взмахнула рукой и запустила пальцы ему в волосы. - Извини. - Она тут же убрала руку.
- А знаешь, мне это понравилось. - Он имел в виду не имена. - Я думаю, мы можем использовать имя Нью-Гэмпшир для нашего малыша. А в сокращенном виде это будет Гэмми.
- О-ох! - Эммелин зашлась от смеха.
Это было так заразительно, что оба хохотали до колик.
Удивительно, что он, страшно уставший, лежа на полу, как собака, так радуется.
- О, Гэмми, иди-ка ужинать!
- Нет, не надо!
Умирая от смеха, они сочиняли все новые и новые дурацкие шуточки про несчастного Гэмми, и Джонни подумал, что за эту ночь он веселится и говорит с Эммелин больше, чем это было бы с Фелисити за весь кругосветный круиз медового месяца.
- Ладно, повеселились, и хватит. А теперь давай серьезно. Я думаю, что Гэмми Брубейкер - отличное имя. Ни у кого такого не будет, - заявил Джонни.
- О-о, нет! - снова зашлась хохотом Эммелин.
- Даже если существует певец Гэмми? - Он притворился непонимающим.
- А с моей точки зрения… - Она снова поменяла положение. - Нет, это имя уничтожит бедного ребенка.
Джонни не ответил. Лучше вернуться к именам родственников.
- Да, жаль, что ты не угадала имена моих кузенов, за исключением Виргинии. Для сыновей дядя выбрал другие штаты.
- Ненавижу быть неправой.
- Привыкай, теперь ты член нашей большой семьи. А у нас каждый, случается, бывает не прав по меньшей мере дважды в день.
- Только не я.
Джонни почувствовал, как Эммелин напряглась.
- Ну хорошо, для тебя сделают исключение. Ты будешь не права три раза в день, потому что ты новичок.
- Ха!
- Ладно, давай закончим. Я тебя еще не утомил?
- Утомил, но мне очень хорошо. Расскажи еще о твоих кузенах.
- Во-первых, Дакота и Монтана. С ними ты уже знакома.
- Да, их сапоги я знаю досконально.
- Я заметил.
- Я так плохо танцевала?
- Нет, это нормально для невесты.
- Уверена, что я не понравилась.
- Не могу сказать. - Джонни потер челюсть. Эммелин сегодня танцевала со всеми его братьями. Неизвестно почему, но ему это было неприятно, хотя она всем отдавила ноги. В конце концов, рассердившись, он не подпускал к ней никого до самого окончания торжества. Эммелин сказала, что он спасает ноги мужской половины семьи. Но, к сожалению, вовсе не это было истинной причиной. Джонни хотел, чтобы она танцевала только с ним, наступая только на его ноги, черт побери! - Вспомни, - продолжил он, возвращаясь к безопасной теме, - как ты познакомилась с еще двумя мужчинами. Это Текс и Кентукки, или попросту Такер.
- Да, припоминаю. Мне понравились их имена. - Эммелин подавила зевок. - Почти так же, как имена певцов.
- Их трудно забыть, вот в чем дело.
- А как дядя назвал дочерей?
- Ну, там пять девочек. Ты угадала Виргинию, которую все зовут Джинни. Есть еще Каролина, Джорджия, Мэриленд, или Мэри, и, наконец, малышка Луизиана. Она учится в старших классах.
- А где… они живут? - Голос Эммелин был полон томления.
- У них приличное ранчо, не слишком далеко от "Сёркл Б.О.", но Крошка имеет больше нефтяных скважин, чем мы. Основная часть наших нефтяных полей находится вне нашего дома, так сказать. Зато у нас больше земли. Поэтому Крошка арендует у нас пару пастбищ для выпаса. Дакота и Монтана работают у нас около года, помогая мне. Когда-нибудь они уйдут и присоединятся к своему отцу в нефтяном бизнесе. Но сейчас мы все имеем маленькие радости работы на ранчо до тех пор, пока Такер, Текс и мой брат Кенни не заменят нас.
- Звучит… забавно.
- Да. Если тебе интересно, могу показать дальние выпасы.
Ответом ему было легкое ровное дыхание.
Джонни заботливо укутал ноги жены, покрывалом и пожалел, что не может заснуть так же легко.