Его мать отошла купить им мороженое, оставив Леандро присматривать за Рози. Когда она вернулась, Рози исчезла. Спасатели обыскали весь пляж, осмотрели прибрежные воды. Полиция опросила сотни отдыхавших на пляже. Никто не заметил ничего подозрительного. Рози как сквозь землю провалилась. Леандро буквально на минуту отвернулся посмотреть на проходящую мимо моторную лодку. Когда он повернулся обратно, то увидел, что сестры рядом нет. Мать подошла, держа в руках два мороженых. Ее лицо исказил ужас при виде пустого места рядом с ним на полотенце.
Он не мог забыть это выражение материнского лица. Оно мучает и преследует его всю жизнь.
Супружеская жизнь родителей не была безоблачной. С потерей Рози брак затрещал по всем швам. Спустя два года последовал скандальный развод. Отец отказался от опеки над Леандро и не настаивал на встречах с сыном. Мать тоже не желала видеть сына, хотя и увезла его с собой в Лондон. Она не хотела людских пересудов. Матери ведь должны любить своих детей.
Но как мать могла любить его, если он виноват в пропаже ее обожаемой дочурки?
Мать ни в чем его не обвиняла, по крайней мере на словах, но ее взгляды красноречиво говорили об обратном. И мать, и отец молчали, но в их глазах явно читалось: "Почему не уследил за ней?" С годами отец стал обвинять Леандро и на словах, особенно когда был пьян. Но Леандро не реагировал на упреки. Чувство вины и без того острой занозой сидело в его сердце. День за днем, неделя за неделей, год за годом обвиняющий внутренний голос будил его по ночам. Он просыпался с ужасом, осознавая невосполнимость утраты.
Изо дня в день он думал о своей маленькой сестренке, невольно искал ее в толпе глазами. В глубине души Леандро надеялся, что Рози похитили не с гнусной целью, а наоборот, она обрела любящую семью. Мысль о том, что ей могли причинить вред, была невыносима. Он и думать не мог об исковерканном теле сестренки, лежащем в сырой могиле. С годами он стал представлять ее взрослой. Ей сейчас было бы тридцать.
В его светлых мечтах она представлялась ему замужней женщиной с детьми.
А в его кошмарах…
Он закрыл дверь и постарался на время отбросить мучительные воспоминания. Последние двадцать семь лет он жил в постоянной агонии. В агонии безвестности. В агонии ответственности за исчезновение сестры. В агонии осознания, что разрушил брак родителей.
Он никогда себя не простит. Не стоит даже пытаться.
Миранда провела пару часов, рассматривая и распаковывая картины. Она хотела понять, с чем ей придется иметь дело. За исключением нескольких явных подделок, остальную часть коллекции необходимо переправить в Англию для надлежащей оценки. Гораздо более опытные эксперты должны будут подтвердить подлинность картин, проведя исследования с помощью инфракрасных и рентгеновских лучей и спектроскопии комбинационного рассеивания света. Тем не менее Миранда была польщена, что для первичной оценки коллекции Леандро обратился именно к ней.
Почему он так поступил?
Это было спонтанное решение, как он недавно намекнул, или он действительно был уверен, что лучше нее никто не справится? Какие бы мотивы им ни двигали, он приоткрыл завесу своей жизни, в которую раньше никого не допускал.
Грустно было думать об отце Леандро, который годами жил здесь в полном одиночестве. Ремонта здесь не было лет десять, а то и больше. Во всех углах паутина. Слой пыли такой толстый, что у нее защекотало в ноздрях. Половицы жалобно скрипели, когда она переходила от картины к картине. Кругом царила атмосфера запустения и одиночества. Когда она снимала с мебели чехлы, у нее возникло ощущение, будто она листает страницы истории. Письменный стол красного дерева эпохи Георга IV, комод из вяза эпохи королевы Анны, итальянская горка орехового дерева XVII века, кресло-качалка и четыре стула красного дерева с отделкой из бронзы конца XVIII века, итальянское зеркало с позолоченными деревянными канделябрами. Сколько прожитых жизней прошло перед ними? Сколько разговоров они слышали? Помимо мебели на полках застекленных шкафчиков стояли китайские стеклянные пузырьки для нюхательных солей, бронзовые фигурки Будды, вазы из яшмы XIV века, эпохи династии Мин, изделия из стекла и керамики. Такие удивительные сокровища заперты в комнате, и никто не может ими любоваться.
Почему Леандро так настойчиво стремится избавиться от всего этого? Неужели в нем нет ни капли сентиментальности? Его отцу стоило немало сил, времени и средств, чтобы собрать такую ценную коллекцию. Зачем же продавать ее наспех? Наверняка он хотел бы оставить что-нибудь себе на память.
Это его решение лишено здравого смысла.
Надышавшись пылью, Миранда вышла глотнуть свежего воздуха. День был удивительно теплым.
"Ну это же Французская Ривьера", – подумала она. Неудивительно, что англичане толпами приезжали сюда на отдых. Даже свет был здесь особенный – приглушенные, пастельные лучи солнца подчеркивали великолепную архитектуру.
Она прогулялась по саду. Везде царили следы запустения. Сорняки заполонили пространство между чахлыми кустами роз и нестрижеными кустарниками. Дикий виноград вился по каменной стене в своем осеннем великолепии, красновато-коричневые и золотистые листья шуршали у нее под ногами.
Миранда заметила маленькую мраморную статую ангела среди неопрятных кустов в центре сада. Куст вырос так высоко, что посередине получилось тайное укрытие, похожее на лабиринт Минотавра. Дорожка, ведущая к нему, заросла сорняками и была покрыта толстым слоем опавших листьев. Здесь давно никого не было. В небольшом алькове напротив статуи стояла деревянная скамья, покрытая паутиной. Уединенное место для размышлений. Но когда Миранда подошла ближе, она увидела, что это вовсе не ангел, а статуя маленькой девочки. Девушка наклонилась, чтобы рассмотреть бронзовую табличку, скрытую сорняками. Раздвинув сорняки, Миранда прочитала:
РОЗАМУНДА КЛЕМЕНТИНА АЛЛЕГРЕТТИ
Пропавшая, но не забытая
На табличке стояла дата рождения тридцатилетней давности, тире, а вот дата смерти отсутствовала.
Кто она? Кто эта малышка, увековеченная в мраморе?
Сердце Миранды учащенно забилось при звуке шагов по шуршащей листве. Она поднялась с колен и увидела приближающуюся к ней высокую фигуру Леандро, который вдруг остановился как вкопанный, увидев, что скрывается за спиной Миранды. Он отшатнулся, как от сильного удара. Мертвенная бледность проступила сквозь загар. Леандро судорожно сглотнул, на секунду зажмурился, не веря своим глазам.
– Ты подкрался так незаметно, что напугал меня, – произнесла Миранда, нарушив жуткую тишину.
– Я подумала, что это…
– Призрак?
Он произнес это таким тоном, что у Миранды волосы встали на затылке дыбом. Леандро скорее сказал это себе, не замечая Миранды. Его вгзляд был прикован к мраморному изваянию, брови сошлись на переносице.
Миранда посторонилась, пропуская его ближе к статуе. Дрожащей рукой он прикоснулся к мраморной головке скульптуры.
– Кто она? – спросила Миранда.
Рука его безвольно повисла, и он с усилием произнес:
– Моя сестра.
Миранда в изумлении посмотрела на него:
– Твоя сестра?
Леандро, нахмурившись, продолжал смотреть на скульптуру.
– Рози. Она пропала, когда ей было всего три годика. Мне тогда исполнилось шесть.
Пропала? Миранда поперхнулась. У Леандро была сестра, которая пропала? Слова прозвучали как пощечина, как удар ниже пояса. Почему ни единая душа не знала о существовании девочки? Все годы он вел себя так, будто был единственным ребенком в семье. Какая душераздирающая трагедия! И он жил с ней все эти годы. Почему он не поделился горем со своими близкими друзьями?
– Ты никогда не упоминал о сестре. Никогда. Никому.
– Да, – с трудом выговорил он. – Мне было легче молчать, чем объяснять, как все произошло.
И как она раньше об этом не догадалась. Вот почему он всегда такой сдержанный. Горе навалилось на него тяжким бременем. Никто не мог до него достучаться, а он не мог никому открыться. Ей было хорошо знакомо это чувство.
– Потому что тебе было слишком больно, – тихо сказала она.
Леандро посмотрел на нее. В его темных глазах сквозило затаенное страдание.
– Так я старался справиться с несчастьем, – сказал он. – Говорить об этом для меня невыносимо до сих пор.
– Прости, я очень тебя понимаю и сочувствую.
Его губы дрогнули, он отвернулся и опять посмотрел на скульптуру. Лицо его оставалось бесстрастным, лишь на щеках ходили желваки. Он пытался сохранить самообладание.
– Наверное, это мой отец заказал статую, – вымолвил он наконец. – Я не подозревал о ее существовании вплоть до сегодняшнего дня. Я не выходил в сад вчера, а из дома она не видна.
Миранда закусила губу, увидев, как он смотрит на статую – руки глубоко в карманах, плечи опущены, невыразимая печаль на лице.
Она молча взяла его руку и слегка пожала, выражая сочувствие. Их взгляды встретились, он накрыл ее руку своей ладонью. Она почувствовала тепло его руки и невольно вздрогнула.
Его взгляд был прикован к ее лицу.
У Миранды перехватило дыхание, участился пульс, сердце забилось с бешеной скоростью.
Время остановилось. Все звуки замерли. Не слышно было ни чириканья птичек, ни шуршащего листвой ветерка, ни капель воды из подтекающего крана на запущенной клумбе.
– Отец не позволил матери убрать вещи Рози из ее комнаты, – сказал Леандро. – Он не смог смириться с исчезновением Рози. Это и послужило причиной разрыва. Мать хотела продолжить жить, а отец не мог.
– А ты попал под перекрестный огонь, – сказала Миранда.
Леандро отпустил руку Миранды, немного отодвинулся от нее, будто ему не хватало пространства и воздуха.
– Я присматривал за ней в тот день, – с трудом произнес он, – в тот день, когда она пропала.
Миранда нахмурилась:
– Но тебе же было всего шесть. Не рановато для обязанностей няни?
Он посмотрел на нее пустым взглядом:
– Мы были на пляже. Я могу показать тебе это место. Мама отошла буквально на десять метров купить нам мороженое. Когда она вернулась, Рози уже пропала. Я лишь на минуту отвернулся посмотреть на проходящую моторную лодку. Я тут же повернулся обратно, но Рози не было подле меня на пляжном полотенце. Никто ничего не видел. На пляже было очень много народу в тот жаркий день. Никто не заметил, как плачущую малышку уносят с пляжа.
У Миранды комок подступил к горлу при мысли о том, какие страдания выпали на долю Леандро – незатихающая боль и мучения от незнания судьбы младшей сестренки. Жива она или мертва? Страдала ли? Мог ли он хоть как-то предотвратить трагедию? Как он все это вынес?
Взял всю вину на себя.
– Это не твоя вина, – сказала она. – Как ты можешь думать, что виноват? Ты и сам был ребенком. И твои родители очень не правы, что свалили вину на тебя.
– Нет, открыто они меня не винили за случившееся. Упреки со стороны отца посыпались гораздо позже.
Теперь многое становилось ясным. Вот почему отец Леандро напивался до бесчувствия. А мать уехала за границу, снова вышла замуж, родила одного за другим троих детей, и у нее не хватало времени на встречи с сыном. Вот почему Леандро проводил все выходные и каникулы в их доме в Равенсдене. У парня не было ни дома, ни семьи. Было невыносимо думать о том, что даже в компании ее братьев он нес в душе это тяжкое бремя в одиночку. Он ни с кем не поделился своим горем. Даже самые близкие друзья не знали, как он страдал. Он и до сих пор страдает.
– Не знаю, что и сказать, – произнесла Миранда, смахнув со щеки нечаянную слезинку. – Это очень печальная история. Не представляю, как ты все это вынес в одиночку.
С грустью на лице Леандро погладил Миранду по щеке:
– Я не хотел заставлять тебя плакать.
– Ничего не могу с собой поделать. – Миранда чихнула и полезла было за бумажной салфеткой, но в этот момент Леандро протянул ей кипельно-белый отутюженный носовой платок. Она с благодарностью взяла его.
– Спасибо.
– Мой отец жил с упрямой надеждой на возвращение Рози, – продолжил Леандро. – Он оставил нетронутой комнату Рози и убедил себя в том, что однажды увидит ее снова. Мать не могла этого вынести, считала, что это ненормально.
Миранда скомкала носовой платок, думая о свитере Марка, который хранила у себя в шкафу. Каждый год в день его рождения она надевала его и вдыхала едва уловимый запах любимого. Она не раз говорила себе, что пора вернуть его родителям, но не могла себя заставить.
– Каждый горюет по-своему, – сказала она.
– Вероятно.
– Я зайду в комнату Рози, если ты не возражаешь?
Леандро тяжело вздохнул:
– Все равно ее нужно будет разобрать рано или поздно.
Вслед за Леандро Миранда вернулась на виллу. Она представляла, как ему сейчас тяжело. Миранда сама испытывала горечь и боль всякий раз, когда навещала родителей Марка. Они тоже оставили его комнату нетронутой. Они не могли избавиться от его вещей, ведь это было бы признанием факта, что он ушел навсегда. Но родители Марка хотя бы остались вместе.
Матери Леандро, вероятно, нелегко было покинуть виллу, в то время как его отец там остался. Потеря ребенка является тяжким испытанием для любой, даже самой сплоченной семьи. Родители Леандро развелись через два года после исчезновения Рози. А Леандро и по сей день страдает от этой трагедии.
После яркого дневного света тени в сумрачном холле виллы казались зловещими. Затаив дыхание, Миранда поднималась по скрипящим ступеням вслед за Леандро. Комната была третьей по коридору. Миранда заметила, что и раньше она была заперта. Леандро достал из кармана связку ключей, выбрал нужный и вставил в замочную скважину. Звук открывающегося замка походил на ружейный выстрел.
Миранда вошла в комнату. Это была спальня сказочной принцессы. Детская кроватка застелена слегка выцветшим бело-розовым покрывалом. Куклы и мягкие игрушки сидели на подушке. У окна стоял роскошный кукольный домик с миниатюрной мебелью, кукольная коляска. На туалетном столике около кроватки Миранда увидела игрушечный косметический набор и щетку для волос. На стене в рамке висела фотография прелестной девчушки с каштановыми кудрями, круглыми щечками-яблочками и лукавой улыбкой.
Миранда взглянула на Леандро. Его застывшее лицо было бесстрастным, но она знала, что он чувствует. Его горе было осязаемым.
– Спасибо, что привел меня сюда. Комната – просто чудо.
Леандро судорожно сглотнул.
– Она была замечательным ребенком. – Он взял с кровати одну из мягких игрушек. Это был кролик с отвислыми ушками. – Я купил его на свои карманные деньги в подарок Рози на ее третий день рождения. Она назвала его Флопси.
Миранда смахнула навернувшиеся слезы, удивленная, что может говорить.
– Что ты будешь делать с вещами Рози после продажи виллы?
Он снова нахмурился:
– Так далеко я еще не думал.
– Может, тебе захочется оставить какие-то вещи для своих детей, – сказала Миранда.
Внезапно она представила Леандро с новорожденным на руках. Черты его лица смягчились, крупные руки с нежностью и заботой держат маленький сверток. Сердце ее сжалось. Из него выйдет прекрасный отец. Он будет добрым и терпеливым, никогда не станет кричать, ругаться и раздражаться, как ее отец, когда она что-то делала не так. Леандро все сделает для того, чтобы его ребенок чувствовал себя в безопасности, любимым и защищенным. Он будет сильным и надежным, как скала. Дети всегда смогут на него положиться, несмотря ни на какие превратности судьбы.
Он положил кролика обратно на кровать, будто тот укусил его.
– Я все передам в благотворительный фонд.
– Разве тебе…
– Нет.
Непреклонность его тона неприятно поразила Миранду.
– Ты не планируешь жениться и иметь семью?
Он посмотрел ей прямо в глаза:
– А ты?
Миранда отвела глаза и поджала губы:
– Сейчас речь не обо мне.
Побелевшие губы Леандро сжались в тонкую линию.
– Можем и о тебе поговорить.
Она расправила плечи, приподняла подбородок, выдержав его стальной взгляд, хотя колени ее дрожали.
– Я – совсем другое дело.
В его темном взгляде промелькнул цинизм.
– Это почему же?
– Я дала обещание.
Леандро усмехнулся:
– Умирающему мужчине, точнее, мальчику.
Миранда стиснула зубы. Ну сколько же можно говорить на эту тему?
– Мы любили друг друга.
– Ты идеализировала любовь, – сказал он. – Он был первым юношей, который проявил к тебе интерес. Спорим, что, если бы не его болезнь, вы разбежались бы через месяц-другой. Он использовал твою мягкую, уступчивую натуру, чтобы…
– Это неправда!
– Он не хотел умирать в одиночестве, – жестко продолжил Леандро, не щадя ее чувств. – Он связал тебя по рукам и ногам и заставил дать обещание, которое никто в здравом уме не даст. Уж точно не в таком возрасте.
Миранда заткнула уши, пытаясь заглушить его издевательский тон.
– Нет! Нет!
– Ты была ребенком, – продолжал Леандро. – Романтической девочкой, витающей в облаках. А он заболел раком. И мгновенно для многих превратился из кумира в неприкасаемого. Но он был уверен, что ты никогда его не предашь. Только не хорошенькая и преданная Миранда Равенсдейл, решившая пожертвовать собой ради любви в духе трагедии Шекспира.
– Ты не прав, – возразила она. – Абсолютно и совершенно не прав. Ты не имеешь никакого права говорить мне подобные вещи. Ты совершенно ничего не знаешь о наших с Марком отношениях. Ведь твои отношения с женщинами длятся не больше пары недель. Откуда тебе знать про преданность и постоянство? Многие годы мы были просто друзьями, прежде чем наши отношения перешли на другой уровень.
Леандро сжал ее запястья так, что она мгновенно отреагировала на жар его ладоней.
– Так, значит, я не прав? Неужели это действительно так?
Миранда выдернула руки из его хватки с такой силой, что едва не упала. Как он смеет издеваться над ней? Как он смеет рассуждать об их с Марком любви и преданности?
– Ты не имеешь права подвергать сомнению мои отношения с Марком. Никакого права. Я его любила и люблю до сих пор. И ты ничего с этим не сможешь сделать.
Его губы скривились в циничной полуусмешке.
– Я могу все изменить. Я знаю, что могу. Все, что мне потребуется, – так это один маленький поцелуй.
Миранда выдавила из себя смешок, но даже ей самой он показался неубедительным.
– Неужели это может когда-то случиться?
Вдруг он оказался близко. Слишком близко. Его большой палец приподнял ее подбородок. Она не поняла, как это произошло, а только почувствовала тепло его руки и утонула в завораживающем взгляде его бездонных темных глаз.
– Это вызов, Спящая красавица? – произнес он соблазнительно мягко.
От его ласковых слов по спине у Миранды побежали мурашки, колени подогнулись, теплая волна захлестнула низ живота. Его угольно-черный взгляд притягивал ее, как магнит.
При звуке этого магического голоса она почувствовала, как ее груди набухли и округлились, словно налились молоком для невидимого младенца, а соски затвердели и упирались в пенное кружево бюстгальтера.
Все ее женское нутро горело ярким огнем вожделения. Ее кровь бурлила и неслась по жилам со скоростью света. Каждая клеточка ее тела жаждала прикосновения его сильных рук, чувственных губ и крепких бедер.