Их полоумный брат ничего не ответил, но через несколько секунд, показавшихся ей вечностью, отпустил ее руку.
Эддисон хотелось посмотреть, не оставили ли его пальцы следы на ее запястье, но она удержалась от этого. Джейкоб Уайлд не должен узнать, что сделал ей больно. Она не доставит ему такого удовольствия.
– Я хочу убедиться, что вы меня правильно поняли, мисс Макдауэлл, – сказал он. – Вы можете прилагать сколько угодно усилий, но ноги моей не будет на ранчо Чеймберса.
– Это ранчо не Чеймберса, а мое. И я скорее позволю ему превратиться в пустыню, чем пущу вас на его территорию.
Он холодно улыбнулся:
– Оно ваше, потому что вы обманом заставили больного старика купить его для вас.
– Вы ужасный человек, – сказала Эддисон.
– Почему? Потому что я не оказался такой легкой добычей, как он?
Трейвис и Калеб застонали, и она смерила их испепеляющим взглядом:
– Похоже, у вас была интересная беседа, ребята.
– Эддисон, – обратился к ней Трейвис, – если ты намекаешь…
– Я намекаю на то, – перебила его она, – что я скорее спрошу совета у коровы Элси, чем у вашего самодовольного безмозглого брата.
– Послушайте, мэм…
– Нет, это вы меня послушайте! – Сделав шаг вперед, Эддисон уперлась руками в бока, вскинула подбородок и с яростью уставилась на Джейка: – Ваши братья потратили не один час, навязывая мне ваши услуги. Они говорили, что вы отличный фермер. Что вы любите землю и хорошо разбираетесь в лошадях…
– Джейк, – быстро вмешался Калеб, – мы никогда…
– Что вам стоит лишь один раз взглянуть на мое ранчо, и вы сразу поймете, что нужно делать.
– И?
– И хотя я не видела смысла спрашивать чье-либо мнение о том, что понятно любому дураку, – она снова сердито посмотрела на Трейвиса и Калеба, – я подумала, что могу им доверять.
– Можешь, – заверил ее Трейвис. – Мы никогда…
– И, – продолжила Эддисон, проигнорировав его слова, – поскольку я считала ваших братьев своими друзьями, я согласилась уделить вам, эксперту по вопросам сельского хозяйства, пять минут своего драгоценного времени.
Джейку захотелось рассмеяться. Это было нелепо, учитывая, что внутри у него все кипело от ярости.
– Как великодушно с вашей стороны, – пробурчал он, сложив руки на груди.
– Эддисон, Джейк. Вы оба…
– Это единственная причина, – продолжила Эддисон, пронзив ледяным взглядом Калеба, – по которой я пришла на эту дурацкую вечеринку, где со мной заигрывал каждый ковбой и где женщины смотрели на меня так, словно моя единственная цель в жизни – это увести их тупых обрюзгших мужей. Трейвис и Калеб растерянно переглянулись.
– И я все это терпела в ожидании главного события.
– Чего? – спросил Джейк.
– Вашего приезда, капитан. Я долго ждала, и вы наконец появились, но разве ваши великодушные братья и сестры представили нас друг другу?
– Наши сестры не имеют ко всему этому никакого отношения, – ответил Трейвис, оглядевшись по сторонам. – Думаю, нам лучше продолжить этот разговор в другом месте. Нам определенно не нужны зри…
– Я видела, как вы втроем стояли здесь и пили пиво прямо из горла. Отвратительное зрелище, но разве можно ожидать чего-то другого от техасцев?
"Черт возьми, – подумал Джейк. – Эта мисс Макдауэлл еще та штучка. Она красива и обладает крутым нравом. Осыпает всех вокруг оскорблениями, как будто сама ни в чем не виновата".
Она вызывает у него неприязнь, но в то же время он восхищается ее смелостью.
– Вы пили пиво из горла, – повторила Эддисон, содрогнувшись. – Говорили обо мне со своими братьями и смотрели на меня. – Протянув руку, она ткнула Джейка пальцем в грудь. Он дернулся от удивления. – Нет, вы не смотрели, капитан. Вы пялились на меня.
Джейк почувствовал, как его щеки вспыхнули.
– Я на вас не пялился.
– Еще как пялились! Наконец я устала ждать, когда вы ко мне подойдете и представитесь, и решила сама поприветствовать вас улыбкой.
Джейк нахмурился. Да, она улыбнулась ему, а затем сделала глоток вина и облизала губы.
– Вы никак на это не отреагировали, поэтому я подняла бокал с вином и отпила немного, чтобы вы поняли намек и наконец подошли ко мне.
Калеб прокашлялся.
– Эддисон, успокойся.
– Я абсолютно спокойна, – холодно ответила она. – Кстати, вы оба уволены.
– Зачем увольнять их, если вас разозлил я?
– Вы кровные родственники. Это для меня достаточно веское основание.
– Что ж, прекрасно, – сказал Джейк. – Раз вы уволили моих братьев, я могу высказать все, что я о вас думаю.
Эддисон издала смешок.
– Ранчо стоит того, что вы за него отдали. – Джейк самодовольно ухмыльнулся. – Если, конечно, вы не рассчитывали получить от его владельца за свои услуги больше, чем они стоили в действительности.
Эддисон замахнулась и залепила ему пощечину. На его щеке проступил отпечаток ее ладони.
– О боже, – пробормотал Трейвис, но звук его голоса утонул в изумленных возгласах гостей.
– Неудивительно, что ваши братья хотят держать вас там, где они смогут за вами присматривать, – сказала Эддисон. – Вас нельзя подпускать к приличным людям.
Его ошеломленное выражение лица сказало ей, что ее слова попали прямо в цель. Это самый подходящий момент, чтобы уйти.
Эддисон повернулась лицом к толпе.
– Пропустите меня, – сказала она, и гости подчинились.
Она прошла по образовавшемуся коридору, остановилась у двери и обернулась:
– Джейкоб, вы наглый, самодовольный мерзавец.
Гости изумленно ахнули и начали шептаться.
Кажется, она только что дала местным жителям темы для обсуждения на ближайшие несколько лет.
Она уедет отсюда. Не только из дома Уайлдов. Из этого города. Из Техаса. Дома она была бы осмотрительнее и ни за что бы не позволила себя обмануть двум братьям, которые выглядят как герои фильмов с участием Джона Уэйна, и мужчине с ранами на лице и в душе.
Кто-то подошел к ней. Это была одна из сестер Уайлд.
– Эддисон, пожалуйста…
– Мисс Макдауэлл, – поправила ее она, открыла дверь и вышла в темноту.
Трейвис и Калеб смотрели вслед удаляющейся Эддисон. Когда она ушла, они переглянулись, схватили Джейка за руки и повели в противоположную часть дома.
– Ты полный идиот, – сказал Калеб, когда они оказались в патио.
– Это вы два идиота, – отрезал Джейк. – Неужели вы думали, что с помощью хитростей этой женщины сможете заставить меня остаться?
Трейвис посмотрел на Калеба:
– Похоже, он думает, что мы попросили Эддисон воздействовать на него с помощью женских уловок.
– Я вас понимаю, – сказал Джейк. – Вы хотите, чтобы я остался здесь. Эта женщина хороша собой и горяча…
– Она наш друг, – холодно произнес Калеб. – По крайней мере, так было до тех пор, пока ты не расстроился, узнав, что она не собиралась к тебе приставать.
Лицо Джейка вспыхнуло.
– Почему я должен был хотеть, чтобы она ко мне приставала?
Его братья рассмеялись.
– Да, она красива, но она смотрела на меня только потому, что хотела, чтобы я на нее работал. Возможно, я слишком остро отреагировал на ситуацию, но…
– Кого ты пытаешься обмануть, Джейк? Ты хотел, чтобы она с тобой заигрывала. Когда ты узнал, что она не собиралась этого делать, ты вышел из себя и решил обвинить ее в том, что она с тобой заигрывала.
– В твоих словах нет никакого смысла, Трейвис.
– В них его больше, чем в твоих поступках.
– Не надо сваливать все на меня только потому, что ваш план не сработал.
– Она права, – сказал Калеб. – Ты действительно самодовольный мерзавец.
Джейк открыл рот и снова закрыл. У его братьев крутой нрав, как и у него самого. Они и раньше ругались, но его никогда не называли самодовольным мерзавцем. Наверное, братья никогда еще не были с ним так откровенны.
Может, они правы в своих обвинениях?
– Мы должны перед ней извиниться, – сказал Трейвис Калебу.
Тот кивнул в ответ:
– Но вот примет ли она наши извинения?
– Пойдем, – сказал Трейвис.
Джейк поднял руку:
– Подождите. – Он прокашлялся. – Значит, все это не было подстроено.
– Тебе повезло, что ты не произнес это с вопросительной интонацией, – пробурчал Калеб.
– Признаю, я немного перегнул палку. Увидел то, чего не было.
Трейвис фыркнул.
Джейк запустил пальцы в волосы.
– Она права, ребята. У меня действительно не все в порядке с головой. Просто прошло столько времени с тех пор, как… – Он покачал головой. – Вы не должны перед ней извиняться. Я один должен это сделать.
– Она не станет с тобой разговаривать.
– Станет.
– Нет. Она слишком упряма.
– Спорим на десять баксов, что она не только примет мои извинения, но и согласится со мной поужинать завтра вечером.
– Лучше на двадцать, – сказал Трейвис.
Братья улыбнулись друг другу. Джейк начал покидать патио, затем остановился и повернулся:
– Я оставил свою машину у реки.
– Почему? – спросил Трейвис. Калеб сердито посмотрел на него:
– Просто оставил, и все.
– Ясно. – Трейвис достал из кармана ключи и швырнул их Джейку. – Черная "тундра" стоит на подъездной аллее.
– Я выиграю у вас двадцать баксов, – сказал Джейк. Его братья улыбнулись.
– Шума много, а толку мало. Раньше они часто так поддразнивали друг друга.
Джейк рассмеялся, но, когда дошел до черной "тундры", посерьезнел.
"Шума много, а толку мало" для него больше не поговорка, а печальная правда. Его братья не могут этого знать, но он знает. Именно это и является причиной, по которой он вышел из себя.
Впервые за почти два года он почувствовал сексуальное влечение, но узнал, что оно безответно.
Ему определенно следует перед ней извиниться. Что касается приглашения на ужин…
Джейк завел мотор и надавил на газ.
Он не будет никуда приглашать Эддисон Макдауэлл. Он извинится перед ней, отдаст своим братьям двадцать баксов и постарается забыть эту неприятную историю.
Глава 5
Луна и звезды спрятались за облаками, и дорога превратилась в бесконечную черную ленту. Эддисон покинула ранчо на несколько минут раньше Джейка, но он ехал на большой скорости и быстро ее догнал. Он видел ярко-красные задние габаритные фонари ее автомобиля, но всякий раз, когда дорога изгибалась, они исчезали из вида.
Эддисон тоже ехала быстро, как будто привыкла к грунтовым дорогам. Его удивило, что женщина из большого города так ловко управляет машиной на неровной проселочной дороге. Впрочем, его удивляло в ней многое. Он никогда не сталкивался с таким проявлением ярости у женщин.
И причиной этой ярости стала его глупость.
Джейк нахмурился.
Он выставил себя перед ней полным идиотом. Извиниться будет не так просто. Как может гордый мужчина, глядя женщине в глаза, сказать: "Я вел себя как настоящий болван"? Нет, лучше употребить ее выражение – самодовольный мерзавец.
Как ему объяснить ей свое поведение? Правда исключается. Он не может признаться ей в том, что захотел ее в тот самый момент, когда увидел. Что с ним почти два года такого не было. Что он уже начал сомневаться, что когда-нибудь снова испытает сексуальное влечение.
Сейчас впереди Джейк видел только коридор, образованный светом фар его грузовика. Он сильнее надавил на газ и мгновение спустя снова увидел яркие габаритные фонари ее автомобиля.
– Уайлд, – процедил он сквозь зубы. – Она права. Ты идиот.
Возможно, ему повезет, и простого "извините, я был не прав" будет достаточно. Но, скорее всего, она скажет, что ему следует сделать с этими словами.
Джейк крепче вцепился в руль.
Да, получить прощение будет сложно. Он мог легко себе представить, как будет выглядеть Эддисон, слушающая его извинения. Ее подбородок будет дерзко поднят, щеки порозовеют, глаза станут похожими на расплавленное серебро.
Она будет вне себя от ярости, и это усилит ее сексуальность.
При мысли об этом его бросило в жар. Не хватало еще, чтобы он возбудился сейчас.
Он должен думать о том, как подойти к ней и что ей сказать. Он проехал уже несколько миль, но пока ему ничего не пришло в голову.
Ему придется действовать по обстановке.
На его щеке дернулся мускул.
Было время, когда он любил принимать вызов, но он не помнил, чтобы женщины оказывали ему сопротивление. Если не считать строгих медсестер, которые не церемонились с ним, когда он отказывался принимать лекарства, женщины всегда давали ему то, чего он от них хотел.
И неудивительно. Если у мужчины есть деньги, статус и привлекательная внешность, женщины будут увиваться за ним толпами.
У него и его братьев были эти вещи. Все трое были рождены в достатке. Их отец был состоятельным человеком. Кроме того, мать оставила каждому из них большой трастовый фонд.
Достигнув совершеннолетия, Джейк какое-то время ничего не делал со своими деньгами, затем решил вложить их в бизнес Трейвиса.
Даже сейчас, догоняя женщину, которая, скорее всего, пошлет его ко всем чертям, воспоминания о том разговоре с братом вызвали у него улыбку.
Он пришел к Трейвису накануне своей первой отправки в горячую точку и протянул ему чек. Трейвис, который совсем недавно открыл свое дело, посмотрел на сумму, указанную в чеке, и присвистнул:
– Ты хочешь, чтобы я этим распоряжался?
– Да. Каждым долларом.
– Значит, кто не рискует, тот не пьет шампанского?
Джейк лишь улыбнулся в ответ. Трейвис тоже улыбнулся, и сделка состоялась. Джейк быстро о ней забыл. Когда твоей жизни постоянно угрожает опасность, деньги – это последнее, о чем ты думаешь.
Когда он приехал домой в отпуск, Трейвис показал ему финансовый отчет. На этот раз присвистнул Джейк.
Его семизначная сумма увеличилась в три раза. Одному богу известно, как велика она сейчас.
Что касается статуса…
Его отец генерал. Это немаловажно, но здесь, в Техасе, быть сыном человека, владеющего крупным ранчо, куда более значимо.
Джейк с юных лет создавал себе собственный статус. В шестнадцать лет он был ведущим игроком школьной футбольной команды. Когда ему было восемнадцать, полдюжины престижных колледжей предлагали ему стипендии для обучения. В девятнадцать им уже интересовались тренеры-селекционеры. В двадцать он бросил колледж и футбол и записался в армию.
Что касается внешности…
Ему было за что благодарить свои гены. Он был высоким, стройным и мускулистым. По милости одного крепкого футбольного защитника у него была небольшая горбинка на носу, но она совсем его не портила.
Одним словом, он обладал всем, что нравится женщинам.
Его пальцы крепче вцепились в руль.
У него по-прежнему есть деньги и статус. А как насчет внешности?
Он знал, что при виде его ран люди испытывают чувство неловкости. Как сегодня вечером. Увидев его, гости вздрагивали, отводили взгляд, проявляли жалость.
Жалость была хуже всего.
Он сам испытывал потрясение, глядя на свое отражение в зеркале, и дело было вовсе не в тщеславии. Его обезображенное лицо было постоянным напоминанием о его провале.
– Вам нужно жить дальше, капитан, – сказал ему один психотерапевт. – Вставьте себе искусственный глаз. Позвольте людям и самому себе увидеть вас настоящего.
Он так и не понял, как ему может в этом помочь искусственный глаз.
– Вы не думали, что ваше поведение никак не вяжется с медалью, которой вас наградили? – спросил его второй.
Джейк пропустил и то и другое мимо ушей. Все это было бессмысленно.
– Какого черта?
Он резко надавил на тормоз. На дороге в двадцати футах перед ним стояла олениха с детенышем. Две пары больших испуганных глаз уставились на его грузовик.
– Давайте уходите отсюда, – сказал он.
Животные оставались неподвижны. Затем мать махнула хвостом и убежала в кусты вместе с детенышем.
Джейк снова привел автомобиль в движение.
Ему повезло, что он не сбил животных. Он не должен был так гнать. Ночью на этой дороге можно встретить антилоп, оленей и койотов.
Он больше не видел габаритных фонарей машины Эддисон Макдауэлл.
Никаких проблем. Он знает, куда она направляется.
Несколько минут спустя его грузовик подпрыгнул, попав колесом в знакомую рытвину, указывающую на начало ранчо Чеймберса. Сбавив скорость, он посмотрел на ворота и обнаружил, что они не заперты. Их даже воротами было трудно назвать. Они больше походили на покосившуюся раму на ржавых петлях, которая покачивалась на ветру.
Осторожно проехав в отверстие, Джейк направил свой грузовик в сторону дома.
По-прежнему никаких габаритных фонарей.
Если мисс Макдауэлл уже дома, что ему делать?
Припарковаться, подойти к двери и постучать в нее? Или остаться в машине и посигналить? Он подозревал, что появиться на пороге ее дома без предупреждения не лучшая идея…
Вдруг его ослепил яркий свет. Выругавшись, он помахал ладонью перед лицом и надавил на тормоза.
Его грузовик дернулся и остановился.
Что это было? Фары? Свет большого фонаря?
Джейк осторожно открыл дверцу:
– Мисс Макдауэлл?
Никакого ответа. Только яркий свет в темноте.
– Эддисон? Это ваши фары? Выключите их.
По-прежнему ничего. Выбравшись из грузовика, Джейк сделал шаг влево и прищурился. Яркий свет был сфокусирован на его "тундре", но помимо него темноту прорезал еще один луч.
Фары и фонарь. Эддисон использовала и то и другое.
Джейк ничего не видел.
– Эй! – крикнул он. – Вы меня не слышите? Выключите свет.
Никакой реакции. Выругавшись, Джейк отошел от грузовика еще на несколько шагов.
Луч фонаря задержался на нем, и волоски у него на затылке встали дыбом. Ему уже приходилось быть живой мишенью, и с него этого достаточно.
– Отведите луч фонаря в сторону, – холодно произнес он. – Немедленно.
Снова никакой реакции.
Тогда на помощь пришел инстинкт самосохранения, который он отточил, когда находился на расстоянии в тысячи миль от Техаса.
Бесшумно опустившись на землю, Джейк покатился к кустам. Все его внимание было сосредоточено на луче света. Его пульс замедлился. Он слышал дыхание своего противника в темноте.
Луч снова задвигался. Он скользнул по грузовику, затем по земле. Он искал его.
Джейк остановился в десяти-двенадцати футах от дороги и прижался к земле.
"Теперь жди, – сказал он себе. – Жди подходящего момента, возможности для атаки, которая обязательно представится, если ты будешь готов".
– Покажитесь, – послышался женский голос.
Голос Эддисон Макдауэлл.
Он вернул Джейка к реальности. Напомнил ему, что это не какая-то богом забытая дыра в Афганистане, а Техас. И что человек с фонарем – это не враг, а просто женщина, которая испугалась преследовавшей ее машины.
– Эддисон. Это Джейк Уайлд. Вы не должны…
Луч фонаря скользнул по дороге, грузовику, кустам.
Скоро она найдет его. Джейк начал подниматься.
– Эддисон? Послушайте, я понимаю, что вы напуганы…