Она была искренне тронута.
- Вы больше не хотите есть?
- Уже наелась.
- Я тоже. Сейчас вымою посуду...
- Нет, я сама это сделаю! Вы весь день работали на улице, да еще отстреливались от бандитов... Мне кажется, вы устали.
- Что вы! Прогнать их со своего ранчо было скорее большим удовольствием. Если они когда-нибудь попадутся мне снова...
- Очень надеюсь, что этого не случится. Завтра в это время я уже буду в Калифорнии. Как только я уеду, они оставят вас в покое.
Колин отнес тарелки в раковину, размышляя о том, что он будет чувствовать после ее отъезда. Как все это странно! Прошло менее суток с момента их встречи, а кажется, что он знает ее давным-давно.
Оглянувшись, он увидел, что она вытирает со стола. Черт, эта женщина уже прочно вошла в его жизнь! До чего соблазнительно она выглядит, когда нагибается вперед, и блестящий каскад волос закрывает ее милое лицо! С момента смерти Даны ни одна женщина не вызывала в нем столь сильного желания. А ведь она беременна, да и одета далеко не лучшим образом!
Колин глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. В тот момент, когда он захлопнул дверцу посудомоечной машины, Кэтрин взглянула на него и засмеялась.
- Если вы весь день работаете так быстро и яростно, как сейчас на кухне, то просто не можете не уставать. Так почему бы вам не позволить мне самой убраться здесь?
Вместо ответа он взял ее за талию и отстранил от стола. Вчера вечером, когда он попытался сделать то же самое, она испугалась, но теперь все было иначе.
- Будь я проклят, если позволю беременной женщине убирать свою кухню! Лично я занимаюсь этим лишь для того, чтобы поменьше думать о той очаровательной женщине, которая здесь находится.
- Спасибо за комплимент, но это глупо, - заметно зардевшись, заявила Кэтрин. - Вы заставляете меня чувствовать себя ни на что не пригодной, - добавила она, шлепнув его по руке. - И вообще, вам стоит почаще выбираться на свидания в город...
Он резко отстранился и глубоко вздохнул, отчаянно пытаясь подавить желание немедленно заключить ее в объятия.
- Пойдемте лучше разведем огонь в камине, - предложил Колин.
Через несколько минут они уже сидели у жарко пылавшего камина, а в окна стучал дождь со снегом.
- Что мне делать, если и завтра погода не наладится? - посетовала Кэтрин.
- Перенесете бронь на следующий день. Или останетесь здесь, со мной. Когда начнутся схватки, я отвезу вас в больницу Тулсы или Стилуотера.
- Не могу я оставаться здесь - вы забыли о моих преследователях. Вы уже и так подверглись из-за меня опасности. Тем более я не хочу оказаться в местной больнице, где меня легко смогут найти.
- Если вы родите здесь, то я обещаю защитить вас обоих, даже если для этого мне придется разбить палатку у ваших дверей. Кроме того, вы же сами говорили, что они не смогут похитить ребенка из больницы.
Она улыбнулась ему, улыбка, как в зеркале, отразилась на его лице. Стоило ей чуть приоткрыть губы, как его сердце срывалось в бешеный галоп. Взяв двумя пальцами за подбородок, он приблизил ее к себе и поцеловал. Колин страстно хотел эту женщину, и каждый раз это желание заставляло его содрогаться.
Впервые после смерти жены в нем вновь вспыхнула страсть. В этом не было бы ничего странного, если бы объектом этой страсти не стала беременная на девятом месяце женщина, до смерти запуганная своим бывшим мужем! Как бы то ни было, но, глядя в ее широко раскрытые зеленые глаза, он едва мог совладать с собой.
С трудом отстранившись, Колин повернулся к камину. Лучше не смотреть на Кэтрин, а еще лучше - не думать о ней, тогда есть шанс хоть немного успокоиться. Интересно, заметила ли она, до какой степени он возбужден? Вряд ли.
- Вы уже придумали имя для своего ребенка?
- Да. Если родится мальчик, я назову его Джейкоб или Кэйд, если девочка - то Эмилия.
- Прекрасные имена.
- Кроме того, я хочу вернуть себе девичью фамилию.
- Тоже прекрасная идея, - заметил он, играючи беря в руки прядь ее волос.
Налетел порыв ветра, и мокрый снег с новой силой забарабанил в стекло. Колин встал и подошел к окну, чтобы выглянуть наружу. Через несколько секунд он вернулся, сел на пол и посмотрел на Кэтрин.
- Дождь усиливается, и дороги снова обледенеют.
- Так что же мне делать?
- Подождем до утра. В этих краях погода меняется в мгновение ока.
Он подложил новое полено в огонь, а она отвернулась к окну. Несколько минут они сидели молча.
- Вы говорили, что весь город ждет, когда вы снова начнете с кем-нибудь встречаться, - напомнила она. - Мне кажется, вам пора оправдать эти ожидания. Вы слишком хороши для того, чтобы жить здесь отшельником.
Колин быстро посмотрел на нее. Эх, если бы обстоятельства их разговора были несколько иными, он не позволил бы ей давать ему такие советы! Кстати сказать, услышав подобную фразу от любой другой женщины, он воспринял бы ее в качестве откровенного заигрывания. Однако Кэтрин сказала только то, что сказала, - и в ее словах не было никакого подтекста.
- Спасибо. Не думал, что мне кто-нибудь сделает такой комплимент. Впрочем, моя мать искренне считает меня суперменом...
- В этом нет ничего удивительного. Странно другое - что вы до сих пор один.
А вот он рад, что она в разводе! Черт возьми, неужели завтра этой необыкновенной женщины уже не будет в его доме? Какие же у нее упоительные губы - розовые, пухлые, манящие... Таким губам не нужна никакая помада. Поймав себя на страстном желании снова поцеловать их, Колин ощутил сухость и горле. Разозлившись на себя, он с трудом оторвал взгляд от ее губ. Эта женщина словно бы распространяет вокруг себя какие-то сексуальные флюиды, причем, судя по выражению ее глаз, сама это понимает. Никуда он ее теперь не отпустит! Но самое главное - не торопиться, чтобы не испугать ее силой и неистовостью своего желания. И все же он не смог удержаться и прошептал:
- Могу я поцеловать вас?
- Я к этому еще не готова, - прошептала она в ответ.
- Ладно, тогда отложим поцелуи на будущее. Но могу я хоть коснуться ваших губ своим пальцем?
Она внимательно посмотрела на него и утвердительно кивнула, заметив при этом:
- А вы очень настойчивы.
- Да, когда в этом есть необходимость, - согласился он, проводя по ее лицу двумя пальцами. Затем он коснулся указательным пальцем уголка ее губ и медленно провел им по нижней губе. Его прикосновение было таким легким и осторожным, что у Кэтрин участилось дыхание, и она слегка приоткрыла губы. Заметив это, Колин поспешно отвел от них взгляд и стал смотреть на ее лоб. - Все нормально? - шепотом, спросил он.
Она молча кивнула. И действительно, прежнего страха уже не было. Более того, она сознавала, что реагирует на его прикосновения так, как давно уже не реагировала на прикосновение мужчин. Но в этом-то и таилась опасность! Теперь этот человек ее так легко не отпустит, а ей надо в Калифорнию, подальше от Слоуна. Оставаясь здесь, она поневоле подвергает Колина опасности. А он уже так много испытал и пережил в жизни!
- Закройте глаза, Кэтрин, - вибрирующим от напряжения голосом попросил он. - И потерпите всего одну секунду. Один маленький, легкий поцелуй...
Она уже знала, что не сможет отказать. Напряженный взгляд его темных глаз гипнотизировал ее.
- Кэтрин...
Ее ресницы послушно опустились, затрепетали и снова взметнулись вверх. У нее кружилась голова.
- Я должна видеть вас, - виновато пояснила Кэтрин. - Как только я закрываю глаза, наступает темнота, и просыпаются старые страхи.
- Тогда смотрите, - согласился он, придвинувшись к ней почти вплотную. В его глазах полыхал огонь.
Будь осторожней с этой женщиной! - тщетно внушал себе Колин, не в силах совладать с учащенным сердцебиением. Взяв Кэтрин за подбородок, он пристально посмотрел ей в глаза. Судя по тонкой жилке, судорожно пульсировавшей на виске, она волновалась не меньше его.
- Колин, я никогда не смогу быть счастливой. Я...
- Тсс! - прошептал он. - Ты изумительная женщина, созданная исключительно для счастья.
Волнение, страх и нежность захлестнули все ее существо. И это было так неожиданно, странно и возбуждающе, что у нее перехватило дыхание. Он наклонился к ее губам, и длинные пряди черных волос коснулись ее лица.
Кэтрин вдруг осознала новое чувство, поразившее ее до глубины души. Ведь она сама хочет, чтобы он ее поцеловал! Да-да, ее тянет к этому странному незнакомцу, ее удивляет и одновременно радует это ощущение. Как умело и деликатно он сумел пробудить в ней нормальную, здоровую женщину, способную дарить и получать наслаждение. А она-то искренне верила в то, что уже навеки лишилась этой чудесной способности!
Лицо Колина было уже так близко, что превратилось в расплывчатое пятно. Она ощущала его горячее дыхание на своих губах. Прикосновение мужских губ поначалу было столь легким и ласкающим, что напомнило морской бриз. Сотрясаемая глухими и частыми ударами сердца, Кэтрин покорно прикрыла глаза.
А он вновь слегка коснулся губами ее губ, делая это медленно, чтобы разжечь в ней желание. Сильные руки обхватили ее за талию, но стоило ей задрожать, как его объятие тут же ослабло. Это успокоило Кэтрин, и она вновь отдалась своим чувствам, тем более что в этот момент его губы снова скользнули по ее губам.
И она запылала, полностью забыв о недавних страхах! В его сильных объятиях было так тепло и уютно! Его руки говорили, что она в безопасности, губы - что она желанна. Ее грудь высоко вздымалась. И тут вдруг она почувствовала, что он слегка отстранился.
Удивленная, Кэтрин открыла глаза и обнаружила, что Колин внимательно и страстно изучает выражение ее лица. От этого взгляда в глубине души зашевелился затаенный страх, но, прежде чем она успела что-то сказать или сделать, Колин уже выпустил ее из объятий и повернулся лицом к камину.
Ее страх моментально исчез, зато осталось возбуждение. Ей страстно хотелось продолжения этой любовной игры, и при этом она не уставала удивляться своим желаниям. Она не только жаждала его поцелуев, но и наслаждалась ими!
- Никогда не думала, что смогу ощутить подобное, - честно призналась она. - Вы пробудили во мне нечто такое, что я сама считала уже давно потерянным.
Он потянулся, оторвал взгляд от огня и оглянулся на нее.
- Я не сделал ничего особенного. Просто вы уже давно были готовы к этому.
- Нет-нет, это было совсем неожиданно! - горячо возразила она. - Вы необыкновенный человек, Колин.
- Спасибо, - небрежно поблагодарил он и вдруг подмигнул. - Все-таки интересно, кто у вас родится - мальчик или девочка? Когда я снова буду проезжать или по той улице, где вы впервые сели в мой пикап, или мимо того гаража, где мы вместе прятались, то обязательно вспомню о вас. Если вы почувствуете в этот момент странное покалывание, знайте: это я о вас думаю!
- Я рада, что вы уволились из полиции, - неожиданно заявила Кэтрин. - Теперь на вас больше не будут покушаться. Кстати, а раньше вы в кого-нибудь стреляли у себя на ранчо?
- Нет.
Внезапно она порывисто и глубоко вздохнула, издав невнятный звук, а зрачки ее глаз широко расширились.
- Что случилось? - встревожился Колин.
- Ничего.
Она покачала головой, но при этом выглядела такой озабоченной, что он не спускал с нее глаз. Более того, поймав ее взгляд, устремленный куда-то поверх его головы, он даже обернулся, словно ожидая увидеть в дверях Слоуна Манчестера с револьвером в руках. Однако в комнате, кроме них, никого не было, и он вновь перевел взгляд на Кэтрин. Теперь она строго и как-то отчужденно смотрела в огонь. Колин предположил, что ее мучают какие-то воспоминания, которыми она не хочет с ним делиться. Возможно, она просто подумала о завтрашнем дне.
- Вы полетите прямым рейсом?
- Нет, через Финикс. Где-то в семь вечера я должна быть в Сан-Франциско. Оттуда я позвоню подруге.
- А почему вы не хотите позвонить ей прямо сейчас?
- Я немного подожду и сделаю... - она резко осеклась, закрыла глаза и впилась зубами в нижнюю губу, издав при этом непроизвольный вздох. Когда она вновь открыла глаза, Колин увидел, что в них застыло то же выражение, что было минуту назад.
- Кэтрин! Что с вами творится?
Глава шестая
Бледнея, она продолжала яростно кусать губы.
- У вас начались схватки? - догадался Колин.
- Вряд ли, - отвечала она, отворачиваясь к окну. - Просто обычная боль.
- О Боже!
За окном продолжала бушевать метель, и Колин прекрасно понимал, что в такую погоду они не смогут добраться до больницы.
- Со мной все в порядке, - с трудом произнесла Кэтрин, но тут же вновь скривилась от боли. - Ох!
Она часто и тяжело задышала, глаза помутнели, и в них появился какой-то животный ужас.
- Это только боль, ничего больше... Мне надо в Калифорнию, я не могу рожать прямо здесь. Мы не сможем попасть в больницу... - Она машинально поглаживала свой живот, словно пытаясь утихомирить болезненные толчки. - Возможно, это ложные схватки, - жалобно добавила она, уже едва сознавая, что говорит.
Новые порывы ветра сотрясли дом, словно напоминая о том, что они оказались пленниками бушевавшей снаружи метели.
- Ой, больно! - простонала Кэтрин.
- Скажите мне, как только начнутся новые схватки, - потребовал он, взглянув на часы. - Неподалеку есть хороший врач. Он приезжал ко мне, когда я упал с лошади, он лечил моих людей. Правда, он ортопед, зато сможет порекомендовать акушерку. Я сейчас ему позвоню...
- Ах, - снова застонала она. - Я хочу подняться.
Колин вскочил на ноги и поднял ее с кресла. Она так сильно вцепилась пальцами в его руку, что он вздрогнул и запаниковал. Дороги превратились в сплошной лед, так что все пути в город отрезаны. Что же теперь делать? Он снова посмотрел на часы.
- Послушайте, Кэтрин, между двумя схватками не прошло и двух минут. Если так будет продолжаться и дальше, это означает, что ваш ребенок настойчиво просится выйти наружу.
Она глубоко вздохнула и затаила дыхание. Наверное, предположил Колин, боль отступила.
- Вы говорили, что уже принимали роды прежде.
- Да, но сразу после этого явился фельдшер, и мы вместе отвезли женщину в больницу. Это было несколько лет назад, да и вообще, я же не доктор! - испуганно добавил он, лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты.
- Ничего, вы вспомните прежние навыки. Можно я пойду в спальню?
В этот момент ей показалось, что Колин вот- вот упадет в обморок. Он закатил глаза, и ей пришлось потрогать его за плечо, чтобы привести в себя.
Почувствовав ее прикосновение, Колин взял себя в руки. Она верит в него и нуждается в его помощи. Да, он не врач, но уже дважды успешно принимал роды. Сначала ему пришла в голову мысль позвать на помощь кого-то из рабочих, но он почти сразу же отверг эту идею. Ни у кого из них нет подобного опыта, так что это бесполезно.
- Пойдемте, - предложил он, обнимая ее за талию.
Они прошли в спальню, Колин отвернул стеганое одеяло и постелил свежую простыню. Она робко смотрела на него - он был такой мужественный, сексуальный, привлекательный. И этот человек, которого она едва знала, готовился принять роды! От этой мысли она покраснела и перевела взгляд на окно.
- Мы не сможем выбраться отсюда?
- Я позвоню в "Скорую помощь" и попытаюсь узнать, не смогут ли они прислать за вами вертолет, чтобы переправить в Тулсу.
Пока он набирал номер, Кэтрин нерешительно приблизилась к кровати. А что бы она, интересно, делала, если бы схватки застали ее в какой-нибудь гостинице или в самолете?
- Мне необходим вертолет, - тем временем говорил Колин. - Женщина рожает...
Кэтрин бросила на него быстрый взгляд и поразилась встревоженному выражению его лица. И тут ее пронзила такая острая боль, что на мгновение она забыла обо всем на свете. Да, сомнений уже не оставалось - ребенок пытался выйти наружу! Почувствовав, как по ногам заструилась теплая жидкость, она схватилась за спинку кровати.
- Колин, похоже, мы не дождемся вертолета! У меня уже отошли воды.
- Кэтрин, ты сможешь снять свитер и надеть мою рубашку? - поспешно спросил он, бросая трубку на рычаг.
Она кивнула, и тогда он быстро протянул ей рубашку.
- Как только переоденешься, ложись в постель.
Он выбежал из спальни. Услышав шум воды, Кэтрин поняла, что он моет руки. Кое-как она переоделась, сбросив свитер и джинсы прямо на пол.
- Колин, принеси полотенце! - Повернувшись, она увидела, что полотенца уже лежат на постели. - Ах, извини, я не заметила, что ты уже...
- Все в порядке, - появляясь в дверях, сказал он.
Схватки начались снова, на этот раз с такой силой, что Кэтрин не удержалась от крика. Колин находился рядом. Поглаживая по голове и всячески успокаивая, он помог ей лечь на постель.
- Это ужасно, - простонала она, отбрасывая волосы с лица, - ты не врач, а я не смогу дождаться вертолета...
- К сожалению, он уже улетел на другой вызов. Кроме того, в такую метель летать вообще опасно. Но ты постоянно помни о том, что я уже принимал роды. В "Скорой" мне сказали, чтобы я сразу звонил им, если у нас возникнут какие-то проблемы. Ты в порядке?
Схватки слегка поутихли, и она нашла в себе силы кивнуть головой. Но через несколько минут все повторилось снова - и Кэтрин забыла обо всем, полностью растворившись в океане дикой боли. Когда к ней вновь вернулась способность воспринимать окружающий мир, оказалось, что Колин накрыл ее простыней.
- Не могла бы ты придвинуться к краю постели, чтобы мне было легче за тобой ухаживать?
Она кивнула, и он осторожно помог ей передвинуться. Затем подложил ей под спину и голову две подушки.
- Колин, - прошептала она, хватая его за руку.
Он взглянул на часы.
- Я позвоню доктору.
Кэтрин не слышала, о чем он говорил по телефону, потому что ее с головой накрыла новая волна боли.
- Он сказал, что, раз воды уже отошли, во время схваток тебе надо тужиться.
Когда начались схватки, Колин встал между ее широко раздвинутыми ногами и стал командовать:
- Сильнее, Кэтрин, сильнее! Постарайся поднапрячься!
Задыхаясь и судорожно глотая ртом воздух, она извивалась на постели, с ужасом думая о том, как долго это может продолжаться. Колин непрерывно говорил по телефону, который принес с собой в спальню, но его слова не достигали ее измученного сознания. Наконец он закончил разговор.
- А что, если будут осложнения... - она осеклась на полуслове, поскольку начались новые схватки и ей пришлось стиснуть зубы, чтобы удержать рвущийся наружу крик Она уже не чувствовала своего тела, которое сейчас словно бы ей не принадлежало.
- Тужься, детка, еще сильнее, еще. Давай-давай, все идет как надо.
Когда боль слегка отступила, Кэтрин почувствовала, что Колин влажным платком вытирает ей пот со лба.
- Не думай ни о каких осложнениях, - заявил он. - В "Скорой" мне обещали позвонить, как только вертолет освободится.
- Колин!
- Я все понимаю. Схватись за кровать и тужься.
Она последовала его совету, прислушиваясь к его ободряющим словам, которые доносились до нее словно бы издалека, отгороженные огромной стеной боли.