И Сэнди, и Адмирал, существа добродушные, обрадовались ей. Впрочем, Джесс всегда была им рада тоже, погладила, похлопала, протянула каждому по яблоку, но впервые ощутила - общение с лошадьми не приносит желанного успокоения.
Часто Джессика брала с собой на прогулку обеих лошадей и по очереди занималась с каждой, но в то утро ее переполняла какая-то беспокойная энергия. Она лихорадочно переделала всю тяжелую подсобную работу, а затем принялась седлать Сэнди, решив вернуться за Адмиралом потом.
Когда копыто Сэнди угодило в кротовью нору, Джессика находилась в двух милях от дома и думала о чем угодно, только не о верховой езде. Она пулей вылетела из седла. Сидя на земле, Джесс недоверчиво таращилась на Сэнди и с досадой посмеивалась над своим приключением. Но больше всего ее удивило, когда всегда благонравная и послушная Сэнди, то ли решив поиграть, то ли подумав, что чем скорее она вернется домой, тем скорее ее накормят, не спеша потрусила прочь.
- Вот тебе раз! - воскликнула Джессика, беспомощно глядя вслед кобыле, которая рысью поскакала к конюшне.
Надо было вставать с земли и отправляться в двухмильное путешествие. Тут Джессика услышала над головой гул маленького самолетика. Несколько секунд Джесс смотрела в небо, но внезапно, видимо после приступа лихорадочной энергии, ее разморило. Вместо того чтобы встать, она улеглась навзничь, словно всему телу передалась царившая вокруг безмятежность. Кроме того, она могла держать пари: как только Сэнди вернется в конюшню одна, либо Анри, либо Максим примчатся сюда узнать, что случилось с всадницей.
Лицо ласково пригревало солнце. На несколько минут Джессика закрыла глаза, пытаясь ни о чем не думать, но оказалось, что это невозможно. Само собой пришло воспоминание о Жане. Милый Жан… ей не следовало выходить за него. Ее захлестнуло чувство вины. Вины нечаянной, но от этого не менее нестерпимой. Надо думать о чем-то другом.
Тут перед ней возник образ отца, и лицо Джесс исказилось от злобы. Когда она изгнала и это воспоминание, пришли мысли о Шарле Каране. Но думать о девере тоже не хотелось. Джессика понимала, образ Шарля раздражает ее, и поскорее представила Лилиан. Добрая, ласковая Лилиан… Девушка начала успокаиваться… Глаза закрылись сами собой.
- Джессика! Джесс! - Было так хорошо, что не хотелось просыпаться.
Но все же пришлось. Удивленная и испуганная, Джессика очнулась не сразу, соображая, почему лежит на земле. Нет, ей не показалось! Кто-то действительно громко звал ее по имени. Едва успев сообразить, что к чему, Джессика услышала над ухом залп французской скороговорки и открыла глаза в тот момент, когда чья-то рука прикоснулась к воротнику рубашки.
И, уже понимая, что рядом с ней непонятно откуда возник Шарль, она бешено оттолкнула руку и выкрикнула:
- Отойдите от меня!
- Я искал пульс! - удивился он.
- Не прикасайтесь ко мне! - завопила она, вскочила на ноги и отпрянула в сторону, не сводя глаз с его лица. Ей смутно показалось, что Шарль намного бледнее обычного.
- Я думал, вы умерли! - дрогнувшим голосом сказал Шарль.
- Ничего подобного! - бросила Джессика. Страх начинал слабеть. Нет, похоже, она ошиблась - цвет лица у Шарля был нормальный.
- Теперь вижу, - парировал он, и отвел душу, пробормотав какую-то длинную фразу по-французски. - Бог мой, сколько в вас страсти, Джессика Деберль!
Джессика резко отвернулась, ибо знала, в ней нет и намека на страсть. А еще она знала, что не имеет морального права носить эту фамилию. И ненавидела Шарля Карана, который - пусть ненамеренно - с такой легкостью говорил о том, что являлось для нее источником невыразимых мук.
Хотелось, чтобы Шарль оставил ее в покое, но она понимала - из этого ничего не выйдет.
- Пойдемте, здесь Адмирал. Садитесь, - наконец бросил Каран, и Джессика поняла, что деверь сердится.
- Нет! - выпалила она. Ничто на свете не заставит ее ехать с ним на одной лошади!
- Я не думаю скакать с вами, если это то, чего вы боитесь! - прорычал Шарль, очевидно видя ее насквозь.
Это ей не понравилось. А больше всего задело за живое слово "боитесь". И Джесс сразу же возненавидела деверя, сумевшего догадаться, что она действительно боится всякого физического контакта с другими людьми. Ненависть ее была так сильна, что, ничего не видя и не слыша вокруг, Джессика стрелой промчалась мимо Шарля, прыгнула в седло и стремительно поскакала прочь.
Будь он проклят, черти бы его побрали! - кипела Джессика, гоня Адмирала галопом. Пусть тащится пешком эти две мили! Хорошо бы пошел дождь. Ее бы очень обрадовала грозовая туча. И молния тоже не помешала бы…
Однако до грозы не дошло. В этом очаровательном уголке Франции царила поздняя весна, которой вот-вот предстояло смениться летом. И ее коню не пришлось долго скакать галопом. Когда показалась конюшня, она поехала шагом. Гнев ее испарился, и сбитая с толку Джесс искренне недоумевала, что это на нее накатило.
Навстречу вышел Анри, казалось, увидев Джессику живой и здоровой, он испытал большое облегчение, и она вновь ощутила чувство стыда за то, что, хотя и нечаянно, заставила всех тревожиться, когда Сэнди прибежала домой одна без всадницы.
- Мне очень жаль, - извинилась она. Мрачный тон Джесс должен был показать Анри, что она крайне недовольна собой. А когда Анри помог расседлать Адмирала и позаботился о жеребце, Джессика поняла, что прощена.
Когда обе лошади были обихожены и выпущены в паддок, испытываемое Джессикой чувство неловкости за свое поведение сменилось мучительным раскаянием. Вскоре, прекратив попытки разобраться в психике той новой вспыльчивой особы, какой она стала, Джессика попробовала поставить себя на место деверя.
А когда наконец явился Каран, она готова была сгореть со стыда. О небо, какие чувства пережил потерявший любимого кузена во время несчастного случая на конной прогулке Шарль, когда Анри сказал, что Сэнди вернулась в конюшню без седока! Наверняка решил, что история повторилась…
Должно быть, деверь сразу же оседлал Адмирала и кинулся на поиски. Бог знает что он подумал, когда увидел, как она лежит и не шевелится. Конечно, первым его движением было пощупать пульс на шее и удостовериться, жива ли она. А что сделала она? Заорала как полоумная - нет, как последняя базарная торговка!
Помертвев, Джессика двинулась Шарлю навстречу. Вспомнив свой истошный вопль, она вновь испытала жгучий стыд. Но необходимо было извиниться.
Джессика подошла к деверю и остановилась. Шарль посмотрел на нее и молча прошел мимо.
Джессика не сводила с оскорбленного Карана глаз, хотелось окликнуть, заставить остановиться, но от стыда язык прилип к гортани. И тут Джесс поняла: ее новый мир, которому она так была рада, рушится, и все из-за ее вздорного поведения. Именно об этом говорило враждебное молчание Карана. Шарль наверняка захочет, чтобы она уехала!
От этой мысли закружилась голова. Хотя она провела во Франции всего две недели, уже понимала, что не хочет уезжать из этого чудесного уголка. Сердце упало. Джессика даже не пыталась проанализировать ситуацию, просто чувствовала - так будет, и все. И знала, что чересчур горда, чтобы оставаться там, где ее не желают видеть.
Джессика подошла к забору и стала осматривать паддок. Во второй половине дня Сэнди с Адмиралом обычно нежились в тени деревьев, росших в дальнем конце загона. Но даже всегда умиротворяющее созерцание лошадей на этот раз не помогло. Джессика в расстроенных чувствах отправилась домой.
Проторчав в гостиной десять минут в надежде, что Шарль вот-вот придет, она решила подняться к себе, принять душ и переодеться: может, тогда она почувствует себя увереннее.
И она уже благополучно добралась до лестничной площадки, когда дверь комнаты, находившейся через две от ее собственной, распахнулась и оттуда вышел Шарль.
Заметив ее, он остановился. У Джесс немедленно запылали щеки. Теперь она уже не сомневалась, что скоро должна будет уехать, и как прежде, увы, из гордости закусила удила. Нет, она ни за что не останется там, где ее будут терпеть из милости! То же неведомое прежде чувство заставило ее шагнуть вперед, и, вглядевшись во внимательные серые глаза Шарля, Джессика выпалила:
- Полагаю, вы хотите, чтобы я уехала?
Казалось, деверь удивился, хотя голос его был совершенно спокойным:
- Уехала? Куда?
Он что, играет с ней с кошки-мышки? Она воинственно задрала подбородок, причем это получилось само собой.
- Я думала, вы захотите со мной расстаться. - Эти слова дались ей с большим трудом.
И снова Джессике пришлось выдержать пристальный взгляд серых глаз. Наконец Шарль тихо спросил:
- Почему я должен хотеть с вами расстаться?
Джессика не сводила с Карана огромных карих глаз.
- Я думала… я оставила вас добираться до дому пешком и вообще… - Тут она умолкла. Постепенно до сознания стал доходить смысл его слов, на душе стало радостно. Очевидно, она все поняла неправильно, и Шарль вовсе не сердится на ее столь вызывающее поведение.
- Мы же одна семья, Джесс, разве не так? - ответил Каран, затем, к великому облегчению невестки, обаятельно улыбнулся и поддразнил: - Вы не знаете разве, что каждый из членов семьи имеет право бросать родственников за две мили от дома и заставлять их идти пешком одних?
- Ох, Шарль, - невольно пробормотала Джессика. На сердце сразу стало легко. И теперь на губах Джесс заиграла улыбка, и она сказала: - Извините…
Переведя взгляд на ее улыбающиеся губы, Шарль застыл как зачарованный, и только тут Джесс поняла, насколько редко она улыбается, и неудивительно, что деверь не сводит с нее глаз.
- Ладно, но больше так не делайте, - с деланной суровостью произнес Каран, и Джессика чуть не расхохоталась. Шарль повернулся, словно хотел идти дальше, но снова посмотрел на гостью и спросил таким тоном, будто выполнял хозяйский долг: - Вы добровольно сошли с Сэнди или она ссадила вас?
- Я сама виновата, - быстро заверила Джессика. - Я ни на что не обращала внимания. В результате лошадь споткнулась, и мы с ней легко расстались.
- Вы ничего не поранили?
- Ничего, за исключением гордости, - засмеялась Джессика. Это было правдой. Шарль бросил еще один внимательный взгляд на ее рот, затем резко отвернулся.
- Примите горячую ванну, - приказал он через плечо.
У себя в комнате Джессика из принципа встала под душ. Не нужна ей никакая горячая ванна! А затем внезапно задумалась над происходящим и застыла под колючими струйками воды. Нет, это не та примерная Джессика Френсис, которую она знала всю жизнь. Это совсем другая особа - веселая, смеющаяся, мятежная… живая! Перехватило дыхание. Она едва не ахнула, но не стала додумывать эту мысль до конца…
Когда пришло время ланча, она совсем было решила не присоединяться к Шарлю. И только мысль, что Каран может подумать, будто она таким способом желает привлечь к себе внимание, заставила ее спуститься в столовую.
Но тут она обнаружила, что волновалась напрасно, Шарля в столовой не было. Знаками и отдельными французскими словами Джессика попыталась сообщить Рене, что хочет дождаться хозяина, а уже потом приступить к трапезе, но после почти такой же мимической сцены Рене, сообразила, что Шарль уехал к друзьям. Воспринять на слух, сказала ли Рене слово, означающее друзей-мужчин или подразумевающее подружек, Джессика не смогла, да и не была уверена, что хочет это знать. Она ела, лишь бы не огорчать Рене, потом вернулась к себе и переоделась в костюм для верховой езды. Джессика вновь ощущала в душе какое-то беспокойство. Анри пытался было уговорить ее отдохнуть, но она отправилась на конюшню.
Вернувшись в половине седьмого, Джессика сразу же приняла горячую ванну, как советовал Шарль несколько часов назад. А потом долго перебирала свой гардероб и наконец выбрала платье цвета лаванды. Она даже не думала, как платье будет великолепно выглядеть, облегая ее точеную фигурку.
Без пяти восемь она вышла из комнаты, размышляя, вернулся ли Шарль, или по-прежнему гостит у друзей - вернее, у какой-нибудь подружки. Несомненно, любовницы были у него и здесь, и в Париже. Впрочем, ее это не касается. Она всего лишь конюх, и ей совершенно все равно, чем занимается ее хозяин в свободное от работы время.
Во время ланча Джесс отнюдь не жаждала оказаться в обществе Шарля, но теперь жалела, что не с кем будет поболтать за обедом. Поболтать? С кем? Увы! И это она, Джессика, которая всю жизнь предпочитала одиночество?
Джессика вспомнила, как на первых порах думала, что в этом месте есть нечто магическое, что меняло суть ее натуры, - может, особый воздух. Действительно, тут есть над чем подумать… Но все мысли разом вылетели из головы, когда она вдруг подумала, что за обедом может собраться большая компания. Наверняка Шарль приведет сюда подружку.
В былые времена этой мысли хватило бы, чтобы заставить ее опрометью броситься назад, в свою комнату. Но, очевидно, она изменилась до неузнаваемости, хотя, надо признать, что все же замешкалась перед дверью гостиной и собиралась с духом, прежде чем открыть ее. И все же она справилась с этой задачей.
- А, Джесс! - приветствовал ее Шарль. Он был один.
- Я не опоздала? - Девушка прекрасно знала, что пришла вовремя, но ведь надо же что-то говорить…
- Нет, если вы не настаиваете, чтобы перед обедом выпить, - лукаво сказал Шарль.
О, в таком настроении он ей нравился…
- Нет, спасибо, - непринужденно ответила Джесс, но все же дыхание ее сбилось, когда Шарль слегка придержал ее за локоть и повел в столовую, где Джессика старательно принялась выбирать закуску.
- Никаких признаков синяка, я надеюсь?
Прошло несколько секунд, пока Джесс поняла, о чем речь. Потом вспомнила, что утром упала с лошади.
- Ни одного, - ответила она.
- Вы днем опять ходили в конюшню? - спросил, чтобы поддержать беседу, учтивый француз.
- Там так хорошо… Когда вы поставили скамью у паддока? Она совсем новая, - продолжала Джессика, лишь бы поддержать разговор и не показаться невежливой. - Скамья стоит в таком удачном месте… - бормотала Джесс, затем перешла на другую тему: - Я видела… сегодня утром, как пролетел маленький самолет. Не ваш, случайно?
- Тут поблизости есть очень удобная посадочная площадка, - ответил, обводя Джессику дружелюбным взглядом, Шарль, и та решила избегать дальнейших вопросов. Но Каран, очевидно, такого зарока не давал. - Вы теперь… э-э… освоились с нами? - спросил он.
Учитывая все возраставшее беспокойство и то, что за две короткие недели она перестала узнавать себя, Джессика все же должна была признаться, что освоилась в его доме и во Франции великолепно.
- Да, спасибо, - вежливо ответила она и наградила улыбкой Рене, которая пришла сменить тарелки и принесла блюдо с аппетитно выглядевшими цыплятами.
Опять наполнив бокалы, Шарль дождался ухода Рене и спросил:
- Вы тоскуете по дому?
Если говорить честно, она должна сказать, что не тоскует, но признаться в этом Джесс могла только себе самой.
- Я уже говорила вам: моя сестра-близнец ушла из дома, когда вышла замуж. Семь месяцев назад. Так что я успела привыкнуть к одиночеству. Но Лилиан звонила мне сюда. А я звонила в конюшни, где стоит моя лошадь. Вот по ней я немного тоскую, - добавила Джесс и посчитала, что хорошо справилась с уклончивым ответом на прямо поставленный вопрос. И поспешила подальше уйти от темы. - Вы помните Нетти?
- Естественно. - Шарль улыбался, но взгляд серых глаз почему-то казался застывшим. - Вы говорите о вашей сестре и вашей лошади. - Он сделал паузу, а затем спокойно спросил: - По вашему отцу вы не тоскуете?
- Я… - Тут Джессика запнулась, внезапно осознав, что, прожив с отцом всю жизнь, она не только ни капли не скучает, но даже редко вспоминает о нем. - Вы заставляете меня чувствовать себя виноватой! - воскликнула она.
- Потому что вы не тоскуете по нему? - Она кивнула. - Простите - это не входило в мои намерения, - сразу же извинился Шарль. Некоторое время Каран пристально смотрел на невестку, а затем быстро спросил: - Джессика, он был вам хорошим отцом?
Да, хотела сказать она. О да, чудесным. Но Джон Френсис не был хорошим отцом и не заслуживал дочерней преданности, и едва Джессика открыла рот, желая солгать Шарлю, как поняла, что не может.
- Нет, - глухо пробормотала она и решила, что с темой отцов и дочерей на этом покончено.
Но она еще не знала Шарля. Слово "нет" заставило Карана вцепиться в нее мертвой хваткой.
- Он… бил вас? - спросил деверь все тем же странно спокойным тоном.
Джессика покачала головой, уставившись в тарелку, показывая, что не хочет говорить об этом. Шарль ничего не сказал, но и не принялся за обед. Хотя Каран казался спокойным, было ясно, такой ответ его не устраивает и он намерен добиваться большей ясности любыми средствами. Неловкое молчание затягивалось, и Джесс подумала: может, ей следует выйти из-за стола и отправиться в свою комнату?
А затем случилось невероятное. С удивлением она услышала собственный голос, который произнес:
- Только один раз. - И испугалась, что все-таки ответила…
Она хотела встать, но, подняв глаза, увидела лицо сидевшего напротив Шарля. Он по-прежнему молчал. Молчал - и ждал. Однако в глубине серых глаз светилась подбадривающая теплота. Будто он знал, что речь идет совсем не о легком шлепке за детскую шалость… Джессика вновь опустилась в кресло.
- Расскажите мне об этом, - попросил Шарль, на сей раз голос его был мягким и успокаивающим. Джессика уставилась на деверя как загипнотизированная.
- Мы одна семья, - нежно напомнил Каран.
Кое-какие семейные тайны лучше держать при себе, решила Джесс. Но прошло несколько секунд, и против своей воли она ответила:
- Да… Да не о чем особенно рассказывать…
- Сколько вам было лет?
- Пятнадцать, - промолвила Джессика и вновь замкнулась в себе. Когда молчание стало нестерпимым, добавила: - Отец… всегда был агрессивным.
Она еще раз запнулась, а затем лихорадочно заговорила. Стена молчания, которой она окружала себя долгие годы, начала рушиться, теперь остановиться, казалось, невозможно.
- Чаще всего отец не обращал на нас никакого внимания - ни на меня, ни на Лилиан, ни на мать… - Джессика прервалась, только чтобы набрать в грудь побольше воздуха. - Однажды в субботу Лилиан отправилась плавать, а я пошла на урок музыки. Когда вернулась, услышала, что наверху творится что-то невероятное. Я знала, что у родителей часто бывают яростные словесные стычки. Я… - Джесс прервала фразу, продолжать не было сил.
- Но эта стычка была не только словесная? - помог ей тихий голос с едва уловимым акцентом.
И снова она покачала головой. Больше она не скажет ни слова.
- Я… н-не могу противостоять физическому насилию, - прошептала она.
- Но вы это сделали, - тихо подсказал мужчина.
На этот раз Джессика только кивнула. И потом еле слышно, словно разговаривала сама с собой, добавила:
- Я не могла спокойно слышать, как родители ссорятся, и хотела выйти на улицу. Думала пойти в бассейн и подождать Лилиан. И вдруг услышала глухой удар, стук и крик матери. Что было дальше, я плохо помню, но, наверное, я сломя голову пустилась бежать по лестнице, потому что опомнилась уже в спальне родителей.