– Я назначалсвидания шестерым. Но попросилтолько вас.
– Как мило. Но тем не менее давайте уточним подробности сделки.
– Мои условия – ни с кем не встречаться до дня свадьбы, и я поступлю так же.
– Но я совсем о другом. Вы будете моим объектом для наблюдений. Мне нужно работать.
Снова дернулась щека, но он удержался на этот раз и не стал трогать висок.
– Саския, я не стану вам рассказывать о своей личной жизни.
Но Саския знала – все мужчины любят рассказывать о себе. Уж она найдет способ вытянуть из него что-нибудь, тем более в запасе несколько недель.
И при мысли, что она проведет это время в обществе такого потрясающего мужчины, у нее в животе затрепетали крылья бабочки.
– Так когда состоится наша следующая встреча?
Он сдвинул брови.
– Мы встретимся только на свадьбе.
– Как? Но что, если вас начнут спрашивать обо мне – где я живу, как мы встретились, кто мои друзья, моя работа… И… как я построю свою модель?
– Простите… вашу – что?
– Ну, математическую модель, я же собираюсь на вас работать, мне нужно выстроить модель нашего поведения.
Он выглядел шокированным.
– Послушайте, Нейт. Это что-то вроде графика. Чтобы составить его, нужны кое-какие детали. Тогда я могу составить модель, это моя специальность. Подумайте, сколько минут понадобится вашей семье, чтобы уличить нас и понять, что я – просто подделка. Нам надо будет встретиться хотя бы пару раз. Просто поболтать, выпить кофе. Или пойти на выставку импрессионистов. Или на каток. Мне все равно.
Она явно заставила его задуматься о выборе места. И это давало ей время, чтобы обдумать свои действия.
Боже, какие потрясающие подробности может ей выдать такой мужчина! Для ее тайной цели – формулы любви! И вдруг спустилась с небес на землю, вспомнив о пачке угрожающих красных конвертов с неоплаченными счетами.
Радостное возбуждение лопнуло, как воздушный шарик. И она уныло произнесла:
– Боюсь, у меня самой не будет времени.
– Почему, позвольте спросить?
– Время для меня большой дефицит.
– Но в нашем случае одного часа будет вполне довольно.
– Самое романтическое из всего, что я слышала от мужчин.
Он улыбнулся, и снова в голубых глазах зажглись огоньки.
– Какая проблема? Я умею их решать, назовите любую.
– Я не могу жертвовать работой.
– Но почему надо так тяжело работать?
Он выглядел таким искренним, во взгляде было столько неподдельного интереса, что она друг решилась. Не всю правду, конечно, но кое-что можно сказать.
– У меня… долги.
– Я беру ваши долги на себя.
Она искренне расхохоталась, а он молчал, тогда Саския спросила:
– Вы что, серьезно?
– Абсолютно.
– Но я еще не назвала сумму своего долга.
– Считайте это условием нашей сделки, мисс Блум. У вас долг. Я его погашу и тем самым внесу свою лепту. Вы идете со мной на свадьбу, а я оплачу ваши долги.
– Вы оплатите мой долг, и я должна буду вас обожать?
– Вам не кажется, что это будет только справедливо?
– А мне почему-то вспоминается древнейшая профессия, – тихо пробормотала она.
Но кажется, он услышал:
– Я не прошу вас со мной спать, Саския.
– Давайте прекратим этот разговор. – На ее щеках появились розовые пятна.
Он тихо засмеялся и, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ней, явно придя в хорошее настроение.
Так. Она приобретает фальшивого бойфренда. Он хочет, чтобы она изобразила его девушку на свадьбе друзей. И больше никаких угрожающих красных конвертов. У нее даже появится возможность обновить свой дом.
– Чтобы сэкономить ваше время и мое, может быть, сначала взглянете на это? – Она быстро написала сумму долга на салфетке, которая покрывала только долг Стю. Он взглянул, и ничего не отразилось на его лице. Если бы он растерянно моргнул, или побледнел, или скомкал салфетку, то она бы с облегчением поняла, что все кончено. Но он сохранил бесстрастное выражение, как будто она просила денег на такси, чтобы доехать до дома.
И почти сразу решила, что принимает его предложение.
Саския в течение долгих семи месяцев жила под прессом этого долга, ездила в помятом стареньком автомобиле, искала дешевые запчасти для электронного оборудования, необходимого для работы. Принимала поздние угрожающие телефонные звонки от коллекторов, даже угрозы. И хотя в этот долг она влезла из-за Стю, она испытывала чувство унижения и подавленности. И полную беспомощность.
Он наблюдал за ней, а она размышляла. Этот человек умен, красив и явно очень богат. Его на эту сделку не толкали отчаяние и нужда. Почему бы и ей не стать холодной и рассудочной и принять такие выгодные условия.
– Так мы пришли к соглашению?
– Но почему-то у меня такое чувство, что скоро придется об этом пожалеть, – пробормотала она, протягивая руку.
Они обменялись рукопожатиями, и от его прикосновения ее как будто пронзило током.
– Кто знает? – сказал он. – Может быть, я стану частью вашей жизни? – И ослепил ее улыбкой, заставив ощутить всю силу мужского обаяния.
Глупо было считать, что можно безнаказанно дергать за ниточки, управляя этим человеком.
– Но кто, скажите, заставил вас заниматься такой ерундой? – спросила она.
– Мои три сестры. И вы всех их встретите в доме моей матери в воскресенье.
* * *
После обеда, за который она настояла заплатить поровну, учитывая то сверхщедрое вознаграждение, которое она получит за свои услуги, они вышли на улицу.
– Где вы припарковались? – спросил он, обнимая ее за плечи, и она почувствовала тепло его руки. – Я провожу вас до машины.
– Я пришла пешком, потому что живу недалеко.
Потом подумала, что теперь может позволить себе взять такси.
– Пожалуй, лучше возьму такси.
Он оглядел поток машин, взмахнул рукой, и для него мгновенно нашлось свободное такси. Открыл заднюю дверцу, она нагнулась к водителю, называя адрес, выпрямилась, чтобы сказать "до свидания" и "спасибо", как положено в таких случаях.
Он опередил:
– Рад был познакомиться, Саския Блум.
Она протянула руку. Он сжал ее в своих теплых сильных пальцах:
– Увидимся, Нейт Маккензи.
Его смешок растаял в ночи. Они постояли молча, глядя друг в другу в глаза.
Саския потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, ни к чему не обязывающий поцелуй при расставании, но в тот же момент он протянул руку.
Она вспыхнула от неловкости. Какой ужас! И что было еще хуже, поняла, что он заметил ее движение, и легкая улыбка тронула его губы. Она хотела что-то сказать, чтобы сгладить неловкость шуткой, но не успела, потому что неожиданно он привлек ее к себе.
Разве она могла устоять перед таким мужчиной, да и кто мог бы, да еще после семи месяцев одиночества и уныния.
Он, как будто не зная, чего ждать, легонько коснулся ее губ своими. Она не оттолкнула, и он прижал ее крепче, теперь его губы стали настойчивее, она почувствовала, что слабеет, а ее губы раскрываются в ответ.
Она даже привстала на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему, но, когда окончательно утратила чувство времени, он прервал поцелуй.
Тяжело дыша, она только вымолвила:
– Зачем?
– Примите как залог доверия.
Она поморгала растерянно, пытаясь уловить выражение его глаз, которые были в тени. Он осторожно отстранил ее, но не отпускал, как будто давая время найти равновесие. А она подумала, то все это слишком красиво, чтобы быть правдой.
Он наконец отпустил ее, засунул руки в карманы и сразу приобрел прежний невозмутимый вид.
– Осталось несколько недель.
– Если вы решите помочь мне в работе и найдете время, предупредите. Я буду с нетерпением ждать. И не забудьте про мои долги.
– Прелесть моя, я удвою сумму, которую вы написали, только избавьте от этих разговоров.
Он придержал заднюю дверцу, помогая ей сесть в машину.
– Я позвоню.
Она кивнула, и такси отъехало. Не выдержав, она обернулась. Он стоял и смотрел вслед.
Она потрогала пальцем губы, все еще ошеломленная поцелуем, ощущая его вкус.
Глава 3
Нейт потер ладонями лицо, он работал больше чем обычно, сообщения по электронной почте сыпались как из рога изобилия.
Он старался не обращать на них внимания, сосредоточившись на контракте, лежавшем перед ним на столе. Бэмфорд Смит, по кличке Игрок, чью компанию "Бэм-Бэм-Игры", обнаружил когда-то Гейб, подписал эксклюзивное соглашение с "Бонавентур компани".
Смит – пессимист, педант и параноик, вечно подозревающий, что все хотят украсть его идеи. Но он был блестящим дельцом. Только надо было постоянно удерживать его на коротком поводке.
Раздался стук в дверь. Взглянув на часы, Нейт увидел, что уже три. Проклятие, как летит время.
Он помассировал затылок и крикнул:
– Войдите.
Дверь приоткрылась, и в нее просунулась женская голова в шляпе.
– Привет! Можно войти?
– Саския!
После их встречи в ресторане он отправлял ей письма с неизбежными вопросами: семья, возраст, какую школу окончила. Она отвечала и предлагала встретиться, узнать друг друга лучше, чтобы было ясно видно – они встречались много раз. Он отговаривался, но не так легко оказалось от нее отмахнуться.
Нейт жестом пригласил ее войти:
– Подождите минутку.
Он хотел дочитать еще один пункт, но, едва взглянув на нее, забыл о контракте, увидев, во что она одета.
Волосы были спрятаны под той же старой фетровой шляпой, широченные, до колен, штаны, из ткани, напоминающей мешковину, босоножки на ремешках, коричневый кардиган, в котором она утонула, и шарф такой длины, что им могла обмотаться женщина в два раза выше и толще.
Он буквально остолбенел, мелькнула мысль, что скажут его родные и знакомые, увидев ее костюм. Ни в коем случае они не должны видеть рядом с братом существо, похожее на мальчишку.
Она послала ему улыбку, глаза из-под шляпы с большим любопытством оглядели офис, розовые губы приоткрылись.
Он вдруг вспомнил их вкус, податливую нежность, и горячая волна жара прокатилась по телу.
Она тем временем сняла с плеча большую сумку, бесцеремонно бросила ее на кремовый кожаный диван и наклонилась, что-то из нее доставая, предоставив ему любоваться открывавшейся взору картиной сзади. С фигурой у нее было все в порядке, он с удовольствием полюбовался.
– Нашла! – Она выпрямилась, и на лице заиграла счастливая улыбка.
Она умеет радоваться, отметил он. Эта женщина нравилась ему все больше, а поцелуй, несомненно, был приятен им обоим.
Кажется, он заключил хорошую сделку. Саския была необычной, без претензий, без жадного огонька стяжательства в глазах. Ни капризно надутых губок, ни слез – прямая противоположность его сестрам.
Она помахала перед ним двумя тонкими папками и бросила их на кофейный столик, куда недавно его помощник аккуратно разложил все необходимое для приема посетителей.
– О, никогда не видела такого порядка на рабочем столе! – Она уселась в уголок черного кресла напротив, куда с трудом помещался Гейб, и сразу стала похожа на эльфа. – Над чем работаете? – Наклонилась, рассматривая контракт, и в вырезе кардигана он увидел пару небольших симпатичных округлостей.
– Контракт.
Он снова вспомнил, как она затрепетала в его объятиях, прильнула…
– Новая игорная компания.
– Какая?
Он поколебался.
Она неправильно поняла его молчание.
– У меня диплом математика, не забыли?
Она смотрела выжидающе, но он так привык сопротивляться расспросам сестер… И вдруг увидел, что она поняла.
– Вам не хочется отвечать? Ладно. Но что мне говорить, когда меня будут спрашивать о вашей работе. Что, у вас на столе всегда порядок?
Он снова засмеялся. Она нравилась ему все больше. Легкомыслие совмещалось с искренностью и живым умом.
– Компания "Бэм-Бэм-Игры".
Она широко распахнула глаза и выдохнула.
– Серьезно? Бэмфорд Смит – гений. Он имеет планы изменить мир. – И, вздохнув, добавила: – Или его разрушить, затаившись в какой-нибудь пещере.
– Вы с ним знакомы?
– Нет, но знаю о нем. Лисси, мой партнер по бизнесу, оформляла его веб-сайт.
Нейт вошел на сайт Бэмфорда, чтобы вспомнить. Оформление сделано очень профессионально, элегантно, но с некоторым хипстерским налетом. Это его удивило с самого начала, потому что сам Бэмфорд не был похож на битника, теперь стало ясно, откуда ветер дул.
И вдруг понял, что Саския продолжает что-то говорить.
– …и M&Ms. Этот человек просто без ума от них. Так что желаю удачи.
– Ясно. Благодарю за информацию.
– Заканчивайте свою работу, и мы поговорим о нашем деле. – Она вскочила, быстро освободилась от бесформенного кардигана, небрежно бросив его на диван.
Оставшись в легкой кружевной блузке и в этих своих штанах до колен, обогнув стол, подошла к громадным, от пола до потолка, окнам. Он невольно проводил ее взглядом.
Она двигалась легко, не испытывая никакой напряженности под его взглядом. Каждая женщина чувствует, когда ей смотрят вслед, от этого ее движения становятся скованными. Но только не Саския. Тонкая ткань просвечивала в потоке солнечных лучей, и ясно очерчивался силуэт – длинные ноги, тонкие, но стройные, изящный изгиб бедер, округлые ягодицы. Он не мог отвести глаз, стараясь обуздать воображение, ведь, кроме того поцелуя, между ними ничего не было. Тем более договор такого не предусматривал.
А она, положив руки на бедра, заложила руки за голову, купаясь в золотистых теплых лучах. Теряя контроль, он хрипло спросил:
– Приступим?
Она обернулась, и он указал на диван.
Она по пути схватила из вазочки клубнику, положила в рот, вдруг развязала и сбросила сандалии, шляпу, провела пальцами, расчесывая темную гриву волос. И уселась в уголке, поджав под себя одну ногу, пальцы второй зарылись в пушистый ковер.
Она выглядела так… уютно.
– Итак? – спросила она, устроившись с удобствами.
– Но это вы назначили встречу, мисс Блум. – Он сел в другом углу. – Вам и карты в руки.
– Мисс Блум? А, понимаю, мы уже снова в строгих деловых рамках.
Он перевел взгляд на ее губы, а она с легким вздохом взяла две кожаные папки с завязками с кофейного столика и одну протянула ему.
– Просветите меня. – Он чувствовал, что язык с трудом ему повинуется.
– Смотрите. – Она сделала ему знак открыть папку, и он повиновался.
В папке он увидел вопросы, посланные ему по электронной почте. Она расширила ответы. Расцветив их подробностями, даже украсив маленькими историями, которые при встрече двое любят рассказывать друг другу.
– Да вы меня просто исследовали, – удивленно произнес он. – Школьные предметы, успехи, заграничные путешествия, друзья прошлые и настоящие, спорт, выигранные призы, сломанная нога, полный список компаний, куда он инвестировал деньги, даже интервью, которые он давал некоторым экономическим журналам.
– Вы удивлены. Я зарабатываю этим на жизнь. Просто отыскала эти сведения.
– Удивлен – не то слово. – Он поднял глаза и увидел, что она задумчиво грызет кончик карандаша.
– Я не слишком переусердствовала? Лисси называет это синдромом щенка.
И она изобразила щенка, подняв руки и часто задышав.
Он чуть не свалился с дивана.
– Но я просто люблю быть полезной. Итак, сейчас мы начнем все снова.
Да она шутит. Она сберегла ему часы времени, и он это ценит. Просто идеал женщины.
Он отставил руку со своим досье и посмотрел на вторую папку. И почувствовал… Волнение? Нет, но был заинтригован, как никогда.
– Меняемся?
Она поморгала длинными ресницами, потом кивнула и отдала ему досье.
Он открыл первую страницу, быстро пробежал глазами начало: школа, отметки, образование, ученая степень… Работа математика в правительственных агентствах. Потом собственное дело. Исследования с уклоном в статистику.
Обратил особое внимание на любимые книги, фильмы, телевизионные шоу. Разносторонняя натура, что подтверждал набор книг. Среди авторов были Рей Брэдбери, Джон Ле Карре.
По сравнению с ним, если судить по книгам, она прожила три жизни.
– Вы действительно ели живых личинок? Каково это – участвовать в массовке в "Хоббите"?
Углы розовых губ лукаво приподнялись.
– Конечно, только их лучше есть теплыми. Я имею в виду личинок, а не хоббитов.
Он засмеялся:
– Оказывается, это весело – быть статистом?
Она порозовела, и глаза ее просияли в ответ.
Она прервала молчание:
– Мой отец был профессором математики. Мы жили в квартире при университете, отпуск проводили в кампусе. Он бы вообще не выходил из своей комнаты, будь его воля. Я ускользала от него, вокруг не было недостатка в людях, способных удовлетворить мое любопытство. Я расспрашивала обо всем – динозаврах, радуге, других странах. В университете полно людей, которые охотно подробно ответят на любой вопрос. Расскажите мне о вашем отце, – попросила она, – вы похожи на него?
– Пожалуй, почти его копия. Трудоспособность, ответственность, серьезность, голубые глаза и способность легко смеяться…
– Вам известно, при каких обстоятельствах встретились ваши отец и мать? – Она прижалась щекой к согнутому колену и невинно смотрела на него большими глазами. Но его трудно провести. Она забыла, что у него три младших сестры. Так вот почему она начала рассказывать о своем отце, хотела вызвать его на откровенность. Нейт даже пожалел бедную девочку, потому что она напрасно теряла время.
– Если такой вопрос не числится в моем досье, давайте забудем о нем.
Она в ответ промолчала, только чуть покривила губы, получив отпор.
– А теперь, – весело сказал он, – закройте папку, и сейчас мы проверим, что вы знаете обо мне.
– Хотите меня проэкзаменовать? – Ее глаза сверкнули.
– Но если вы не выучили наизусть, то не сможете потом выдержать экзамен, который предстоит вам по нашему соглашению. Так вы возражаете?
– Нисколько. Спрашивайте.
– Мой любимый цвет?
– Голубой. – Она оглядела его офис, выдержанный в белых, серебристых и голубых тонах. – Будьте уверены, Маккензи, вы имеете дело с профессионалом. – Она сложила руки под маленькой грудью, при этом тонкая ткань блузки натянулась, и обозначились ее четкие контуры.
– Животные?
Она фыркнула.
– Я могу спорить на все, что имею, что у вас нет времени даже на то, чтобы содержать кактус, не говоря о комнатном аквариуме.
Он вспомнил сумму, которую сам перевел ей два дня назад, и, зная, что это все, что у нее есть, она не многим рискует. Но насчет животных она права.
– А вы?
– У меня собака.
– Правда?
– Вы не любите собак?
– Я не имею ничего против собак, при условии, что кто-то другой будет их кормить, гулять с ними и убирать за ними. Какой породы? Не той, что помещается в дамской сумочке?
– Ха! Это большой эрдельтерьер по кличке Эрнест. Он принадлежал моему бывшему, который считал себя вторым Хемингуэем. Он оставил мне собаку, но забрал телевизор, стерео, забыв оставить арендную оплату.