– Ты все-таки приедешь? Здорово! Мне уже не терпится снова тебя увидеть.
Андреа вздохнула:
– Ты была права, мне действительно нужно отдохнуть, и разве можно представить что-то лучше "Пряника" и старых подруг? Может, вместе нам удастся убедить Кэрол сохранить все по-прежнему?
– Против совместного натиска всех пряничных девочек она точно не устоит, – улыбнулась Эмили.
– Конечно, вместе мы непобедимы. Даже без Мелисы.
– Из-за ее письма я сюда и приехала. Я хочу пойти за мечтой, пока еще не стало слишком поздно.
– Умница. И совсем скоро я к тебе приеду.
– Буду ждать. Пока, дорогая. – Убрав телефон, Эмили закрыла глаза и откинулась на спину, впитывая в себя один из последних солнечных дней, теплый ветер и шелест листьев.
– Наверное, мне стоило вырыть озеро и у дома в Нью-Йорке, – раздался вдруг голос Коула. – Тогда можно было бы и там кататься на лодке.
Перестанет ли когда-нибудь ее глупое сердце замирать от радости при его приближении?
Вспомнив слова Джо, Эмили задумалась. Сколько же всего она о нем еще не знает… Может, Джо прав и еще не все потеряно?
– А если бы в Нью-Йорке у нас действительно было бы озеро, ты стал бы там рыбачить по вечерам? – спросила она, обернувшись. – Я уже прямо-таки вижу, как ты надеваешь комбинезон и закидываешь удочку.
– Как по-твоему, комбинезон мне пойдет?
Представив Коула на рыбалке, Эмили невольно улыбнулась:
– Тебе пойдет все что угодно. Кроме комбинезона.
– Похоже, ты меня недооцениваешь. Придется специально для тебя приобрести комбинезон.
Уперев руку в бок, Коул стал в картинную позу, и на этот раз Эмили уже не просто улыбнулась, а рассмеялась в голос. Так странно… Когда же она в последний раз смеялась над Коулом? В далеком-далеком прошлом, когда он еще не ушел с головой в работу, а самой ей не нужно было круглые сутки строить из себя утонченную особу, которой по определению обязана быть жена генерального директора. Искоса глянув на Коула, Эмили заметила, что на его губах играет улыбка, а в глазах плещется чистое, ничем не замутненное веселье. Что ж, остается надеяться, что как бы ни сложилась их дальнейшая жизнь, в ней всегда будет место радости и веселью.
– Знаешь, последние пару дней ты выглядишь таким спокойным, таким… счастливым. Даже и не помню, когда видела тебя таким в последний раз.
Коул вопросительно посмотрел на место рядом с Эмили, и та кивнула, приглашая садиться.
– Я только сейчас понял, сколько времени уделял работе. Все эти годы ты раз за разом повторяла, что мне нужно отдохнуть и расслабиться, но я никогда к тебе не прислушивался. Наверное, мне казалось, что, если я оставлю офис хотя бы на день, компания сразу же развалится на куски.
– А она еще не развалилась?
Коул усмехнулся:
– Если учитывать, что мне постоянно кто-нибудь звонит и пишет, то вряд ли. Вот вчера, например, Дуг запаниковал и позвонил мне из-за проблем с поставками, а я по-быстрому все наладил и сказал, чтобы он звонил, только если офис загорится. В конце концов, как вы с Ирэн мне вовремя напомнили, не зря же я нанимал столько специалистов. Уж как-нибудь они и сами со всем справятся.
– Наверняка они еще не оправились от шока, что ты уже несколько дней не показывался в офисе.
Кивнув, Коул бросил в озеро веточку:
– Мне уже давно следовало бы отдохнуть и расслабиться. Да и мы бы тогда вряд ли очутились в таком положении.
– Все возможно, но у нас и без отпусков проблем хватало.
– Да, но если бы мы вместе куда-нибудь ездили, у нас было бы больше возможностей обсуждать эти проблемы. – Коул бросил в воду вторую ветку. – Именно поэтому я пока и не собираюсь возвращаться в офис. Я буду здесь, пока не решу все проблемы с "Пряником". Или с нами.
– Коул, я не…
Прижав палец к ее губам, Коул заставил ее замолчать, и она невольно вдохнула знакомый аромат одеколона, и от привычного запаха в ней сразу же проснулось желание к когда-то настолько родному и близкому человеку.
– Не говори ничего. Я помню, что с тебя хватит и ты хочешь официально оформить развод, но сперва я хочу со всем тут закончить, так что прошу тебя, дай мне еще пару дней. Ведь по сравнению с десятью годами это совсем не много, ведь так?
Поежившись под порывом ветра, Эмили поплотнее закуталась в рубашку:
– Тогда скажи, почему на самом деле не хочешь заводить детей.
– Я никогда не говорил, что не хочу детей. Я говорил, что сейчас для них еще не время.
– Почему?
– У меня нет каких-то конкретных причин. Просто еще не время.
Почему он не может перед ней открыться? Рассказать хотя бы то, что уже рассказывал Джо? Сейчас Эмили безумно хотелось сказать, что она и так все знает, но не могла же она так просто предать доверие Джо… Да и к чему лишний раз ссориться? Так лишь вырастут разделявшие их стены, а пропасть станет еще шире.
Вместо того чтобы начинать очередной скандал, Эмили глубоко вдохнула и спросила:
– А когда для тебя настанет подходящее время? Я готова уже сейчас. – И это еще слабо сказано.
– Не знаю. – Коул неопределенно махнул рукой. – Когда-нибудь.
Эмили поднялась. Раз он не готов честно отвечать, то ей незачем тратить время, в очередной раз попусту на что-то надеясь.
– Тогда лучше возвращайся в свой офис. Подтянув кран или починив крыльцо, ты ничего между нами не изменишь.
– Эм, ты не можешь знать этого заранее, если мы все обсудим…
– Я приехала сюда, чтобы побыть одной и все обдумать. Я не хочу больше ничего обсуждать, я еще вчера сказала, что с меня хватит. Так чего тебе еще надо? Почему ты никак не оставишь меня в покое? Нам пора двигаться дальше. Каждому из нас.
Эмили хотела уже было уйти, но Коул поднялся и схватил ее за руки, отчего по ее коже сразу же пробежал привычный разряд электричества. Ну сколько можно? Неужели ее тело так никогда и не поймет, что между ними все кончено?
– Хорошо, но прежде чем мы пойдем к юристам и подпишем бумаги на развод, я хочу, чтобы ты дала нам последнюю возможность все исправить.
– Коул… – отворачиваясь, выдохнула Эмили.
Ухватив ее за подбородок, Коул снова заставил ее посмотреть на себя.
– Прошу тебя, дай мне хотя бы еще раз попытаться все исправить. Дай мне пару дней, и посмотрим, что из этого выйдет. Вместо разговоров о разводе постараемся узнать друг друга получше. Будем говорить так, как никогда еще не разговаривали.
Эмили отлично понимала, что сейчас ей нужно отказаться, и уже даже открыла рот, чтобы сказать "нет", но это короткое слово застряло у нее в горле. Неужели Коул наконец-то понял, что ему нужно открыться? Если это действительно так, тогда все еще может получиться…
– А что потом?
– Если мы поймем, что слишком далеко ушли друг от друга и нас уже ничто не связывает, тогда я сам поеду в Нью-Йорк и оформлю все бумаги.
Может, если она сейчас согласится, Коул наконец перестанет с ней бороться, а сама она перестанет смотреть на него в надежде вновь отыскать того человека, которого когда-то безумно любила? Эмили задумчиво посмотрела на зеркальную гладь озера.
– Ладно, – выдохнула она, не в силах изжить из своего сердца безумную надежду. – Давай попробуем.
В ответ Коул так искренне улыбнулся, что Эмили сразу же усомнилась, стоило ли его так обнадеживать.
Может, лучше было бы, чтобы они раз и навсегда со всем покончили прямо сейчас? Ведь он же ясно дал понять, что не хочет ребенка…
– Будь готова к шести.
– К чему?
Снова ухватив Эмили за подбородок, Коул нежно погладил ее большим пальцем по губам, отчего ее сердце предательски дрогнуло.
– Я собираюсь сводить свою жену на свидание. Надеюсь, оно пробудит в тебе счастливые воспоминания, а если и нет, то хотя бы подарит новые.
Повернувшись, Коул ушел, а Эмили прижала руку к животу, гадая, что ждет ее впереди.
Неужели ее мечты действительно начинают сбываться?
Глава 11
Последний раз Коул так нервничал в пятнадцать лет, приглашая одну из самых популярных в школе девочек в кино.
Но сегодня все было еще серьезнее, ведь от этого свидания зависит вся их дальнейшая жизнь. Если что-то пойдет не так, этот вечер станет еще одним кирпичиком в разделявшей их стене, и тогда она станет совсем неприступной.
Сперва Коул собирался заказать лимузин и устроить шикарный ужин в одном из самых дорогих ресторанов Манхэттена или на выходные слетать на Виргинские острова, но потом вспомнил все их последние разговоры и понял, что, если он хочет что-то исправить и снова наладить отношения с Эмили, ему нужно окунуться в прошлое.
Проблема только в том, что он уже много лет непрерывно трудился, чтобы как можно дальше убежать от своего прошлого. Но, похоже, если он хочет двигаться дальше, ему нужно разобраться не только в настоящем, но и в прошлом.
Эмили никогда не понимала, почему он не хочет навещать мать и почти никогда не бывает в родном городе. Сам он не раз встречал ее родных, которые были далеки от образцовой семьи, но даже они не шли ни в какое сравнение с его собственными родителями. Ну как можно объяснить, что он не хочет вспоминать детство, потому что там не было ничего хорошего?
Ладно, как бы там ни было, сегодня он обязательно попытается все изменить.
Ровно в шесть часов Коул поднялся по новеньким ступенькам на крыльцо, позвонил в дверь "Пряника" и, поправив галстук, переступил с ноги на ногу в начищенных туфлях.
Две секунды спустя дверь приоткрылась и на него удивленно взглянула Эмили:
– Ты позвонил в дверь?
– Да, раз уж я собираюсь вести жену на свидание, то хочу все сделать правильно.
Эмили слегка улыбнулась и в ее глазах мелькнуло удивление.
– Тогда мне, наверное, следует позвать сюда отца, чтобы ты по всей форме мог пригласить меня на свидание.
Усмехнувшись, Коул поднял правую руку:
– Обещаю не превышать скорость, не пить, ни к чему тебя не принуждать и вернуть домой вовремя.
Улыбнувшись еще шире, Эмили протянула ему руку:
– Тогда пойдем.
– Как пожелаете, мадам. – За руку проводив жену к "мерседесу", Коул галантно открыл для нее заднюю дверцу и лишь затем уселся за руль.
– А почему не лимузин?
– Я решил вспомнить молодость, так что никаких лимузинов и вертолетов. Даже ковровой дорожки не будет. Обычное старомодное свидание. Как раньше.
Глаза Эмили потеплели.
– Звучит многообещающе.
В сгущающихся сумерках Коул поехал прочь от "Пряника".
– Куда мы направляемся?
Коул глянул на жену в зеркало заднего вида. Сегодня на ней было простое короткое темно-зеленое платье, выгодно подчеркивающее все ее изгибы и потрясающие ножки в черных туфлях на высоченных шпильках, а завершало образ черное пальто, что он сам подарил ей на Рождество три года назад. Залюбовавшись женой, Коул всерьез задумался о том, чтобы развернуть машину и наконец-то снова уложить ее в кровать, но потом вспомнил, что обещал ни к чему ее не принуждать, и постарался обуздать разбушевавшиеся гормоны, полностью сосредоточившись на дороге.
– Недалеко. Это сюрприз.
– На этот раз обеда в шикарном ресторане не будет? Я заинтригована.
– Вот и замечательно.
Дальше они ехали молча, и совсем скоро Коул остановил машину перед большой белой вывеской.
– Ты привез меня в "Пристанище Бэрроу"? – В глазах Эмили ясно читался восторг. – Обожаю это место. В детстве я каждую пятницу ужинала здесь с родителями. Собственно, только здесь мы и ели все вместе, как принято в настоящих семьях.
– Я знаю, – улыбнулся Коул, – раньше ты часто об этом рассказывала. Но это еще не все.
Выйдя из машины, Коул любезно открыл перед дамой дверцу и протянул руку.
Так странно… Раньше он даже и не подозревал, как ему не хватает этих простых прикосновений… Но когда все так поменялось? Раньше же они постоянно прикасались друг к другу.
– Еще не совсем стемнело, давай перед ужином немного погуляем.
– Вечерний променад?
– Что-то вроде того. – Взяв руку Эмили в свою, он повел ее по дорожке, радуясь, что она не пытается высвободиться. – Помнишь, во что мы играли, когда были молоды и бедны?
– Во что?
– Мы выбирали понравившиеся на улице дома и гадали, чем бы занимались, если бы в них жили. – Коул как сейчас помнил, как они когда-то гуляли по улицам Нью-Йорка после длинного рабочего дня, вместе мечтая о будущем. Тогда им казалось, что стоит лишь по-настоящему поверить, и все обязательно сбудется.
– Тогда мы и представить не могли, что однажды сможем позволить себе дом чуть больше обувной коробки, – улыбнулась Эмили. – С тех пор многое изменилось, как по-твоему?
– Согласен. – Меньше всего Коулу сейчас хотелось думать об огромном доме, в котором они вместе почти и не жили. А теперь его наверняка придется продать, ведь все равно совсем скоро они окончательно разойдутся… Нет уж, пусть лучше сегодня будет один из тех счастливых дней из прошлого, когда они могли лишь мечтать, но при этом были на седьмом небе от счастья.
Прижав к губам палец, Эмили осмотрелась по сторонам.
– Этот. – Она указала на нарядный бело-голубой домик. – Он так и дышит традиционным семейным укладом. Я бы весь день колдовала у плиты в фартуке и…
– И жемчугах, не забывай про жемчуг.
– Конечно, а еще шпильки. Дом был бы идеально обставлен и вылизан до блеска, а еда была бы невероятно вкусной и изысканной. Ты бы приходил с работы…
– Ровно в пять.
– И целовал бы меня в щеку, а потом устраивался бы в кресле-качалке, закинув ноги на стол, и читал бы газету, пока я заканчиваю возиться с ужином.
– Звучит отлично.
Эмили легонько стукнула его по плечу:
– Для мужа действительно неплохо, но вот для жены… Так что можешь даже и не мечтать о такой жизни, тем более я все равно так и не научилась готовить.
– Пирог с курицей у тебя получился совсем неплохо.
– С твоей помощью.
– Ну если бы мы жили в этом домике, я бы всегда помогал тебе с пирогами. Особенно если бы ты не расставалась со шпильками.
Улыбнувшись, Эмили покачала головой:
– Твоя очередь, выбирай дом.
Коул махнул в сторону белого квадратного здания в георгианском стиле:
– Если бы я жил здесь, то весь день валялся бы в постели, играя в видеоигры и поедая чипсы.
– А кто зарабатывал бы тебе на игры и чипсы?
– Жена, известная писательница, прославившаяся своим первым романом "Любовь игрока", который принес ей не только известность, но и кучу денег.
– Эй! – Эмили снова легонько его стукнула. – Почему это у тебя везде легкая и беззаботная жизнь, когда я круглыми сутками вкалываю как проклятая?
– Потому что я по натуре лентяй, – усмехнулся Коул.
– Ну конечно, ты один из самых работящих и целеустремленных людей, которых мне только доводилось встречать.
Дойдя до конца улицы, они повернули обратно к ресторанчику.
– Но тебе же никогда не нравилось, что я столько времени уделяю работе.
– Не нравилось и до сих пор не нравится, но я просто не могу не уважать тебя за подобную работоспособность и целеустремленность. Ты всегда продолжаешь упрямо бороться, даже когда все вокруг тебя уже сдались. Когда речь заходит о деле, у тебя мертвая хватка.
Эмили явно хотела этим сказать, что в их отношениях он ведет себя совершенно иначе. Но не успел еще Коул решить, как ему быть дальше, как они уже вошли в ресторанчик. Эмили сразу же принялась болтать со знакомой с детства хозяйкой.
Когда они уселись за столик, Коул взялся за меню.
– Предлагаю взять блюдо дня. Сегодня это бургер с картошкой.
– Я смотрю, ты уже здесь все знаешь, – улыбнулась Эмили. – Даже столик выбрал лучший.
– Это самый уединенный столик, даже музыканты не мешают, только если мы засидимся здесь допоздна, придется слушать пьяное пение Донни Грига.
Откинувшись на спинку стула, Эмили задумчиво посмотрела на Коула:
– Для человека, прожившего в этом городке всего пару дней, ты неплохо успел его изучить.
Коул небрежно пожал плечами:
– Здесь все настолько дружелюбные, что я не могу даже в магазин сходить, не обзаведясь при этом новым лучшим другом.
– Представляю, каково тебе пришлось, ты же ненавидишь светские беседы.
В офисе Коул действительно не терпел ненужных разговоров о погоде и спорте, которые лишь мешали делу, заставляя отвлекаться на несущественную ерунду и тормозя работу, но, очутившись в этом маленьком городке, где можно было спокойно дремать на солнышке, Коул почувствовал себя совершенно другим человеком. Да и с Эмили за эти дни он успел наговориться больше, чем за последнюю пару лет. Ладно, как бы дальше ни сложилась их жизнь, Коул твердо решил, что отныне постарается как можно чаще вести такие простые, ни к чему не обязывающие разговоры. Особенно с Эмили.
– Ну, на самом деле мне даже понравилось. Да и вообще у меня такое чувство, что я вновь общаюсь с нашей соседкой, миссис Тиммонс, помнишь ее?
Эта пожилая дама, что жила под ними, когда они еще ютились в своей первой коморке на чердаке, явно обладала шестым чувством и безошибочно угадывала, когда кто-нибудь из них станет возвращаться домой, и всегда поджидала на лестнице, чтобы выдать парочку каких-нибудь наставлений в духе любящей бабушки.
От этих простых воспоминаний Эмили сразу же просияла:
– Точно, миссис Тиммонс. Она постоянно караулила нас под дверью, считая кем-то вроде заблудших детей, о которых нужно постоянно заботиться и следить, чтобы они правильно питались и высыпались.
– Если я ничего не путаю, – подавшись вперед, Коул понизил голос, – мы всегда были так заняты, что ни на то, ни на другое у нас просто не хватало времени, но миссис Тиммонс мы никогда не шокировали такими подробностями.
Покраснев, Эмили прикрылась меню, даже не заметив, что держит его вверх ногами.
– Что будешь заказывать?
– Хочу самый большой бургер.
– И я, наработавшись над "Пряником", и думать ни о чем не могу, кроме мяса и пива.
– Может, еще пересядешь в джип и начнешь живать табак? – усмехнулась Эмили.
– Это вряд ли.
Еще раз пролистав меню, Эмили отложила его в сторону:
– Ладно, я вдруг тоже проголодалась и хочу того же, чего и ты.
– Работа над книжкой тоже энергозатратна?
– Очень даже.
К счастью, пришла официантка, избавив Эмили от необходимости объяснять свой внезапно проснувшийся аппетит, и они заказали два бургера с картошкой, пиво для Коула и воду для Эмили.
Хорошо, хоть Коул не обратил внимания, что она не стала заказывать алкоголь, так же как раньше не обращал внимания, что она каждое утро ест крекеры, чтобы унять утреннюю тошноту. Похоже, в этих вопросах Коул оказался стереотипным мужчиной, не способным ничего понять, пока ему все не скажут прямым текстом.
Ладно, как бы там ни было, вечно скрывать свое положение она не сможет, уже совсем скоро живот вырастет, и тогда даже Коул поймет очевидное.
Как только официантка ушла, Коул вытащил из кармана бумажный сверток:
– У меня для тебя кое-что есть. Я хотел завернуть получше, но…
– Сколько я тебя знаю, ты никогда не заворачивал подарки. Сомневаюсь даже, что ты знаешь, где у нас дома лежал скотч.
На пару секунд задумавшись, Коул улыбнулся:
– Ты меня поймала. И где же прячется наш скотч?