Он долго изучающе смотрел ей в глаза. Потом перевел взгляд на ее живот, где под атласом свернулся калачиком их ребенок.
- Ты ведь скажешь мне, если плохо себя почувствуешь, правда?
- Да.
- …желаю вам долгих лет счастливой супружеской жизни, - наконец закончил произносить свой тост его дядя и поднял бокал шампанского.
И Сэм, и Амелия, и все остальные гости выпили до дна. Жози, пившая виноградный сок, страстно хотела, чтобы это пожелание сбылось. В присутствии собравшихся здесь людей она чувствовала себя самозванкой и обманщицей.
- Идите сюда, мои дорогие, - позвала Амелия. - Пора разрезать торт.
Пока они разрезали торт, у Жози была еще одна схватка. Но ей вроде бы удалось скрыть это. Она храбро улыбалась, пока друг Клитуса Эмброуз фотографировал, как они отрезают первый кусок, а затем по очереди дают друг другу его попробовать. Дрожь прошла у нее по телу от прикосновения его языка к ее пальцам, когда он откусил маленький кусочек. Она знала, что это ничего не значит, просто… Ее снова прихватило. На этот раз боль появилась сначала в области поясницы, а потом стала распространяться выше. Жози непроизвольно втянула в себя воздух, выронив кусок торта, которым, как полагалось по традиции, из своих рук кормила Сэма. Сэм поднял его с пола и бросил на первую попавшуюся тарелку.
- Давайте-ка попробуем еще разок, - предложил Эмброуз, жестом показывая, чтобы они снова встали около свадебного торта.
Но Сэм отрицательно покачал головой.
- Достаточно.
Его рука искала руку Жози.
- Оставайтесь и веселитесь, - обратился он ко всем присутствующим, - а я отнесу свою молодую жену в постель.
Гости поощрительно заулыбались, а Жози стала пунцовой.
- Мы не можем сейчас уйти, - едва слышно прошептала она.
- Или сейчас ты ляжешь в кровать, или позже - в больницу. Выбирай.
Жози вздохнула и направилась в библиотеку, где она ночевала с тех пор, как Сэм привез ее той ночью из больницы домой.
- Не туда.
И прежде чем она успела сказать хоть слово, он подхватил ее на руки и пошел среди расступившейся толпы гостей прямо к лестнице, чтобы отнести ее наверх.
- Что ты задумал? - требовательно спросила Жози. - Куда мы идем?
- У нас начинается медовый месяц, - ответил Сэм.
- Медовый месяц?
- В "Капитанских" апартаментах.
Когда их уже никто не мог увидеть, так как они почти добрались до третьего этажа, Сэм добавил:
- Они как-то больше всего подходят к случаю.
"Капитанские" апартаменты. Номер, в котором они занимались любовью и в котором зачали своего ребенка. Да, идеальное место для сегодняшней ночи, если бы их брак был настоящим!
Жози почувствовала, что еще немного - и она разревется. Пока Сэм не поднялся с ней на третий этаж, она покорно позволяла ему нести себя. Но как только они преодолели лестницу, она попыталась слезть с его рук.
- Мы добрались. Тебе больше не надо меня нести.
Заглянув ей в глаза, он с минуту поколебался. Жози, стараясь, чтобы он не заметил в них душевной боли, ответила ему спокойным взглядом. Должно быть, притворство ей удалось, потому что Сэм кивнул и опустил ее на пол. Но, открыв дверь, он последовал за ней.
Жози вошла с опущенными глазами, чтобы не видеть кровать, и села в кресло-качалку.
- Спасибо. Мне гораздо лучше. Ты вполне можешь снова спуститься к гостям.
- Нет. Я остаюсь. У меня тут еще одно дело.
Жози потрясенно смотрела на него широко раскрытыми глазами и несколько раз судорожно глотнула, прежде чем сумела спросить:
- Какое?
- Отнести тебя в постель.
Глава восьмая
Отнести Жози на руках на третий этаж и предложить ей провести вместе ночь - не самая блестящая мысль из тех, что когда-либо его посещали. Ситуация - глупее не придумаешь.
Можно, конечно, объяснить все действием шампанского, которое щедро подливал ему его дядюшка Ллойд. Но все же следует признать, что главная причина в самой Жози. Она держалась прямо и находила в себе мужество улыбаться даже тогда, когда ему казалось, что она вот-вот может упасть в обморок. Ему безумно хотелось поддержать и защитить ее, схватить в охапку и унести оттуда.
Так он и поступил.
Но, оказавшись с ней наедине в этой комнате, вдали от шумного веселья свадебного пира, который был в самом разгаре внизу, вобрав в себя взглядом ее длинные стройные ноги, которые не полностью прикрывало ее атласное платье, раскрасневшееся лицо и бездонной глубины глаза, Сэм не смог заставить себя уйти.
Он прислонился к стене и молил Бога, чтобы она не выставила его за дверь.
Жози выжидательно смотрела на него. И тут он заметил, как она нервно проглотила слюну.
- Отнести меня в постель? - отважилась спросить она после короткой паузы.
Он ничего не ответил, только смотрел в ее огромные глаза, инстинктивно понимая, что самое важное решение в жизни уже принято.
- Почему бы и нет? Ведь мы теперь муж и жена, - твердо произнес он и добавил: - Ты же понимаешь, я не могу сейчас уйти. Иначе что они подумают? Не может же муж оставить молодую жену спать в одиночестве в первую брачную ночь?
С минуту-другую вертела она в уме его слова. Потом пожала плечами, подняла на него глаза и, не вставая с кровати, сказала:
- Пожалуй, не может.
И легкая улыбка тронула ее губы.
К Сэму вернулась способность дышать. Он отошел от двери и сделал шаг вперед, к кровати.
- Ну… раз уж я остаюсь, позволь мне помочь тебе… - он откашлялся, словно ему что-то мешало в горле, - снять платье.
Жози с удивлением посмотрела на него, потом опустила глаза и посмотрела на свой свадебный наряд, постепенно заливаясь краской.
- Не подумай, что я… - Голос не слушался его. Он лепетал, словно четырнадцатилетний мальчишка: -…что я… Ну, ты понимаешь меня.
Она подняла руки, и Сэм обошел кровать с другой стороны, чтобы расстегнуть ей крючок. Его пальцы коснулись ее кожи, и он почувствовал, как она задрожала. Такая же дрожь пробежала и у него по телу. Дрожь неудовлетворенного желания. Он усилием воли подавил ее.
Расстегнув сзади молнию, он потянул платье вниз - обнажились плечи и руки. Он стоял так близко позади нее, что опьяняющий аромат ее тела - смесь запаха сирени и каких-то цитрусовых - дразнил и мучил его. Сэм вдыхал его, вспоминая, какое блаженство испытывал, зарывшись лицом в ее душистые волосы. Он наклонился ниже, задышал глубже.
Жози вздрогнула.
- Щекотно.
- От чего?
- Ты… гм… дышишь на меня.
Она повернула голову и искоса посмотрела на него. Слабая тень улыбки промелькнула на ее лице, словно она боялась открыто улыбаться, не знала, имеет ли на это право.
Ему уже удалось один раз заставить ее улыбнуться, когда он надел ей на палец кольцо Хэтти. Сейчас он жаждал еще одной улыбки - наклонился и легонько куснул ее за ухо.
- Сэм! - она взмахнула ресницами, хлопнула его по руке и, ерзая на кровати, попыталась отодвинуться от него.
Он обнял ее обеими руками за талию и принялся тихонечко щекотать. Она старалась увернуться, смеялась и в конце концов повалилась на бок. Он упал на кровать около нее, не отпуская от себя ни на миг, притягивая к себе все ближе и ближе. Сначала она почувствовала, как он дышит ей в затылок, потом его губы бережно коснулись ее шеи.
У нее вырвался какой-то горловой звук, который подействовал на него как призывный клич, и он тесно прижался к ней всем телом. Его руки как раз лежали у нее на животе, когда вдруг начался новый приступ. Жози мгновенно окаменела. Он тоже замер, не смея пошевелить руками, пока не ощутил, что мышцы ее живота расслабились. Когда схватка прошла, она отодвинулась от него, но только совсем чуть-чуть.
- Схватка, - сказал он.
Хотя это не был вопрос, она кивнула.
И тут он неожиданно почувствовал, как что-то толкнуло его руку. Это было совершенно новое для него ощущение. Он резко отдернул руку и, нахмурившись, спросил:
- Что это было?
- Ребенок.
В ее голосе была улыбка.
Сэм нервно сглотнул слюну. Ребенок? Их ребенок сейчас брыкнул его ножкой? Он сам не понимал, почему это его так поразило. Ведь ему и раньше было известно, что дитя может двигаться в чреве матери. Но лягнуть его?
- О Боже, - выдохнул он.
Жози повернула к нему голову.
- Удивлен?
Он кивнул.
- Я никогда… Я не думал… - Он чувствовал себя глупо. - Я никогда раньше не задумывался об этом. Ребенок очень часто… ну, брыкается очень часто?
- Временами мне кажется, что непрерывно. - Она слегка пожала плечами. - Конечно, это не так. Хотя иногда я начинаю думать, что наш ребенок любит ночную жизнь. Лягается всю ночь напролет.
Он снова увидел ту самую особую улыбку на ее лице.
- Как же ты спишь?
Сэм прижал раскрытую ладонь к ее животу и почувствовал легкие толчки.
- Бывают ночи, когда спать не приходится.
Она сказала это словно между прочим, как о самом обычном деле. Ни намека на жалобу. Впрочем, Жози никогда ни на что не жаловалась. Он снова притянул ее к себе и крепко поцеловал в плечо. Какая же у нее нежная и гладкая кожа! Он хотел…
Застонав, Сэм с величайшим трудом оторвался от Жози и глухо сказал, отведя глаза в сторону:
- Позволь, я помогу тебе его снять.
Не важно, чего он хотел. Все равно ему этого не получить.
Жози с трудом встала с кровати, и Сэм помог ей снять платье, стараясь при этом не касаться ее мягкой кожи. Он удержался от желания провести рукой по ее спине и старался не дышать на нее.
Жози тоже помогала ему в его усилиях как могла. Она все время сидела к нему спиной, затем взяла протянутый им халат и, ни разу не взглянув на него, засеменила в ванную.
- Теперь я справлюсь сама, - проговорила она, даже не оглянувшись.
Сэм посчитал, что это даже к лучшему, и начал дышать свободно, решив не травить себя понапрасну. Он не может обладать ею. Значит, баста! Он велел себе устроиться на ночь на полу и радоваться даже такой возможности находиться рядом с ней. И это ему вполне удавалось, пока Жози не вернулась.
Как только она скинула халат и залезла в двуспальную кровать, как только, бросив на него мимолетный взгляд, сказала нежным голоском: "Спасибо, Сэм. Спасибо за все", желание, которое, как ему казалось только что, он сумел подавить в себе, нахлынуло на него с новой силой. У него опять все заныло внутри.
Он слегка откашлялся.
- Тебе особенно не за что меня благодарить, - охрипшим голосом сказал он.
- За сегодняшний день, - просто ответила она. Он закрыл глаза. День кончился, наступила свадебная ночь.
Несмотря ни на что, сегодняшний день - один из самых незабываемых в ее жизни. В присутствии своей матери, священника, друзей и родственников Сэм произнес брачные клятвы. Он ничем не дал понять, что происходящее - лишь спектакль. Все, несомненно, думают, что они сейчас уютно устроились в "Капитанских" апартаментах и лежат в объятиях друг друга.
Никому и в голову не могло прийти, что молодой муж мается на полу.
Жози перевернулась на бок, чтобы видеть его. Он лежал на спине, подложив руку под голову. Она видела, что он не спит - сначала он развернул плечи назад, затем повел их снова вперед, и так несколько раз, словно от этого лежать на полу было не так жестко и неудобно.
- Сэм? - позвала она.
Он замер неподвижно. Даже перестал дышать. Она подвинулась ближе к краю кровати.
- Что? - Он внезапно сел, пристально вглядываясь в нее при лунном свете. - Что случилось? Схватки усилились?
Жози покачала головой.
- Нет. Они прекратились. Я…
Она на какое-то время заколебалась, но потом решилась.
- Я подумала, может, ты захочешь лечь со мной?
- Что?!!
Она отпрянула, так резко прозвучал его голос.
- Я просто подумала… Нет, ничего, - сказала она, отвернувшись, и снова легла.
И с чего это она решила, что он вдруг захочет быть с ней снова? Ведь сегодня вечером он не пьян.
Она услышала, как он встал, и подумала - сейчас уйдет. Но тут почувствовала его руку на своем плече. Его прикосновение было таким легким, что она на какую-то секунду посчитала его шуткой воображения. Но он слегка потянул ее за плечо, так что ей оставалось или вырвать плечо, или повернуться к нему лицом.
- Ты хочешь?..
Он осекся. Она видела, как он шевелит губами, словно у него что-то застряло во рту. Неужели ему так противно?
- Я же сказала, не обращай внимания.
В ее голосе слышалась едва сдерживаемая ярость и обида. Она отвернулась от него. Но в следующее мгновение он уже скользнул под одеяло, одним рывком отвернув его. Кровать слегка просела под тяжестью его тела. Сэм не просто лег рядом, он тесно прижался к ней, так что их тела слились в одно целое. Им было тепло и покойно.
Крепко обнявшись, они лежали словно двое влюбленных.
Жози почувствовала, как его рука медленно опускается вниз, и, взяв его руку в свою, сильно прижала ее к своему животу. Он задышал быстро и часто, и его дыхание слегка шевелило ее волосы и щекотало ухо. Она чуть сдвинулась с места и ощутила, с какой готовностью откликнулся он на ее движение, как неудержимо нарастает в нем нетерпеливое желание. От этого ей сразу стало и радостно, и грустно. Это значило, что его желание тогда не было лишь минутным порывом.
- Я не могу, - прошептала она, и ее душа разрывалась на части от боли, - доктор сказал…
- Я знаю.
Его пальцы все крепче и крепче сжимали ее руку. Его голос звучал неровно, в нем слышались такие тоскливые нотки.
- Я знаю, - повторил он.
- Я могу… Я бы… Если ты хочешь… Если тебе нужно…
У нее дрогнул голос. Щекам стало жарко. Она не могла подобрать слова, чтобы сказать ему, что именно готова сделать ради него, если только он пожелает.
Сэм взял ее за руку так, что их пальцы переплелись.
- Все в порядке. Спи.
Она вопросительно взглянула на него.
- Ты уверен?
- Уверен.
Он был уверен, что умрет от неудовлетворенного желания.
Был уверен, что достиг предела сексуального возбуждения, что постоянная близость к Жози Нолан - то есть к Жози Флетчер - нестерпимо усиливает его вожделение.
Ему следует держаться от нее как можно дальше.
Но он не в состоянии ничего с собой поделать.
Даже после того, как все родственники разъехались и все номера снова заселились постояльцами, он не смог вернуться в апартаменты "Коулмэн". Он говорил себе, что иначе нельзя, так как ночью ей может что-нибудь понадобиться, а никого рядом не окажется. Если у нее начнутся настоящие схватки, его место рядом. Да и постояльцам покажется странным, что молодые спят на разных этажах.
Он убеждал себя, что Богу угодно, дабы он бдел ночами около Жози, расплачиваясь за свои грехи, хотя это определенно отдавало мазохизмом.
И днем он посвящал жене много времени. В номер "Коулмэн" поднимался, чтобы решить какие-нибудь очередные проблемы, о которых Элинор сообщала ему по факсу. Но как только представлялась возможность, он брал свой мобильный телефон или какие-нибудь бумаги и спускался вниз, чтобы, по его собственному выражению, присматривать за Жози. А как иначе узнать, не нужно ли ей чего-нибудь?
- Купи пейджер, - предложил Бенджамин.
- Нет, - ответил Сэм.
Это его совсем не устраивало, ему надо быть уверенным, что она не слишком много хлопочет. С нее станется, ведь она по-прежнему так и норовит сама убираться в холле. Если бы Сэм не настоял на найме двух школьниц, которые теперь ежедневно убирались в номерах, она бы ни за что не отказалась от этих обязанностей, не говоря уж о стирке белья.
В первый день она все время причитала:
- Как я узнаю, что они добросовестно все делают, если даже не могу их проконтролировать?
- Я сам прослежу за ними.
- Не думаю, что ты в этом разбираешься.
Он смерил ее взглядом.
- Я не хуже любого другого могу определить, аккуратно ли застлана кровать.
Жози закатила глаза:
- Этого-то я и боялась!
- Ты же знакома с моей матерью. Неужели ты думаешь, она потерпела бы, чтобы постели в ее доме были заправлены хуже, чем в больнице или казарме?
- Ну, ладно, - сдалась Жози. - Но ты обязательно должен проверять и под кроватями, чтобы там ни в коем случае не скапливалась пыль. И непременно проследи за тем, чтобы не забывали расправлять полотенца после того, как их повесят. В каждом номере должны стоять свежие букеты цветов. Учти, мыла должно быть два кусочка, один лосьон и один шампунь. Да, и конечно, бархатка для обуви.
Сэм составил список и по-военному отдал ей честь. Когда он уже выходил из комнаты, она окликнула его:
- А как же твоя работа? Где ты возьмешь время на все?
- Ничего, справлюсь.
- А я не могу помочь?
Он заколебался. Но она с такой надеждой, с таким ожиданием и готовностью смотрела на него, что он пожал плечами и сказал:
- Посмотрим.
В течение последующих полутора недель, переложив часть своих обязанностей на Жози, Сэм успокаивал себя тем, что это все-таки гораздо легче, чем управление гостиницей.
Он не ожидал, что она так живо заинтересуется его работой. Поначалу она вела себя очень робко, как бы стесняясь, что вмешивается не в свое дело, но, убедившись, что он охотно отвечает на все вопросы, она с каждым днем проникалась все большим интересом к его делам. Неожиданно для себя он понял, какое это удовольствие - разделить с Жози свой восторг и восхищение произведениями того или иного мастера. Когда он не был занят перекрашиванием потолка в холле или распределением постояльцев, его неудержимо влекло в библиотеку поговорить с ней, объяснить, что, как и почему делается в его бизнесе, развлечь рассказами о ремесленниках и художниках, которых ему доводилось встречать во время своих разъездов.
Все это забавляло Жози, отвлекало от печальных мыслей, ему было приятно видеть, как загораются восторгом ее глаза. Ему нравились ее вопросы и звучавшая в них неподдельная любознательность.
Он поймал себя на том, что чуть было не объявил: "Я мог бы тебе это показать", когда говорил об одной тайской деревушке, куда попал в поисках особо тонкой пряжи. Однако, хотя он и подавил свой порыв, ему бы хотелось отвезти ее туда. И не только туда, но и в Гонконг, и на остров Бали. Больше всего он желал видеть выражение ее лица при первой встрече с теми местами, которые стали ему так близки.
Но, увы, не суждено - он никогда не поедет туда вместе с ней.
Их брак продлится не долгие годы, а всего лишь несколько коротких месяцев, потому что их связал расчет, а не любовь. Он даст их ребенку свою фамилию, а Жози - моральную поддержку в трудный для нее период. Обеспечит ей надежное материальное положение в будущем.
Себя же он навязал ей лишь на время.
Это все временное. Она знала, что на жизнь рядом с Сэмом ей отпущено несколько недель, может, несколько месяцев. Не больше. Она не питала по этому поводу никаких иллюзий.