* * *
Симона вошла в квартиру, вне себя от волнения и беспокойства, чувствуя, как быстро бьется сердце и кружится голова. Правильно ли она поступила, отправив Райана к отцу? Что, если сейчас они уже на полпути к очередному скандалу? Ведь они оба ужасно упрямы и несговорчивы.
Чем больше она узнавала Райана, тем лучше понимала, что этот мужчина - не просто красавец спортсмен. Он был удивительно романтичен, раним, терпелив, умен и обладал прекрасным чувством юмора. И чем больше он ей нравился, тем больше она волновалась.
Она должна все рассказать Райану. В конце концов, открылась же она Белл и Клер. А вдруг он испугается?!
Все равно нужно рассказать. Ты читаешь Райану лекции о примирении с отцом, а сама не может рассказать ему правду о своем прошлом.
Уже почти совсем стемнело, когда Райан добрался до квартиры отца, расположенной в доме на побережье. Он почувствовал знакомый холодок в животе. То, что он делает, - глупо. Абсурдно. Вот очередное доказательство тому, что он окончательно потерял голову. Этот эксперимент наверняка закончится отвратительной ссорой.
Дверь распахнулась.
Джордан стоял на пороге в старой футболке, выцветших шортах и явно новых тапочках. Узнав визитера, он резко побледнел.
- Райан! Что случилось?!
- Ничего не случилось. Я просто подумал, что вполне могу заскочить на секундочку. Поздороваться.
У старика задрожали губы. Он суетливо снял очки, сложил их и засунул в нагрудный карман футболки.
- Можно войти? - неловко спросил Райан.
- Да, да, конечно, - Джордан растерянно отступил в сторону, сделав приглашающий жест рукой. - Это очень приятный сюрприз.
Райан заставил себя войти и приготовился отвечать на бесконечный поток вопросов, но отец сказал только одно:
- Я сидел в кабинете. А ты проходи на кухню. Будешь пиво?
- Да, спасибо.
Джордан, казалось, оправился от первого потрясения. Краски постепенно возвращались на его лицо. Однако, следуя за отцом на кухню, Райан впервые заметил, как тот похудел, ссутулился, и осознал, что его старик и правда сдает.
- Жаль, что ты не смог остаться вчера. Пропустил великолепную вечеринку, - сказал Джордан, избегая встречаться взглядом с сыном, и вручил ему открытую бутылку пива. - Собрались очень интересные люди. - Себе он взял маленькую бутылочку содовой.
- Да, мне тоже жаль, что пришлось уехать. Возникли очень важные дела.
Они оба знали, что Райан говорит неправду, но Джордан никак не прокомментировал это. Мужчины вышли на балкон, откуда открывался чудесный вид на гавань. Сидя в шезлонге, Райан любовался яркими огнями, отражавшимися в воде. Ему внезапно захотелось, чтобы Симона была сейчас с ним…
- Честно говоря, твоя девушка произвела на меня очень сильное впечатление.
- Она не моя, - Райан попытался улыбнуться сквозь стиснутые зубы и подумал, что, возможно, ему следует немедленно уйти.
- Ты же положил на нее глаз, разве нет?
Райан вздохнул.
- Уверен, то же самое могла бы сказать добрая половина Сиднея - по крайней мере его мужского населения.
- Ты с ней встречаешься?
- Послушай, пап, я пришел не для того, чтобы говорить о Симоне.
- Нужно очень осторожно и тщательно разыгрывать эту партию, Райан, если хочешь удержать такую девушку.
Райан сделал большой глоток пива из бутылки и попытался хоть немного успокоиться.
- Я не прошу и не нуждаюсь в твоих советах. Я сам могу разобраться со своими девушками, - ровно ответил он. - Равно как и во всей своей жизни.
Джордан проигнорировал это заявление.
- Я разузнал кое-что про Симону. Великолепная партия. Успешная женщина. Должен сказать, в деловой сфере она на голову выше всех твоих предыдущих пташек. Она бы стала для меня великолепной невесткой. Но если ты хочешь произвести на нее впечатление, тебе нужно будет хорошенько постараться.
- Пап, оставь эту тему. Лучше расскажи мне о своих успехах в плавании. Куда ты плавал на яхте?
- Симоне будет не слишком интересно с пляжным плейбоем, сынок. Ей нужен кто-то посолиднее. Тебе пора остепениться… Продемонстрируй сильный характер и крепкое чувство…
- Хватит! - С этими словами Райан вскочил на ноги, собираясь уйти. С большой неохотой помедлил.
Он обещал Симоне попытаться…
Райан подошел к балконным перилам. Следовало бы, наверное, рассказать Джордану, что он ведет куда более счастливую жизнь, чем все вокруг считают.
- Я говорю вполне серьезно, сынок, тебе следует попытаться удержать Симону Грей. Устроили бы тебе роскошную свадьбу…
- Это очень великодушно с твоей стороны, но не стоит.
- Неужели тебе не нравится эта девушка?
- В этом-то и проблема, - пробормотал Райан сквозь зубы. - Ты очень жестоко обманываешься, думая, что я приму от тебя советы по поводу личной жизни.
- Было бы глупо пренебречь ими, - улыбнулся Джордан. - Не забывай, я убедил трех женщин выйти за меня замуж.
Райан хлопнул ладонью по перилам. Хорошо Симоне советы давать! Она-то смотрела на все это со стороны и не жила его жизнью.
Медленно обернувшись, он вернулся на свое место. Отец сидел выпрямившись и скрестив руки на груди.
Склонившись к нему, Райан спросил:
- Почему ты не можешь хоть раз довериться мне?
Ответом послужило молчание. Джордан заметно напрягся.
- Я ведь за всю свою жизнь не сделал ничего, что было бы тебе приятно, верно? - настаивал Райан.
- Сделал, и не единожды.
- Нет, не сделал. У меня никогда не было шанса. Потому что ты так и не простил мне смерть мамы.
- Райан! - Джордан так быстро закрыл рот, что Райану показалось, будто он услышал стук зубов.
Черт возьми! Он все-таки сказал это. То, что хотел и не мог сказать с тех пор, как ему исполнилось девять.
- Это… это не так, сынок…
К своему ужасу, Райан почувствовал, как что-то сдавливает горло, а зрение странно затуманивается. Он не знал, сколько просидел вот так, изо всех сил молча борясь со слезами, не в силах взглянуть на поникший силуэт отца. Когда на его плечо легла тяжелая рука, он поднял глаза и увидел, что Джордан стоит рядом и напряженно смотрит на него блестящими глазами.
- Я знаю, что частенько излишне опекал тебя, Райан. Когда ты родился, я потерял любовь всей своей жизни, - Джордан напряженно сглотнул, словно набираясь сил перед продолжением, - и приходил в ужас от одной мысли, что могу потерять еще и тебя. Этого я бы не смог вынести…
Райан издал странный звук, в котором рыдание смешивалось с возгласом радости. Отец крепко обнял его.
Было почти одиннадцать часов, когда Симона поняла, что Райан передумал и сегодня не собирается приходить к ней.
Первую часть вечера она провела в глупой суете - вымыла голову, сделала маникюр и педикюр, втерла в кожу ног увлажняющий лосьон. Затем Симона устроилась было с бокалом вина на диване перед телевизором, но почти сразу же вскочила и начала нервно мерить шагами комнату, волнуясь и поглядывая на часы.
Что его так задержало? Неужели они с отцом все-таки поссорились?
В десять минут одиннадцатого она сдалась, приготовила себе чашку горячего шоколада и легла в постель с книгой. Теплый, уютный свет лампы заливал комнату, делая ее уютным и безопасным убежищем. Флаконы духов нежно поблескивали, как и хрустальная шкатулка с серьгами ее матери.
У Симоны наконец-то начали слипаться глаза - она была вымотана до предела серфингом и плаванием, а также напряженным ожиданием…
Внезапно она проснулась, напуганная резкой трелью звонка.
Девушка кинулась на кухню, споткнулась по дороге, схватила трубку.
- Алло!
- Симона, это Райан.
Сердце забилось еще чаще. Который час? Что произошло?
- Ты где?
- Под твоей дверью.
Все еще не проснувшись окончательно, Симона тупо уставилась на входную дверь.
- Я стучал, но ты не слышала. Извини. Я тебя разбудил?
- Нет, нет, все в порядке. Уже иду, - она поспешила распахнуть дверь.
Один вид Райана наполнил ее душу счастьем.
- Ради бога, извини, что я так поздно. Ты уже спала, верно?
- Который час?
- Почти полночь.
- Значит, спала недолго, - она пригладила рукой встрепанные волосы и внезапно поняла, что стоит в дверях в тонкой ночной рубашке из синего шелка. Симона шагнула в сторону, пропуская Райана в квартиру. - Ну, как все прошло?
- На удивление хорошо.
- Ох, Райан, я так рада!
- У нас накопилось много тем для беседы, и мы даже не заметили, как пролетело время. Поэтому я и опоздал.
- Ты поел?
- Мы с папой сварили спагетти.
- Что, все прошло настолько хорошо? - спросила она, идя впереди него по коридору. - То есть вы все уладили?
- Ну, один вечер не сотрет двадцать лет непонимания, но мы здорово продвинулись вперед, - Райан поймал ее за запястье и с нежной улыбкой притянул к себе. - И за это я должен благодарить только тебя, моя милая, чудесная девочка…
Симона ощутила жар его пальцев на своих запястьях.
- Я очень рада, что все получилось. Ты выглядишь по-настоящему счастливым.
- Я кое-что тебе принес, - произнес Райан. - Вообще-то это прислал мой отец, но выбирал я, поэтому получается, что вещь от нас обоих. Это предмет из той самой новой коллекции драгоценностей, которую будет рекламировать твой журнал.
Из кармана джинсов он вытащил бережно свернутое ожерелье - сказочное соединение розовых кристалликов, больших и маленьких, с золотыми звеньями. В центре располагалось искусно выполненная фигурка стрекозы. Симона открыла рот от восхищения.
- Райан, оно просто великолепно! Откуда ты узнал, что у меня слабость к стрекозам?
- Просто повезло. Угадал.
Она подозрительно покосилась на него.
- Ты наверняка вспомнил ту статью о путешествии в Гималаи. Я там как раз описывала разноцветных китайских стрекоз.
- Может, и так, - с мальчишеской ухмылкой признал Райан. - Ну-ка, я хочу посмотреть, как оно будет смотреться на тебе.
Она ощутила жар его пальцев на своей коже, и ожерелье обвило ее шею.
- Оно выглядит просто идеально. Тебе очень идет, - сказал он и добавил чуть тише: - Ты само совершенство, Симона.
О, боже… Если бы только…
Она поняла, что стоит с закрытыми глазами, только когда ощутила легкое прикосновение губ Райана к своим. Затем они скользнули по ее обнаженной шее и плечам…
Райан: Райан здесь. Он хочет быть с ней.
Его чувства и желание были настолько очевидны, что у девушки заныло сердце. Она почувствовала себя богиней. Она хотела ласкать его тело, прижаться к нему, и целовать, и ощутить его в себе…
Его руки коснулись ее груди.
- Симона, - прошептал он хрипло. - Ты хоть представляешь, до чего ты прекрасна? - Большие пальцы ласкали ее груди сквозь ткань ночной рубашки, и девушка поняла, что теряет голову. Желание, острое, сводящее с ума, наполняло все ее существо.
- Где твоя спальня? - пробормотал Райан.
- Наверху. Слишком далеко…
У нее так дрожали ноги, что Симона боялась не дойти. Вполне подойдет и диван. Или стол. В конце концов, ковер на полу. Что угодно, лишь бы это дивное ощущение не покидало ее.
Внезапно Райан подхватил ее на руки и без малейших усилий понес в спальню.
Какое блаженство - вытянуться вместе с ним на мягкой постели, шелковых простынях, избавиться наконец от ночной рубашки и почувствовать жар его тела…
- Ты прекрасна.
Он тоже был прекрасен. Великолепный любовник - нежный, сильный. Его страстные поцелуи пробуждали в ней желание такой силы, какое она не испытывала раньше.
И наконец их затопило наслаждение.
Да. Им с Райаном явно предназначено судьбой быть вместе.
Лежа рядом с Райаном, с трудом приходя в себя, Симона медленно возвращалась с небес на грешную землю. Тревожные мысли снова нахлынули на нее.
- В чем дело? - Райан оперся на локоть и посмотрел в ее глаза.
Не в силах сказать ни слова, она отвела взгляд, покоренная нежностью, сиявшей в его глазах.
Его рука нежно заправила короткий локон ей за ухо.
- Плохие воспоминания?
Симону бросило в жар.
- Это связано с твоей семьей? Ты об этом писала в дневнике?
Девушка кивнула.
- Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом?
- Может, мне стоит пойти и… сделать нам чаю? - попыталась она избежать ответа.
- На чай у нас еще будет время позже, - он нежно поднял ее лицо за подбородок и посмотрел в глаза. - Если ты не хочешь рассказывать мне, в чем дело, и не надо. Зато я смогу снова поцеловать тебя.
Райан слегка коснулся ее губ своими, а затем нежно провел губами по ее шее и плечам.
- Думаю, я должна тебе кое-что рассказать.
Райан снова облокотился на подушку и улыбнулся девушке, нежно поглаживая ее руку.
- Я даже не знаю, с чего начать. Все так ужасно…
- Ну, удивить меня вряд ли уже удастся…
Симона припомнила, что Белл сказала нечто подобное в ту памятную ночь на Гималаях.
- Это касается… моей матери.
Воистину, начало - половина дела. Она почувствовала, как какой-то заслон в ее душе сдвинулся.
- Подожди секундочку, - попросила она, поднялась на ноги, подошла к туалетному столику и взяла фотографию своих родителей. - Это мои папа и мама. Анджела и Дуглас Грей.
Райан сел на постели и стал разглядывать фото. Симона скользнула под одеяло, прижалась к его груди и глубоко вздохнула.
- Они кажутся очень милыми. И очень молодыми.
- Им было всего по девятнадцать лет. Они поженились незадолго до того, как папа отправился воевать во Вьетнам.
- Ты на них похожа. У тебя очертания лица, как у отца, и дивные глаза и губы твоей матери.
Симона кивнула и прикусила губу. Райан нежно прижал ее к себе и поцеловал в щеку.
- Что случилось?
Воздух в комнате, казалось, сгустился. Симона не могла сделать и вдоха. Паника вернулась и начала нарастать.
Он поставил фотографию на столик.
- Давай-ка устроимся поудобнее. А потом ты все мне расскажешь.
Чувствуя, как ее колотит нервная дрожь и начинает подташнивать, Симона наблюдала за тем, как Райан превращает синие подушки и простыни в уютное гнездышко.
- Иди сюда, моя красавица, - Райан улыбнулся, похлопав по простыни рядом с собой. Он укрыл их обоих простыней и обнял Симону. Она прижалась лбом к надежному, сильному плечу и почувствовала, как паника слегка утихла.
- Ты уже говорила, что твой отец погиб во Вьетнаме. Твоя мать, наверное, была совсем молода. Но еще ты говорила, что у тебя был отчим. Когда она снова вышла замуж?
- Мне было десять лет, когда она стала женой Гарольда Пирсона.
- И он тебе не нравился?
- Он был настоящим чудовищем. Я его ненавидела. Он постоянно напивался и избивал маму. Ты не можешь даже представить себе, как это было ужасно… Когда мне было пятнадцать, он подрался с матерью на лестнице. И упал…
Симона содрогнулась и замолчала.
- Симона, расскажи мне все. Ведь случилось кое-что еще, более ужасное?
- Да, - шепнула она и вздохнула. - Он погиб…
- Когда упал?
- Да…
Его руки нежно укачивали девушку.
- И что случилось?
- Был суд. Моя мать была обвинена в убийстве.
- Твою мать судили? Бедная девочка…
- Суд не ставил ей в вину самозащиту. Она была осуждена за хладнокровное убийство мужа.
Он удивленно вздрогнул.
- Осуждена?!
Симона с закрытыми глазами кивнула.
- Маму приговорили к пяти годам лишения свободы, но она так и не дождалась освобождения. Она умерла через два года в тюрьме.
- Симона, мне так жаль… - он покрепче прижал ее к себе. - Это ужасная несправедливость. А… как же ты?
- О, со мной все было в порядке. Дядя и тетя взяли меня к себе - тетя Эдит была сестрой моего отца. Пострадала только моя мать.
- Пять лет - слишком суровый приговор для женщины, которая вынуждена была дать отпор жестокому мужу.
- Приговор был вообще вынесен ошибочно, Райан. Но… - ее губы искривились, и какое-то время девушка не могла продолжать. - Мама даже не пыталась защищаться.
Райан заправил локон ей за ухо, нежно погладил девушку по щеке.
- Симона, это просто ужасно. Но ведь теперь все позади, - Райан нежно обнял ее за плечи. - Милая, нельзя изменить свое прошлое. Но можно попытаться оставить его позади.
Она распахнула глаза. О, Святые Небеса!
Райан подумал, что она уже все рассказала. Но Симона только начала.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Райан запоздало сообразил, что прервал рассказ Симоны. Он злился на себя за то, что не почувствовал этого сразу же. Следовало подбодрить ее, заставить рассказать ему все.
Но теперь она вновь замкнулась. Настояла на том, чтобы заварить чай, поэтому они направились на кухню, закутавшись в халаты.
Наблюдая за ее дрожащими руками, Райан остро ощутил свою беспомощность. И отчаяние. Симона столько сделала для него! Райан знал, что будет вечно благодарен ей за то, что она убедила его поехать к отцу. Но даже это не могло сравниться с тем счастьем, когда они стали близки…
Они уселись с чашками на диван, и Райан ощутил, как снова нарастает напряжение.
- Симона, есть что-то, о чем тебе нужно поговорить?
Она покачала головой, залпом выпила свой чай и поставила чашку на столик.
- Я хочу рассказать тебе все, Райан. Но не могу. Это слишком ужасно. Не понимаю, как я сумела рассказать это Белл и Клер на Гималаях. Я не смогла повторить это даже своему дедушке.
- Это тот самый дедушка, который не хочет с тобой разговаривать?
Симона уныло кивнула.
- Я обещала Белл и Клер. Мы заключили договор, и я решила вернуться в Сидней, пойти к своему дедушке и все ему рассказать, вымолить прощение. Но я избегала его долгие годы, и теперь он не хочет даже видеть меня, - она с трудом сглотнула. - Во всем виновата только я. Не знаю, что мне теперь делать…
- Но ты чувствуешь, что должна сказать ему? От этого зависит твое счастье?
- Да. Но… - она закрыла лицо ладонями. - Наверное, я никогда не смогу оставить это позади. Думаю, мне нужно написать ему письмо.
Райан взял ее за руку и нежно поцеловал.
- А не лучше ли поехать к нему без предупреждения и отказаться уходить до тех пор, пока он тебя не выслушает.
Симона побледнела.
- Я не могу!
- Можешь, Симона, - он крепко сжал ее ладонь. - Ты знаешь, что это тебе нужно, значит, сможешь.
- Как я смогу рассказать ему все, если он даже не хочет меня видеть? Разбить палатку под окнами и жить в ней, пока дедушка не согласится выслушать меня? Лечь поперек выхода, и пусть перешагивает?!
- Уверен, такие радикальные меры не понадобятся. Он сменит гнев на милость сразу же, как только тебя увидит.
- Хотела бы в это верить… - Через мгновение на ее губах появилась легкая улыбка. - Тебе этот разговор ничего не напоминает?
- Что ты имеешь в виду?
- То, как мы сидели на пляже и я уговаривала тебя отправиться к отцу.
- Это был один из лучших советов, которые я когда-либо получал, - он нежно прикоснулся рукой к ее щеке. - И сейчас ты должна последовать такому же совету.