Адам успел достаточно хорошо изучить Елену, чтобы понять, что она является полной противоположностью Фанни как внешне, так и по темпераменту. Елене присущи чувство собственного достоинства, элегантность, нежность и запрятанная в глубине души страстность. Этой сдержанной женщине не требовалось вести себя безрассудно в попытке доказать свою женскую власть над мужчинами. Над ним.
Будто почувствовав его безрадостные размышления, Елена провела пальцами по его переносице, чтобы разгладить залегшую между бровей складку.
- Боюсь, мы оба в прошлом пострадали.
- Да.
Она кивнула.
- Я устроюсь удобнее на кушетке и расстегну платье, а вы тем временем погасите несколько свечей.
Мгновение Адам внимательно всматривался в ее лицо и, прочтя светящееся в ее глазах доверие, удовлетворенно кивнул:
- Хорошо.
Он отвернулся, чтобы дать Елене возможность без стеснения расстегнуть ряд пуговиц на спине, и затушил шесть из восьми свечей.
Комната погрузилась в золотистый полумрак, когда Адам подошел к лежащей на кушетке Елене и обратил на нее сияющий взгляд:
- Едва ли будет справедливо, если я останусь полностью одетым.
Ее длинные черные ресницы дрогнули.
- Что, если Джеффриз вернется?
- Он не вернется.
Задумавшись на мгновение, она заговорила снова:
- Так… он привык к тому, что вы приводите в эту комнату женщин, чтобы заняться с ними любовью?
Адам прикоснулся пальцем к ее губам, призывая замолчать.
- Ничего подобного. Просто он хорошо понимает, когда в его услугах больше не нуждаются, - недрогнувшим голосом ответил Адам, допуская, что Елена вполне имеет право задать такой вопрос, хотя он и был ему ненавистен. - Женщин, с которыми я… делю ложе, я никогда не привожу в свои имения, Елена. Тем более я не стану делать это сейчас, когда наверху спят бабушка и дочь.
Она скованно улыбнулась:
- Возможно, мое присутствие здесь воспринимается вами всего лишь как счастливое стечение обстоятельств?
Адам на мгновение прикрыл глаза.
- Моя страсть к тебе столь велика, - мрачно произнес он, - что я не могу больше сдерживаться. Я должен прямо сейчас прикоснуться к тебе, Елена, поцеловать тебя, - хрипло добавил он.
Она слегка покраснела.
- Прошу прошения. Я… - Она облизнула губы, не подозревая, что этим возбуждает еще сильнее. - Я просто… никогда… не делала… не позволяла такого прежде.
Он знал об этом, догадался о ее стыдливости, когда она попросила погасить большую часть свечей, прежде чем обнажила перед ним грудь.
Теперь Адам ни секунды не сомневался, что, хотя Елена и вдова, после смерти мужа в ее жизни не было ни одного мужчины. Ее молодость и непродолжительный период замужества свидетельствовали против этого. Да и сам брак, по-видимому, не принес ей физического удовлетворения, которого она заслуживала и которое Адам очень хотел ей доставить.
Не сводя с нее глаз, он отступил на шаг.
- Полагаю, будет честно, если я тоже частично разденусь.
Сняв сюртук и развязав галстук, он откинул их прочь. Далее последовал жилет. Расстегнув три пуговицы на рубашке, Адам вытянул ее полы из-под пояса и оставил свободно свисать на бедрах.
Не шевелясь, Елена наблюдала из-под полуопущенных ресниц за его действиями. Ее сердце забилось быстрее, когда в вырезе рубашки показалась гладкая кожа, почти лишенная растительности. Затаив дыхание, она ждала, когда он совсем снимет с себя рубашку.
Стянув с себя перчатки, Елена расстегнула пуговицы на платье. Ее налившиеся желанием груди возликовали, почувствовав скорое освобождение, а томление, терзавшее лоно, усилилось.
Елена жаждала препоручить свое тело опытным рукам Адама. И его губам. И языку. И зубам.
Адам не стал снимать рубашку. Вместо этого опустился на chaise рядом с Еленой, тесно прижавшись к ней теплым бедром. Протянув руку, он медленно стянул рукава платья с ее плеч, опустил корсаж до талии. Теперь ее груди оказались прикрыты лишь тонкой сорочкой.
- Какие у тебя красивые руки, - пробормотал он и, не сводя с нее глаз, поднес к губам ее ладонь и поцеловал каждый палец. - Я хочу почувствовать, как они касаются моей груди. Сними с меня рубашку, пожалуйста.
Неспешные ласки Адама невероятно возбудили Елену. Она знала, что большинство мужчин на его месте просто грубо сжали бы ее груди, не тратя времени на то, чтобы поцеловать каждый палец и убедиться, что происходящее доставляет ей удовольствие. Именно так, по крайней мере, поступил с ней Невилл.
- Не думай о прошлом, милая, - произнес Адам, заметивший тени, замелькавшие в глубине ее глаз. Он мягко коснулся ее щеки. - Здесь только ты и я. Адам и Елена. Больше в этой комнате никому нет места.
На глаза ей навернулись слезы.
- Почему вы так добры ко мне?
Как он мог поступить иначе? Любой мужчина захотел бы окружить эту красивую, обольстительную женщину нежностью и заботой.
- Помоги мне снять рубашку, милая.
Елена встала со своего места, отчего расстегнутое платье заскользило по ногам и упало на ковер. Она осталась в белой сорочке, панталонах и тонких белых чулках, удерживаемых на бедрах подвязками с рисунком из розовых бутончиков.
Но вниманием Адама безраздельно завладели другие розовые бутончики, те, что кокетливо и маняще просвечивали через полупрозрачную ткань сорочки.
Адам продолжал с жадностью взирать на ее похожие на спелые красные ягодки соски даже тогда, когда она медленно стягивала с него рубашку. С ее губ сорвался вздох, заставивший Адама наконец посмотреть ей в лицо.
- Что такое, милая?
- Вы сочтете меня глупой, - отчаянно покраснев, сказала она, глядя на него сияющими глазами.
- Я сижу полуголый в гостиной, где обычно принимаю гостей, но ты при этом называешь глупой себя? - хриплым голосом поддразнил он.
- А я стою полуголая в той же самой гостиной, - печально отозвалась она. - Просто я потрясена твоей красотой, Адам, - робко сказала она.
От ее откровенных слов у него на секунду перехватило дыхание, а когда ее тонкие изящные пальцы несмело коснулись его плеч и начали выводить на них замысловатые узоры, он и вовсе забыл, что нужно дышать. Затем ее пальцы опустились ниже, прошлись по его груди. Она легонько поскребла ногтями по его соскам, заставив Адама хрипло застонать от удовольствия. Его плоть пульсировала в бриджах в едином ритме с ласкающим движением ее пальцев. Он поерзал на месте.
Рука Елены тут же замерла.
- Тебе больно?
- Это боль наслаждения, - простонал Адам.
Она округлила глаза:
- Тебе нравится, когда к тебе прикасаются?
- Да, когда ко мне прикасаешься ты.
Адам стянул с ее плеч бретельки сорочки, наконец явив своему страждущему взору обнаженные груди. Хотя фигура Елены была худощавой, груди оказались на удивление полными, округлыми и высокими, увенчанными восхитительными розово-красными сосками. Адаму казалось, что чем дольше он на них смотрит, тем насыщеннее становится их цвет.
- Можно? - спросил он, в предвкушении облизывая губы.
Стремясь как можно быстрее отведать на вкус эти спелые ягодки, он полностью стянул бретельки с ее плеч. Сорочка соскользнула по ее телу до талии.
- Пожалуйста! - Елена сделала шаг к нему и остановилась. Обнаженные груди застыли возле его рта.
Адам положил руки ей на бедра, чтобы поддержать, и, склонившись вперед, по очереди поцеловал оба соска, затем выбрал один из них и принялся облизывать языком по кругу, снова и снова, подбадриваемый негромкими стонами Елены. Она вцепилась ему в плечи, а он продолжал нежно ласкать ее сосок, забрав его в рот.
У Елены подгибались колени, и она неминуемо упала бы, если бы Адам не схватил ее крепче за бедра, удерживая на месте. Она запрокинула голову, полностью растворившись в наслаждении, которое он дарил ей языком и губами - да, и зубами тоже! - облизывая, покусывая и посасывая сосок.
То, что делал с ней Адам, было совсем не похоже на грубое прикосновение кузена. Елена ощутила у себя между ног влагу и пульсацию, причину возникновения которой не могла понять.
Она запротестовала, когда Адам отстранился от соска, но через мгновение он припал ко второму. Его дыхание прерывалось, а действия стали почти грубыми, он с силой снова и снова засасывал розовый бутончик, заставляя его увеличиваться в размере. Елена опасалась, что сойдет с ума от наслаждения. Томление внутри тела росло, и она беспокойно задвигала бедрами, безмолвно умоляя избавить ее от этой мучительной боли, сжигающей изнутри, одновременно не желая, чтобы происходящее когда-либо заканчивалось.
Выгнув спину, Елена прижалась к Адаму. Она не знала, чего хочет ее тело, и протестующе застонала, когда Адам отстранился от красной влажной ягодки ее соска. Она смотрела на него затуманенным взором.
- Раздвинь ноги, милая, - хрипло скомандовал Адам, поднимая ее сорочку. - Я хочу потрогать тебя и там тоже, - выдохнул он, глядя на нее долгим, внимательным взглядом, прежде чем снова сомкнуть губы вокруг ее соска.
Елена медленно повиновалась, позволив ему просунуть руку в панталоны. Его пальцы проникли к ее лону, скользнули внутрь его и устремились вверх, двигаясь по кругу, но пока не касаясь того места, которое отчаянно пульсировало, умоляя о прикосновении.
- Пожалуйста, Адам! - Она беспокойно задвигалась, стремясь получить как можно больше ласки от его пальцев. - Да-а-а! - вскричала она, когда его пальцы наконец коснулись сгустка пульсирующей боли и принялись ласкать распухший бутончик в том же ритме, в каком губы посасывали ее сосок.
Свободной рукой Адам сжал ее вторую грудь и стал потягивать сосок.
Елена не в силах была вынести этой тройной атаки, затопляющей ее волнами всевозможных ощущений. Наслаждение было слишком велико. Слишком, слишком, слишком…
Внезапно оно взорвалось фейерверком мощных ощущений, от избытка которых перехватило дыхание. Адам продолжал пронзать пальцем ее увлажненное лоно, вознося на новые и новые вершины оргазма.
По щекам Елены заструились горячие слезы, оставшиеся, однако, незамеченными.
Глава 11
- Мы еще не закончили, - произнес он, когда она, раскрасневшаяся и смущенная из-за потери самоконтроля, отвернулась, намереваясь выскользнуть из его объятий. Одной рукой удерживая се за талию, второй он принялся вытаскивать из ее прически шпильки, чтобы в полной мере насладиться зрелищем длинных шелковистых черных волос, заструившихся по ее спине и мягко обрамлявших красное от смущения лицо. - Ты очень красивая женщина, Елена.
Взгляд ее сине-зеленых глаз все еще был слегка затуманенным из-за пережитого оргазма. Она провела языком по полным припухшим губам.
- Благодарю.
Адам мягко рассмеялся отсутствию се привычного спокойствия и хладнокровия, потому что и его переполняли чувства, ведь он только что познакомился поближе с ее роскошным телом.
- Иди сюда, ляг рядом со мной, милая.
Не выпуская Елену из объятий, он усадил ее на кушетку. В это мгновение она показалась ему совершенно распушенной женщиной. Черные волосы беспорядочными волнами рассыпались по плечам, частично скрывая припухшие от его ласк груди с тугими розовыми сосками, нательная сорочка подоткнута вокруг тонкой талии. Взгляд его глаз потемнел.
- Это нужно снять, - сказал он и быстро стянул с нее и сорочку, и панталоны. Теперь на Елене остались лишь белые чулки, удерживаемые подвязками с рисунком из розовых бутончиков. - Прошу тебя, не надо, - добавил он, перехватывая руку Елены, которой она хотела было прикрыть мягкие завитки волос на своем лобке, черные и еще влажные после только что пережитого экстаза. - Позволь мне поцеловать тебя там? - спросил он, легонько касаясь упругих волос.
Елена посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Адам хочет… коснуться ее лона губами?
Она не знала, чего ожидать, так как печальный опыт с Невиллом, болезненный и пугающий, который она всеми силами старалась изгнать из памяти, ни в коей мере не подготовил ее к только что испытанному наслаждению. Адам был с ней очень нежен, старался не сделать ей больно, показывая, что занятие любовью может быть очень приятным. По крайней мере, с ним.
Интересно, осмелится ли она позволить ему поцеловать себя там, прикоснуться губами к самому интимному месту?
- Твой муж тебя не заслуживал, милая, - выдохнул Адам, верно истолковавший написанное на ее лице выражение неуверенности, хотя и не знал, как звали человека, которого следовало в этом винить. - Когда два человека занимаются любовью, оба должны получать наслаждение, Елена, - негромко пояснил он. - Целовать тебя доставит мне такое же удовольствие, как и тебе, я надеюсь, ощущать мои поцелуи. Хотя, насколько мне известно, некоторые леди не приемлют самую мысль о подобной интимности. Ты мне доверяешь, Елена?
Она посмотрела на него:
- Я доверяю тебе, Адам.
Его взгляд потемнел.
- Спасибо.
Она кивнула.
- Ты был очень нежен и внимателен, мне очень понравилось все то, что ты со мной сделал.
- Обещаю немедленно остановиться, если мои дальнейшие ласки тебе не понравятся. - Он осторожно развел руками ее бедра и, отодвинув в стороны черные завитки волос, осторожно прикоснулся к набухшему бугорку. Запрокинув одну ногу Елены поверх своего бедра, он стал медленно склоняться к ее лону. - Как же мне хочется отведать тебя на вкус!
Елена сглотнула и со вздохом закрыла глаза, ощутив прикосновение губ Адама к складкам лона, внутри которого снова заплескалось наслаждение. Адам дотронулся языком до чувствительного бугорка ее удовольствия.
- Ты божественно вкусная, Елена, - произнес он, омывая ее увлажненное лоно своим теплым дыханием. - Такая сладкая и нежная, - промурлыкал он.
Руки Елены сами собой потянулись к его голове, и пальцы зарылись ему в волосы. Выгнув спину, она задвигала бедрами в ритме, подчиняющемся яростному движению его языка и пальцев, ласкающих ее клитор.
На мгновение Адам поднял голову:
- Хочешь, чтобы я прекратил?
- Боже, конечно нет! - С губ Елены сорвался хриплый смешок, превратившийся во всхлип. Она не хотела, чтобы он вообще когда-нибудь останавливался! Посмотрев сначала в его темно-серые с черным ободком глаза, затем на губы, блестящие от ее любовного сока, добавила: - Если только ты сам не передумал.
Не сводя с нее глаз, Адам снова склонился к ее лону и продолжил мастерски орудовать языком, одновременно сжав руками обе ее груди и принявшись большим и указательным пальцами пощипывать соски. Столь яростная атака на собственное тело показалась Елене чрезмерной, и она почувствовала, как внутри лона снова нарастает жаркая, яростная волна наслаждения, во второй раз вознесшая ее на вершину блаженства. Этот оргазм оказался еще более мощным, чем предыдущий. Елена, выгнув спину, с радостью принимала все новые и новые колебания, сотрясающие ее тело.
- Является ли это ответом на твой вопрос, милая? - спросил Адам, кладя голову на ее голое бедро. - Я бы целовал и ласкал тебя так всю ночь, если бы ты мне позволила, - добавил он. - Твое лоно столь же прекрасно, как и все тело. - Он снова стал нежно поглаживать ее чувствительную плоть. - Какая же ты красивая, Елена.
Покусав нижнюю губу, она ответила:
- А тебе… тебе действительно нравится это делать?
- Любому мужчине это понравилось бы, милая. - Он посмотрел на нее с улыбкой. - Даря наслаждение тебе, я дарю его и себе тоже.
- Испытал бы ты еще большее наслаждение, если бы я… тоже касалась тебя? - Она с тревогой всматривалась в его внезапно расширившиеся глаза, спрашивая себя, не зашла ли она слишком далеко в своей просьбе. Просто ей очень хотелось потрогать Адама, его крепкие руки и торс, плоский живот, а возможно, даже и то, что находится ниже.
- Тебе вовсе не нужно этого делать, - хрипло произнес он, хотя жаркий блеск его глаз и появившийся на щеках румянец свидетельствовали об обратном. Да и выпуклость в его бриджах, казалось, стала еще больше.
Елена видела мужской член лишь раз в жизни, за секунду до того, как он вторгся в ее лоно, прорвавшись через преграду девственности и причинив мучительную боль. То, что последовало за тем, было еще более ужасным и омерзительным.
Но сейчас с Адамом все было совсем по-другому, и сам мужчина, и его действия. Он стремился дарить ей наслаждение, ничего не требуя взамен. Елена же хотела дать ему что-то в ответ, возможно, такое же удовольствие, которое он дважды доставил ей.
Возможно, дважды ей это проделать не удастся. Елена вспомнила подслушанный ею в Шеффилд-Парке разговор двух горничных, которых как-то раз развлекал один лакей. Хихикая, девушки говорили о том, что ему потребовался перерыв в несколько часов, прежде чем он снова пришел в "боевую готовность".
Она снова несмело посмотрела на Адама:
- А если мне действительно этого хочется?
С трудом сглотнув, он ответил:
- Я был бы очень этому рад. Ты уверена, милая?
Кивнув, она подогнула под себя ноги и опустилась перед Адамом на колени, положив руки ему на плечи.
- Подсказывай мне, что нужно делать, чтобы доставить тебе наибольшее удовольствие.
У Адама перехватило дыхание, когда он посмотрел на ее обнаженное тело, крепкие, упругие груди, покрасневшие от его ласк и частично скрытые прядями длинных черных волос, каскадом струящихся по плечам и спине до тонкой талии. Елена, похоже, совсем не стеснялась своей наготы. Ее стройные ноги были слегка разведены в стороны, являя взору влажные волоски на лобке.
- Возможно, тебе такая интимность не понравится.
Она посмотрела на него спокойно и доверительно:
- А вот я уверена в обратном. Я же с тобой.
При этих словах в груди Адама что-то зашевелилось. Чувство настолько неуловимое, что он не сумел его распознать. Сейчас у него не было на это ни времени, ни желания, потому что Елена уже склонилась над ним и стала расстегивать пуговицы на бриджах.
Его пенис, и без того уже достигший каменной твердости, напрягся еще больше, когда его коснулись тонкие пальчики Елены. Из отверстия в головке выделилось небольшое количество жидкости, увлажнив панталоны.
- Теперь твоя очередь ложиться на спину.
С трудом оторвав взгляд от ее раскрасневшегося лица, Мам увидел, что она не только полностью расстегнула его бриджи, но и стянула их ему до бедер вместе с панталонами, высвободив его мужское достоинство, которое показалось Адаму длиннее и толще, чем когда-либо прежде.
- Как мне кажется, мой приятель рад тебя видеть, - хрипло пробормотал Адам, откидываясь на кушетке, чтобы полностью раздеться.
- Приятель? - С губ Елены сорвался совсем нетипичный для нее смешок, и она придвинулась на коленях поближе к его бедрам.
- Все мужчины так называют эту часть своего тела, милая, - поддразнил се Адам.
- Как будто твой "приятель" - другое существо, отдельное от тебя.
- Иногда я именно так и думаю, - мрачно подтвердил он. - Очень часто мужчины позволяют своему приятелю управлять их действиями. И я не исключение, - добавил он, погружаясь в неприятные воспоминания о прошлом.
Елена снова прикоснулась пальцами к его переносице, чтобы разгладить образовавшуюся складку.