* * *
Свадебная церемония закончилась очень быстро, пронеслась туманным сном перед глазами Мелиссы.
Согласно традиции, у Казимиро было два помощника - Ксавьеро и Орсо. Мелисса же шествовала к алтарю в одиночестве.
- На Заффиринтосе свадьбы обычно скучные, - как-то заметил Казимиро.
Принцесса Кэтрин сидела во время службы рядом с тетей Мэри. Обе женщины старались унять Бена и Казимо, которые норовили вцепиться друг другу в волосы.
Когда на голову Мелиссы возложили тяжелую корону, украшенную драгоценными камнями, она испугалась, что не сможет удержать ее.
Несмотря на все сомнения, бушующие у нее в душе, Мелисса почувствовала прилив необычайной гордости, когда Казимиро надел ей на палец обручальное кольцо.
"Я делаю это ради Бена, - неустанно твердила она про себя. - Он и Казимиро смогут узнать друг друга и полюбить. Иначе и быть не может. Надеюсь, что со временем между мной и мужем возникнет взаимопонимание и доверие".
Как только церемония завершилась, раздался звон колоколов кафедрального собора и возгласы толпы, выкрикивавшей имена Казимиро и Мелиссы. Ей стало одновременно страшно и радостно.
Медовый месяц супруги должны были провести в восточной части острова, в одном из принадлежавших королевской семье больших поместий.
- Поросшие соснами горы и синее-синее море, - рассказывал король, пока заводил машину, решив вести ее сам.
Казимиро посмотрел на лицо Мелиссы: оно было бледным и осунувшимся. Затем его взгляд перебежал на высокую грудь, подчеркнутую вырезом платья. Он почувствовал прилив желания.
Он наклонился к ней, провел губами по ее губам и ощутил, как ее тело ответило дрожью. Он скользнул рукой по внутренней стороне ее бедра.
- Тебе нравится? Благодарение небу… Я вижу, тебе это нравится, - шептал он ей на ухо.
Мелисса закрыла глаза, наслаждаясь переполнявшей ее сладостью. Его руки, настойчивые и нежные, заставляли все ее тело гореть.
- Я думала, твои охранники едут за нами.
- Теперь они и твои охранники, моя прелесть. Но у этого автомобиля тонированные стекла. Чтобы никто не заглядывал внутрь.
- Даже так…
- Не тревожься. Я не собирался заниматься с тобой любовью на сиденье автомобиля. Хотя такая перспектива кажется мне весьма заманчивой. - Он засмеялся, пристегнул ремень безопасности и вывел машину за ворота дворца. - Расслабься, Мелисса, - сказал он мягко. - Просто расслабься.
Она постаралась последовать его совету и просто стала любоваться пейзажем, мелькавшим за окном, - высокие горы, покрытые зеленым ковром, и сапфировое море.
* * *
Вилла превзошла самые смелые ожидания Мелиссы - это был большой, похожий на дворец дом, окруженный садом, источавшим сладковатый аромат. Обойдя здание вокруг, она увидела огромный бассейн и узкую тропинку, которая вела к пляжу.
Для Бена приготовили огромную спальню и игровую комнату и даже мелкий бассейн.
Поместье было расположено вдали от всех поселений. Попасть туда можно было только не имевшей названия постоянно охраняемой, окаймленной сосновыми лесами пыльной дорогой. Телохранители Казимиро должны были разместиться в отдельном домике на территории имения, недалеко от главного дома. Там постоянно жили смотритель и повар. Остальные слуги приезжали по мере надобности из соседних поселков.
- Они знают, что мы хотим провести время вдвоем, поэтому сейчас здесь почти никого нет, - заметил Казимиро, когда показывал ей виллу.
Мелисса грустно вздохнула. На самом деле они, конечно, не будут одни: эта территория постоянно находилась под наблюдением. Возможно, именно поэтому он так радовался своему относительному инкогнито там, в Англии. Его роль обычного человека добавляла прелести их мимолетному роману. Но все это было фальшью, выдумкой, не имевшей ничего общего с реальностью.
Обед им подали на террасу с видом на бассейн и сад, за которым в лучах солнца поблескивало море, ерошась белой пеной набегавших на берег волн. В воздухе ощущалась сладость фруктов и соль. Где-то вдали слышались крики чаек. Уютно устроившись на стуле с мягкой обивкой, Мелисса наслаждалась умиротворением и красотой окружающей природы. Это место было великолепным и уединенным, в отличие от серого суетного Лондона. Она, конечно, любила родной город, но и здесь почувствовала себя как дома.
С наступлением вечера они долго молча стояли на балконе своей спальни, наслаждаясь покоем и любуясь звездами. Казимиро обнял ее. Мелисса ждала этого с момента их приезда на виллу, но теперь не знала, бьется ее сердце от предвкушения или от страха. Возможно, того и другого.
Казимиро внимательно вгляделся в лицо Мелиссы, белое как мел под призрачным светом луны. Ее огромные зеленые глаза таинственно блестели, губы призывно приоткрылись. Он вдруг осознал значимость того, что они сделали.
- Ты устала? - спросил он.
На самом деле Мелисса действительно нуждалась в отдыхе - сказались напряженность последних дней и нескончаемый поток тревожных мыслей. Но она понимала, что Казимиро ждет совсем иного ответа. Если бы она в первый же вечер медового месяца стала жаловаться на то, что деликатно называют "головной болью", то положила бы плохое начало их браку.
Она улыбнулась и произнесла наигранно бодрым голосом:
- Нет, ничуть.
- Лгунья, - нежно произнес он. - У тебя под глазами круги, темные, как ночное море.
- Правда? - Она дотронулась до нежной кожи под глазами. - Честно говоря, они, наверное, появились из-за этой маски, которую мне наложили.
Он улыбнулся абсурдности этого чисто женского ответа:
- Я заметил.
- Тебе не нравится?
- Мне не нравится косметика на твоем лице. Ты и так прекрасна, без всяких ухищрений.
Мелиссе нечасто приходилось слышать о себе подобные слова, поэтому она не очень в них верила. Возможно, Казимиро считал, что теперь, после того как они поженились, это стало его прямой обязанностью - нахваливать ее внешность.
Вступив в брак, они всего лишь выполнили свой долг. Если уж им не суждено воспарить к звездам от страсти и потерять голову от любви, то Мелисса готова была стараться наладить хотя бы дружеские отношения с мужем. Она всегда предпочитала честность комплиментам и собиралась сказать об этом Казимиро, но потом передумала, решив, что поступит неблагодарно. Поэтому она просто улыбнулась:
- Спасибо.
Он услышал в ее голосе что-то странно успокаивающее, как если бы оказался в пуховой постели после нескольких дней, проведенных в седле. Его взгляд упал на террасу, где их ждал стол, украшенный розами и высокими свечами. Он вдруг понял, что не хочет сидеть сейчас под лунным светом и пробовать блюдо за блюдом, которые ему будут подавать смутные тени. Неужели в брачную ночь нельзя насладиться хотя бы кратким одиночеством?
- Ты голодна? - спросил он.
- Нет. Не очень.
- Но ты сегодня едва прикоснулась к еде, - мягко возразил король.
Мелисса была удивлена и тронута вниманием Казимиро. Ей казалось, что он был поглощен мрачными мыслями и не замечал ничего вокруг себя.
- Мы можем поесть, если хочешь, - сказала она.
Он посмотрел на нее, на платье, в которое она переоделась, - легкое, темно-пурпурное, как тени облаков, которые иногда пробегают по луне. Ее прекрасные блестящие волосы были сплетены в сложный узор. Вдруг он затосковал по бесхитростному прошлому, по их короткому, но яркому роману. Только в те дни он мог бездумно сбросить с себя тяжкий груз ответственности и насладиться жизнью.
- Я совершенно не голоден, - произнес Казимиро. - По крайней мере, ужинать мне не хочется. - Его глаза озорно блеснули. - Мы можем выпить шампанское здесь, если хочешь.
Мелисса любила холодное шипящее сухое шампанское и тепло, которое разливалось от него по всему телу. Возможно, она смогла бы даже немного расслабиться. Она не хотела, чтобы Казимиро думал, будто ей нужно немного опьянеть, прежде чем решиться лечь с ним в постель. Внутри она чувствовала приятную дрожь.
Мелисса положила руки ему на плечи.
- Нет, - сказала она очень тихо. - Я не хочу пить.
- Чего же ты хочешь?
- Я… Я не уверена.
- Этого? - Он коснулся губами ее губ, прохладных и сладких на вкус.
Она молча кивнула и, пронизанная прелестью его поцелуя, ближе приникла к нему. Так они стояли долго-долго, погружаясь в суть поцелуев, как любовники, впервые познающие друг друга. Мелисса отметила про себя острую трогательность такого общения.
Чувствуя ее дрожь, Казимиро отстранился и посмотрел на нее. Ее глаза были закрыты. Он начал вынимать заколки из ее прически; волосы, освободившись, упали ей на плечи блестящим темно-каштановым водопадом. Потом он расстегнул длинную молнию ее платья. Оно стекло вниз и легло на пол маленьким шелковым озером. Тогда он отступил и внимательно оглядел ее.
- Так гораздо лучше, - прошептал он удовлетворенно. - Гораздо лучше, моя прелесть.
Мелисса поняла, что он имел в виду: шелковое белье выглядело намного лучше, чем поношенная, нелепая майка. Она стала совсем другой женщиной и чувствовала себя так, словно, облачившись во все это великолепие, изменила самой себе. "Фальшивка", - мелькнуло у нее в голове, но ощущение нежного прикосновения шелка к коже было настолько приятным, что Мелисса тут же отбросила последнюю мысль. Она посмотрела на Казимиро из-под длинных полуопущенных ресниц, и его потемневшие от желания глаза сказали ей, как сильно он ее жаждет.
- Казимиро, - прошептала она.
Ему отчаянно захотелось овладеть ею прямо здесь, на балконе, а их кожу омывал бы лунный свет, но подумал, что ее стоны могут привлечь внимание какого-нибудь репортера, который, возможно, дежурит где-то на скалах с камерой с телеобъективом.
- Пойди сюда, - произнес он хрипло и, притянув Мелиссу к себе, взял на руки и понес в спальню.
Там он уложил ее на кровать, и ее волосы рассыпались по подушкам. Она потянулась к нему.
- Поцелуй меня еще раз, - шептала она. - Поцелуй меня еще раз.
Казимиро позабавило это тихое требование. Он осознал, что поцелуй может иметь миллион разновидностей, и сейчас ему открылась еще одна. Его охватило ощущение, будто в комнате совершается какое-то волшебство. Чтобы развеять странное наваждение, король отошел от кровати. Увидев разочарование на лице Мелиссы, он усмехнулся и указал на брюки и рубашку:
- Понимаешь, милая, на тебе так мало одежды, а на мне так много. Это нехорошо.
- Нет, - грустно согласилась она, наблюдая, как он раздевается.
Она знала, что должна бы радоваться этому зрелищу, но вид его могучего обнаженного тела внушил ей робость. Ей вспомнился Казимиро в ее маленькой комнатке со старой узкой кроватью, на которой они, сонные, лежали, прижавшись друг к другу. Теперь все было по-другому: король выглядел таким устрашающим среди всего этого великолепия.
Когда он полностью разделся, Мелисса осознала, что перед ней стоял тот же самый человек - он просто прятал свое человечное "я". Возможно, он все еще обвинял ее в своих несбывшихся надеждах. Сможет ли Казимиро когда-нибудь забыть и простить ей вину? Мелисса жаждала этого всем сердцем. Подпустит ли он ее к себе когда-нибудь?
Но сейчас было не время для разговоров по душам.
- Иди сюда, - тихо позвала она и протянула к нему руки.
Ее нежность подействовала на него сильнее, чем ему бы хотелось. Он сам не знал, чего ждал от первой брачной ночи - стеснения, робости, возможно, даже злости. Или торжества победы.
А получил страсть - чистую и несомненную. Когда Казимиро вошел глубоко в нее, он почувствовал несдерживаемую дрожь наслаждения. Он двигался внутри ее, ускоряя ритм.
- Казимиро… - выдохнула Мелисса, вцепившись в его плечи, прижимаясь к нему, как к единственной скале посреди бурного моря. - О, Казимиро!
Когда все закончилось, он некоторое время просто лежал, тихо перебирая пальцами пряди волос у нее на лбу, счастливый, свободный от ощущения времени и пространства.
- Как это было? - спросил он, когда дрожь ее тела немного улеглась. - Я имею в виду прошедший день. Свадьбу. Толпы людей, камеры… Ты была… - Он задумался, пытаясь подобрать подходящее слово. - Удивительно сдержанна.
Мелисса не сразу нашлась с ответом.
- Не так плохо, как я опасалась, - наконец призналась она. - Я очень боялась, что не смогу произнести обет не запнувшись, или что Бен сделает в церкви лужу, или что корона свалится с моей головы. У меня просто не было времени стесняться.
- Великолепно, - прошептал Казимиро, поглаживая ее обнаженное тело.
Он чуть сильнее надавил ей на лобок и тихо спросил:
- А это как было?
Мелисса поняла его намек, но ей вдруг стало интересно, какие слова он выберет, чтобы пояснить свою мысль.
- Это? - переспросила она, состроив невинное выражение лица. - Поясни, пожалуйста.
- Исполнение супружеского долга.
Она нахмурилась - Казимиро воспользовался самым холодным описанием, какое только мог придумать.
- Все было идеально, - прошептала Мелисса.
- Правда? Ты хочешь сказать, что лучше уже быть не может? - поддразнил он ее.
- Такого я не говорила.
Она повернулась на бок, оперлась на локоть и посмотрела на короля. Первая ночь медового месяца всегда особенная. Именно в это время муж и жена обмениваются словами любви. Но между ними все было по-другому, - как правильно заметил Казимиро, они не следовали традициям. О какой любви может идти речь после тех нескольких исполненных страсти дней, которые стали просто отпуском от их обыденной жизни?
Мелисса искренне хотела открыться, признаться королю в своих чувствах, в своем желании любить его, но он бы не позволил ей. Он никогда не подпускал ее к себе. Неужели единственная возможная между ними близость - физическая?
- Всегда можно что-то улучшить, - прошептала она и призывно посмотрела на него. - Я думаю, мы могли бы попробовать прямо сейчас.
Казимиро радостно заворчал и поцеловал ямочку у основания ее шеи.
Глава 10
Утром следующего дня Мелисса, чувствуя себя несколько растерянной из-за того, что мало спала, встретила тетю Мэри, которая прибыла вместе с Беном. Малыш с радостным визгом устроился на руках у матери. Мелисса огорчилась при виде его, поняв, что не узнает ни одного предмета одежды. Она почувствовала себя оторванной от реальности.
- У мальчика целый гардероб новых вещей, - сказала тетя, когда они вошли в дом. - Боюсь, он вырастет из них раньше, чем успеет надеть каждую хотя бы раз. Но я надеюсь, они не пропадут, Мелисса, - добавила она с тревогой. - На свете так много детей, которым не хватает одежды.
В этот момент в комнату вошел Казимиро, и тетя Мэри присела в учтивом реверансе.
- Ты не должна кланяться Казимиро, - запротестовала Мелисса.
- Должна. И хочу, - твердо ответила та. - В понедельник я уже снова окажусь в Лондоне, в тесном проходе супермаркета, и буду гадать, не приснилось ли мне все это. Это просто элементарная вежливость и дань местной традиции.
- Да, Казимиро действительно очень верен традициям, - полушутливо заметила Мелисса.
- Несомненно. Кстати, знаете ли вы, Мэри, что ваша племянница не поклонилась мне, когда мы встретились в первый раз? Первое, что она мне сказала, было "Уходите", - сказал он.
Мелисса бросила на короля умоляющий взгляд, зная, что тетя Мэри сейчас улыбается, потому что принимает его слова за воспоминания влюбленного. Как далека она от реальности!
- Ма-ма-ма-ма! - закричал Бен, явно обиженный недостатком внимания, и схватил в кулачок прядь волос матери и стал тянуть.
- Поздоровайся с… отцом, - с трудом произнесла Мелисса и покраснела, поняв, как странно это звучит. Но что надо было сказать: с королем? с его величеством?
- Мне больше нравится "папа", - заметил Казимиро, будто прочитав ее мысли.
Папа. Такая мелочь. Но что-то в душе Мелиссы дрогнуло при звуках этого слова.
- Да, конечно, - пробормотала она.
Казимиро, вежливо улыбаясь, повернулся к Мэри:
- Надеюсь, вы пообедаете с нами?
- Извините, но нет, - ответила она. - Я улетаю домой сегодня же вечером - не могу так просто пропустить рабочий день.
Мелисса обняла тетю и, пожелав ей счастливого пути, стала наблюдать, как автомобиль, подняв тучу пыли, увозит почти единственного родного ей человека. Пытаясь скрыть слезы, она обернулась и увидела Казимиро. Он задумчиво смотрел на нее.
- Она может приезжать и гостить у нас когда захочет, - мягко произнес он.
- К сожалению, она не любит летать.
- Ради вас с Беном полюбит.
Мелисса кивнула.
- Вероятно, - сказала она спокойно.
Она наконец осознала, в каких тесных рамках ей придется отныне жить и как она будет к этому привыкать.
Казимиро посмотрел на сына - янтарные глаза, чуть светлее, чем его собственные, внимательно изучали его, и король вдруг осознал, что маленькие дети не испытывают никакого почтения к чинам и званиям. Им важен сам человек, а не положение, которое он занимает. Казимиро понимал, что должен был научиться правильно общаться с сыном, привыкнуть к нему и полюбить.
"Эти крохотные ручки и ножки… Неужели когда-нибудь этот малыш станет одного со мной роста? В это трудно поверить", - подумал он.
- Бен умеет плавать? - вдруг спросил он.
- Конечно нет. Он еще слишком мал, - с улыбкой ответила Мелисса.
- Тогда я научу его.
Ее протесты по поводу того, что это слишком рано делать в год и месяц, не подействовали на Казимиро. Глядя, как Бен плещется в огромном бассейне, а отец поддерживает его, Мелисса не могла погасить в глубине души лучик надежды. Именно об этом она мечтала столько раз. Возможно, король узнает и полюбит сына и наконец станет доступнее, сердце его оттает, а маска отчуждения разлетится вдребезги под напором ее чувств.
Когда они впервые вместе сели за стол, Мелисса немного нервничала. Бен вел себя идеально, утомленный плаванием и удивленный присутствием нового человека. Малыш послушно съел все до последней крошки, заставив мать засиять от гордости.
После ужина Казимиро, к удивлению Мелиссы, даже предложил помочь выкупать сына перед сном, и она с горько-сладостным удовольствием наблюдала, как он поливал головку ребенка из пластмассового кувшинчика. Она подумала, каким обыкновенным сейчас кажется король Заффиринтоса. Впервые в жизни Мелисса ухаживала за малышом не в одиночестве. "Как все-таки хорошо, когда рядом есть человек, которому можно довериться", - подумала она.
Каждый вечер она, охваченная робостью, ждала возвращения мужа из комнаты Бена после того, как он читал ему на ночь очередную сказку.
Однажды они сидели перед накрытым столом, и Казимиро заметил, что Мелисса задумалась, так и не донеся бокал с шампанским до губ.
- Кажется, ты не хочешь это допивать, - заметил он, забирая бокал из ее руки.
- Нет, не очень, - устало призналась она.
- Тогда пойдем в постель.
- Мы не можем всякий раз отказываться от ужина.
- Мы можем делать что хотим.
- Нет, Казимиро, - твердо произнесла она. - Не можем. Повар так старается, готовит специальные блюда для медового месяца. Давай сегодня поужинаем, а только потом пойдем в спальню.
Он приподнял брови в шутливом удивлении:
- Ты что, командуешь мной, Мелисса?
- Нет. Я просто считаю, что это правильно.