Глава 19
За несколько минут атмосфера в оранжерее изменилась, стало гораздо холоднее. Его грудь испытывала приятное тепло, ведь он по-прежнему лежал на Леоне. Зато спина Таддеуса постепенно замерзала.
Таддеус неохотно приподнялся и встал. Узкая полоска лунного света упала на лицо Леоны, когда она села на полотняной простыне. Было что-то новое в выражении ее лица - что-то, заставившее Таддеуса почувствовать себя не в своей тарелке. Он наклонился и помог ей подняться на ноги.
- Ты в порядке? - спросил Таддеус. Его руки легли ей на плечи, и он ласково провел ладонями по ее шелковисто-нежной коже. Таддеус заметил, что получил невероятное удовольствие и чувствует себя полностью удовлетворенным. Честно говоря, он еще ни разу не испытывал подобных ощущений при общении с женщинами. Так почему же жажда обладания ею возникла снова, так быстро после их волшебного соития?
- Да, разумеется, со мной все в порядке. - Леона слегка прикоснулась к волосам, а затем резко повернулась, чтобы подобрать свою сорочку. - А почему может быть иначе?
Таддеус несколько мгновений, молча, смотрел на нее, не понимая, чем вызвано такое странное настроение.
- Может быть, потому, что у тебя никогда не было любовника?
Леона надела сорочку и наклонилась за белой нижней юбкой.
- Какая ерунда! У меня был любовник. Я же говорила тебе, что одно время была обручена.
Он зажал ее лицо ладонями.
- Да, ты недвусмысленно дала мне понять, что при твоей работе с кристаллами и при неудачном сердечном приключении ты не так уж невинна, - сказал он. - Но, кажется, я понял твои слова уж слишком буквально.
Леона отступила на шаг назад, холодно улыбаясь.
- Как ты совсем недавно сказал мне, это не имеет никакого значения, - заметила она.
- Нет, этого я не говорил, - поправил ее Таддеус. - Я сказал, что мог бы вести себя несколько иначе. Есть разница.
Леона сосредоточила все свое внимание на платье.
- Послушайте-ка, сэр, а что, все джентльмены такие же болтливые после подобного акта? - спросила она.
- Не могу ничего знать обо всех мужчинах. - Таддеус взял свои брюки с верстака. - А вот я обычно бываю не склонен вести долгие разговоры. - Надев и застегнув брюки, он потянулся за рубашкой. - Но для меня все тоже было внове. Так что ты - не единственная невинная особа здесь.
Леона, застегивавшая до этого крючки на платье, замерла.
- Прошу прощения, не поняла? - переспросила она.
- Просто поверь мне, когда я говорю, что произошедшее здесь этой ночью не похоже на то, что бывало у меня прежде, - промолвил Таддеус.
Леона, молча, посмотрела на него. Ее взор был невероятно глубоким и - Таддеус не мог придумать иного слова - испуганным.
- Энергия… - прошептала она. - Ты тоже ее почувствовал?
Таддеус улыбнулся. Он смог немного расслабиться, когда понял, что беспокоило Леону.
- Даже если бы я захотел не почувствовать ее, у меня бы ничего не получилось, - сказал он.
- Но что это было? Что произошло между нами?
- Будь я проклят, если я понимаю, что именно! - воскликнул он. Таддеус надел рубашку - он был слишком расслаблен и удовлетворен, чтобы думать о ее сомнениях. Окутавшая их некоторое время назад аура была прекрасна, замечательна. И ему вовсе не хотелось раздумывать над тем, что это, собственно, такое. - Возможно, это была своего рода вариация того, что произошло между нами в ту, другую ночь, когда потоки нашей энергии сошлись вместе в камне утренней зари.
- Да, было в этом что-то знакомое, - промолвила Леона, которая по-прежнему была очень серьезна. - Но, Таддеус, я много-много раз работала с кристаллами, включая и камень утренней зари, когда я была совсем юной. Но должна тебе сказать, что я никогда не испытывала чувств, подобных тем, что охватили меня сегодня.
Таддеус пошарил по верстаку в поисках галстука - почему-то он был уверен, что этот предмет его туалета находится именно там.
- То, что эти чувства были необычны, - вовсе не причина так сильно переживать, - сказал он. - Я уже не в первый раз слышу, что когда между людьми, обладающими большой силой, вспыхивает страсть, начинает вырабатываться какая-то необыкновенная энергия.
- Никогда в жизни об этом не слышала, - вымолвила Леона.
Он улыбнулся:
- В обществе "Аркейн" всегда были люди, утверждавшие, что между двумя людьми могут возникнуть особые связи. Разумеется, если эти люди имеют хоть какой-то талант, - добавил Уэр.
- Неужели такие связи - дело обычное? - спросила Леона, которая стала испытывать еще большее беспокойство.
- Нет. Они бывают вызваны какими-то сильными чувствами или каким-то драматическим событием, повлиявшим на обоих, - пояснил Таддеус.
- И что, каждое сильное чувство способно вызвать подобные связи? - не унималась она.
Он пожал плечами:
- Полагаю, теоретически - да. Но на самом деле только самые сильные эмоции - такие, как страсть, например, - могут выработать достаточное количество силы, чтобы возникла связь.
- Страсть… - Леона повторила это слово с таким выражением, словно услышала его впервые в жизни. - Но ведь обычно это временное состояние, не так ли?
Временное состояние? Так вот как она расценивает возникшую между ними связь? Хорошее настроение Таддеуса как рукой сняло. Он заставил себя говорить спокойным и невыразительным тоном лектора по научным вопросам.
- Да, страсть может быть кратковременной, - согласился он. - Но она может стать и очень сильной.
- Вроде одержимости? - нахмурившись, спросила Леона.
Таддеус надел галстук на шею и завязал его быстрым уверенным движением.
- Или она может перерасти в любовь. - Он подождал несколько мгновений, но Леона не отозвалась на его слова. - Расскажи мне о своем прежнем любовнике.
Она с подозрением посмотрела на Уэра.
- А почему ты спрашиваешь о нем? - спросила Леона.
- Пожалуй, потому, что меня интересуешь ты и все, что с тобой связано, - ответил Таддеус.
- О! - Леона стала задумчиво закалывать волосы. - Ну что ж… Его звали Уильям Тровер. Я с ним познакомилась еще в Литтл-Тиктоне, когда он в качестве клиента пришел ко мне на прием. Его отец - крупный вкладчик.
- А почему Троверу понадобились твои услуги?
- Он страдал от сновидений, которые очень тревожили его.
- Какие именно сновидения?
- В которых он видел своего отца, - пояснила Леона. - Во сне Уильям постоянно оказывался в ситуациях, когда он то и дело отчаянно пытался угодить отцу. И это никогда ему не удавалось.
- Кажется, я могу рискнуть и попытаться угадать, почему твои отношения с Тровером так и не сложились, - вымолвил Таддеус.
- Да, ничуть в этом не сомневаюсь. - Леона наконец убрала волосы и расправила складки на юбках. - Когда отец Уильяма узнал, что его единственный сын и наследник тайком обручился с одной из этих "аферисток, практикующих всякую физическую чушь", он приказал сыну немедленно разорвать помолвку и запретил встречаться со мной… - Она осеклась.
- …и юный Уильям, само собой, повиновался своему отцу, - договорил Уэр.
- Дело в том, что у него не было иного выбора. Мистер Тровер пригрозил, что лишит его содержания. - Она вздохнула. - В нормальных обстоятельствах в этом не было бы ничего особенного. Не конец света ведь. Видишь ли, мы с Уильямом официально не объявляли о помолвке. Так что ее разрыв вовсе не привел бы к громкому скандалу, как это обычно бывает.
Репутация уважаемой женщины могла всегда пострадать при разрыве отношений, подумал Таддеус. Подобные ситуации как минимум считались большим унижением. Тут же начинались сплетни о том, почему это джентльмен счел нужным отвергнуть свою невесту. И чего только не придумывали злые языки! Так, может, Уильям решил, что ее моральные принципы не самого высокого уровня? Или - вот уж ужас-то - Леона преувеличила свое финансовое состояние?
- И что пошло не так? - спокойно спросил он.
- Сейчас я думаю, что уже тогда должна была понять, что все переменится, - отвечала ему Леона. - Но я же была влюблена! Да и Уильям меня любил.
- И ты позволила своему природному оптимизму и сильной натуре повести тебя вперед?
- Пожалуй, именно так, - призналась Леона. - Как бы там ни было, Уильям пришел ко мне в последний раз. Мы сказали друг другу "Прощай!". Но отец Уильяма явно беспокоился о том, что его сын может колебаться и решит проявить непослушание. Поэтому он предпринял некоторые шаги для того, чтобы этого не произошло.
- Он уничтожил тебя и твой бизнес? - предположил Уэр.
- Он распустил слухи о том, что я обычная проститутка, которая занимается сексом со своими клиентами. - Леона поморщилась. - Должна сказать, что после возникновения этих сплетен мой бизнес пошел в гору. Клиенты просто валом повалили.
- Готов биться об заклад, что все они были мужчинами.
- Да, - кивнула она. - Но очень скоро слухи дошли до жен этих джентльменов, и мой бизнес рухнул. Городок Литтл-Тиктон совсем маленький, так что я буквально носа не могла высунуть на улицу. Стоило мне выйти, как мне в спину тут же неслись оскорбления. У меня не оставалось иного выбора - я была вынуждена собрать вещи и уехать в Лондон.
Несколько мгновений Таддеус, молча, смотрел на нее, думая о тех бурных потоках энергии, которые так сильно наэлектризовали атмосферу в оранжерее. Даже сейчас его чувства все еще отзывались эхом той неистовой бури.
Он отлично понимал, что это означает, даже если сама Леона и не догадывалась об этом. Его родителей связывали такие же отношения. Ходили слухи о том, что и хозяин Общества имеет похожую связь со своей молодой женой. Однако интуиция подсказывала Таддеусу, что Леона еще не готова принять реальность и узнать, что произошло в действительности. Просто она еще этого не понимает. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к нему, осознать, что отныне они неразрывно связаны вместе.
- Оба Тровера - и старший, и младший - заслуживают того, чтобы их отхлестали лошадиным кнутом, - сказал Таддеус. - Но должен признаться, я весьма рад, что судьба привела тебя в Лондон.
Он привлек Леону к себе. Ароматная ночь приняла их в свои объятия. И уже во второй раз Таддеус расстегнул крючки на платье Леоны.
Через некоторое время они вернулись в дом. Все вокруг было окутано туманом; туман почти скрыл и кухонную дверь. Клубясь, он проник вместе с ними в задний холл.
Леона боялась снова встретиться с Викторией. Она была уверена, что краска заливает ее с головы до ног, а ее волосы находятся в полном беспорядке. К счастью, пожилая леди не спускалась вниз.
Свет в лампах едва горел, и дом был совсем тихим. Леоне показалось довольно странным, что все слуги отправились спать раньше хозяйки и ее гостьи, но она была в таком смятении, что не обращала на такие пустяки внимания.
У лестницы Таддеус поцеловал ее на ночь ленивым и удовлетворенным поцелуем.
- Постарайся увидеть меня во сне, - тихо промолвил он. - Потому что я обязательно увижу тебя. - Он улыбнулся ей медленной интимной улыбкой. - Если, конечно, я вообще сегодня засну.
Леона почувствовала, что снова краснеет, и возблагодарила Бога за то, что свет почти потушен. Она тут же поспешила напомнить себе, что стала властительницей мира, которую не должны смущать всякие там чарующие разговоры джентльменов.
- Судя по моему опыту, человек не может заказывать себе сны так, как, например, заказывает яичницу к завтраку, - сказала она. - К тому же, как это ни странно, сновидения не так уж часто бывают приятными. Даже удивительно, что в них так мало хорошего, ведь чаще всего они внушают тревогу и дарят неприятные ощущения. Фактически я часто задавала себе вопрос…
Он заставил ее замолчать, впившись в ее губы быстрым и безжалостным поцелуем. Когда Таддеус оторвался от нее и поднял голову, Леона поняла, что он над ней смеется, пусть даже и молча. Он провел большим пальцем по ее подбородку, отчего по телу Леоны пробежала сладостная дрожь.
- Ты увидишь меня во сне, - приказал он своим монотонным голосом гипнотизера.
Его слова разбередили ее чувства. Леоне стоило огромных усилий не броситься в его объятия и не упасть с ним на пол. Явно удовлетворенный, Таддеус отступил назад.
- Доброй ночи! - повторил он.
Тишина дома тяжело навалилась на Леону. Что-то не так! Ее охватили зловещие предчувствия. Сколько же времени?
Остановившись под стенным фонарем, Леона посмотрела на часы, висевшие на цепочке у нее на талии. Два часа ночи!
Она едва не вскрикнула от ужаса. Неудивительно, что все спят. Они с Таддеусом провели в оранжерее несколько часов! И как только она могла до такой степени потерять счет времени?! Наверняка и Виктория, и вся домашняя прислуга догадались о том, что в оранжерее они так долго не растениями любовались.
Следом за этой мыслью ей в голову пришла другая, еще более неприятная. Господи, ведь ей же придется встретиться с Викторией и со слугами за завтраком, зная, что всем им известно, что было в оранжерее!
Глубоко вздохнув, Леона приосанилась. Раз уж она стана властительницей мира, то ей надо привыкать к подобным происшествиям. Ну и что из того, что этой ночью она потеряла невинность? Давно пора сделать это, ведь ей уже к тридцати, в конце концов. К тому же она была абсолютно уверена, что не многим женщинам удается получить такое удовольствие от секса. Все оставшиеся до рассвета часы она будет помнить эту ночь - ночь страсти в тропическом саду.
Дойдя до своей комнаты, Леона поспешила скрыться в ней. Хотя бы тут она чувствует себя в безопасности. Включив свет, она уселась на край кровати и попыталась собраться с мыслями. Фог зевнул, сделал на ковре несколько оборотов вокруг себя и, наконец, улегся.
Внезапно Леона ощутила слабую боль, словно у нее появился синяк в одном потайном месте. Встав, она разделась и помылась под умывальником.
После этого она облачилась в ночную рубашку, а затем, заметив, наконец, что в комнате довольно прохладно, надела еще и халат с ночными тапочками.
Через некоторое время она поняла, что не может заснуть, во всяком случае, сразу. Леона подошла к сундуку, который привезла с собой из дома, открыла тяжелую крышку и вынула оттуда записки своей матери.
Ей было необходимо мысленно отвлечься от того, что произошло между ней и Таддеусом. Настало время узнать что-то новое о камне утренней зари.
Глава 20
На следующее утро, вскоре после завтрака, Таддеус, находившийся в библиотеке, почувствовал, что кто-то стоит в дверях. Он оторвался от своих заметок, которые записывал в тетрадь, и увидел Викторию. На ее лице застыло воинствующее и решительное выражение.
До этого у него было на удивление отличное настроение, и это несмотря на то, что ему надо было искать пропавший кристалл и расследовать несколько нераскрытых убийств. День обещал быть замечательным. В саду светило солнце. Таддеус уже начинал думать, что дела, вероятно, пойдут лучше, если у него будет хорошее настроение.
Но сейчас у него появилось ощущение, что Виктория избавит его от этого оптимистического настроения. Таддеус встал.
- Доброе утро, тетя Вики, - улыбнулся он. - Вижу, вы сегодня рано встали.
- Я всегда встаю рано. - С этими словами Виктория вошла в комнату и уселась перед его письменным столом. - Ты же знаешь, что я мучаюсь бессонницей и страдаю от неприятных сновидений.
- Вам стоит потолковать об этой проблеме с мисс Хьюитт, - посоветовал Таддеус. - Она весьма квалифицированный специалист и разбирается в таких делах.
- Должна тебе сказать, что именно из-за мисс Хьюитт я пришла сюда, - сказала Виктория.
Сев, Таддеус сложил перед собой руки на столе.
- Этого я и боялся, - сказал он. - Надеюсь, это ненадолго. Не хочу показаться грубым, но я как раз собирался позавтракать, а после этого у меня очень много неотложных дел.
- Завтрак… - ледяным тоном повторила она. - Именно из-за этого я сюда и пришла.
- Что-то не так с завтраком? - спросил Таддеус.
- Мисс Хьюитт попросила, чтобы завтрак ей принесли в комнату, - заявила Виктория.
Виктория явно ожидала, что эта новость поразит ее племянника. Таддеус несколько мгновений раздумывал над ее словами, пытаясь понять, где ловушка. Он был уверен, что ловушка есть, только, как ни старался, не мог ее обнаружить.
- Ясно, - протянул он. Таддеус уже давно пришел к выводу, что именно такое замечание необходимо, когда беседуешь с разъяренным человеком. - Может быть, мисс Хьюитт предпочитает по утрам есть в одиночестве?
Плечи Виктории возмущенно приподнялись.
- Я уверена… - на этом слове она сделала ударение, - что она предпочитает остаться в одиночестве.
На его лице мелькнула тревога.
- Вы хотите сказать, что она плохо себя чувствует? Но вчера вечером все было отлично. Может, у нее лихорадка? Я немедленно пошлю за доктором.
- Доктор ей ни к чему, - резко проговорила Виктория.
Черт возьми! Возможно, речь идет об обычном женском недомогании, которое случается раз в месяц. Но если дело в этом, то почему Виктория пришла к нему? Женщины обычно не обсуждают такие проблемы с мужчинами. Честно говоря, эта тема вообще представляла немалую тайну для представителей его пола. А единственная причина, позволившая ему узнать кое-что об этом, состояла в том, что примерно в тринадцать лет он проявлял нездоровый интерес к женщинам. Как-то раз отец застал его в спальне, где он читал старинный медицинский текст и два справочника, посвященных искусству любви. Все это он обнаружил спрятанным за книгами в семейной библиотеке.
Медицинский текст показался ему мучительно напыщенным, так как был написан на трудно читаемой латыни. Разобраться со справочниками, написанными по-китайски, было еще сложнее, почти невозможно. Правда, справочники были отлично иллюстрированы - почти так же, как сотни книг по ботанике, которые преобладали в отцовской коллекции.
"Вижу, твои интеллектуальные интересы расширились, - заметил отец, закрывая дверь. - Но этого многовато для ухода за аквариумом, который я купил тебе на прошлой неделе. Думаю, нам пора поговорить".
Латинская медицинская книга и справочники по-прежнему находились в библиотеке. Таддеус собирался когда-нибудь показать их собственному сыну.
Он поднял глаза на Викторию.
- Никак не могу взять в толк, чего вы от меня хотите, тетя Вики, - сказал Таддеус.
Она зловеще вздернула вверх подбородок.
- Хочу признаться в том, что я была немало обескуражена, когда ты вчера привез мисс Хьюитт в этот дом, - заявила она.
Таддеус напрягся.
- Давайте поговорим начистоту, - промолвил он. - Вы - моя тетя, я вас люблю и глубоко уважаю. Однако я не позволю вам оскорблять мисс Хьюитт.
- Ба! Значит, ее нельзя оскорбить?! - воскликнула Виктория. - Но ведь вред уже причинен!
Гнев и ледяное чувство вины сковали Таддеуса.
- О чем вы, черт возьми, говорите?
- Неужели ты настолько бессердечен, Таддеус? Я же всю жизнь тебя знаю! И я считала, что ты гораздо лучше.
- Так вы оскорбляете меня, а не мисс Хьюитт?