Девушка для свадьбы друга - Элли Блейк 5 стр.


Саския начинала понимать, что увлеклась им больше, чем следовало. А ей пока неизвестны его намерения по отношению к ней. Все это может обернуться против нее.

Но не надо забывать о своей конечной цели. Она все-таки растопит его сердце своей дружеской поддержкой, необычностью дружбы с женщиной. Он уже поддается и готов кое-что рассказать о себе. Еще немного усилий – и она получит тот материал, о котором мечтала. И найдет свою формулу любви.

Надо только быть настороже, иначе они ее быстро съедят.

Хотя она старалась играть роль как можно естественнее, проведя только час в обществе дам семьи Маккензи и других гостей, она готова была сорваться.

Все они были неправдоподобно великолепны, как и Нейт. Мать была с ней очаровательно любезна. Но Саския не заблуждалась по поводу их внешней благожелательности.

Неожиданные вопросы, обращенные к ней, время от времени вклинивались в беспечное обсуждение последнего телешоу. Когда она расслаблялась и не была готова, они следовали как выстрел. Их интересовало все – она сама, подробности их встречи с Нейтом, друзья, планы на будущее. Постепенно Саския начала чувствовать напряжение и легкое головокружение.

– Вы – явно не его тип, – выпалила одна из сестер, с серебряными серьгами, белокурая Вера, неожиданно вклинившись в общее обсуждение популярного телесериала.

Старшая сестра, Жасмин, ущипнула ее и, когда та от неожиданности вскрикнула, сладко улыбнулась Саскии.

– Она имела в виду, что вы – настоящая.

– А остальные – плод воображения?

Вера рассмеялась и с интересом на нее посмотрела.

– Вы определенно знаете нечто такое, что нам неизвестно.

Еще бы. Но она лишь пожала плечами, взглянула прямо в большие голубые глаза Веры.

– О, ничего такого, что я бы не сказала под угрозой пыток.

Теперь Жасмин тоже улыбнулась:

– А вы мне тоже нравитесь.

Итак, она им нравится. Как же они обращаются с теми, кто им ненравится?

После обеда она смогла немного отдохнуть, устроившись в уголке с долгожданной чашкой кофе. Оглядывалась по сторонам, стараясь не прислушиваться к общему хору, потому что они продолжали болтать, сплетничать и обсуждать последние книги и шоу, поглядывая время от времени на нее. Она поймала себя на том, что смотрит на них издали как бы со стороны. Женщины клана Маккензи…

Нейта снова не было видно. Он весь вечер как будто прятался от нее, прикрываясь стаканом пива, не вступая в общий разговор, не делая попыток ей помочь.

А она, глядя на это большое семейство, сестер с мужьями или женихами, друзей семьи, детей, вскоре преисполнилась благоговейного восторга и зависти. В детстве она часто мечтала о большой семье, братьях и сестрах, мечтала о таких семейных вечерах, о непринужденных и шутливых разговорах, где всем весело и хорошо. Мечтала иметь уютный дом. Кроме зависти она уже явственно ощущала уколы совести.

Потому что обманывала их, была сообщницей Нейта. Но уже не была уверена, что поступает правильно. Интересно, что могло так отдалить Нейта от семьи? И почему он их обманывает, вместо того чтобы выяснить отношения и поставить точки над "i". Значит, не мог. Или не хотел. А что, если он отдалится от семьи настолько, что уже не сможет вернуть их любовь и доверие, даже когда сам этого захочет?

Она не выдержала и пошла его разыскивать. Нашла на кухне, где он сидел один, с хмурым видом, в одной руке держал телефон, другой тер висок. Кажется, сегодня Нейт делал это чаще, чем обычно.

Он поднял глаза от телефона, еще больше хмурясь, наверное, думал, что это мать или кто-то из сестер.

Ей захотелось подойти и помассировать ему виски, снять напряжение с его лица. Но она сдержалась и от порога весело произнесла:

– Эй, незнакомец, как дела?

При виде Саскии его лицо прояснилось, на нем даже появилась улыбка, и он с явным облегчением отложил телефон.

– Лучше скажи, как ты?

– Ты бросил меня одну им на съедение специально, чтобы дать возможность проявить себя?

– Если тебе надоело, мы можем уйти отсюда в любой момент.

– Все в порядке. Я прекрасно себя чувствую. Слушай, как они тебя обожают!

Он что-то промычал в ответ.

– Бедный Нейт. Жертва всеобщего обожания.

Он взглянул на нее с яростью.

– Хочешь поменяться местами? – И вдруг с чувством вины вспомнил, что у нее никого нет. Хотел извиниться, но не успел. – Саския, я…

Но дверь распахнулась, и перед ними появилась Вера.

– Нейт, вот ты где! Мы уже садимся играть! Присоединяйтесь. Ты что, забыл?

– Нет.

– Играть? – спросила Саския.

Вера схватила Саскию за руку и потащила из кухни.

– Он не хочет, как всегда. Пошли, замените его. Вам понравится.

Уходя, Вера обернулась на брата, ее усмешка не предвещала ничего хорошего.

Нейт встал и побрел за ними следом, остановился у дверей гостиной, прислонился к косяку и сложил руки на груди с видом наблюдателя. На этот раз обошлось благодаря Саскии, он избежал самого идиотского времяпровождения. Когда его заставляли принимать участие в дурацких играх, он смирялся, но думал о своих текущих делах и бесил их своим невниманием.

Женщины Маккензи были очень настойчивы и бескомпромиссны. Он чувствовал иногда гордость, вспоминая, какими слабыми они были двадцать лет назад. Они стали такими взрослыми, самостоятельными благодаря его заботам, он сделал все, что в его силах, чтобы они ни в чем не нуждались, были в безопасности, чувствовали заботу и любовь. Он бы отдал всю душу ради этого.

И теперь, когда они больше в этом не нуждались, у него внутри образовался вакуум.

– Любуешься делом рук своих? Они прекрасны.

Он увидел рядом мать, которая тоже смотрела на дочерей.

Он выпрямился:

– Они все твои дети.

Она погладила его по плечу, внимательно заглянула в глаза, подняв голову.

– Мне понравилась твоя девушка.

Он чуть не сказал: "Она – не моя девушка". Но вовремя спохватился, улыбнулся в ответ и взял со столика очередной стакан с пивом.

– Знаешь, что мне нравится в ней больше всего?

– И что же?

При этом он был уверен, что их мнения разойдутся.

– Она умеет тебя развеселить. С ней ты часто смеешься.

– Я и раньше…

– Нет. Ты часто улыбаешься, это правда, с непонятным выражением в глазах. А с ней ты смеешься. И сегодня впервые я вижу тебя таким… спокойным. – Она дотронулась до расстегнутого ворота его рубашки. – Тебе идет. – Потом, вздохнув, добавила: – Я говорила, что горжусь тобой?

– С полчаса назад.

– Тогда все хорошо. – Она привстала на цыпочки и поцеловала сына в щеку.

Они все время как будто пытались его убедить, какой он хороший, как правильно поступает, но его это утомляло. Он уставал от такого общения, уставал от постоянного повторения, как они им гордятся, как желают ему счастья, как беспокоятся за него. От их стараний подыскать ему хорошую жену. От всего этого у него начинало ломить висок.

Вот почему его привлекали женщины, которые не искали глубины, просто любили за его деньги, за внешность, за подарки. Им нравились его ласки. И ему было легко с ними расставаться.

Он взглянул на Саскию. Она была с ним тоже по определенной причине, они встретились, чтобы заключить сделку. Но все оказалось не так просто.

Наверное, потому, что по сравнению со всеми его предыдущими женщинами она действительно, как сказала Вера, была настоящая. Простая и естественная. Сама реальность.

Это было странно. Ведь до сих пор реальность в его представлении связывалась с обязанностями, тяжелой необходимостью, сложностями. Его отец умер молодым и оставил его с реальностью в виде четырех женщин, о которых надо было непрестанно заботиться, забывая о себе, при этом он хлебнул столько реальности, что иногда ему хотелось от нее убежать куда глаза глядят. Он и в женщинах искал развлечений, ему не нужны были серьезные отношения.

Но вот в его жизни внезапно появилась эта девушка – такая странная. Ее внешность, небрежная одежда, грива волос, милые привычки – все было необычно. Она естественная и смешная. Нейт стоял со стаканом в руке и наблюдал за ней. Они теперь играли в шарады, и он видел, как она пыталась соответствовать, хмуря брови и выпятив нижнюю губу, хотя явно для нее такое времяпровождение было в новинку, храбро вступила в борьбу, ведь не в ее характере было отступать.

Почувствовав его взгляд, она подняла глаза и, понимая, что он беспокоится за нее, весело помахала листком с вопросами, показывая всем своим видом, что у нее все в полном порядке. Они знакомы всего две недели, но без слов понимают друг друга. Такого в его жизни еще не было.

Сестры-близнецы не сводили с них глаз, они были достаточно проницательны, чтобы понять, что Саския ему нравится. Нейт поставил стакан на стол и подошел к ней.

Вникнув в игру, Нейт сразу отдал дань ее смелому экспромту. В течение двадцати минут он искренне развлекался, вдруг осознав, что впервые в этом доме не чувствует скуки и желания сбежать. Саския заставила его примириться с чуждой прежде атмосферой и даже получать удовольствие от общения с родственниками.

Позднее он нашел Саскию в библиотеке, она стояла у стеклянных дверей, выходивших на задний дворик, удобно прислонившись к спинке дивана, и смотрела, как муж Жасмин играет в прятки с детьми. Он обошел диван и встал перед ней, заслонив обзор.

– Ты давно здесь?

Она так глубоко задумалась, что вздрогнула при его появлении, потом на губах появилась улыбка, а ему вдруг захотелось взять ее за руку и увести отсюда.

Она подняла на него глаза, и в них было… Восхищение? Ожидание? Неужели она увлеклась им? Тогда удачно скрывает свою заинтересованность. А может быть, вошла в роль, или ему показалось. Оставалось четыре недели до свадьбы. Вдруг мелькнула мысль, почему бы им не получить взаимное удовольствие от общения в течение всего оставшегося времени? По взаимному согласию.

Глаза ее заблестели, когда он положил обе руки на книжную полку за ее спиной, отсекая путь к отступлению, он видел, как она часто дышит. Когда послышались голоса рядом, она испуганно отшатнулась, но он не двинулся с места и прошептал над ее ухом:

– Им полезно будет это видеть.

Отвел рукой волосы с ее лица и поцеловал в шею, вдыхая знакомый аромат, который кружил ему голову. Прижал ее к себе сначала осторожно, потом крепче, и вдруг ее руки поднялись и опустились на его плечи.

– Никто не видит, – прошептала она и поцеловала его в подбородок.

Он поцеловал уголок ее рта, рукой обхватил за шею, прижал к себе, и поцелуй был страстным и долгим, как будто оба долго ждали его. Никогда еще он не хотел никого так, как эту странную девушку.

Обманывать мать и сестер с этой девушкой было удивительно просто. Он и понятия не имел раньше, когда с ней договаривался, что будет воспламеняться от одного прикосновения к ней, терять контроль настолько, что, если сейчас их застанут врасплох, ему не удастся скрыть явные признаки этой страсти.

– Идем со мной, – оторвавшись от нее, сказал он и, не ожидая согласия, потащил за собой.

Не отпуская ее руки, поспешно поднялся по лестнице, перешагивая сразу через две ступеньки, заставляя ее почти бежать следом; достигнув лестничного холла, повернул прямиком в свою старую спальню.

Уже взявшись за дверную ручку, задержался, вспоминая, когда был здесь в последний раз. Прошли годы. Может быть, мать устроила в его бывшей спальне в комнату для гостей. Когда-то здесь было его убежище.

Распахнул дверь и вступив внутрь, застыл, чувствуя, как вокруг заметались духи прошлого. Саския обошла его и остановилась, пробормотав:

– О боже мой. Это твоя комната?

Желание схлынуло, он вдруг почувствовал, как прежнее напряжение, скованность возвращаются, и нехотя ответил:

– Когда-то была.

– Была? Ты больше не ночуешь дома? Но ведь это так трогательно – очутиться в своем детстве. Среди старых вещей и воспоминаний.

Он усмехнулся:

– Какая ты смешная.

Саския, не обращая внимания на его тон, обошла комнату, не выпуская его руки, и он покорно последовал за ней. В этой большой спальне ничего не изменилось – та же темного дерева мебель, те же обои и покрывало на постели. Во всяком случае, точно такие же, как были в тот день, когда он оставил дом.

На низком комоде стоял большой макет трехфутовой яхты. Саския бережно провела пальцем по ее мачтам.

Нейт объяснил:

– Мы с папой сделали ее, когда мне было одиннадцать.

Саския бросила на него быстрый взгляд и снова стала ходить по комнате, с любопытством оглядываясь.

– У тебя, оказывается, золотые руки. Постепенно открываю для себя твои достоинства. Расскажи еще что-нибудь. Ты понимаешь, это необходимо, я имею в виду для досье.

Досье. Кажется, он слишком расслабился и потерял бдительность. Она умела слушать и не пропускала ни одного слова. Надо помнить, что Саския только на вид проста, она с самого начала объяснила, что преследует свои цели. Досье. Ее работа. Хотелось ей нагрубить, оборвать, но почему-то он продолжал покорно объяснять:

– Папа сделал много таких, поменьше, они внизу, это было его хобби. Я ему помогал.

Он взглянул на нее и в ее глазах увидел сочувствие и теплоту. Этого только не хватало. Он совсем не хотел ее разжалобить.

– Нейт…

Он вдруг прижал палец к виску.

Она подошла и отвела его руку от лица.

– Тебе надо прекратить это.

– Но мне помогает.

– Найди другой способ. Как обычно ты отдыхаешь? Как расслабляешься?

– Никак. Я все время занят. Много работы. – Потом неохотно добавил: – Ну разве иногда – йога.

– Помогает?

– Трудно сказать, это бывает так редко. На мне лежит слишком большая ответственность.

– Не на тебе одном. На каждом лежит ответственность за что-то или за кого-то.

– У меня большой штат, сотни сотрудников, и они все зависят от меня. Любое принятое мной решение отражается на них, на их благосостоянии. Ты понимаешь? Я постоянно думаю об этом.

– Нейт, я все понимаю. Ты – их босс, но каждый из них отвечает сам за себя и свою семью. И тебе стоит уделить себе немного внимания и перестать беспокоиться за всех в ущерб своему здоровью.

Она взяла его за руку, подвела к кровати, заставила сесть, положив руки ему на плечи. Он подчинился и вопросительно взглянул на нее снизу вверх. Она улыбнулась и провела рукой по его волосам, ото лба к затылку, легонько нажимая, потом повторила еще и еще. Он с удивлением понял, что это приносит ему облегчение.

– Мне хотелось это сделать с того момента, как я увидела твое фото.

Он закрыл глаза. Теперь она перешла на виски, массируя их осторожно, круговыми движениями. Напряжение отступало, он сидел с закрытыми глазами, опираясь сзади на руки, и даже легонечко постанывал. И вдруг вернулось желание. Он все острее ощущал ее близость, открыл глаза и увидел ее лицо, сосредоточенное и серьезное, она так сконцентрировалась на своем занятии, что на переносице возникла легкая озабоченная складочка. Ее маленькая грудь поднималась и опускалась на уровне его глаз. Он вдыхал ее запах, различая аромат шампуня, мыла и ее кожи. Чувствовал исходящее от нее тепло. Ее близость.

Когда он положил руки на ее талию, она моргнула от неожиданности, потом посмотрела ему в глаза. И увидела в них такое неприкрытое желание, что сразу вернулась в реальность, а потом он увидел в ее глазах покорность.

Она обняла его за шею, наклонилась и поцеловала в губы. Он был поражен охватившим его властным желанием обладания. Он хотел ее выпить всю и сейчас, и объятий было уже недостаточно, он хотел быть внутри ее, ощутить жар ее тела, перейти границу близости, после которой уже не существует преград.

Опрокинулся на спину, увлекая ее за собой. Ее волосы упали, щекоча его лицо, ее поцелуй был как песня сирены, и кровь ударила ему в голову, мозг окутало красным туманом вожделения.

Он перекатился, оказавшись теперь наверху, и посмотрел на нее. Теперь волосы обрамляли ее лицо, раскинувшись темными волнами по светлому покрывалу. Ее щеки пылали, глаза увлажнились, в них читалось ответное желание.

Он нежно провел пальцем по контуру губ, по шее, и глаза ее закрылись. Уже ничто не могло сдержать его страсти. Саския, дразня, провела языком по его нижней губе, и все его мысли растворились вновь в горячечном тумане. Она обвила ногой его талию, ее рука скользнула вниз, как будто проверяя степень его желания, и он не смог сдержать стона.

– Нейт! Ты здесь? – послышался издалека голос, потом раздался звук открываемой двери.

Мать Нейта вскрикнула от неожиданности, когда увидела их. Наверное, картина, которая перед ней предстала, была столь красноречива, что не нуждалась в объяснении, что здесь происходит. Она выскочила из спальни, поспешно захлопнув за собой дверь.

Туман страсти рассеялся быстро, и мир снова материализовался перед глазами. Свет ночной лампы на прикроватном столике. Пыль на книжной полке, старые игрушки и фигурки, и Нейт почувствовал вдруг, как грубая ткань покрывала впивается в кожу.

Он взглянул на Саскию. Она лежала вытянувшись, прикрыв глаза рукой.

Голос матери приглушенно донесся из-за двери:

– Я просто хотела сказать, что Жасмин и мальчики уходят, я думала, что вы захотите попрощаться.

– Мы спустимся через минуту!

– Хорошо. – В голосе матери послышался сдерживаемый смех. Потом они услышали удаляющиеся шаги по коридору.

– Саския, – позвал он.

– М-м-м? – Она сделала попытку свернуться в клубочек.

– Она ушла.

– Хорошо.

Он невольно улыбнулся. И отметил, что в ее широко открытых глазах не было растерянности и смущения, но было сожаление и еще не остывшее желание. И вдруг понял, что не хочет спускаться, а готов остаться и продолжить, несмотря на то что это будет воспринято как нарушение приличий. Потом услышал голоса Жасмин и детей внизу, которые громко прощались, и, недовольно ворча, освободился из объятий Саскии. Она села и пригладила волосы, но ее усилия были тщетны, привести их в порядок было невозможно, она выглядела взъерошенной.

Он подумал, что, может быть, это хорошо, что они не успели дойти до конца. Хотя мать, конечно, была уверена, что они предавались сексу после того, что увидела своими глазами, – картина была слишком откровенной.

– Проклятие. – Он потер руками лицо.

– Думаешь, они считают, что мы занимаемся тут любовью?

Он взглянул на нее и понял, что ей совсем не до смеха. Страсть схлынула, Саския осознала случившееся, и теперь ее глаза были полны ужаса.

Он сел рядом, но старался к ней не притрагиваться, боялся не совладать с желанием овладеть ею. И все-таки погладил ее по волосам.

– Но это не так. И еще – все, что мы делали, мы делали не для них. Это было не представление по договору.

Она вздохнула:

– Я знаю.

– Вот как? – Он заправил темную прядь волос за ухо. Кажется, не трогать ее уже было выше его сил.

Она смотрела на него, как будто изучая.

– Но мне действительно хочется целовать тебя.

– А я действительно хочу, чтобы ты меня целовала.

– Я тоже это знаю.

– Я рад.

Назад Дальше